Апрель выдался на редкость сырым и холодным. Улицы будто растворились в дождливой акварельности. Не юг России, а какой то туманный Альбион. Она шла по дороге не обращая внимания на противный накрапывающий дождь, на снующих туда-сюда прохожих.
-Это всё! Всё! Конец! - говорила она себе. - Выхода нет! Нет!
Дождь усиливался, повсюду мелькали раскрывающиеся зонтики. Переходя железную дорогу, она вдруг замерла:
-А вот же он! Вот же он выход! Тот самый! Тот самый единственный выход! Раз и все!
-Эй! Ты че встала посреди дороги?! - окликнул ей дежурный. - Поезд идет, а ты стоишь на путях. Совсем без мозгов что ли? Ворота закрываю, иди быстрее!
Она резко замахала головой, будто пытаясь вытряхнуть из неё глупые мысли и поспешила к закрывающимся воротам.
-Это же надо! - отругала сама себя. - Нашлась Анна Каренина. Хотя... Это пожалуй, и есть тот самый, единственный выход...
Она шла по улице, не замечая ничего вокруг, видя перед собой только серый асфальт да глади лужиц, встревоженные дождевыми каплями.
-И чего мне ждать? - продолжала накручивать себя. - Надежда лищь на чудо! А чудес, увы, не бывает...Не бывает.
Неожиданно для себя она обнаружила, что стоит у входа в храм. Просто стояла и смотрела ввысь — на купола, пронзающие пасмурное небо.
-Дочка! - побеспокоила её незнакомая старушка. -Ты чего не заходишь?
-Не знаю. - смушенно ответила она.
-А ты зайди. Зайди, не бойся! Тебя звать то как?
-Таня. Татьяна.
-Иди, Танечка. Иди.
-Так я не была. Не разу.
-И ничего. Все когда то бывает первый раз. Иди, иди, Танюша. Платок токи накинь и с Богом...
Татьяна замерла, пораженная звенящей тишиной и невероятным спокойствием вдруг разлившемся по её сердцу. Через мгновенье спокойствие сменилось растерянностью:
-А куда дальше?
Она огляделась по сторонам. Взгляд невольно остановился на одной из икон. В окошко находящееся рядом с иконой резко ворвались солнечные лучики, не понятно откуда взявшиеся среди серого дождливого дня.
Татьяна медленно подошла к иконе, озаренной солнечным светом. Слезы сидевшие где-то глубоко и мешавшие дышать последние несколько дней, вырвались наружу. Она не пыталась их сдерживать. Дала им волю. Дала волю своим слезам, свом чувствам. В слезинках, застывающих на ресницах, отражался солнечный свет, мешая прочесть имя святой. Кого она? Кто? Кто эта женщина позвавшая её?
Татьяна видела лишь её взгляд. Сначала она прочла в нем укор, затем участие, а потом струящуюся теплоту и любовь. Она стояла долго. Очень долго. Слезы закончились, солнечные лучики растворились где то в молочной туманности. Только сейчас она увидела надпись на иконе. Ну конечно же! Конечно же это она! А иначе и быть не могло! Вот кто позвал её! Святая мученица Татьяна.
Татьяна вышла на улицу. А не такой уж он и серый, этот апрельский день. Вон и листва пробивается на ветках, и одуванчики сияют в траве, как маленькие солнышки.
Она вздрогнула от звука, проснувшегося телефона. Судорожно принялась искать его в сумке.
-Да! Слушаю! - с волнением проговорила она. - Как? Да этого просто быть не может! Это же чудо! Настоящее чудо!
Татьяна спешила домой. Её лицо светилось счастьем.
- И все таки чудеса случаются! - произнесла она, глядя в апрельское небо. - Случаются!