Уже много лет с наступлением первых жарких дней Борису начинало сниться море. С его размеренным дыханием возвращалось детское оторопелое счастье от владения чудом. Он не помнил в деталях их первую встречу. Но почему-то казалось, что в первый же день он подошел к морю, как маленький янычар, вернувшийся на родную землю. Вошел и сразу поплыл…
…Он слушал сквозь дрему шум прибоя, детские и женские голоса, вопли чаек.
- Сонь, я схожу за мороженым? Жарко…
- Нет, я не буду. Скоро домой, обедать.
Противная…Ему хотелось пройтись, размяться, подергать знакомых девушек за косички. Нет, он рад был Соне, ее неожиданной компании. С каждым приездом замечал, как стареют тетушки. Не седина, не проклятая подагра и не давление, какая-то почти неуловимая хрупкость начинала сквозить в их облике. Несмотря на неунывающий и кипучий черноморский нрав они то и дело заводили разговоры о похоронах, вроде как невсерьез, но и не то чтобы в шутку. Вплетая в привычный мотив «Пора жениться!» новый припев – «Не доживем ляльку увидеть…» Они пытались показать ему, где будет лежать бумага, в которой все расписано – в чем хоронить, кому что раздать… Он злился: «Дайте сейчас же сюда, я порву. Через сорок лет будет другая мода, все равно придется покупать вам новые платья, чтоб не сказали - пожадничал».
Сонина нескладная «женская доля» развернула ход их мыслей. И похороны, и его женитьба разом потеряли остроту и ушли на второй план. У обеих в молодости были свои истории и обе боялись, что и Соня засядет в незамужних дурах. Всплыла и еще одна - cтарая семейная, о которой избегали упоминать. Сестра Сониной бабушки, как гласило предание, умерла от любви. Тоска ли стала причиной или она сама ускорила уход, об этом мало говорили. Особенно в присутствии малолетних. Просто – умерла от чахотки. Но после того как бабушкина младшая сестра, а затем и Женя не вышли замуж, стали считать, что тень этого несчастья нависла над женской половиной семьи. Эту полулегенду ему, соблюдая все законы конспирации, поведала Гала, дождавшись с ночной прогулки. Он полистал старый альбом в красном плюшевом переплете, посмотрел на фото и пожал плечами. Но наутро взялся за Соню. Он тормошил ее, подшучивал, постепенно и она, заряжаясь его настроением, стала давать сдачи, а то и, опережая, атаковать сама. Тетушки смеялись, хлопали его по спине. И словно тянулись за ними, молодели…
В воде они возились, как большой и маленький дельфин, ныряли, пускались наперегонки, он провоцировал ее и сам же страховал. И подкалывая, и говоря серьезно, не мог отделаться от вернувшегося из детства то ли долга, то ли потребности покровительствовать. Забывал, что она уже взрослая, с небогатым, но собственным опытом. Командовал – в воду, из воды, перекусить, хватит читать.
- Сам бы почитал, а то грамоте забудешь.
- Не хочу очки таскать. И не надо давить на психику, у меня мозг устал, мне показан отдых! Физический и моральный.
- Аморальный?
Он выдирал книжку и убегал от нее, шпаря по памяти Онегина, но делая вид, что читает из книги.
- Неужели знаешь наизусть!
- А ты думала, я только - «идет бычок, качается»?.. За то время, что мы не виделись, я обогатил себя некоторыми знаниями.
Но иногда становилось немного досадно. Ее появление разрушило образ одинокого волка, чье одиночество так заманчиво было бы нарушить любому мыслящему женскому существу. И тогда мелкий бес толкал на мелкое мщение.
- Что, от порции мороженого растолстеть боишься?
Сунул ладони ей под спину и чуть сжав, сомкнул пальцы на талии.
- Вот это – женщина, по-твоему? Головная боль! Только и будешь думать – не хрустнуло ли чего.
- Боря, ты – маньяк? Не души меня. Женщина или не женщина, какая тебе разница.
- Ах, маньяк? Ну, подожди! – заговорил маньяческим голосом. - Вечером, когда несовершеннолетних уведут с пляжа, я тебе объясню разницу…
Соня села.
- Спасибо, не надо. Я знаю.
Сам не понял, как вырвалось:
- Умница, Соня!
Она вскочила и пошла к морю.
- Ты умница, Соня! – крикнул ей в спину.
Мороженого расхотелось. И гулять расхотелось. Смотрел, как она, опустив голову, быстро отплывает от берега. Все дальше. Пора догонять.
- Соня, разворачивайся. Устанешь, не доплывешь.
- Оставь меня. Я лягу на спину и отдохну.
- Соня, послушай. Напрасно я это...Прости.
- Ты говоришь – умница? Мне все равно, понял? Я не выйду замуж, если он не приедет. Никогда!
И вдруг ослабла, уцепилась за него.
- Тихо-тихо… Конечно, приедет. Куда он денется… Вот так, отдохни. Вместе поплывем.
Соня плакала и окуналась в воду. А он не знал, что сказать.
…Борис проснулся с ощущением тоски и раздражения. Соня спала, рано еще. Ее биологический будильник редко давал маху, и, как истинный жаворонок, она бодро вскакивала, забегала в детскую, прикрывала дверь и неслась в сторону подсобных помещений. Но если просыпался он, и урча, загребал ее к себе, признавала право охотника на добычу.
Он какое-то время смотрел на нее, потом положил руку на плечо. Соня не повернулась, как обычно. Подтянула колени, сворачиваясь в эмбрион. И он в очередной раз удивился, как она сразу чувствует его состояние. Эти вспышки, которых и сам боялся. Они появились не сразу. Когда после рождения ребенка она не зажалась, не забилась в его руках, а тихо пошла навстречу, и он всё не мог поверить, что да, да, пробудилась, вот тут и забил рядом этот пламень из преисподней. И обжег небеса. «Если кто-нибудь, когда-нибудь… Я не покалечу, убью!» И тут же почувствовал, как под тяжестью его руки она уменьшается до трехлетней девочки. И если однажды он не совладает, начнет уменьшаться и девочка. Пока не исчезнет совсем.
- Боря, почему родители не пообещали нас друг другу в детстве, как в старину?
- Не знаю… Потому что сами женились по любви, наверное. Да и бабки, я думаю, с дедами. Уж мои-то точно!
- Но ведь тогда мы не страдали бы …
- Это да… Меня и сейчас прихватывает.
Соня повернулась.
- Таня?
- Нет. Марек.
- Боря, а ты мог бы представить, что их не было? А ты и я были всегда?
- И мне в тринадцать лет сказали, что этот ребенок Соня - моя будущая жена? Тебе б, конечно, польстило. А я в те годы уже на старшеклассниц поглядывал. И потом… Я бы стремился реализовать свои права. Растлил бы тебя лет в шестнадцать. Если не раньше.
Соня рассмеялась.
- Уголовник!
- Эх, скоооолько ж дней потееееряно! – рассмеялся, наконец, и он. – Знаешь, мне снилось море...Может, отправить вас к тетушкам?
- Нет, мы только с тобой. Время какое - границы, таможни. Измучаемся в дороге. Нет, у Сони Борисовны – свое море…
- Ты думаешь, ей нравится?
- А ты думаешь, нет? Уже спрашивала у бабушки, ты приготовила мне новый купальник?
Барахольщица…
- А ты забыла, как сама щеголяла? Каждый день тетя Женя просила – Сонечка, все дети в одних плавках, зачем тебе, с позволения сказать, бюстгальтер? Мокрый, пока сохнет, ты мерзнешь, давай снимем. А ты – ни в какую!
- Целомудрие украшает девушек.
- А жен?
- А жен – хорошие мужья.
- Повезло же некоторым...
- Повезло...
Дневник. Вырванные страницы.
Картина http://gapchinska.com/