Молодая почтальонка, Нина Антоновна Агатова, переходила с одной стороны сельской улицы на другую и совала в почтовые ящики газеты, журналы, письма.
Около магазина, рядом с шикарным чёрным легковым автомобилем стоял красивый высокий мужчина, одетый в дорогой чёрный костюм, в белую рубашку и при чёрном галстуке. Он залюбовался походкой, стройной фигурой, плавными движениями рук письмоноски, хотя она и была в простеньком, повседневном платье с короткими рукавами. Тяжёлая сумка висела на ремне через плечо. В буйном развратном воображении заезжего человека почтальонка возникала то совершенно обнажённая, то - в серебристом сером сарафане, то - с золотым массивным кулоном на загорелой шее. «Чёрт подери! Эта деревенская баба красивее всех женщин, которых я знал! - восхитился красавец и твёрдо решил: - Я увезу её с собой!» Когда почтовая служащая поравнялась с ним, он вкрадчивым, проникающим в душу ласковым баритоном спросил:
— Можно с вами познакомиться?
— Нет. Я замужем. У нас двое детей, — равнодушно ответила она и поинтересовалась: - кто вы такой? Я всех в селе знаю, но вас вижу в первый раз.
— Я москвич, доехал до вашей глухомани в поисках безлюдного уголка, чтобы приобрести дачу в первозданном уголке природы. В московской и в соседних с ней областях все клочки земли сплошь давно куплены. Везде многолюдно, шум, пьяные мужики, наглые девицы и мерзкий мусор. А вы мне понравились. У меня появилось жгучее желание быть с вами. Не спешите мне давать ответ на мой вопрос о возможности нашего знакомства. Через трое суток, во второй половине дня я буду ждать вас на опушке леса, напротив валуна, который лежит на побережье речки. Место изумительное, волшебное Вы постарайтесь быстро разнести почту, побываете со мной и вовремя вернётесь домой, так что никто не заметит, что вы отклонились от обычного маршрута.
Нина Антоновна рассмеялась над наглостью и самоуверенностью незнакомого человека, снизу вверх презрительно глянула в его лицо и проследовала дальше по улице.
Прошло три дня. Утром, в пятницу она вспомнила назойливое желание незнакомца встретиться с ней и подумала: «А почему нет? Жизнь-то одна! Он уедет, и никто о нашей встрече не узнает. Вот аптекарша Субботина лет двадцать с шофером путается, знают об этом все, в том числе и её муж, и никакой трагедии, никакого скандала. И другие женщины имеют любовников, и не по одному. Что тут греховного? Обыкновенная житейская ситуация», - рассудила Агатова и шустро, но не суетливо, разнесла почту в тот день и коротким путём, по тропинке через лес, под гору быстро сбежала к опушке леса, остановилась в тени ясеня и огляделась. На песчаном пляже, рядом с кучей своих одежд загорали три мальчика лет тринадцати-четырнадцати и в стороне от них, правее - две девчонки. Незнакомец, в одних плавках, стоял у большого округлого камня и курил. Мужчина обернулся, увидел её, бросил окурок, подошёл к ней к ней походкой исполненной достоинства, устремил на неё вызывающий взор и представился:
— Серёжа.
— Нина, — ответила она.Рассказала: — Школьницей я подолгу сидела на этом валуне,смотрела на спокойное течение прозрачной воды и, конечно, мечтала. Представляете: за день летнее солнце согреет камень, и вечером приятно посидеть на нём. И теперь я вместе с мужем и детьми отдыхаю около этого валуна. А Вы, интересно, почему выбрали именно это место?
— Я проехал в одну, в другую сторону вдоль реки - нигде мне подходы к воде не понравились. Только здесь, возле этого красивого камня, прибрежная полоса чистого песка представляет собой, хоть небольшой, но чудесный пляж, рядом - смешанный лес. Теперь продолжим разговор о моём приглашении поехать со мной за границу. Я не люблю поспешно, необдуманно принимать любые решения и не требую этого от других. Подумайте хорошенько о моём предложении. Дня через два дайте мне ответ. Где и когда состоится наша встреча?
Перед Ниной Антоновной стоял высокий мускулистый мужчина. Его небрежные жесты, убаюкивающий голос, ласкающий взгляд, заворожили её, ей показалось, что он воплотился из потаённой мечты — иметь красивого богатого мужа, вольготно расходовать деньги, путешествовать, проводить время в развлечениях и не беспокоиться о заработке Очарованная им сельская почтальонка, помимо своей воли, сдавленным голосом назвала время и место встречи с ним.
Денис Евгеньевич Агатов, её нынешний муж, в свои двадцать девять лет сохранил мальчишеские привычки: ловить рыбу и раков, варить на берегу реки уху, собирать в лесу и в посадках грибы, ездить на мотоцикле. И в то воскресенье он в излучине реки доставал раков. Пятилетний сынишка Марат и семилетняя дочка Ева стояли на берегу, наблюдали за действиями отца, и, когда он выныривал из воды, держа в поднятой руке тёмного рака, грозно шевелящего клещами, дети пугались, радовались, смеялись и кричали. Набрали раков полведра. Ещё раньше, на утренней зорьке Денис наловил двумя удочками достаточно для семьи рыбы. Супруги чуть подальше от пляжа соорудили костёр, на перекладине — толстой ветке дерева — подвесили три котелка: в середине — с водой для чая, по бокам — для ухи и раков. Хозяйка расстелила на зелёной траве простенькое одеяло, на него поставила посуду, тарелку с хлебом. И вот уже вся семья кушает уху. Нина Антоновна смотрит на дочку, сына и мужа, а её душу терзают сомнения. Она вдруг поняла, что её муж — простой, как полено, человек, доволен своей жизнью в глухомани и не стремится к лучшему. «Он не современный, не умеет делать большие деньги, не стремится к поездкам за границу, к отдыху в зарубежных курортах, не в состоянии оплатить учёбу своих детей в университетах США, Англии, или ещё где-то. Да он просто бездарность, обыватель, тупица. И как я раньше не замечала это!» - такое Нина сделала для себя неожиданное открытие для оправдания предстоящей измены мужу. Однако в глубине её сознания промелькнула мысль: «Преступник всегда придумывает кажущиеся неоспоримые оправдания для своих злодеяний, но эти оправдания не существенны, лживы, не освобождают злодея от наказания. Денис любит меня, детей и никогда мне не изменит».
— Нина! Что с тобой?! У тебя странное выражение лица. Ты думаешь о чём-то плохом, - услыхала она басистый доброжелательный голос мужа, вздрогнула и смущённо ответила:
— Задумалась о некоторых житейских проблемах. Так, пустяки, ничего серьёзного.
Но начатую работу головы остановить нельзя. Она продолжала думать: «А как они будут жить без меня? Да ничего с ними не случится, переживут — я буду им помогать. В наше время много семей распадается — и никто от этого не погиб».
На следующее утро Денис Агатов по обыкновенному распорядку дня в половине восьмого отправился на работу и по пути повёл малышей в детский сад. Нина осталась одна, на минуту задумалась о перемене в своей жизни в связи с появлением любовника, силой воли отбросила все сомнения, быстро завершила домашние дела и стала готовиться к свиданию: нагрела кипятильником пару вёдер воды, обмылась в бане, надела розовое шёлковое нижнее бельё с кружевными белыми оборками; хотела нарядиться по-праздничному и сообразила, что тогда своей одеждой будет бросаться в глаза односельчанам, поэтому облачилась в повседневное платье. Она присела перед зеркалом, навела макияж, встала, оглядела, теперь по её мнению, унылое жилище, взяла сумку и отправилась на работу. Как раз приехала почтовая машина. Разгрузили с неё все передачи и передали с ней местную почту. Заведующая распределила между почтальонами то, что они обязаны вручить адресатам. Агатова без суеты справилась со своими обязанностями и к пяти часам, сдерживая биение сердца, убеждая себя в правомерности иметь любовника, по тропинке за огородами проникла в заброшенный дом, в котором когда-то жили её дедушка и бабушка. Нина протёрла пыль, вымыла пол, постелила на кровать заранее принесённые простыни. Через двадцать минут прибыл Серёжа. Они слились в бешеном поцелуе и нетерпеливо сбросили с себя одежды…
Промелькнули одним мгновением вторая половина июня и первая половина июля. Внешне казалось, что в семье Агатовых никаких изменений не произошло. Но супруг начал замечать, что Нина часто задумывалась и стала относиться к нему не так, как раньше. В конце рабочего дня Денис привёл сына и дочку из детского сада. Малыши, не заходя в дом, остались играть в палисаднике. К ним пришли соседские дети.
Супруги поужинали. Нина Антоновна сказала:
— Денис Евгеньевич, пройдём в горницу, присядем, поговорим.
Муж удивился её официальному тону — никогда она так не обращалась к нему. Он в чистой комнате спокойно присел на диван, она воинственно плюхнулась в кресло и взволновано начала говорить:
— Денис, не обижайся, с сожалением надо признаться: мы с тобой совершенно разные люди, наши потребности в жизни не совпадают. Тебе нравится жить здесь, в захолустье, рыбачить, собирать грибы, работать сельским электриком, получать за свой труд скромную зарплату и распределять её на расходы от получки до получки. Мы отдыхаем на одном и том же месте, на берегу маленькой речушки. Так? Я мечтаю жить по-современному: сейчас открыты все границы, и мне хочется побывать в других странах; мне тут, в глухомани, тоскливо и тошно. Я уезжаю от тебя и забираю с собой детей.
Для Агатова заявление жены было оглушительной неожиданностью, кровь застучала в его висках, руки разжались, и кончики пальцев задрожали. Денис сжал кулаки, нахмурил лоб и жёстко, так что у неё не осталось никаких сомнений в его решительности, сказал:
— Что поделаешь. Я люблю тебя, и не представляю жизнь без тебя. Я хочу, чтобы мы жили одной семьёй. У тебя нет ни малейших оснований сомневаться в моей верности тебе, в моей честности и порядочности. Я не алкоголик. И мне совершенно не понятно, чем я тебя не устраиваю. У нас прекрасные сын и дочь, и ты уходишь, — и он, сдерживая слёзы, крикнул: - Уходи! Но детей я тебе отдам! Буду биться за них насмерть. Сынишка посещает детский садик, Ева пойдёт в первый класс. На каком основании их увозить отсюда, в неизвестность? Оформляйся на новом месте жительства, устраивайся на работу, подавай в суд на развод, тогда на суде и решится, кому наших малюток воспитывать, — и он замолчал, встал, начал нервно ходить, глядя себе под ноги.
Нина Антоновна покидала в дорожную сумку приготовленные вещи, схватила сумочку с документами, немного денег и стремительно, чтобы не струсить, устремилась прочь. Малыши, увидев куда-то спешившую маму, в один голос запищали:
— Мама! Ты куда?
— Я скоро вернусь, - не оборачиваясь, не останавливаясь, солгала она.
Агатова за селом подошла к поджидавшему её Сергею, находящемуся в автомобиле. Любовник услужливо выскочил из машины и распахнул дверцу у переднего кресла пассажира. Они уселись по своим местам, несколько раз поцеловались, пристегнулись ремнями безопасности; ловелас завёл двигатель, машина тронулась с места и через девять часов приехали в Юго-Западный район столицы; въехали во двор высотных домов, припарковали машину возле клёна и направились к подъезду двенадцатиэтажного здания. У Сергея был ключ от двери в подъезд. Любовник открыл дверь и пропустил вперёд Нину. В подъезде тихо, чисто, светло и прохладно. На лифте любовники поднялись на шестой этаж, и вскоре Нина с восхищением рассматривала просторную четырёхкомнатную, обставленную богатой мебелью квартиру. На сельскую жительницу всё увиденное произвело потрясающее впечатление.
Несколько дней потребовалось, чтобы оформить въездные визы в страны Западной Европы и купить билеты на самолёт. И вот громадный лайнер, на котором летели наши любовники, совершил мягкую посадку в порту Мадрида. Не будем терять время, чтобы пытаться словами воспроизвести красоту, прелесть городов и сельских пейзажей Испании. Серёжа нанял на неделю чудесную яхту с экипажем, чтобы покататься по океану вдоль берегов. Три недели любовники уделили Испании. Потом мотались по дорогам Франции, заезжая в большие и малые города. Три дня пробыли в Париже. Затем они путешествовали по Германии, Австрии, Италии, Греции. Серёжа и Нина останавливались на ночь в дорогих отелях, неторопливо питались в фешенебельных ресторанах, заказывая изысканную еду. Три месяца практически постоянного передвижения на различных видах транспорта: на автомобилях, поездах, яхтах, морских кораблях и самолётах составили неутомимому Сергею неописуемую радость. Его всё восхищало и радовало, и он всё увиденное объяснял попутчице. Нина быстро устала. У неё разболелась голова. Ей хотелось скорее вернуться на квартиру, чтобы отдохнуть в тишине. Всё же она мужественно сдерживала раздражение, не жаловалась на плохое самочувствие, натянуто улыбалась любовнику и поддакивала во всех его разговорах. Наконец они вернулись в Москву, в комфортабельную квартиру, и Агатова отоспалась, отдохнула и почувствовала себя бодро. Сергей рано уходил на работу. Появлялись две горничные - женщины в годах, услужливые, улыбчивые, немногословные - наводили в доме порядок и готовили еду, которую заказывала Нина. Как-то вечером она обеспокоенно спросила любовника:
— Мы уже долго живём гражданским браком, нравимся друг другу. А не пора ли мне зарегистрироваться в Москве и устроиться на работу? Я без работы сойду с ума.
Сергей, загадочно улыбаясь, ответил:
— Потерпи до утра, тогда всё и узнаешь.
Утром он, собираясь уходить, завязывая перед широким зеркалом галстук, обыденно, как будто собирается поведать что-то пустяковое, сказал:
— Нина Антоновна, мы с тобой чудесно провели время. Сегодня без истерики, без трагических сцен расстанемся друзьями навсегда. Я тебе оставляю эту квартиру, — коварный соблазнитель замолчал, ещё раз посмотрелся в зеркало, поправил причёску и направился к выходу.
Любовница с широко открытыми глазами, словно парализованная, опустилась на топчан, покрытый бархатом и с позолоченными ножками, и глухо, словно в кошмарном сне, пыталась его остановить:
— Ты! Ты! Ты не посмеешь со мной так поступить! Я тебе кто?! Я для тебя бросила семью, оторвала от своего сердца самое дорогое — детей…
Он остановился, повернулся к ней и с ехидной улыбочкой произнёс:
— Извини, Ниночка, но ты ушла из своей семьи не для моего благополучия, а чтобы побывать за границей. Я твоё желание выполнил. Так что моя совесть перед тобой чиста. Ты умудрилась бросить детей и верного, надёжного мужа, сумеешь и со мной безболезненно расстаться. Прощай! — богатый красавец повернулся и ушёл.
От гробовой тишины, от душевного потрясения у неё сдавило затылок, помутнело в глазах. От свалившейся на неё беды она не могла даже плакать, легла, повалилась набок на топчан, прижалась щекой к его бархатной обивке.
Пришли горничные. Одна из них услужливо мягким голосом поинтересовалась, что приготовить госпоже на завтрак. Агатова молчала.
Появилась сухопарая высокая брюнетка в чёрном костюме, по-хозяйски прошлась по всем комнатам, заглянула во все уголки, оглядела и пересчитала все вещи в квартире, уселась на полумягкий стул рядом с Ниной и напористо заговорила:
— Гражданка Агатова, вам известно, что Сергей Николаевич арендовал у меня эту квартиру? Срок аренды заканчивается завтра. Он порядочный человек и заплатил всё сполна. Вы в состоянии в дальнейшем платить точно в срок каждый месяц по 240 тысяч рублей или освободите жилище?
Нина Антоновна не отвечала, отрешённо смотрела на тощие ноги хозяйки в чёрных туфлях на высоком каблуке. Сельский почтальон получает всего пять тысяч в месяц, следовательно, чтобы оплатить проживание всего один месяц в этой комфортабельной столичной квартире, надо бегать с сумкой по улицам 48 месяцев, то есть - 4 года. «Кошмар! Придётся срочно уходить! Но куда?! Вернуться в деревню, в семью? А простит ли Денис мою супружескую измену?», — молча, соображала бывшая почтальонка.
Хозяйка, сидя, вульгарно вытянув и расставив ноги, вкрадчиво предложила:
— Есть давно знакомый мне и надёжный человек. Он крупный начальник процветающей компании в каком-то далёком городе и изредка на несколько недель приезжает в командировку в Москву. Мужчина семейный, благородный, не любит посещать рестораны и злачные места, предпочитает тишину и семейный уют. Если вы согласитесь с ним пожить, он заплатит за квартиру и, разумеется, щедро вас вознаградит.
Агатова безутешно молчала, не шевелилась, продолжала прижиматься щекой к бархатной обивке топчана и с омерзением смотрела на расставленные чёрные туфли на буро-красном ковровом паласе с синими узорами в виде геометрических фигур. Сводница поняла молчание квартирантки как знак вынужденного согласия, встала со стула, прошла в коридор, где на вешалку повесила свою сумочку, достала из неё мобильный телефон и с кем-то поговорила. До Нины невнятно доносился её голос. Минут через двадцать явился с папкой под мышкой солидный, грузный в светлом костюме гражданин с мясистым багровым лицом, посмотрел на лежащую на топчане женщину. Видимо, она ему понравилась, так как его глаза засияли, что Нине на миг представилось, будто два светло-голубых огонька вспыхнули на куске несвежего мяса.
Владелица квартиры, ростом почти на голову выше гражданина, стоя, молча, произнесла:
— Виктор, вы в курсе дела и оплаты за квартиру. Пожалуйста, расплатитесь.
Мужчина, слегка согнувшись в пояснице, улыбаясь, положил папку на журнальный стол, расстегнул её, извлёк из неё пачку пятитысячных и пачку тысячных купюр, Он из обеих пачек отсчитал нужное количество денег и отдал своднице. Затем гражданин спокойно пятитысячные ассигнации спрятал в папку, а тысячные оставил на столе, повернулся к квартирантке, улыбнулся и, слегка постукивая кончиками пальцев по оставленной пачке денег, сказал:
— Нина Антоновна, это вам на текущие расходы. Я приду к семи вечера. Я люблю жареную отбивную свинину и жигулёвское пиво. Вы для себя приготовьте то, что вам нравится, — он замолчал, доброжелательно сказал: — До свидания, — и ушёл.
Вслед за ним удалилась и сводница. Агатова, продолжала лежать на топчане и равнодушно смотреть на палас. А жить-то надо! Она встала, приблизилась к журнальному столу, взяла распечатанную пачку тысячных купюр и с омерзением осознала: «Я за интимные услуги получила гроши. Я становлюсь проституткой!»
Заканчивался октябрь. На шумных, многолюдных, со сплошным потоком разноцветных автомобилей, улицах было прохладно. С деревьев, растущих по краю тротуара, продолжали падать жёлтые листья.
Нина в фирменном магазине купила осеннее пальто, шляпку, затем направилась в гастрономы за продуктами. К полудню с двумя тяжёлыми сумками, наполненными мясом, колбасой, яблоками, хлебом, крупой и тремя бутылками пива, она вернулась в квартиру. Теперь её ничего не радовало и слегка знобило в чужой квартире. «Как вести себя с незнакомым солидным и не очень симпатичным человеком?» - постоянно думала она, занимаясь домашними делами. К её удивлению, Виктор оказался весьма деликатным, не настойчивым в удовлетворении своих желаний, и она сумела преодолеть робость и стыд. Они начали сожительствовать в полном согласии и во взаимопонимании. Агатова на время успокоилась. Ей было комфортно с этим немолодым, добродушным человеком. Её удивляла небрежность Виктора по отношению к деньгам, так как, подметая пол, она находила постоянно довольно крупные купюры то под кроватью, то под столом, то в коридорчике под вешалкой, короче, везде. В воскресенье он привёл её в тихое небольшое кафе, заказал простенький обед, и когда они ела, спросил:
— Нина, по моим наблюдениям — вы порядочный человек. Я систематически разбрасывал деньги по полу, как будто терял. Вы ни одного рубля не взяли. Все пятитысячные купюры вернули мне. Я уважаю Вас и с целью помочь вам хочу узнать, что с вами случилось, почему вы докатились до такой жизни?
Агатова не ожидала доброго отношения к себе, разрыдалась и, чтобы не привлекать внимания посетителей, закрыла лицо руками. Она сквозь слёзы видела: Виктор склонил голову, молчал и искренне переживал за неё. Его участливое молчание лучше самых красивых слов успокоило её. И она рассказала о своей трагической глупости — уехать из семьи, поверив богатенькому краснобаю, бросив двух детей.
Он задушевно, печально высказал свой взгляд на жизнь:
— Некоторым людям не хватает мозгов, чтобы понять, что той жизнью, которой они по воле судьбы живут: дружная семья, малые дети, работа, какая-то квартира и отдых в пределах родного уголка природы — это и есть истинное счастье. И его надо беречь, и если улучшать, то только очень осторожно и в пределах морали и закона. Я имею собственные заводы. Некоторые служащие моих производств завидуют моему богатству, а я завидую их открытой честной жизни, их моральному благополучию и любви родных и близких людей. А счастлив ли я? На этот вопрос я воздерживаюсь отвечать.
Они долго непринуждённо беседовали и подружились. Быстро промелькнули дни, и Виктору пора была уезжать. Их прощание было печальным.
Виктор ушёл. И тут как тут, словно в мультфильме из ничего, возникла злобная владелица квартиры и злорадно заговорила:
— Ну, и как ты, Агатова, бомжиха, без московской прописки, без работы, без средств собираешься жить дальше? К сожалению, богатеньких мужичков, вроде Сергея и Виктора, имеющих чемоданчики набитых шальными деньгами, пока не предвидится.
Нина Агатова молчала. В её памяти возникли дети, муж, послышались их родные голоса. Она ясно увидела речку, лес, улицы своего села. Она была готова вытерпеть все унижения, лишь бы её простили и приняли в семью. Тонкие, накрашенные губы беспощадной сводницы зашевелились, и зазвучали слова:
— Мне некогда с тобой церемониться. У тебя два варианта: или ты немедленно убираешься отсюда, или я тебя отвезу к деловому человеку, который принимает на работу только женщин. Ты за это будешь мне благодарна.
Бывшая почтальонка осознавала, что надо преодолеть свою гордость и немедленно возвращаться в родное село, в семью, но преодолеть своё упрямство не могла и в растерянности молчала.
Сухопарая хищница властно распорядилась:
— Немедленно собирай своё барахло и поедешь со мной!
Нина уложила в дорожную сумку собственные скромные пожитки и с хозяйкой выбралась во двор, окружённый многоэтажными домами. Сводница и бывшая квартирантка уселись в небольшой легковой автомобиль и пристегнулись ремнями безопасности. Владелица квартиры уверенно вела машину в тесном потоке транспорта. Женщины ехали часа два и оказались то ли на окраине столицы, то ли в пригородном посёлке перед трёхэтажным особняком с угловыми башенками. Богатый дом был окружён высоким, мрачным забором из красного кирпича. Слева от калитки находилась будка для охранника. Из неё вышел мордастый самоуверенный крупный мужчина, мельком глянул на сводницу, улыбнулся ей и неторопливо распахнул железные ворота.
Что же произошло дальше с Агатовой?
Для неё началось унизительное, бесправное существование проститутки по криминальному принуждению в подпольном публичном доме. Так называемых "девушек" даже не выпускали во двор на прогулку и за малейшее непослушание жестоко наказывали. В середине мая Нине Антоновной удалось чудом обмануть бдительность охранников, выскользнуть во двор, залезть в кузов грузовой машины, спрятаться там за пустыми коробками для продуктов и ящиками с порожними бутылками из-под алкоголя. Вместе с машиной она выехала из жуткого ада и на попутном транспорте, на рейсовых автобусах за два с половиной дня добралась до остановки на трассе возле родного села.
Четыре часа пополудни. Солнце миновало зенит и высоко находилось над горизонтом. На небе светлые небольшие облака. Трава в кюветах, лиственные деревья красовались сочной весенней зеленью. Свежий воздух, напоённый запахами цветущих трав и садов. Это то, о чём она мечтала всё последнее время. Её взгляд замутили слёзы. Коротким путём, по тропинке через лес, под гору она шла и приговаривала: «Здравствуйте, мои ясени! Простите меня за то, что я уезжала от вас». «Здравствуйте, мои берёзки, тополя, дубочки, кустики! Простите меня за то, что я покидала вас». Она вышла к реке, сбросила с ног обувь, зашла в воду, умывалась и со слезами приговаривала: «Здравствуй, моя реченька! Прости меня за бессердечие, жестокость по отношению к тебе и к своим родным. Я заглажу свою вину». Нина подошла к валуну, гладила отполированную веками его округлую поверхность и вспоминала свою прежнюю прекрасную жизнь, когда она была чиста душой и телом. Но надо идти домой. Она не помнит, как подошла к палисаднику своего дома. В палисаднике чисто, ухожено. На дверях дома — замок. Слева от двери — окно в сени, справа — два окна передней комнаты-кухни, ещё правее - три окна в чистую комнату.
Заметив её, из соседнего дома вышли пожилые супруги с внуками, с противоположной стороны улицы подходили мужчины, женщины средних лет, подростки и здоровались с ней. Они с любопытством смотрели на Агатову и с нетерпением ждали её сообщения о себе. Вдруг Нина упала на колени, зарыдала, прикрывая трясущимися ладонями своё лицо, и выкрикнула:
- Люди-и-и! Я проститутка! Простите меня!
Подъехал на мотоцикле, остановился и выключил двигатель Денис. В коляске сидели и смеялись Марат и Ева. Завидев маму, малыши замолчали, мигов сняли с себя защитные каски, выскочили из коляски, подбежали к матери, обняли и непрестанно целовали её, не замечая ничего вокруг.
Появление жены, да ещё стоявшей на коленях перед домом было для Агатова очередной потрясающей неожиданностью. Он, продолжая сидеть на мотоцикле, застегнул воротник рубашки, опустил руки на колени. Почти целый месяц вечерами приходила к нему Рита с трёхлетним сыном Витей, оформившая два года назад развод с мужем. Молодая женщина помогала по хозяйству и приучала Марата и Еву к себе. Марат сразу подружился с Витей, охотно играл с ним, погружаясь в детский воображаемый мир. Рита учила Еву вышивать. Они подолгу сидели рядом и разговаривали на разные темы. Денис предлагал женщине оставаться на ночь. «Разберись вначале со своей женой, разведись, а потом начинай жизнь с другой женщиной», - был её постоянный ответ. Казалось, что Ева и Марат забыли о матери. Но вчера Ева закончила вышивать цветы на платочке и грустно сказала: «Когда приедет мамочка, я ей подарю этот платочек». Подбежал Марат, показал вылепленного из пластилина слонёнка, заявил: «Я тоже приготовил маме подарок. Вот он какой!» Денис и Рита переглянулись. Женщина забрала своего сына, попрощалась и удалилась. Тогда Агатов думал: «Что же ты натворила, Нина! Ещё немного, ещё несколько годочков, и у наших малышей закончится детство. Какая жуткая несправедливость лишить дочку и сына естественной любви к матери!» Сознание Дениса вернулось к неприятной действительности. Он глубоко вздохнул, расстегнул воротник рубашки, слез с мотоцикла и направился в дом, обошёл стоявшую в окружении детей жену, поднялся на крыльцо, открыл ключом замок, распахнул дверь, обвёл взглядом стоявших вокруг людей, повернулся лицом к Нине. Супруг не знал, что сказать. Скандалить, ругаться, драться было не в его характере. Словно во сне глухо, сдавленным голосом произнёс казённые слова:
— Нина, часть дома по закону принадлежит тебе, можешь зайти и жить.
Дети ввели маму в дом. Зеваки разошлись, каждый представляя по-своему, какой должна быть встреча мужа с блудной женой.
Денис, не видя ничего вокруг, машинально потопал к речке, к валуну.