Бывали дни весёлые

Игорь Караваев 2
          Саша, мой давний сослуживец по штабу флотилии подводных лодок, окончил наше училище и даже мой факультет двумя годами раньше меня. Довольно часто мы с ним обменивались воспоминаниями о своих курсантских годах. Это было, как мне кажется, интересно для нас обоих. У нас были одни и те же преподаватели, да и среди курсантов было немало общих знакомых.
 
          Помнится, одного из однокурсников Саши звали Вовой. Родом он был  откуда-то с Волги. Не знаю, удалось ли ему избавиться от характерного «окающего» акцента. У крепкого, коренастого Вовы была фигура тяжелоатлета. Правда, штангой он начал заниматься только в училище, и больших высот не достиг: ему не хватало гибкости, которая, как выяснилось, нужна даже штангисту. Зато в родном колхозе, где парень после школы некоторое время работал трактористом, равных ему по силе не было! Говорят, Вова без домкрата приподнимал попавший в канаву трактор «Беларусь», просто поддев его плечом.

В одном взводе с ним был Сурен. Этот парень был хорошим боксёром. Он не раз занимал призовые места на различных соревнованиях.

В один из вечеров, когда увольнения в город не было, курсанты, сидя в кубрике, заспорили от скуки: вот если бы Вова и Сурен вдруг решили подраться, кто бы из них победил?

Сурен, на котором были надеты красные боксёрские трусы до колена, как раз в это время колотил в углу боксёрскую грушу, раздувая в азарте ноздри. Он живо откликнулся на слова ребят, оставил в покое спортивный снаряд и затанцевал перед Вовой, который на всё это никак не отреагировал. Хорошенько примерившись и прицелившись, Сурен влепил в индифферентное тело своего одноклассника звучную серию ударов - вполсилы, но смачно. Тот в ответ нахмурил брови:
- ОтОйди, урОню!

Ребята захохотали. Довольный Сурен лишь немного увеличил дистанцию. Не переставая подпрыгивать и махать перчатками перед лицом Вовы, он громко и с удовольствием процитировал своего кумира, Кассиуса Клея (который стал впоследствии Мухаммедом Али):
- Боксёр должен порхать, как бабочка, и жалить, как пчела!

Очередной удар Сурена попал по скуле спарринг-партнёра. Лицо Вовы из серьёзного стало сердитым. Несмотря на сыплющийся град ударов, бывший тракторист неудержимо, как тяжёлый танк на первой скорости, двинулся на противника. Похоже, Сурен испугался и начал боксировать уже в полную силу. Войдя в клинч, Вова одной рукой схватил своего противника за шею, а другой - между ног. В следующий миг пятки Сурена приподнялись над полом. Короткий размах - и боксёр в красных трусах, описав в воздухе дугу, брякнулся между стальными курсантскими койками.

Сурен вскочил и, потирая ушибленные места, закричал:
- Ты что, совсем офонарел, что ли? Колхозник хренов!
- А ведь я тебе гОвОрил - ОтОйди, урОню!
Восторгу зрителей не было границ…

          В нашем училище курсанты несли множество различных нарядов. Среди них был довольно странный - «дежурное подразделение». Курсанты, стоявшие в дежурном подразделении, были чем-то средним между часовыми и сторожами. Раньше ребята заступали в этот наряд, вооружившись автоматами (правда, без патронов), потом для выполнения этой миссии им стали выдавать только штык-ножи.

Не то на первом, не то на втором курсе Сашин класс заступил в дежурное подразделение как раз под Новый год, с 31 декабря на 1 января. На посту возле гаражей стоял Сашин друг, Юра.

Вскоре после того, как кремлёвские куранты отзвонили по телевизору двенадцатый удар, начальник училища, уважаемый Павел Иванович, пошёл с обходом по всей подведомственной ему территории - посмотреть, как курсанты встречают самый любимый нашим народом праздник.
Дойдя до гаражей, адмирал даже без очков увидел, что стоявший там курсант, завёрнутый в безразмерный тулуп, мертвецки пьян. Юра и правда, по молодости и неопытности, не сумел правильно рассчитать дозу. Наперерез начальнику училища бросился командир роты, но что он уже мог сделать?..

Адмирал показал офицеру на нетрезвого подчинённого:
- Вот, гляди, командир, этот твой нажрался до такого состояния, что даже «б…!» сказать не может!

Юра глядел на начальника училища любящими глазами и, действительно, не мог произнести ни звука.

Павел Иванович шагнул к курсанту и попытался отобрать у него автомат. Юра, прижав оружие к груди обеими руками, упал спиной на снег и начал дрыгать ногами, обутыми в неуклюжие постовые валенки (такие, что и слону, должно быть, впору): то ли думал, что убегает, то ли пытался напугать и отогнать нападавшего.
Адмирал повернулся к безмолвно стоящему рядом командиру роты и одобрительно промолвил:
- Молодцом! Автомата он так и не отдал! Не наказывать!

          А в одной роте со мной был другой Саша. Ему довелось поучиться сначала в каком-то гражданском вузе, а потом в одном из многочисленных тогда общевойсковых училищ, откуда его тоже отчислили. После этого он попал на срочную службу, в войска ПВО, но где-то через год снова стал курсантом, на сей раз - нашего училища, окончить которое ему всё же было суждено.

Ясное дело, Саша (он же Шура, он же Старый) был старше большинства из нас (и по годам, и внешне). Он уже успел накопить определённый служебный и житейский (в том числе, сексуальный) опыт. О своих донжуанских похождениях Шура рассказывал много, подробно и с удовольствием.

Ни одного из нас эти рассказы не оставляли равнодушными.

Бывалых парней байки Старого просто веселили. У кого-то из однокашников смакование всяческой грязи и физиологических подробностей, которыми изобиловали эти истории, вызывало отвращение, а у некоторых, наоборот, рассказы о таких «подвигах» вызывали самый живой интерес и зависть. Эти ребята, бывало, спрашивали:
- Скажи, Шура, ну как, блин, тебе это удаётся - к самым разным женщинам подход находить?
- А ты что думаешь - тут какие-то секретные слова есть? Нет! Всё очень просто - бабы нахальных любят. Нахальных и весёлых!
- Таких, как ты?
- Ну да, таких, как я!

На первом курсе нас отпускали в увольнение совсем нечасто. Поэтому в субботу и воскресенье большинство ребят, оставшихся в училище, шли в наш клуб на танцы - просто для смены обстановки, не сидеть же безвылазно в казарме все выходные.

На танцах у нас тогда играл училищный духовой оркестр (им многие десятилетия бессменно руководил майор Мальгин - седой, вышедший на пенсию, но всё ещё бодрый и энергичный). Большую часть оркестра составляли сверхсрочники - матросы и старшины. Военные музыканты замечательно играли всякие марши, но исполнять что-то лирическое, тем более - достаточно современное им, по-моему, не всегда удавалось. Я на первых порах ходил в клуб просто послушать музыку, но вскоре изучил весь музыкальный репертуар нашего оркестра, и мне это достаточно быстро надоело.

Однажды на танцы вместе с нами, вчерашними школьниками, пошёл и Старый. Он уже где-то ухитрился выпить, и теперь ему было хорошо и весело.  Шура, очевидно, вдруг ощутил себя старшим братом, который просто обязан передать младшим свои знания и умения. Старый решил нам показать на практике, как надо обращаться с женщинами.

В зале гремела музыка, поэтому пьяному Шуре, который в таком состоянии всегда громко разговаривал, не было смысла переходить на шёпот даже при столь деликатном инструктаже младших товарищей. Он начал:
- Смотрите, мужики! Видите, какие девушки стоят вон там?
Прямо перед нами было несколько девиц в вызывающе-коротких мини-юбках. Относительно молодые дамы что-то живо обсуждали между собой и периодически смеялись (весьма призывно).
Наш наставник, между тем, продолжал:
- Самое главное - это начать разговор! На любую тему! Для этого годится любой повод. А после этого с девчонкой уже можно будет знакомиться, а потом - сами увидите, когда - можно будет увести её куда-нибудь в безлюдное местечко, а там уже... Ну, в общем, смотрите! Демонстрирую специально для начинающих!

Шура снова бросил пылкий взгляд на ножки столь понравившихся ему девиц, которые теперь стояли к нам спиной. Чтобы «прекрасные дамы» его гарантированно услышали, Старый заговорил ещё громче:
- Мужики, кто знает, какая завтра будет погода? Никто? Давайте спросим об этом у девушек, вдруг они знают, вдруг они синоптики?

Его и впрямь услышали. Одна из девиц обернулась и окинула Шуру быстрым, цепким взглядом своих бесстыжих, густо накрашенных, успевших многое повидать глаз. Она увидела перед собой плотного, ладно сложенного парня с наглой, явно пьяной, улыбающейся физиономией - не семнадцатилетнего юнца, а вполне уже взрослого усатого мужика - но всего лишь с одной «курсовкой» на левом рукаве.
За доли секунды оценив всё увиденное, молодая женщина спокойно ответила Старому:
- Нет, мы не синоптики. Мы бл...ди!

Шура оторопел. Даже при всём своём богатом опыте наш гуру не ожидал, что разговор пойдёт совсем не по предсказанному им сценарию, и растерявшись, отступил в полном молчании...
Зато какой хохот раздался потом в нашем кубрике, когда участники этого «практического занятия» рассказали о нём всем остальным!