Документы отвезены в тот же Ленинградский институт водного транспорта, только на другой факультет. Вера решила: на механическом учиться будет интереснее, чем на экономическом, где исключительно одни девчонки. Кроме того, конкурс на МОПе (механизация и оборудование перегрузочных работ) бывает меньше, чем на других факультетах, то есть у нее будет больше шансов на поступление.
Девушка пораньше уволилась с работы, чтобы успеть навестить бабушку. Полина Васильевна посчитала, что здоровье, наконец, позволит сделать ей пеший переход в пятнадцать километров.
Но пятнадцать, если мерить линейкой по карте от пункта «А» до пункта «Б». А если учесть рельеф местности, изгибы дороги, подъёмы на бугры и спуски в низины, то и все двадцать пять наберётся. Мама не переносит автобусы, да и Вера предпочитает прошагать весь день пешком, нежели за полтора часа езды на автобусе по бездорожью растрястись до обморока.
В общем, отправились в путь рано утром, а к Полежалову подошли поздно вечером. У Веры опять заколотилось сердце, едва увидела на горизонте улицу дорогих сердцу деревенских домиков. Почему всегда такое происходит? Может быть, потому, что всего лишь раз в год она здесь бывает? Знает ведь каждый холмик, каждое брёвнышко в доме, а вспоминает о бабушке лишь тогда, когда приснится вдруг деревня и мучительно захочется бежать, лететь в Верхо-вик. Или мама забеспокоится: давно пора бабушку навестить, а она, грешница, всё не может собраться.
Вера слушает и слушает негромкий разговор мамы с бабушкой и тётей Олей. Сколько же, однако, у неё родных и близких, разбросанных по свету!? Бабушка от всех ожидает весточек. И как же бывает радостно, когда близкие собираются вместе! Всех и не перечислишь. Одних только Николаев трое: Николай Васильевич - сын, Николай Иванович - внук и Николай Павлович – послевоенный муж Ольги Васильевны.
Тётя Оля каждое лето проводит в Верховике. В июле приедет в отпуск её супруг. Сын Павлик тоже, наверное, захочет погостить в деревне.
Павлик вымахал до двух метров, красивый, умный, спортсмен. Мать только успевает стирать и сушить ему футболки. Если перечислить все виды спорта, в каких Павлик преуспел, то страницы, наверное, не хватит. Но, прежде всего, он бегун, прыгун, пловец, гребец и стрелок. Это бесспорно. Зимой Ольга Васильевна обычно подрабатывает в очередной секции, где занимается Павлик, техничкой или гардеробщицей.
Тётя Оля интересуется, как себя чувствует Лариса, дочь дяди Серёжи. То, что случилось четыре года назад, взбудоражило всех родственников и с папиной, и с маминой стороны.
А случилось вот что.
Когда Вера с Полиной Васильевной приезжали погостить на Новый год в Ленинград к дяде Серёже, они, конечно же, пожелали навестить и Беляевых. Лариса, узнав, что у тёти Оли есть необыкновенный сын, захотела поехать с ними, познакомиться. Это оказалось кстати, потому что Вера с мамой плохо ориентировались в городском транспорте и могли в дороге заблудиться.
Лариса добилась своего: они с Павликом стали встречаться. А весной Вере пришло от неё слёзное письмо о том, что Павлик её бросил, она страдает и просит Веру хоть как-нибудь посодействовать, помочь вернуть ей Павлика.
Вера и, главное, Полина Васильевна, забеспокоились. Ну как ей помочь, если Павлик никогда никого не слушал и слушать не станет. Тётя Оля вроде бы уже смирилась с тем, что сын, возможно, женится на Ларисе, но он заявил: Лариска ему надоела. Вот и всё.
Вера долго сочиняла ответное письмо. Как успокоить бедную Ларису? Как вселить в нее оптимизм? Посоветовала ей найти утешение… в работе, самообразовании и в искусстве. Да, теперь самой смешно от таких советов, хотя именно эти три составляющие и помогают де-вушке не потерять веру в жизнь.
А за Павлика тётя Оля постоянно тревожится, боится, как бы его не прибрала к рукам какая-нибудь очень взрослая, опытная женщина лёгкого поведения.
Всё меньше и меньше жителей остаётся в деревнях. Полежалово наполовину опустело. В Данилове тоже на улице редко человека встретишь. А ведь раньше здесь были начальные школы и по одному магазину. Несколько домов уже пустует и в Верховике. Их даже для летнего отдыха почти бесплатно не спешат покупать — в такую глухомань трудно добираться.
Но кое-какие изменения к лучшему всё-таки есть: от Боровёнки до Висленева Острова проложили шоссейную дорогу, и теперь здесь курсирует автобус.
И хотя в колхозе платить стали больше, работать уже некому. Старики умирают, а молодёжь уезжает в город.
Вера помнит, как десяток лет назад единственная улица деревни летом кишела ребятнёй, а дворы — живностью. Немалое стадо коз и овец жители пасли по очереди. Бабушка сама пекла хлебы, замешивая тесто в большой деревянной бадье. Зимой по вечерам на свет керосиновой лампы собирались из соседних домов женщины с прялками. Теперь вот и электричество проведено. Жить бы да жить.
Бабушка рассказывает, как в низине рабочие прокопали экскаватором канаву и соорудили на ручье плотину. Теперь у них под бугром речка. Сын Коленька ездил в рыбоводческое хозяйство, привёз мальков. Даст Бог, будет в речке рыба водиться.
Утром Вера побежала смотреть водоём, бабушкой названный речкой. Действительно, под бугром голубой ленточкой протянулось озерко. Вере показалось, что она, разбежавшись, может его перепрыгнуть. Но, подойдя поближе, убедилась в обратном. И вода в нём не голубая, а тёмно-коричневая, местами даже чёрная.
Зелёный лужок полого опускается под воду, течения совсем нет. Сбросив сандалеты, Вера делает пару шагов, а глубина всего по щиколотку. Дальше та самая канава, дно которой под толщей воды, даже сощурившись, разглядеть не удаётся. Бабушка уверяла, что речка мелкая, но Вера всё равно боится ступить дальше. Наверняка дно топкое, поднимется муть…
Очарованная тишиной, девушка неожиданно обнаруживает: тишины-то и нет, а есть сплошное жужжание, стрёкот, щебет. Опустив глаза, она видит, как стайка юрких рыбёшек окружила её ноги и дружно их поклёвывает. Одно движение, и стайка молнией разлетается в разные стороны.
Вот она, земля обетованная! Всматриваясь в даль озерца, Вера замечает водоплавающую птицу с вереницей птенцов. Вот так смотреть бы и смотреть, слушать бы и слушать.
Вдруг в эту чарующую полифонию летнего дня вторгается посторонний звук — нарастающее с каждой секундой тарахтение. Девушка обернулась и увидела мчащийся с бугра, по кочкам, прямо на неё, старенький обшарпанный трактор «Беларусь». За ним болтается прицеп, гружёный травой.
Вера замахала руками:
— С ума сошёл? Ослеп?..
В десяти шагах от водоёма трактор, наконец, резко затормозил, развернулся на девяносто градусов и, не выдержав центробежной силы, неуклюже завалился набок. Вера бросилась к нему.
— Да вылезайте же скорее,— потянула она за рукав незадачливого тракториста. Вера боится, что трактор вот-вот взорвётся. Но «Беларусь» ещё пару раз «вздохнул» и заглох. Из мотора потекла густая струйка, образуя чёрную лужу на чистой зелёной траве.
Из кабины вылез сконфуженный мальчишка лет тринадцати. Вместе с Верой они начали осматривать машину, искать, откуда текло, чтобы заткнуть отверстие.
— Всё равно всё вытечет,— безнадежно махнул рукой малолетний тракторист.
Вера расстроилась: что же они натворили! Ведь мальчишка наверняка хотел перед ней покрасоваться.
— А ты бабки Анны внучка? — спросил он.
— Угадал,— отвечает девушка, всё ещё пытаясь помочь трактору.
— Знаю, ты Лирка тётки Раина,— не унимается тот.
— Не-а, не угадал.
— Тогда Олька дядьки Колина.
— Я Верка тётки Полина,— в тон ему отвечает Вера,— а Лира и Ольга — мои двоюродные сёстры.
Мальчишка пытается её вспомнить, перечисляет, загибая грязные пальцы, Вериных дядек и тётек, братьев и сестёр. А Вере стыдно перед собой, перед бабушкой, перед этим мальчишкой, что их семеро внуков, и никто из них не остался жить в деревне.
Брат Николай с женой и дочерью тоже перебрался из Полежалова в районный центр, у них вроде бы родился сынок, но глава семьи так и не остепенился. И Вера тоже уедет искать свою долю. А этот мальчишка, наверное, останется. Будет возить сено для скота, растить для них, благоустроенных, хлеб.
— Да беги же к бригадиру или к кому там, зови на помощь. Мы ведь с тобой машину не поднимем,— строго велит Вера.
Домой она вернулась измазанная, с испорченным настроением.
Бабушка, услышав рассказ о тракторе, заохала:
— Это ж Генка Устинов! Некому клевер возить, вот и посадили малого. А он, не ровен час, трактор угробит.
Бабушку волнуют колхозные дела, особенно то, что некому работать. Но к своим внукам у неё претензий нет. Вера пытается успокоиться. Что же получается? Она приезжает или даже пешком приходит сюда, чтобы отвести душу, послушать тишину, а на деле — радуется угасанию жизни в деревне? Ну, возьмёт она и останется здесь. Дядя Коля подберёт ей непыльную работу. И что же? Колхозные дела сразу в гору пойдут? Ничего подобного. Только кучу хлопот доставит родне. Если бы вся молодёжь оставалась да трудилась до седьмого пота, тогда ещё можно было бы ожидать изменений к лучшему.
Остаться в деревне или в своём посёлке? Да это сделать и мама не разрешит. Они, матери, только и знают друг перед дружкой хвастаться: где да кем их чадо работает, на кого учится. Из-за почты расстраивалась. А уж в колхоз!? Да чтоб и в мыслях не держала!
Сама? Что, сама? Вот потому и не желает дочери того, что на свои плечи легло.
Как ей одной оставаться? И об этом дочери не надо думать, считает она. Неужели всю молодость возле старой матери сидеть!?