Был вечер, начало апреля 1945 года. В Берлине ещё было прохладно и до города уже доносилась канонада фронта, русские большевисткие азиатские орды теснили доблестных воинов вермахта и ваффен-СС. Фюрер целый день был не в духе, утром было совещание высшего военного руководства у него в кабинете и его снова вывел из себя этот осёл фельдмаршал Кейтель. Гитлер разжаловал его до рядового, сорвал с него погоны и все награды, затем приказал начальнику караула наружной охраны рейхсканцелярии штурмбаннфюреру СС Норманну Науманну выдать новоиспечённому рядовому Кейтелю пистолет-пулемёт МП-40, фауст-патрон, пару гранат, запасные магазины в подсумке, каску, ранец с амуницией и галетами, фляжку с шнапсом и отправить того пешком на русский фронт, который уже был близко от Берлина. Успокоившись к концу совещания, Гитлер приказал найти и вернуть Кейтеля, который уже дошёл до восточной окраины столицы "тысячелетнего рейха". Когда того привезли назад в рейхсканцелярию на личном "майбахе" фюрера, Гитлер его восстановил в звании и в должности, вернул ему все награды, погоны и маршальский жезл. Уже после обеда, на другом совещании, партийном, был ещё один неприятный инцидент, рейхсфюрер Гиммлер, ни с того ни с сего, подрался с гауляйтером Берлина. Надо сказать, что этот мудак гауляйтер, этой зимой, снежной и холодной, очень достал всех. Под предлогом, что война уже на территории Германии, он перестал убирать на улицах города снег и лёд. А ещё, Гиммлер сигнализировал фюреру не раз, что гауляйтер Берлина кокаинист и токсикоман, что и без сигналов было видно всем по его физиономии и поведению, тот иногда откровенно тормозил и гнал. Правда, и у рейхсфюрера было "рыльце в пушку", Гитлер узнал от Бормана, что Гиммлер- тайный алкоголик, любит русскую водку и армянский коньяк и уже из-за этого несколько спецгрупп, подготовленных Скорцени и посланных по маршруту Швейцария-Испания-Северная Африка-Аравия-Турция в Армению за Ереванским коньяком, были задержанны там СМЕРШем. Фюрер негодовал, какие мерзавцы и негодяи этот рейхсфюрер и гауляйтер, по вине которого больницы и травмпункты Берлина этой зимой были полны ушибленными и травмированными людьми!
Решив вечером отдохнуть от тяжких дел и сплошных неприятностей, Гитлер включил телефункен-"народный телевизор", эту идею кабельного двухканального телевиденья Геббельса, удалось наконец-то внедрить в центре Берлина, сел на диван и обняв Еву Браун стал ожидать продолжения сериала "Просто Мария Мёльке", как раз новости заканчивались. Но, о, майн год, сегодня же пятница и началось ток-шоу "Слово арийца с Адиком Груббером"! Смотреть на так надоевшие за день рыла, на жирного самовлюблённого борова Геринга, наряженного в роскошный белый китель с золотом и увешанного дорогими побрякушками и на обдолбленного гауляйтера Берлина, туда приглашённых шустрым хитрожопым ведущим Адиком Груббером, слушать их разглагольствования и ругань между собой, у Гитлера уже не было сил. В ярости фюрер переключил пультом, подсоединённым длинным кабелем к телефункену, на другой канал, но, и там, было, о, ужас, подобное "Слову арийца", ток-шоу "Великая Германия с Отилло Кисельрингом". Увидев на небольшом экране телефункена Гиммлера в студии, с ним Кейтеля и начальника караула Норманна Науманна, тему передачи "Кейтель, из князи в грязь и наоборот", Гитлер в ярости швырнул пульт. У него снова сильно и противно затряслась рука и Ева стала успокаивать фюрера, гладя ему чёлку и целуя усики. Гитлер в приятной неге, успокоившись, стал думать, что не за горами двадцатое, "днюха!" и начал представлять, какие ему кто подарки подарит. Но вдруг телефункен погас и за плотно занавешенными окнами послышался отвратительный громкий вой сирен, на что у фюрера окончательно испортилось настроение, он еле сдерживаясь, от переполнявшей его ярости, подумал: "Эти проклятые пиндосы снова бомбят! Надо спускаться в бомбоубежище, как это достало уже всё меня!".