Философ, богослов, ученый-энциклопедист Павел Александрович Флоренский родился в январе 1882 г. в местечке Евлах Елизаветпольской губернии (ныне Азербайджан). Окончив гимназию в Тифлисе, он в 1899 г. поступил на физико-математический факультет Московского университета. В студенческие годы, не бросая математики, Флоренский обратился к философии и к богословию. В 1902-1904 гг. у него возникает пристальный интерес к символическому миросозерцанию. В связи с чем, по окончании курса, Флоренский не принял предложения остаться при университете для подготовки к ученому званию в области математики, а поступил в Московскую духовную академию. В эти годы он, вместе с Эрном и Свенцицким создал «Союз христианской борьбы», имевший в виду активные выступления во имя радикального обновления общественного строя (в духе идей Владимира Соловьева о «христианской общественности»). Позже Флоренский отошел от этого «радикального» христианства.
Блестящие дарования и изумительная эрудиция в самых различных областях обеспечили Флоренскому академическую карьеру в Духовной академии. По сдаче магистерского экзамена он в 1908 г. стал читать лекции по философии и в 1913 г. приготовил докторскую диссертацию озаглавленную «Столп и утверждение истины», с подзаголовком «Опыт православной теодицеи в 12 письмах». Форма «писем к другу» выбрана не случайно, поскольку Флоренский строит свою теодицею на основе живого религиозного опыта как единственного законного метода познания догматов. Книга эта, изданная в 1914 г., сразу обратила на себя всеобщее внимание богатством содержания, смелым исповеданием некоторых идей, и созвучием своих тем романтическим и мистическим течениям в русском обществе.
До революции 1917 г. Флоренский, ставший в 1911 г. священником, напечатал еще несколько этюдов в «Богословском Вестнике» — из них особенно существенна статья «Смысл идеализма» (1915). Уже после революции появились «Очерки философии культа» (1918) и «Иконостас» (1922). С 1921 г. Флоренский работал в системе Главэлектро и был занят здесь изучением электрических полей и диэлектриков (итогом его исследований стала образцовая работа «Диэлектрики и их техническое применение» (1924)). Увлечение математикой сохранилось у Флоренского до конца жизни. Своего рода синтезом богословия и математики стал фундаментальный труд «Мнимости в геометрии» (1928).
Одной из фундаментальных основ миросозерцания Флоренского была его убежденность в глубоком родстве чувственной и духовной природ бытия, в том, что все духовное – чувственно, а все чувственное – духовно. Постигая его философию, следует отталкиваться от образа Эдема, который Флоренский понимал как некий всеобщий символ, как всеединство и живой организм. Первичная символическая картина бытия была для него естественным развитием символа Эдема. Космос есть уже «неоднородный» символ, включающий в себя ряд слоев или скорее концентрических сфер, каждая из которых характеризуется своей особой степенью бытийности, бытийной напряженности. Математическую модель этой многослойной реальности Флоренский попытался создать в «Мнимостях геометрии». Она представляет собой совокупность двух числовых плоскостей, из которых одна вещественная, другая – мнимая и которые сложены, «склеены» вместе так, что образуют единую (двуединую) двустороннюю поверхность. Причем одна сторона ее является вещественной, а другая – мнимой. В том же трактате Флоренский набросал образ космоса: он сферичен, замкнут в себе, ограничен, конечен и геоцентричен. Пространство его неотделимо от его вещественности, то есть, наделено кривой, сферической геометрией.
Пространство ноуменального мира («небо», «мир горний», «мир идей») является «обратным» или «мнимым» по отношению к пространству здешнего мира. (Размеры, масса и прочие характеристики тел в этом пространстве являются «мнимыми», а «время протекает в обратном смысле, так что следствие предшествует причине»). «Все пространство, - писал Флоренский в своем трактате, - мы можем представить себе двойным, составленным из действительных и из совпадающих с ними мнимых… координатных поверхностей, но переход от поверхности действительной к поверхности мнимой возможен только через разлом пространства и выворачивание тела через само себя». (При этом «лицо» явления находится «там», а его «изнанка» - здесь, в материальном мире). Благодаря этому ноуменальный мир не обособлен в иных пространственных измерениях, он присутствует в здешнем пространственном мире, причем повсюду, в любой его точке, в любой вещи, в любом явлении. И в то же время он остается иным, «потусторонним», «трансцендентным» к здешнему миру как его другая, «мнимая» сторона. На описанной картине реальности обосновывается мистика Флоренского, которая вся представляет собой мистику пограничных явлений – переходов, сообщений между двумя мирами. Так, например, Флоренский писал, что изображение на иконе есть зримое, наглядное обведение, обводка невидимых, но духовно созерцаемых иконописцем «контуров», очертаний духовного предмета, ноумена.
Анализируя феномен постижения Безусловной Истины, Флоренский писал, что существуют два горизонта или два основных состояния, два типа активного сознания: чистый рассудок (формально-логическое мышление) и верующее сознание («благородный разум, очищенный молитвой и подвигом»). С точки зрения рассудка Безусловная Истина раскрывается в форме неустранимого противоречия. Сам факт постижения ее рассудочным путем есть как бы акт самоотречения. Таким образом, утверждение Истины требует отказа от рассудка. Флоренский писал: «Вера… «с доказательствами от разума»… есть… крамола против Бога, чудовищное порождение человеческого эгоизма». Путь «благородного разума» к Безусловной Истине лежит через софийность, другими словами, это не рассудочный акт, а постепенное «врастание» в истину, «укоренение» в нее.
Что же такое София? «Есть корень целокупной твари, она есть, — говорит Флоренский, — София — «первозданное естество твари», «предшествующее миру», «богозданное единство идеальных определений твари»». В отличие от церковной традиции Флоренский, вслед за Соловьевым, считал Софию «премирным ипостасным собранием божественных первообразов». Приняв это положение, он шел еще дальше. Для него тварная София (т. е. мистическая основа космоса) оказывается «ангелом-хранителем твари, идеальной Личностью мира» — «четвертым ипостасным элементом... входящим в полноту бытия Троичных недр...». «Независимо от Бога — уточнял Флоренский, — она не имеет бытия и рассыпается в дробность идей о твари». Вслед за Соловьевым Флоренский сближал Софию с Божьей Матерью, которую объявлял «явлением Софии». София, по Флоренскому, «участвует в жизни Триипостасного Божества, входит в Троичные недра», а с Софией «входит» в сферу Абсолюта и сам космос, «очищенный в Христе».
В 1929 г. Флоренский был сослан в Нижний Новгород; по возвращении оттуда он работал в Москве (по вопросам физики в специальном Институте физики). В 1933 г. его вновь арестовали и приговорили к 10 годам заключения. Срок свой он отбывал в лагере на Соловках. В ноябре 1937 г. особая тройка НКВД Ленинградской области приговорила Флоренского к высшей мере наказания, и в декабре того же года он был расстрелян.
Конспекты по истории культуры http://proza.ru/2011/06/02/190