Пролог.
Далеко-далеко, в другом мире, за высокими вершинами синих холмов, окутанных призрачным туманом, за Потерянным Лесом, за неувядающими Маковыми Лугами и глубокой кристальной Рекой Виерра стоит древний Бор. В нем никто не живет, здесь никто никогда не бывал, никто за все время его существования не чувствовал свежайшую прохладу этого необычного места.
Хоть Бор и пуст, и в нем никого нет, он полон звуков – в воздухе всегда слышна песня Запахов Леса, голоса Солнечных Пылинок, которые никогда не исчезали и, наверно, были здесь с самого создания этого Мира потому, что солнце никогда не заходило за горизонт и всегда стояло чуть западнее зенита.
Бор замкнулся плотным неприступным кольцом, а внутри него растет Великая Сосна. Ее могучие огромные лапы отбрасывают причудливые тени, похожие на странных животных. Ветер шумит внутри ветвей хвоей, и этот шум подобен небольшому урагану. Воздух здесь больше похож на расплавленное солнце с его обволакивающим теплом и мягкостью; белым светом в нем блестят золотистые пылинки – странствующие частички самых необычных светил из разных миров.
В этой Сосне есть дупло, но оно не совсем обычное: прозрачное, гладкое и холодное, как стекло. Если бы вы протянули к нему руку, то почувствовали, как дупло пульсирует, подобно сердцу. Отчасти так оно и есть. Такие «дупла» раскиданы по всем мирам, даже в нашем они есть. Они бывают разными: окнами, озерцами, ямами, норами. И у всех проходов есть особенность – небольшой размер, круглая форма, пульсирование и металлический блеск, такой, который светится на солнце милли¬онами белоснежных солнечных зайчиков.
И если бы вы оказались там, то точно бы не удержались от соблазна прикоснуться к зеркальной поверхности дупла. Вот вы протягиваете руку, чувствуете биение сердца дерева, прикасаетесь к нему, ощущая его прохладу и гладкость. Его начинает медленно заволакивать облако серого дыма. Но ваши пальцы прохо¬дят сквозь стекло, их поглощает что-то теплое и липкое, как расплавленное желе. Вдруг, вас мгновенно засасывает внутрь дерева. Вы летите куда-то вверх, вас окутывает прохлада, но она через некоторое время сменяется огненным вихрем. Он не обжигает, но сильно слепит глаза. Вы зажмуриваетесь.
И хлопок.
Вас выкидывает туда, где вы можете стать самим собой. В любую Вселенную, Галактику, Планету и Мир, который существует, где вы можете сыграть свою главнейшую и решающую роль в жизни. Это и приключилось с девочкой по имени Линия, но об этом чуть позже…
1. Линия и странная тропинка
Далеко-далеко от этого места, в другом мире, стоял дом, в котором и жила девочка по имени Линия со своими родителями. Она с ними жила, или они с ней – решать вам.
Этот дом был довольно большим и просторным. Зеленая краска в некоторых местах на фасаде облупилась, а доска первой ступеньки недавно сломалась. Окна с белыми ставнями всегда казались Линии глазами дома. У их домика они были добрыми и уютными, не такими как у заброшенных жилищ. Когда Линия проходила мимо опустевшего дома мистера Нортона, по ее спине бежали маленькие мурашки. Девочке было не по себе, ведь глаза-окна были такими холодными и даже пугающе-голодными. От этого ей становилось их искренне жалко.
Мистер Нортон исчез несколько лет назад. Его искали по всей округе, но так и не нашли. Многие предполагали, что он утонул в море или заблудился в ближайшем лесу (его было сложно назвать лесом, скорее это была небольшая рощица). Линия даже принимала участие в его поисках. Шли дни, недели, месяцы. И вот прошло несколько лет, а мистер Нортон все не появлялся. Крыша его бывшего дома прохудилась, во время сильных ливней чердак заливало дождевой водой, стены прогнили, а крыльцо превра¬тилось в кучу сломанных досок…Так синий, раньше уютный и гостеприимный дом остался без хозяина.
Рядом с зеленым домом (домом Линии), который был построен прадедом отца Линии, добрейшим и спокой¬нейшим человеком с пушистой седой бородой, имелся палисадник, в котором все цветы: кусты дикой розы, желтые нарциссы, ярко-красные тюльпаны и небесно-синие васильки, – были завоеваны коварными сорняками. Сам цветник пришел в запустенье. Однако в нем было что-то неповторимо чарующее и загадочное. Запах сухой травы и засохших бутонов был приятным и ненавязчивым. Старая скамеечка стояла в дальнем конце палисадника. Лин любила там сидеть и фантазировать (хотя она это делала везде и всегда, даже за едой).
Этот цветник был любимым местом ее бабушки Эллин. Она содержала его в чистоте и порядке, часто показывая маленькой Линни как ухаживать за самыми необычными растениями, которые потом перевелись из-за не оказанного им ухода.
- Смотри, - в очередной раз говорила она, - нужно поливать только корни, но не листики. - Бабушка тепло посмотрела на внучку, убрав с лица пушистую седую прядь волос, выбившуюся из высокого хвоста, похожего на взъерошенный пучок капусты брокколи. Возле уголков глаз проползла мягкая паутинка морщинок – бабушка улыбалась. Линия улыбнулась в ответ и стала делать так, как сказала бабушка Эллин.
Но через несколько лет Эллин твердо решила уехать в путешествие по странам таинственной Азии, утверждая, что это ее «самая давняя и несбыточная мечта», взяв с Линии обещание – присматривать за садиком. Но Линия была маленькой и безумно неответственной, а когда она подросла, палисадник понравился ей больше в таком запущенном состоянии. Ведь в нем могла скрываться какая-то тайна, и Линия принималась фантазировать, как бабушка бесстрашно взбирается по белому камню Великой Китайской стены или совершает еще что-то безумное и неповторимое.
Бабушка присылала ей красочные открытки с изображенными на них местами, где уже побывала, и фотографии. Последняя карточка пришла из Индии, где бабушка нашла свое «единственное и неповторимое счастье» в лице пожилого индуса с пушистыми седыми усами. Они поженились, и Эллин осталась жить там, обещая Линии приехать на Рождество вместе со своим престарелым усатым чудом.
А за домом в тени деревьев находился небольшой зеленый пруд; вода в нем застоялась и покрылась легкой пленкой тины, поэтому она казалась вязкой и липкой. Прохладный запах сырости превосходно дополнял эту картину. Но Линию это ничуть не огорчало – ей нравилось смотреть на мшистую застоялую гладь водоема и пытаться разглядеть в зеленой тине различные фигурки животных и предметов.
Знакомая мамы тучная миссис Норма с лицом похожим на печеное яблоко и губами как утиный клюв говорила, что Линия не такая как все и даже с приветом, но родители на это отвечали – она самая необычная и волшебная девочка на всем белом свете. Она всегда удивляла своих малочисленных друзей: не боялась темноты и пауков, любила шпинат, - но, как и все дети, она любила бездельничать.
Именно этим она сейчас и занималась.
Одним солнечным утром Линия сидела на заднем дворе у пруда, свесив бледные худые ноги в воду. Тина мягко обволакивала пальцы, и девочке было совсем не противно.
В мечтах Линия была далеко от дома и тинистой воды. В своем воображении она рисовала далекие тропические острова, пальмы, темные и таинственные пещеры, полные опасностей. Она бесстрашно проходила препятствия, боролась с коварными туземцами, которые охраняли священные сокровища, перелетала на лианах отвесные обманчивые ущелья. И вот она миновала все хитроумные ловушки и протянула руку к золотому идолу с изумрудными глазами; камни блестели и переливались в тусклых лучах солнца, проникавших через дыру в потолке пещеры, заросшую вьюном и травой. Как вдруг весь калейдоскоп ее фантазий треснул, как грязь в засохшей луже под тяжелым ботинком.
- Линни! – крикнула мама из окна кухни. – Ты еще не завтракала! А ну-ка, марш на кухню!
Линия послушно вынула ноги из воды и, взяв в руки кеды и носки, босиком по седой от росы траве направилась к дому.
Нет, вы не подумайте, что мама Линии была злюкой – напротив, она была довольно милым человеком. Она очень любила заботиться о своей дочери. Даже чересчур. Обычно, фразы «Надень шапку, а то простудишься» и «Позвони, как только доберешься до школы» произносились и повторялись с завидной регулярностью. Но Линия давно привыкла к этому, и не сердилась на маму. Хотя иногда дух противоречий все же сказывался на ее поведении, заставляя спорить и конфликтовать, но Лин быстро приходила в себя, прогоняла плохие настроения, и все снова шло своим чередом.
После плотного завтрака в обществе папы и мамы, Линия отправилась «дышать свежим утренним воздухом» (так выразилась мама). Во дворе было прохладно, но день обещал быть очень теплым. Линия поднялась к себе, переоделась в зеленую майку и желтые шорты, захватила сумку с полотенцем и, прыгая со ступеньки на ступеньку, спустилась в кухню. Там она взяла бутылку с холодной водой из холодильника, обклеенного самыми разными магнитиками, пару вафель, печений и яблок. Чмокнула маму в нос, получив от нее наставление «быть осторожнее», обняла со спины папу, увлеченного свежей газетой с криминальными новостями, и вышла из дома.
Босиком она прошла мимо любимого пруда на заднем дворе, свернула налево и зашагала вниз, к морю, по мощенной мелкой красной галькой дорожке. Ярко светило солнце; спокойный ветер шумел в листве деревьев и кустарников. На ярко-лазурном небе проплывали белые и мягкие, как сливочное мороженое, облака. Спустя минут двадцать Линия дошла до песчаного пляжа.
Это место она нашла случайно вместе с отцом, когда самой Линии было всего семь лет…
Тем днем они отправились гулять. Были долгожданные летние каникулы с жаркими днями, когда солнце висело над горизонтом немного дольше обычного, а люди вдруг становились еще добрее; когда всё вокруг радовалось теплу; когда соседи живописными вечерами забывали о недавних проблемах и собирались в небольшие компании. Каждый день они сидели на веранде и беседовали, а о чем они говорили весь вечер, назавтра уже никто и не вспомнит. Дети вместе со своими родителями приходили к их веранде; взрослые приобщались к разговору других, а ребята, как шумные воробьи, носились по двору. Вскоре запыхавшиеся малыши садились на сухие доски перил и слушали мелодичные голоса. Тема разговора для них была абсолютно неважна, главное, что эти звуки навевали сон и умиротворенность.
Линии безумно нравились такие вечера; она ждала их с тайным трепетом, и даже не из-за компании неугомонных ребят, а именно из-за голосов. У каждого из них свое звучание, интонация, тембр... А множественное сочетание создавало симфонию жизней.
До очередного вечера оставалось совсем немного времени. Воздух остывал, природа клонилась в сон, даже травы теперь шептались тише. Гравий приглушенно хрустел под ногами Линии и ее папы.
- Пап, а что там? – девочка указала пальчиком на оранжевую полоску горизонта, которая как-то неестественно сверкала.
Папа глянул туда и сказал:
- Пойдем, посмотрим! – его глаза задорно блеснули.
Линия улыбнулась и, крепче сжав ладонь отца, пошла за ним. Они шли через невысокие кустарники к рыжеющему горизонту. Травы щекотали босые ноги и разбитые колени Линии, а девочка все улыбалась, даже не обращая внимания на ту незначительную боль, которую ей доставляли прикосновения трав к свежим болячкам. Последний шаг, и они вышли на песчаный пляж. Ярко-оранжевое солнце уже прочертило сверкающую дорожку на заводи; вода сияла и искрилась, отбрасывая прыгучих солнечных зайчиков на песок, окрашивая его в персиковые тона.
Полукруглая спокойная бухточка, окутанная оранжевой вуалью, была действительно очень красива. Спокойные волны бились о деревянные столбы маленького деревянного причала. Линия, как завороженная, смотрела на это зрелище. А солнце опускалось в воду все глубже и глубже, теряя свои яркие осколки в песке. Стало прохладно. Линия зябко повела плечами. Отец снял свою рубашку, оставшись только в футболке, и накинул ее на плечи дочери.
- Пойдем. Нас уже, наверно все потеряли, - папа улыбнулся.
- Пойдем! Только мы должны сюда еще прийти вместе со всеми!
- Хорошо, хорошо. Мы даже возьмем с собой нашего пса Дугласа, - папа положил руку на плечо Линии, подталкивая ее обратно к дороге.
- Правда?
- Да! – отец снова улыбнулся. – Пойдем быстрее! – и он побежал в сторону дороге через траву и кустарники, Линия, звонко смеясь, принялась его догонять.
И папа действительно сдержал свое обещание: на следующий день они всей семьей вместе с Дугласом и своими друзьями отправились на этот пляж.
Был ясный солнечный день. Всем, кто пришел на пляж, было велело: дети плескались в воде, брызгая друг на друга прохладной морской водой, женщины готовили все для обеда, увлеченно обсуждая домашние дела и делясь секретами готовки, а мужчины разводили костер. Если бы не миссис Норма, которая вечно была всем недовольна и раздавала глупые советы направо и налево, было бы просто замечательно.
Но после этого пикника на пляж почему-то приходила только Линия и ее пес. А примерно через год Дуг умер от старости. Девочка очень скучала по своему четвероногому другу, поэтому не захотела заводить кого-то еще. С тех пор Линия по привычке приходила сюда почти каждый день, но она предпочитала делать это в одиночестве.
Как и в тот день, маленькая бухточка была очень красива. Солнце путало свои золотистые лучики в желтом песке, грея и лелея его. Сине-зеленые волны, подгоняемые волшебным освежающим бризом, как горы с искрящимися снежными вершинами, с мелодичным шумом выбрасывались на берег. Где-то вдалеке шумел мотор катера. Четыре белоснежных толстых чайки важно летали над пляжем и морем.
«Они, наверно, чувствуют себя здесь самыми главными», - думала Лин.
Линия вышла на пляж. Песок был теплым, даже немного обжигающим – это желтый многогранный камень солнца постарался на славу. Она медленно прошла к воде, впитывая его энергию, и остановилась. Волны окутывали ее ноги холодной пеной.
Знаете, иногда так хорошо и приятно побыть одной, наедине с морем. Море для Линии всегда было чем-то одушевленным, живым и таким родным. Находясь в воде, даже в душе, она чувствовала себя в своей стихии. Вода наполняла ее магической энергией, ей хотелось перевернуть весь мир, все дела переделать в одну секунду! Так часто бывает после хорошего сна с волшебными сновидениями, в которых исполняются все мечты. А когда уже нужно просыпаться, ты пытаешься удержаться за призрачную ниточку ночи. Именно эта ниточка оставляет внутри приятное мягкое ощущение воодушевляющей эйфории.
Она искупалась и легла на горячий песок. Болтая ногами, Линия смотрела на чарующие ее волны и снова начала мечтать. С прямых каштановых волос, челки и носа капала соленая вода, оставляя на желтом песке влажные ямки. За все ее нахождение на пляже она съела лишь одно зеленое, как трава, сочное яблоко и выпила пару глотков воды. Ей редко хотелось есть на свежем воздухе (такое и с вами бывало, не правда ли?).
Солнечный камень начал угасать, становилось прохладнее – время шло к вечеру, и Лин отправилась домой. Она шла той же дорогой, но заметила тропинку, которой раньше здесь не было. Она вела прямо на небольшую полянку. Солнце уже начало садиться за горизонт, заливая все вокруг мягким оранжевым светом. Предзакатные лучи солнца добавили к дымчато-фиолетовым облачным разводам оранжевые прослойки. За деревьями виднелось сверкающее зеркальное крошечное озеро. На его поверхности плясали белоснежные солнечные зайчики – Линии даже пришлось зажмуриться, как будто она посмотрела на палящее солнце.
Девочка прекрасно знала дорогу к ее любимой бухточке, знала все пути к ней, все повороты, но этой тропинки никогда не видела и не замечала. Она была еле протоптана, почти незаметна; озера там тоже никогда не было, ведь Линия плавала во всех водоемах округи, даже в крошечной реке, которая была девочке по колено. Но она, все же, решила проверить.
Мягко ступая по траве босыми ногами, раздвигая кусты и поднимая мощные лапы деревьев, девочка подошла к озерцу. Под сенью деревьев было темно, и эта темнота колола кожу – такое часто бывает, когда на тебя смотрят со спины, и ты чувствуешь этот взгляд. По спине Линии пробежалась маленькая стайка мурашек. Она осторожно шагнула на полянку.
Продолжение следует.....