– Хасан, чито ты про свой ишак знаиш? – спросил меня Гоги.
– Чито он мне лючший друг, – ответил я. – После тибя, канешна, – уточнил я, немного подумав. – И в пивную меня «серый мерс» отвезет, и из нее дорогу к Софико найдет. Он прост в управлении, легко паркуется, самастаятельно заправляется, у ниго високий прохадимость плюс, как я ужэ заметиль, автопилот. Сигнализаций у него довольно громкий, када чужой чилавэк подходит.
– Хароший у тибэ ишак, Хасан, – восхищался Гоги.
– В любви ослиный кавалер буен и неделикатен, – продолжал я. – Он добиваицца благосклонность прекрасной ишачки зубами и капытами. Паэтаму втарая характеристика, после нэпрахадимый тупость, схожэсть с пианый гопник, грубым и похотливым. И если тибэ во время свидания очередная курортница назавет ишак, нэ абижайся, Гоги – эта камплимент.
– Ужэ называли, – улыбалься Гоги. – Адин масквичка назвала миня утром люмпен-конь.
- Нэт, настаивай, читобы тибя всё-таки ишак называли, - сказал я.