фантастическая быль, сказочная фантазия, рассказанная фотоаппаратом, или акварельные зарисовки о тонком мире...
Ну, вот, и новый день настал.
Вновь светит солнце.
И небо чистое.
И люди лучистою улыбкой
приветствуют друг друга.
Наш старый фотоаппарат
набрался сил для нового рассказа.
Он очень хочет рассказать про птичку...
про сказочную канарейку.
А также про многое другое,
что так волнует до сих пор его...
Готовы слушать?
Так слушайте...
Сидите тихо...
Свое сердечко подготовьте,
чтоб встретить сказку...
Наш фотоаппарат еще раз
щелкнул стареньким затвором
и вспомнил фото,
что отснял давным-давно...
На нем стояла
девушка на пристани.
За ее спиною бились волны.
И пароход, прижавшись
к пристани, молчал.
А девушка подняв
немного руки,
в легкой кофте
пыталась изобразить полет...
И на лице ее
сияла улыбка счастья.
Она шептала:
"- Я - ЧАЙКА...
ЧАЙКА... ЧАЙКА..."
Ветер раздувал той блузки
рукава, как крылья птицы.
Чуть - чуть поднявшись на мыски,
она стремилась вверх.
Ну, вот и СКАЗКА началась.
Ту девушку МАРИЕЙ звали.
Она жила за городом с семьей:
с сынишкой, с мужем.
А в доме их любимым существом
была простая птичка -
канарейка, певунья,
любившая день, свет и солнце,
деревьев зелень, людей...
Мария по утрам
с той канарейкой говорила...
Благодарила за песни,
за звуки чистой высоты,
за радость, что была
от этих песен в доме.
Но, слушатели, милые мои,
не забывайте...
что канарейка
в железной клетке жила.
Мир почти не знала.
Лишь то,
что из окна могла увидеть...
Липу с щедрой кроной,
две яблони, сосну
и часть курятника.
Да, еще собаку
по кличке Витязь
и кошек - их было две:
Лапуля и Дракоша.
Мария называла птичку
ласково, но длинно:
"- Мой желтый одуванчик!".
Птичка, что видела через окно,
о том и пела.
Но в маленьком ее сердечке
билась страсть к познанью.
Она мечтала улететь туда,
куда манил ее луч солнца.
Она хотела познать Свет,
и по ночам все
тосковала от того,
что суждено ей
в клетке быть
и петь все
об одном и том же.
Однажды МАРИЯ, встав пораньше,
к клетке подошла,
и ласково коснувшись,
длинного хвоста певуньи,
прошептала тихо:
"- С добрым утром!"
Раскрыла широко глаза,
услышав голос птички:
"- Я так мечтаю
о полете дальнем,
Мария, отпусти меня в познанье!
Хочу я видеть СВЕТ и МИР.
Но я вернусь, не беспокойся...
И все, о чем узнаю,
что увижу, тебе я пропою..."
"- Но как же так!
Ты крошечка такая!
Малюсенькая, хрупкая!
И жизни не знаешь...
Ведь ты погибнуть можешь!
Ты обрекаешь себя на смерть!
Нет, не пущу... А как же я?
Ты радость мне приносишь.
Когда я слышу твои песни:
хваленье СОЛНЦУ, ТЕПЛУ и СВЕТУ,
мне хочется любить весь МИР!
Мне будет тебя недоставать...
грустить я буду
и без песен...
и без участья твоего...
Мой, милый ОДУВАНЧИК,
не улетай! Останься!"
"- О, МАРИЯ, отпусти...
Что суждено - то суждено.
Не сплю ночами я...
Познать я должен СВЕТ,
прости меня!"
"- Ну, что ж...
Коль так ты непреклонен -
лети на все четыре стороны!
Но помни: память о тебе
и песнях будет жить
в душе моей...
Ты нужен мне,
скорее возвращайся!"
Кенар - птичка перелетел
чрез дверку клетки,
присел на форточку,
неглубоко вздохнул,
крыльями взмахнув, вдруг
устремился в НЕИЗВЕСТНОСТЬ...
Успел заметить краем глаза
курятник, петуха и кур.
Услышал: "Ку-ка-ре-ку!
Совсем сдурел он что ли!"
А куры закудахтали:
"- Куд – куд - куда?
Куда он? Вот глупый!
Он погибнет!
Всю жизнь сидел он в клетке...
и надо - же надумал!
ЧуднОй..."
А кошки, сладострастно облизнувшись,
побежали по двору
за тенью птички.
Лишь только пес - собака,
ВИТЯЗЬ - сразу понял,
в чем дело.
Гавкнул: "- Гав, нужно
помогать несчастной птичке.
Пусть даже по воле
собственной летит
за знаньем он...
Необходимо всех предупредить,
чтоб не было беды!"
Он к липе побежал -
там покрутился...
Затем к двум яблоням,
к цветам,
потом к сосне высокой.
И надо ж было
такому случиться!
На сосне, на предпоследней ветке,
закрывшись пушистой хвоей,
сидела СОВА
с двумя совятами -
средь бела дня!
Купалась в свете...
Так странно, как в сказке...
Витязь от удивленья
даже язык и уши
закинул на бок.
Потом сглотнул слюну
и тявкнул:
"- Ты видела, случилось что?
Наш "одуванчик желтый", птичка,
вдруг улетел в бескрайность...
Птахе помочь необходимо,
особенно, когда темно.
Глазастая, ты слышишь?"
" - Угу - угу," - сказала мать - сова.
На маленьких совят
Взглянула,
значительно,
как на шарнирах
головою, двинув.
Совята еще не говорили,
но тут вдруг прошептали:
"- Агу - агу... Мы тоже слышали".
Довольный ВИТЯЗЬ к будке побежал,
у входа, развалившись, лег,
и терпеливо ждать стал
продолженья сказки.
Тем временем, наш ОДУВАНЧИК
летел все выше,
поднимаясь в НЕБО,
к ОБЛАКАМ
и к СОЛНЦУ,
и думал:
" - Четыре стороны у СВЕТА,
как их постичь?!
Кто мне поможет?
Я ведь совсем один...
Немного страшновато,
а вдруг не хватит сил...
как говорила мне Мария?!
Чему бывать - того не миновать! "
Недаром жил он в доме,
где так читать любили.
И многие пословицы постиг,
когда их говорили...
И применять умел
их к месту.
Себя он обнадежил словом
и дальше высоту стал набирать...
Летел и думал:
“- Я должен рассказать
всем, всем на свете -
о доме, о Марии,
ее муже и сынишке...
О той любви, которую
они мне подарили.
О липе, о яблонях,
и о сосне,
о Витязе и кошках!
Цветы! Чуть было
не забыл цветы я!
Мария так цветы любила!"
Восторг заполнил маленькую грудку
и радостью перехватил дыханье.
НАШ ОДУВАНЧИК,
прямо скажем,
ЛЕТЕЛ НА ПАРУСАХ
ЛЮБВИ НАВСТРЕЧУ СВЕТУ.
Он в зону облаков влетел.
Так высоко он не был никогда.
Сердечко в горле билось...
Попал он между зон:
одна казалась светлой,
другая, темной.
А он работал крыльями
в тоннеле серебряного цвета...
И вдруг – о, ужас!
К нему навстречу
молчаливо
чернее ночи
туча приближалась!
Мгновенно все стало
черным и безмолвным...
ОДУВАНЧИК клювом
в темноту уперся,
и ничего не понимая,
затих,
и крылышки сложил:
"- Как странно...
Все неизвестно...
Как я беспомощен...
Где я? Что со мной?"
И кубарем обратно
вниз слетел.
Сознание вернулось,
когда он близко
был уже к земле.
Как камушком летел...
Назад так быстро,
что не успел подумать даже:
что с ним случилось?
Лишь только сознание
и зренье обрел опять,
как снизу
увидел большие,
бешеные, злые волны...
как буря...
ураган на море...
"- О, господи! кипящая вода!"
Как страшно мне,
как трудно падать...
Нет, не хочу туда!"
Он силы последние собрал,
расправил крылья
и взором в НЕБО устремился.
Внизу его пытались ухватить
те волны злобы,
но наверху,
там высоко -
он вдруг увидел птицу - ЧАЙКУ.
Откуда знал он,
как зовется эта птица...
Непонятно...
И закричал, что мочи ей:
"- ЧАЙКА, ЧАЙКА!
Я так хочу к тебе!
Как тяжело мне падать!"
И вспомнил почему - то МАРИЮ...
Всего-то миг какой-то...
И сразу облегчение пришло.
Вздохнул поглубже,
стряхнув переживанье.
Увидел, что лежит
на гладкой спинке
премилого созданья,
которого и в жизни
не видел никогда...
"- Кто ты, спаситель мой?"
"- Дельфин".
"- А я где?"
"- Ты в сказке".
"- В сказке...? А сказка та о чем?"
"- О море-океане.
О рыбах...
о китах...
и о дельфинах.
И о КАПЛЯХ, что втекают в море".
"- Я - Капля? Я птичка - ОДУВАНЧИК,
Кенар".
"- Ты капля.
И ты же - океан.
И ты же - кенар.
И ты же - Одуванчик.
И даже - МАРИЯ.
В тебе частица всех -
кого ты любишь..."
"- Как странно....
Ничего не знаю,
не понимаю ничего...
Лишь грудь теснится
от радости и благодарности
за то, что ты меня
от смерти спас,
дельфин волшебный!
Я помню... мне
Мария говорила о морях...
их много… Черное и Белое,
еще Балтийское...
Других пока не помню...
Живут во мне
только слова МАРИИ.
А это, какое море - океан?"
"- А это сказочное море.
В нем все
моря и океаны,
все реки и озера,
ручьи и водопады,
дожди и снегопады...
В нем и ПОКОЙ, и БУРЯ!"
"- Ух, ты,
а разве так бывает?
А как услышал ты,
что погибаю я?"
"- О... о тебе
от многих слышал я.
От Ветра, Солнца и Дождя.
И даже от Витязя".
"- Ах, надо же, от Витязя...
А разве он успел
сгонять сюда?
Вот это ноги -
быстрее ветра!
Я и не знал, что ВИТЯЗЬ
так может бегать!"
"- Глупышка... в сказке бывает все!
Знать надо только
волшебные слова".
"- А ты мне скажешь их?"
"- Зачем? Ты сам
узнать их должен...
Вернее, скоро сам узнаешь...
Домой вернешься.
И споешь их всем,
кто так любил тебя!"
"- Да! да! Я так хочу узнать
слова той песни,
в которой нет конца...
в которой истина познанья!
Я ведь за этим
и улетел из дома...
Послушай-ка, дельфин,
уже темнеет.
И скоро СОЛНЦЕ сменит ЛУНА.
Я отдохнул немного,
попил водички.
Я снова должен улететь!"
"- Теперь куда?"
"- Я к звездам полечу.
Хочу познать
серебряный их свет,
и почему тоскую я ночами?"
" - Смотри... не заблудись,
не обманись...
Ты ж ничего не знаешь
о лунном свете..."
"- Да, я не знаю...
Но я... Но я...
Но я ...люблю...
Люблю все, что вокруг...
И даже то, что непонятно.
Хочу я полюбить
и то, что так пугает...
Возможно,
зря страшусь я темноты,
зря беспокоюсь...
Вдруг в темноте,
как в солнечном луче,
живет спокойствие и доброта?
Я должен знать...
и спеть о том Марии.
Прощай, благодарю за помощь!
Я не забуду никогда тебя!
Хоть маленькая грудка
и сердечко у меня,
все ж не забыть тебя мне!
Ты будешь грациозно
плескаться у меня
в душе, и в памяти!
Ты, золотая рыбка,
дельфинчик мой, из сказки!
За эти несколько мгновений
я полюбил тебя навеки!
Постой, сейчас спою тебе
я песенку любви!"
И ОДУВАНЧИК
засвистел, переливаясь.
Трели летели
над поверхностью воды...
И тихо было так,
Как - будто все на свете
застыли от этой песни,
сердцем замирая.
И все живое,
и неживое слушало,
как кенар пел дельфину
слова - признание в любви.
Закончил.
Дельфин молчал.
И только капли океана
скатывались с глаз его
и в воду незаметно стекали...
"- А теперь… я улетаю
в сиянье звезд. Прощай!"
"- Прощай, малыш...
Благодарю за песню".
Наш ОДУВАНЧИК летел в ночи
все выше, выше к звездам.
Ему казалось, что он сам
становится звездою.
ЛУНА, как СОЛНЦЕ полною была.
Наш ОДУВАНЧИК
в свете лунном сам себе
казался крохотною точкой.
Но пробивался он в ночи
все выше.… Куда не ведал.
Но и не падал, как звезды,
он на землю.
Он постигал непостижимое,
отважный песнопевец!
Вдруг вдалеке увидел
существо - на вид ужасное...
Три головы и огненная пасть,
а сам - похож был на змею.
Откуда знал все это, ОДУВАНЧИК?
Ведь он змею-то в жизни не видал!
Ну, что ж, продолжим сказку...
"- Кто тот нахал,
которого не видно,
но кто стремится
в мои владенья?"-
услышал кенар
громогласный рев.
"- Я - ОДУВАНЧИК.
Птичка - кенар.
Я - друг Марии.
А ты кто?"
"- Как смеешь тыкать мне!
Ведь я - ДРАКОН!
Ты что не знаешь?
Дракон, который дышит
огнем и страхом!
Я уничтожу сейчас тебя,
о, наглый птенчик!"
"- О, боже! дракон..."
Тут ОДУВАНЧИК стал
быстро вспоминать...
кто? что это могло
такое быть?!
И вспомнил вдруг.
"- Да, знаю, я дракона!
Его Мария сшила
в подарок мужу.
Он – чудо как хорош был!
Его любили все,
играли с ним,
таскали за кудряшки из ниток.
И ноздри, и губы, и язык,
хоть были красными, большими,
но не опасными.
Все детали той игрушки
из ткани родными были!"
"- О, ДРАКОН!
Я тебя вспомнил!
и я тебя люблю.
В твою свирепость не верю.
Хочешь, я тебе спою
о том, где жил я.
И о том, где видел уже тебя...
В том доме - тебя любили очень,
хоть был ты и игрушкой...
Твои портреты были на кружках,
из которых пили чай.
Еще на ватмане - бумаге
МАРИЯ рисовала тебя...
И даже из ткани тебя создали!
А именем твоим кота назвали!"
И кенар наш запел,
что видел, знал, что
чувствовал и помнил своим
ничтожным сердцем птахи.
Дракон в недоумении сглотнул
огонь и дым свой.
Затих.
Теперь не понимал он ничего.
Какой-то мелкий кенар
так восхвалял его,
что это восхваленье
летело в поднебесья.
И главное, что страха
не было у этой твари.
Дракон дослушал и сказал:
"- Ты поборол меня без драки.
Все дело в крошечной любви,
что бьется песней
в горле у тебя.
Из страшного ДРАКОНА
ты превратил меня
в кота ДРАКОШУ.
Сейчас я замурлыкаю...
и ...съем тебя!"
ДРАКОН расхохотался,
довольный хитростью своей.
Наш Одуванчик безнадежно
вздохнул и молвил:
"- Ну, ладно, ешь, коль голоден.
Но только ты такой большой!
Я для тебя - чуть больше мошки!
Ты ж не наешься,
а только разбудишь аппетит.
А аппетит ДРАКОНА - ведь это
и подумать страшно...
чем можно ублажить его?!"
Дракон подумал и сказал:
"- Да, верно. Ты хилый...
мелкий очень.
Чуть больше мышки...
Ладно, я сегодня
словно болен,
добрый слишком.
Ты можешь пользоваться этим.
Садись ко мне на спину,
и я снесу тебя
на горную вершину.
Вон - видишь, как она блестит!
Усыпана вся снегом!
Какая красота!
А я смочу там горло,
от лишних слов мне
запершило в глотке.
Садись, скорее птаха.
И больше не летай
туда, куда не знаешь...
Пространство может
подвести тебя к беде.
Опасно очень...
здесь столько чудищ....
не все такие добрые, как я!"
Они летели вместе
в пространстве звездном.
И миллионы звезд
смотрели восхищенно
на их полет совместный -
ПТАХИ и ДРАКОНА.
От радости мигали за
неплачевный исход событий,
и расступались...
словно создавали
им путь на ЗЕМЛЮ.
А напоследок ДРАКОН сказал:
"- О, ОДУВАНЧИК,
я полюбил тебя.
Так знай же,
на прощанье
я открою тебе тайну.
А, впрочем, ты и сам
уж разгадал ее.
Я, понимаешь ли, ....химера.
Хоть страшен я
и непонятен был для многих...
Я все-таки мечта,
которой сбыться не дано.
А, может быть, лишь
для таких как ты...
я не опасен...
Спасибо тебе за песню,
за доброту и за бесстрашье.
Во истину, как люди говорят:
" Мал золотник - да дорог".
Ты дорог стал мне
ОДУВАНЧИК, желтый кенар.
И полюбил я ЗЕМЛЮ...
С Марией, с петухами,
с деревьями, цветами.
Хочешь, на прощанье,
из огненных ноздрей своих
я сотворю тебе букет,
такого ты не сможешь
никогда нарисовать!
Смотри!"
И в черном небе
загорелись цветы огня
пионы - всех оттенков -
как символ пламенной любви
ДРАКОНА к малой птахе.
Наш Одуванчик от восторга
залился трелью, засмеялся,
воскликнул:
"- О, боже,
как похоже
на фейерверк, что люди
создают на праздник!
Спасибо, милый мой ДРАКОН!
Я не забуду никогда тебя
и твой подарок".
Откуда знал наш кенар про салют?!
про брызги разноцветные фейерверка?
Непонятно...
Дракон же вскоре исчез
на небе звездном.
Рассеялся как дым или туман.
И вот в ночи остался
наш бедный ОДУВАНЧИК
совсем один...
Он на горе средь снега,
что белее дня был.
Он замерзал.
Его сердечко билось реже... реже...
Тогда решил он
из последних сил
запеть о тех горах,
об ослепительном наряде снежном,
и о великих камнях,
что тайны вековые хранят.
Он знал, что камни могут
хранить тепло и радость света.
Однажды он присел
на камень летом,
согретый солнцем.
Он помнил, как тепло и нежность
входила в его лапки.
И он запел.
Величье гор восславив,
глубокое молчание вершин,
снега, своим великолепием
слезящие глаза,
и горный воздух...
Познал он здесь
И одиночество свое...
Он пел и пел...
И бесконечность НЕБА,
и горы...
И звезды тихие,
и круглая ЛУНА
могли услышать этой
ночью, в этой песне
тоску о лете,
о тепле, о солнце,
о любви, о девушке Марии,
о ее родных: сынишке, муже.
И о простой, обыкновенной Земле.
Тоска, которая
вдруг болью ожила
в сердечке птичьем,
с огромной силой
устремилась в Небо, в Космос...
Он плакал и любил.
Он плакал и любил.
Он пел, прощаясь с жизнью.
И эхо многоголосьем
повторяло эту песнь.
Цепочкой разрасталась ЛЮБОВЬ,
передавалась
выше, шире, дальше...
И не кончалось
до той поры,
пока у птахи
дыхания хватало.
Тут начало светать.
А наш певец,
совсем уж бездыханный,
с последней ноткою любви,
что в горлышке застыла,
лежал на снежном покрывале,
закатив глаза
и крылышки раскинув...
И тут, случилось, ЧУДО.
К нему с горы,
с вершины белой
слетел ОРЕЛ.
Красавец несказанный,
волшебной силы
царственная птица.
И молвил:
"- Так вот где птаха,
"желтый ОДУВАНЧИК",
певец любви земной.
Собрался умирать?
Не выйдет...
Не дремлют птицы.
Все птицы СВЕТА
услышали тебя
и песнь твою.
Вначале, Сова сказала
нам об этом,
а ее совята просили
ветер донести
их просьбу помощи.
Нет той силы,
чтоб убивала ЛЮБОВЬ ЛЮДЕЙ,
ДЕТЕЙ и МАТЕРЕЙ!"
Он кенара поднял,
прижал к своей груди могучей
и оживил своим теплом,
и стуком сердца.
Из клюва напоил,
погладил нежно по головке
и произнес:
"- А на прощанье
за песнь предсмертную твою,
я подарю тебе живое
дыхание весны и лета,
и в придачу, цветок горы,
небесной, редкой красоты,
названье - ЭДЕЛЬВЕЙС - ему.
Снесу тебя я к людям,
которых ты так любишь...
Тепло, которых и к которым,
не растерял в пути безбрежном.
Снесу туда, где ждут тебя,
не забывая твою восторженность,
наивность и красоту простую.
Молчи, держись,
и набирайся сил.
Стремящийся к познанью
всегда его найдет!
Но при условии,
что на его сердечке
не отразится замысловатый,
непостижимый
к СВЕТУ ЗНАНИЯ ПОЛЕТ!
Стена, что охраняет все живое,
не даст разбиться сердцу,
способному любить
так бескорыстно,
которое причины постигает
себя и жизни.
И устремляет
в познания безбрежность
все существо свое!
Запомни, милый мой малыш,
все есть в твоем сердечке -
ЛЮБОВЬ и ВЕРА,
ЛЮБОВЬ и ТВОРЧЕСТВО,
ЛЮБОВЬ и РАДОСТЬ,
ЛЮБОВЬ и ЖИЗНЬ.
Пусть устремленность
к СВЕТУ
страха не рождает!
Но тот, кто все же,
крест страданья перенес,
не растеряв при этом
надежды, теплоты сердечной,
достоин награжденья!
Пусть все цветы,
что в мире есть,
преклонят пред тобой колени.
Пред песнею ЛЮБВИ,
что пел ты в небесах:
СОЛНЦУ, НЕБУ,
ОБЛАКАМ и ЗВЕЗДАМ,
вершинам гор и океану,
и птицам, рыбам,
деревьям и животным,
цветам и ЛЮДЯМ,
их МЕЧТАМ!
За это отнесу тебя
в тот САД,
где не был
ты ни разу.
Орел взлетел...
и ровно, гордо, сильно
понес себя и птаху нашу...
Куда б вы думали?
Домой? Нет
В сказку на ЗЕМЛЕ,
в реальность,
в сад ботанический,
что на проспекте Мира.
Там этим летом,
буйно цвела сирень,
и розы также сильно,
как грезы нашей птахи,
распустились.
Наш ОДУВАНЧИК, отдыхая,
на груди орла, уснул.
Когда проснулся, то
увидел, цветочный рай.
Орла уж не было.
Кусты сирени
обрамляли аллеи роз.
Царица из цариц,
склонив головку нежно,
своею красотой и ароматом,
ласкала нашего птенца.
И птичка – ОДУВАНЧИК,
увидев такое ЧУДО, запел.
Запел о той мечте простой,
земной и трудной.
Запел о том, как хочет он,
чтоб перед каждым домом,
окном был сад цветущий!
Чтоб аромат цветов
и чистота дворов
всем услаждали сердце.
Чтоб радость и улыбка
заполняла пространство улиц.
Чтоб свежесть на дороге
в душе рождала легкость.
Чтоб вся Земля
вдруг садом зацвела!
О, как проста мечта!
Но как же трудно
воплотить ее в реальность!
Наш кенар пел:
"- Я улетел, чтобы познать
МИР, СВЕТ и ЖИЗНЬ,
и ТАЙНУ МИРОЗДАНЬЯ.
Я так блуждал...
так ошибался...
но так любил всех!
И понял вдруг -
одна мечта
на СВЕТЕ есть -
МЕЧТА О САДЕ:
В ДУШЕ, В УМЕ,
В СЕРДЦАХ
И ПОД НОГАМИ!
О САДЕ НА ПЛАНЕТЕ,
ЧТО ГОЛУБОЮ
ЗОВЕТСЯ ЗЕМЛЕЙ.
ЧТО дело в нас САМИХ!
Цветы в душе
растить необходимо...
ЦВЕТЫ ЛЮБВИ
И НЕЖНОСТИ,
НАДЕЖДЫ, ВЕРЫ".
Он пел и пел...
Сирень все ниже
склоняла ветки, роняя
на землю капли влаги -
дождя ли? росы?
а, может, слезы?
И розы тихо плакали,
душою отдаваясь мечте.
Тут Одуванчик услыхал
ребенка голос:
"- Мама, мама! Смотри!
Как кенар наш, точь-в-точь,
такой же желтый и
такой же сладкопевец!
Давай же позовем его!
Смотри, он там, на розе.
А лучше послушай, ты узнаешь!"
А кенар продолжал:
"- ЛЮБОВЬ- ЗЕМЛЯ.
ВЕРА - СОЛНЦЕ.
НАДЕЖДА - ВОЗДУХ.
Нам без надежды,
как без воздуха НЕЛЬЗЯ!
Нас греет ВЕРА,
силы придает,
рождает к новой жизни,
как СОЛНЦА ЛУЧ.
ЛЮБОВЬ ЖЕ ПО ЗЕМЛЕ
ДОЛЖНА ХОДИТЬ ВСЕГДА!
И РАСПУСКАТЬСЯ ЦВЕТАМИ!
Вот это понял я
под облаками и звездами,
в морской пучине
и на высокой горе
под небесами!"
"- Да, это - ОДУВАНЧИК!
РОДНАЯ ПТИЧКА! он вернулся!"
МАРИЯ стремительно шагнула
навстречу птахе и позвала:
"- РОДНОЙ МОЙ, ОДУВАНЧИК,
МИЛЫЙ КЕНАР!
ЭТО я - МАРИЯ!
Я так ждала тебя
и так скучала!
Прошла всего неделя,
а мне казалось - вечность!
И ты вернулся, как я рада!" -
и руки протянула к нему.
Наш кенар крылья распустил,
взлетел и опустился
на плечо МАРИИ.
И замолчал: не ожидал он
встречи этой здесь.
МАРИЯ в руки его взяла,
сказала:
"- Устал, бедняга.
Ну, ничего...
я выхожу тебя!"
Вот - конец и этой сказке.
ВЫ скажите,
закончилось познанье...
НЕТ, вы ошиблись!
ПОЗНАНЬЕ ТОЛЬКО НАЧАЛОСЬ!
Вам грустно со сказкой расставаться?
Но не грустите о нашей птахе.
Сказка - сказкой...
О кенаре та память
по всей ЗЕМЛЕ
весною расцветает!
Везде, куда не взглянешь,
желтые, простые,
неприхотливые цветочки
- ОДУВАНЧИК -
у дороги свои головки
золотые распускают!
И спустя неделю,
его пушинки -
будущей любви ростки -
летят навстречу
НЕБУ, СВЕТУ,
СОЛНЦУ, ОБЛАКАМ
И ЛЮДЯМ!
Их дети собирают трепетно.
Пушинки сдувают радостно,
с надеждой, верой,
что вновь распустятся цветы -
цветы любви.
Простые, как ЖИЗНЬ.
Необходимые, как ВОЗДУХ,
как Солнце, Дождь, Земля
и Ветер, что так старательно
несет по свету
ростки - пушинки -
ЗВОН СМЕХА ДЕТСКОГО.
Вы слышите, смеются дети...?!
И вы смеетесь...?!
А раз смеются дети -
значит - РАДОСТЬ и ДОБРОТА
шагают по ПЛАНЕТЕ ЗЕМЛЯ!!!
Что ж, четвертая по счету,
сказка закончилась...