Отважный разведчик Заплаткин проглотил стол с тупографической картой военных действий и попытался выпрыгнуть в окно. К сожалению, паршивец-архитектор Циммерштубе в своё время не озаботился тем, что окно для прыжка со столом внутри может оказаться немножко узким, и Заплаткину пришлось проникать в отверстие бочком, прижимая ножки стола руками к груди, испещрённой красными орденами.
Добытая карта была исключительно необходима. Отсутствие туалетной бумаги сделало из Заплаткина героя. Пронесясь майором Вихрем три сажени от вражеского стана, Заплаткин присел в куст мать-и-мачехи и совершил на земле неприятеля кровный акт возмездия. Казённые харчи порою мучили Заплаткина запорами…
- Заплаткин, - тупо молвил неприятель, возвышаясь на пулемётной вышке над разведчиком в мать-и-мачехе, - почему твоя рот так много кушаль кислый капуст?
Заплаткин стал так красен, что даже побелел. Он не хотел сдавать свою роту.
- Ха-ха, - сказал тупой неприятель, - мой зналь, что твоя будет стидно.
Заплаткин включил рацию и неприятно обозвал тупого неприятеля на весь доступный радиоэфир по женской части. Неприятель досадливо нахохлился и пустил очередь из пистолета по очереди за пивом. В очереди кто-то тяжело вздохнул и со скрежетом выронил на изразцовый кафель бидон без молока из-под коровы.
Заплаткин закрыл калитку на забор, выбрался на столбовую дорогу и бодро зашагал к Центру, во всё горло паня «На Муромской дорожке».
В небесах гремели птицы и свистела канонада. Скрозь град пуль, несмотря на февральский снег, неслышным канканом капал тёплый летний дождь. Заплаткин стянул со своей рябой кожи дымчатую шинэлку и остался в походном неглиже. Так было проще знакомиться с женщинами.
Заплаткин слишком любил женщин. Особенно тех, которые были справа. А тех, которые были слева, он тоже любил, но уже как-то совсем особенно. А уж тех, что по центру…
До Центра ещё оставалось. Заплаткин завернул за угол и, наклонив горло к бутылке, выпил из горлышка сразу три с половиной бутылки заразы зараз.
- Эх, зараза, - перехватив дыхание, выдохнул он в трубочку автополицаю, - хороша пошло!
Автополицай услужливо подставил под блюющее лицо Заплаткина своё каско.
- Эк тебя, батюшка, - посетовал архитектор Циммерштубе, проезжая мимо картины на своём безупречно-германском авто.
Заплаткин оторвал голову от фуражки и посмотрел вдаль.
- Грядёт! – истово сказал он и пнул себя ногой в грудь.
Неожиданно Заплаткин остановился и, как бы что-то почувствовав, стал пристально вглядываться в автора, скрывающегося от него где-то там, откуда он был не виден.
«Интересно, - подумал Заплаткин, - долго ещё этот придурок будет обо мне писать?»
Автор сделал вид, что не смотрит на Заплаткина, а в окно.
Заплаткин вздохнул, махнул рукой.
(Как-то кургузо я закончил, - подумал автор.)
Заплаткин вздохнул, махнул рукой и пошёл.
(Опять какая-то стилистическая незадача…)
Заплаткин вздохнул, махнул рукой и пошёл вперёд ногами в Центр.