В было 13 лет я была довольно полной девочкой – мамашка моя раскармливала меня картошкой и кашей, это отдельная песня, нехорошая, с драками и руганью... У меня была грудь второго размера и уже пять лет шли месячные, регулярно. Мастурбировала я вовсю, но никому об этом не рассказывала, конечно...
Однажды залегла я в больницу – тонзиллит, тонзиллит привёл меня туда и я пришла навеки поселиться, с температурой дикою притом. Доктор попался милый, довольно преклонного возраста, с моей тринадцатилетней высоты – лет под пятьдесят – седой, голубоглазый, небольшого роста. У него были крупные руки с длинными, крепкими пальцами. Этими руками он ловко расстегнул на мне платье, и прикладывал стетоскоп так бережно, что я покраснела. Помню, он улыбнулся и посмотрел мне в глаза.
Ну, ежеутренний осмотр, медсёстры, лекарства, дочитанная, наконец-то, книга...
Однажды ночью в отделение прибежала перепуганная женщина с маленькой девочкой на руках. Утром дитё ело вишни и засунуло косточку себе в ноздрю. Родители и бабушка вытаскивали несколько часов – и только глубже запихнули косточку. Девчоночка уже не плакала, а только хрипела от слёз. Одна ноздря у неё была сизая.
Срочно вызвали доктора, то есть позвонили ему домой. Его жена сказала, что он сейчас приехать не может – празднует день рождения и, так сказать, не совсем трезвый, конечно.
Он всё-таки приехал. В чём стоял – в серебристых брюках, голубой рубашке и в тапочках. Держа спину очень прямо, распахнул дверь кабинета, пропуская маму с девочкой.
Дверь захлопнул.
Мы все стояли и ждали.
Минут через сорок из кабинета вышла заплаканная, но радостная женщина. Девчонка спала у неё на руках.
Доктор вышел следом. Плюхнулся в кресло, крепко вытер лицо руками и вдруг тихо захохотал...
А утром пришёл на работу как ни в чём ни бывало. И на обходе попросил меня, чтобы я зашла к нему в кабинет.
Когда я возникла на пороге, он усадил меня напротив, закрыл дверь на ключ и продолжал что-то писать. Я молчала, вспоминая прошлую ночь и его хохот.
И вдруг он встал, поднял меня за плечи, мигом расстегнул мой больничный халат, спустил лямки лифчика и...
Окунулся в мою грудь, как в чистую, свежую воду – радостно брызгаясь, блестя синими-синими глазами, тихонько смеясь и благодарными губами лаская моё лицо и шею.........................
Очнулась я уже в коридоре, застёгнутая на все пуговицы. Побрела в свою палату. Подошла к кровати, потом к окну... побежала в туалет, заперлась там и долго плакала, кусая кулаки, чтобы никто не слышал, как жаль, Боже мой, как жаль, что мне только тринадцать лет!
Так оно и было, на самом деле – непридуманное... И он меня не тронул, конечно.