Подвиг.
10 февраля 1985 год. Шёл обычный рабочий день. Сегодня день работников гражданской авиации. После проведения регламентных работ вместе со своим авиатехником, бывшим командиром самолёта ИЛ-18 Пивиковым Александром Яковлевичем, я пришёл в комнату отдыха обслуживающего персонала цеха трудоёмких регламентов авиационно-технической базы (АТБ). Отдохнув, мы собрались уходить на своё рабочее место. Часы показывали половину четвёртого после полудня. Комната отдыха обслуживающего персонала авиационного и электрорадио-оборудования самолётов (АиРЭО) размещалась на крыше административного здания АТБ. Отсюда было хорошо видны взлетающие самолёты и место проведения регламентных работ. Перед входными дверьми установлены перила ограждения будки, в которой размещена комната отдыха. Мы стояли, облокотившись о перила, и смотрели вслед взлетающему самолёту Ту-134. На правом развороте в сторону автозаводского района города внезапно со стороны левого двигателя появился густой чёрный дым. Через считанные секунды послышались гудки сирены и к концу взлётной полосы устремились машины пожарной и скорой помощи.
- Пожар!
Нам хорошо было видно, как самолёт на правом развороте произвёл левый разворот, прошёл вдоль взлётно-посадочной полосы левым бортом и зашёл на посадку тем же курсом, каким производил взлёт. Густой чёрный дым сменился белым. Спустя считанные минуты, самолёт произвёл благополучную посадку и по указанию диспетчера Лаптева А.А. занял отведённое ему место. Продолжительность полёта составила девять минут. Обычный рейс. Техника подготовлена, заправлена. Экипаж грамотный и слётанный, неоднократно прошедший медицинские комиссии и проверку техники безопасности по пилотированию самолётов. Впоследствие выяснилось, что пассажиры рейса не заметили бы нештатной ситуации, если бы командир не попросил пассажиров подготовиться к экстренной посадке.
Несколько минут полёта. Всего девять минут. Но сколько героизма и мужества проявил экипаж! Забегая вперёд, скажу, что причиной пожара и выхода двигателя из строя явилось смещение турбины в результате деформации сварного шва крепления подшипникого щита задней стенки турбины, в результате чего лопатки стали задевать заднюю стенку турбины. Отсюда сильное трение, нагрев и пожар. Страшен пожар во время полёта. Ещё страшнее, когда начинаешь понимать о невозможности его потушить! Когда горит титан – это вообще не поддаётся тушению. Его можно предупредить или сработать так, что он не успеет набрать силу. Но нужно поймать тот единственный миг времени, когда можно подавить начинающийся пожар.
Я сказал подвиг. Вы можете сказать то же самое. Но что такое подвиг? Я всегда считал, что подвиг – это что-то такое особенное, что какие-то особые люди, отличные от всех остальных, могут совершить необычное действие, которое называется подвигом. Всегда считал, что подвиги совершают особенные люди. Николай Гастелло, Виктор Талалихин, Александр Матросов и тысячи таких же особенных людей. Да, они Герои! За годы великой Отечественной войны подвиги совершили тысячи человек. Нет, не тысячи, а миллионы человек. Я никогда не задумывался над этим вопросом, и сейчас задаю себе и своим читателям: “В простой, обыденной жизни, в обычных условиях человек может совершить подвиг”? И сам себе отвечаю “да, может”! Но тогда что такое подвиг?
Я взял в читальном зале большую советскую энциклопедию, нашёл место, где должно быть разъяснение и… не нашёл слова “подвиг”. Как же так? Долго я сидел над раскрытой книгой, размышляя о своём открытии, и пришёл к убеждению, что так и должно быть. Советский народ, многонациональный народ, сплочённый единой целью, ежедневно совершал подвиги. Разве не подвиг выжить в советском Гулаге? Разве не подвиг выжить в гитлеровских концентрационных лагерях, а потом отсидеть ещё десять лет за, якобы, совершённое предательство, разве не подвиг пережить два больших голода 1919 и 1930 – 1932 годах, во время которых умерло более трёх миллионов человек? Разве не подвиг совершал советский народ, эвакуируя заводы и фабрики в Сибирь, и потом работал под открытым небом в сильные морозы? Владимир Даль говорит: “Воинские подвиги шумят и блестят, гражданские – темны и глухи”. Вот так вот, чётко и ясно. Моя мама, опухала от голода в 1932 году. Старшие брат и сестра умерли от голода. Она, не сдерживая слёз, говорила, что мы счастливые люди, так как не знаем, что, значит, опухать от голода.
Папа перенёс пытки в Домнинском особом отделе Читинской области. Последствия пыток папа ощущал каждый прожитый после пыток день. Когда папа умирал, я увидел то, что ни дай Бог никому не испытывать! Я нутром понял, какие страшные муки перенёс мой папа. И на примере папы советский народ в сталинских лагерях. Слава Богу, что советские правозащитники сумели показать всю подноготную преступного мира СССР.
Да, экипаж Российского Геннадия Фёдоровича совершил подвиг! Я не боюсь сказать это слово, потому что каждый член экипажа выполнил то, что никто ни до них, ни после них в мировой практике не смог потушить пожар, когда горит металл двигателя. Ещё говорят, титановый пожар. Попробуй потушить пожар, когда горит металл при минимальных противопожарных средствах.
Кто бы ни хотел совершить подвиг? Каждый человек хочет совершить подвиг. Но, как и когда можно его совершить?
Лётчик, пилот! Кто из мальчишек не хочет им стать? Лётчик, пилот, авиатор – это такая профессия, которая захватывает человека полностью, без остатка. Авиатор – это такой человек, который готов умереть на аэродроме. Посмотрите на работников аэропортов, старых работников гражданской или военной авиации. Обычное дело, когда старые работники аэропортов в молодос-ти были лётчиками или пилотами, штурманами, бортмеханиками или простыми авиационными специалистами наземного оборудования.
Эти людей узнаёшь сразу, по внешнему виду, хотя они одеты в обычную гражданскую одежду. Что-то особенное, незаметное для простых людей выдаёт в них принадлежность к авиации. Каждый объясняет по-своему, кто юморно, кто серьёзно. Один говорит, что лётчика выдают прижатые уши. Почему? Да потому, что во время полёта они прижаты гарнитурой переговорного устройства.
А если быть серьёзным, то авиатора отличает от обычного человека серьёзное и уважительное отношение к людям, их бескорыстное желание помочь другому. В зимнюю стужу, при сильных и холодных ветрах и метелях, в дождь или морозы они выполняют любую работу, лишь бы самолёт был готов к полёту. Есть и подлецы, но о них я не хочу говорить! В экстремальных ситуациях, когда необходимо подготовить самолёт или взлётно-посадочную полосу (ВПП), никто не отказывается. Знаете ли вы, что такое подготовить ВПП, независимо от того, какая её длина. Это ли не подвиг? В авиации бытует поговорка “нос в соплях, хрен в тавоте, но зато в воздушном флоте”! Почему “нос в соплях”? Да потому, что, обслуживая самолёты, авиамеханики и инженеры постоянно находятся на ветру, в морозы, и, несмотря на меховое обмундирование, простывают. Теснота в лючках и отсеках заставляет снимать меховое обмундирование и оставаться в полукомбинизонах. И, если экипаж во время полёта попадает в аварийную ситуацию и с честью выходит из неё, то посмеётся и говорит, что он выполнил свою работу. Так мне говорили члены экипажа Российского, и не только его, совершавших подвиг.
К подвигу нужно быть готовым в любое время. Но не все экипажи бывают такими. На моей практике были случаи, когда экипаж не соответствовал своему назначению, в нашем обществе, как и в любом другом, находятся люди с низкими моральными устоями. Но об этом говорить не хочется – их единицы.
Все члены экипажа Российского Г.Ф. говорили, что подвиг – это ежедневная, будничная, тяжё-лая со всеми бытовыми неудобствами и подчас неблагодарная работа. Это работа при сильном командире, которого члены экипажа называют по отчеству, приводит к автоматизму, когда “… руки делают то, что голова ещё не успевает осмыслить…”.
В жизни всегда есть место подвигу. Не упусти этот момент. Но для его совершения, нужно быть морально честным и чистым человеком!
Мне захотелось рассказать об экипаже самолёта Ту-134, о том, как, оказавшись в аварийной ситуации, он, не думая о подвиге, спас жизни пассажирам и самолёт. Я хотел рассказать об одном экипаже. Но когда начал писать, встречаться с людьми, то оказалось, что подобные подвиги совершали и другие экипажи. Почему они возникали, я скажу несколько позже.
Экипаж самолёта Российского Г.Ф. – рядовой экипаж Горьковского объединённого авиаотряда. О каждом члене экипажа я расскажу подробнее. Но о командире эскадрильи Нижнике Николае Ивановиче хочу сказать, что он выпестовал его, был и отцом, нянькой и командиром. Он любил экипаж, как и остальные двадцать два других. Был строг и справедлив. Достаточно было нахмурить брови или сделать замечание в шутливой форме. Но этого Николай Иванович никогда не делал. Каждый член экипажа соответствовал своему месту, кто готов был идти на повышение, кто набирался более глубоко опыта. Но каждый член экипажа прочно занимал своё кресло.