Капитан Бардин меняет экипаж

Герман Андреевич Ануфриев
      Город - порт  Мурманск.Здесь прошла моя молодость, тернистый тридцатилетний путь от матроса до капитана в плавсоставе разных организаций. Я люблю этот город моряков, рыбаков, его замечательных людей, с которыми многие десятилетия сталкивала меня работа.

 Из старейших капитанов наиболее яркой личностью, на мой взгляд, был капитан дальнего плавания Александр Иванович Бардин. Он имел довоенный морской стаж, своё дело знал превосходно. Широкоплечий, выше среднего роста представительный мужчина, с суровым выражением обветренного лица, немногословный и неулыбчивый, строгий, но не мелочный.

 Он смело отстаивал свою точку зрения с руководством любого ранга, никогда и ни перед кем не терял чувства собственного достоинства и пользовался глубоким уважением не только у своего экипажа, но и у всех коллег - капитанов.

 Мне, молодому матросу, он напоминал одного из капитанов парусных кораблей в "Морских рассказах" К.М.Станюковича.  При поступлении первых больших рефрижераторных траулеров из Германии в Мурманский Траловый флот для работы на рыбофабрике по примеру дальневосточных плавучих заводов стали принимать женщин. Молодые девчата приезжали из самых разных мест, некоторые из весьма глухих и отдалённых.

  Даже в страшном сне, принимая судно из новостроя, капитан Бардин  не мог предположить, что ему достанется подобный экипаж. Девчата были боевые, за словом в карман не лезли и, надо отдать должное, работали очень хорошо, кроме того, жилые, служебные, производственные помещения всегда блестели чистотой.

 В редкие часы отдыха они любили повеселиться, похохмить, пошутить. Шутки и беззлобные розыгрыши всегда имели место на флоте, при физической и моральной нагрузке они являлись неплохой разрядкой. Объектом шуток и розыгрышей, как и везде, чаще всего были новички.

Одной из новых подруг, приехавшей из отдалённого посёлка Белоруссии, было сказано следующее:  "Маша, здесь строгие морские порядки, поэтому каждая из нас по очереди, спит с капитаном. Завтра наступает твоя очередь".

На следующий день, когда Александр Иванович, сидя за столом, в очках, читал газету "Правда" раздался стук в дверь каюты. Вошла девица и молча, переминаясь, встала у входа.  "В чём дело ?" - сурово спросил капитан, отрываясь от чтения.

 Наконец Маша решилась: "Товарыщ капитан, вы меня сегодня  е....  будете али не будете ?".  Ошарашенный  Александр Иванович  с  треском распахнул дверь в  штурманскую.  "Помполита !!" - раскатисто прогремел его гневный голос.

 Первый помощник собрал весь женский коллектив, стал стыдить за неуместные шутки, но девчата так громко и заразительно хохотали, что помполит, махнув рукой, оставил эту тему. Разумеется, столь немалый женский контигент прибавил хлопот первому помощнику в извечной борьбе за нравственность.

 Повсюду образовывались пары, чему не могли помешать ни комсомольские собрания, ни карательные меры. Большая часть экипажа проживала на судне. С приходом в Мурманск ставились под выгрузку у причала торгового порта и праздник по случаю окончания рейса, после аванса затягивал и значительную часть семейных моряков, никто не спешил домой.

 Жёны находились за воротами порта в напрасном, гневном и взвинченном ожидании. Посыпались жалобы во все инстанции. Обеспокоенное руководство вскоре полностью исключило женский персонал из производственных команд, оставив только в должностях сфер обслуживания к великой радости старого капитана.