19 марта в Зимнем театре прошел великолепный концерт «Для своих» самого известного советского и российского писателя-сатирика, популярного исполнителя своих произведений Михаила Михайловича Жванецкого.
Нам повезло с удивительным современником, «живым классиком», которого можно совершенно спокойно назвать совестью нации. Ведь, если кто-то после очередного события, потрясшего всю нашу страну, отмолчится, - и ему простят, то вот Михаил Михайлович Жванецкий непременно отреагирует: скажет, выскажется, выдаст во всеуслышание «правду матку», и мы поймем – есть еще на свете такие люди, которые болеют за нас, наш народ, за Родину!
Его стопроцентно заслуженная популярность, кажется, простирается с испокон веков. И всегда глядя на Михаила Михайловича у микрофона с неизменным портфелем, повидавшим несколько социально-экономических формаций нашей страны, мы прислушиваемся к его текстам, к интонациям его голоса, как к своему собственному сердцу, к душе, к своей совести.
Этого легендарного писателя, настоящего патриота России можно беззаветно любить, а можно не понимать его тонкой изысканной иронии, но быть к нему и его монологам равнодушным – не удавалось никому!
К этому интервью мы готовились загодя, за три месяца, как только узнали, что Михаил Жванецкий прибывает в наш город на долгожданный концерт после 14-летнего перерыва. Казалось, что мы так долго ждали не одни, вернее, ждали по времени меньше всех…. Своего писатели все эти годы ждали его поклонники. Да так, что устроили Михаилу Михайловичу 10-минутную оглушительную овацию, как только он появился на сцене и еще не произнес ни слова… Что тут скажешь? Кто из наших деятелей культуры может похвастаться такой неслыханной популярностью, уважением и любовью народа? Кажется, никто больше. Только Жванецкий!
После великолепного концерта, который не берусь описывать, так как хочется засыпать всю свою речь цитатами, мы встретились в гримерной Михаила Михайловича и поговорили всерьез о том, как жить в нашей стране и постараться остаться «веселым и находчивым».
- Михаил Михайлович, сочинская публика изменилась за эти годы?
- Да, публика сегодня потрясающая! Мне рассказали, что в основном на 95% это местные жители. Я знал Сочи другим, в прошлый раз я выступал здесь летом, отдыхающим не до этого. Тут их «грузят», сейчас это слово очень модно. Зачем им это все? Они хотят весело и беззаботно проводить время. Поэтому я перестал здесь выступать, потому что тяжело было выступать. Сейчас – поразительный контраст. Может быть, потому что мы все соскучились по уму, по другому юмору? Потому что сразу, с первой буквы все пошло, а после концерта как весь зал дружно встал. Ну, встают у меня на концертах, но так дружно, чтобы каждый, в едином порыве – это что-то невероятное!
- У Вас есть очень известное и емкое выражение: «Мы тогда жили лучше, но жизнь лучше сейчас...», и все же, в каком времени – советском или капиталистическом Вам легче живется, работается?
- Конечно, творить было комфортнее в советское время. Там ты занимался «святым делом». Стояла скала, которую мы называли коммунизм, все о нее бились грудью, и эту скалу пытались сломать. Была масса интеллигенции, потому что никого из страны не выпускали. Были единомышленники, все думали одинаково, живя в советской стране. Те, кто был в обкомах партии, тоже думали как мы, но притворялись. Очень притворялись из-за пайков, из-за всего. Творческим людям было легче гораздо. Ты мог потерять жизнь, но не талант. А здесь в этой ситуации как сегодня ты, конечно, живешь комфортно, у многих сейчас есть машины, мобильные телефоны, еда. Зашел в магазин и купил, тебе не надо визу для этого оформлять. Ты все можешь купить, поесть, заработать. И вдруг ушло то, ради чего ты пишешь. Еще мы не разобрались: где – хорошие, а где – плохие; где – зло, где – добро. Сейчас очень непросто вычислить: за что не любить богатого, за что надо любить бедного, сейчас очень сложно это объяснить.
- Что можно сделать, чтобы в обществе вновь стали уважать честных, умных и благородных людей в той ситуации, говоря Вашими словами, где можно даже «нарушить закон земного притяжения, но это большие деньги.» Все покупается, и все продается?
- Я думаю, что это большой маятник, который качнулся в противоположную сторону от Советского Союза. В виду того, что советская власть была на одном ходу маятника, маятник качнулся с такой радостью от советского, что ударился с совершенную похабщину, пошлость. То, что не приносит прибыль, сейчас считается ненужным.
Я читал сегодня о гламуре. И гламурная героиня говорит всем: «Я на солнце! Я на солнце!» Богач вторит: «Я с деньгами! Я с деньгами!» Но это все, что они могут сказать! Им больше нечего сказать. То, что кто-то с деньгами, а кто-то на солнце – мы все видим, но нам так же нечего им сказать… Мы можем говорить только с теми единомышленникам. Когда маятник придет обратно, как в Сочи появилась прекрасная публика, так и она появится в стране.
Кто-то должен строить мосты, значит, появятся люди, которые смогут рассчитать сваи, силу удара. Сейчас мосты «танцуют», видно, кто это все проектирует.
- И снова Ваша замечательная цитата: «За новую жизнь Россия платит «откат». «Откат» Россия заплатила культурой. Сейчас, чтобы петь, нужен либо слух, либо голос. Раньше, и то, и другое…» Есть ли у Вас «план спасения» российской культуры?
- Во-первых, если бы он и был, куда я с ним могу обратиться? План спасения осуществляю, как Вы – своей газетой, так и я – самим собой. Я распоряжаюсь самим собой. Бог мне дал счастье – привлекать внимание людей текстами. Меня позвали, люди купили билеты, я приехал и начинаю говорить на сцене. Тогда я говорю, что я хочу, сохраняя привлекательность для зрителя.
- Ваш любимый монолог?
- Есть любимый монолог, который я только что написал «Посещение родственника» о том, как человек выяснял, как долго талант может прокормить свою семью? Родственник за столом устроил небольшой допрос, наливал мне, себе, чтобы выяснить, сколько на таланте можно еще «протянуть».
- Со сцены Вы не раз с сожалением упоминали о том, что многие мыслящие люди эмигрировали из Одессы, из России. Чувствуете ли Вы эту потерю?
- Да, и очень остро. Дух патриотизма в нас, поскольку мы остались здесь. Это уже есть дух патриотизма. Те, кто уехал – они уехали из-за хамства и бесконечного унижения начальниками. Начальник, который не понимает, как устроен пульверизатор, ему это надо объяснять. Он все равно не понимает, унижает ученого. А решает все начальник. Те, кто знал, как устроен пульверизатор – уехали, а начальники, те, кому надо все объяснять, – остались.
- В одном из Ваших монологов есть такие слова: «Россия – страна неограниченных возможностей и невозможных ограничений!» Тут уж не поспоришь! А какой Вы видите Россию через двадцать лет?
- Наши люди знают две жизни: эту и ту, которая была. Третьего они не знают. А ведь существует эта третья – более цивилизованная, где люди живут, «стоя двумя ногами». Мы могли бы так жить. Я думаю, что у нас будет что-то от коммунистического, общинного строя и что-то от капитализма, например, частная собственность. Возможно, в государство вернутся здравоохранение, добывающая промышленность. Так может быть в будущем, на мой взгляд.
- Представьте, что Вы снова стали совсем молодым человеком, который только определяется с выбором профессии. Вы хотели бы стать начинающим писателем в современной России?
- Что такое талант? Он же тебя не спрашивает, стал бы ты этим заниматься или нет! Он тебе откуда-то дан. ДНК – это чья-то запись, общая запись в организмах человека и животных. Я думаю, что ДНК – это запись Творца! Так и талант – чья-то запись. У меня он есть, раз все говорят, что есть. Я писал и в советское время, и сейчас бы этим занимался. Мне Бог дал говорить таким языком, который запоминается! Спасибо Ему!
- Что скажите о Сочи?
- Я очень рад, что приехал сюда! Сочи теперь становится центром внимания всех нас. Все с большим интересом смотрят, что получится у этого нового государства в Сочи. Это же самое главное – что получится в Сочи… Посмотрим, причем все это без бригад коммунистического труда, без красных знамен, без рапортов…
Беседовала Марина Еремина
Впервые опубликовано в газете "Платановая аллея" №8, март 2011 года. Все права защищены! Фото с сайта писателя.