Мужчина вытер вспотевший лоб. Приложил руку к груди. Ему показалось, что учащённое биение его растревоженного сердца слышат все. Отдышался и продолжил монолог:
- Катря (так она называла себя при знакомстве с чужими людьми) много и тяжело работала в Канаде. Заметив мою тягу к музыке, пению, нанимала учителей, тех, кто соглашался позаниматься с её мальчиком за небольшие деньги.
Мать отказывала себе в новых вещах, еде, мы переезжали с квартиры на квартиру в поисках дешёвого жилья. Но не скатились на дно. Мама боролась.
Она мыла полы у зажиточных украинцев, подрабатывала официанткой в «бистро», открыла маленькое кафе вместе со знакомой женщиной - всего на три, четыре столика, но теперь можно было работать не на хозяина, а на себя. Английским языком не овладела, учиться некогда было. Несколько расхожих фраз – таков запас слов.
Вращалась Катря между бывшими соотечественниками. Но и с ними особой дружбы не вела. Она всегда была молчуньей. И даже со мной, единственным любимым человеком в её непростой жизни, мало разговаривала. А кому нужны слова, если чувствуешь огромную любовь и поддержку? Потом, повзрослев, я занимался с профессиональными педагогами. Всё достигнутое мной - это заслуга моей матери.
Катря в моём детстве, юности ничего о прошлом не рассказывала. Я думал, что родился в Торонто. О многом из того, что с ней и со мной произошло, узнал спустя годы. За несколько лет до своей смерти осуществилась её мечта: она ушла в монастырь. По правилам, заведенным там, общение запрещалось, разрешалось писать одно - два письма в год. В её последнем послании и рассказывалось о моём происхождении.
Позвольте, господа, вернуться вместе с вами в Украину, в Харьков, в декабрь 1941года, в гостеприимный дом Любови Никитичны…
http://www.proza.ru/2011/06/04/855