2 июля 1961 года в своём доме в Кетчуме штата Айдахо из двустволки Vincenzo Bernardelli , переименованной сразу же циниками – соотечественниками в его честь, естественно, с целью увеличения объёмов продаж, в модель – Hemingway , застрелился последний писатель – романтик нашей эпохи, лауреат Нобелевской премии по литературе 1954 года.
Более полвека ни мировая, ни российская культура не знает никого, кто бы смог по праву занять рядом с ним место в жизни и судьбах людей.
Коллеги – писатели «наградили» его «непомерной любовью», «загнали в угол», а врач из психиатрической клиники в Майо, после двадцати сеансов электросудорожной терапии, стерев память, выкинул его на улицу.
Жизнь без «главного капитала – памяти» стала невозможной.
Да и людей, которым можно было бы оставить последнее «прости», рядом не было.
…Пожалуй, самой читающей страной его произведений был СССР.
Его томики увозили на целину, на строительство сибирских ГЭС, находя место в рюкзаках, рядом с которыми уже стояла гитара.
Возможно, под его влиянием молодежь разделилась на «физиков» и «лириков».
А может быть, читая его, появились и «шестидесятники», и волна поэзии, в которой, с удивлением и радостью, купалась молодежь, радуясь свободе и щурясь от солнца.
И наверняка, его портрет, где он с бородой в толстом вязанном сером свитере, занимал большинство стен в студенческих общежитиях.
…Пацаны заворожено смотрели, какой уже раз, «Последний дюйм», напрягаясь всем телом, утопая в мокром песке, проглатывая слёзы, и готовы были разбить нос любому, кто скажет, что историю «старика» Бена и Дэви рассказал какой-то там Джеймс Олдридж.
Они представляли, там, на берегу океана, себя и своих отцов, вернувшихся с фронта.
«Только дружище Хэм, так мог написать!» – говорили они, со знанием дела, подражая взрослым, вспоминая «Старик и море», и в который раз представляли эту громадину – рыбу, ненасытную стаю акул, и себя рядом с отцами в лодке.
Вот так было!
…Было!
…Так было...
2 июля 1961 , сидя на брёвнах, заготовленных на ремонт дома, без маек, загоревшие до цвета шоколада, в сатиновых шароварах, сшитых по вечерам матерями, босиком, положив руки на плечи друзей, мальчишки, стараясь, чтоб голос звучал грубо, представляя себя рядом с отцами, пели: «Тяжелым басом гремит фугас...»
* * *
«Тяжелым басом гремит фугас,
Ударил фонтан огня,
А Боб Кеннеби пустился в пляс:-
"Какое мне дело до всех до вас,
А вам до меня?"
Трещит земля как лесной орех,
Как щепка трещит броня,
А Боба вновь разбирает смех:-
"Какое мне дело до вас до всех,
А вам до меня?"
Но пуля-дура вошла меж глаз
Ему на закате дня,
Успел сказать он и в этот раз:-
"Какое мне дело до всех до вас,
А вам до меня?"
Простите солдатам последний грех,
и памяти не храня,
печальных не ставьте над нами вех…
…«Какое мне дело до вас до всех,
а вам… до меня...»»
***( Стихи Марка Соболя. 1958 год)