ГЛАВА 37
ПРОЩАНИЕ С ЗЕМНЫМ РАЕМ
Биби сидел возле меня и ел какой-то незнакомый плод. Увидев, что я проснулась, он услужливо пододвинул ко мне деревянную, грубо вырубленную плашку с неведомыми ярко-синими ягодами.
– Спасибо, – набивая полный рот невероятной вкуснятиной, просипела я.
Прошлой ночью гад с длинным хвостом заявил, что мне везет на друзей. Да, это так. Как же весело жонглирует лучами полуденное солнце! И здесь оно совсем не такое, как там, внизу. Кстати, я почти уверена, что ныне увижу живого и невредимого Карлоса, тем более что именно сегодня Хесед обещал полететь с нами на вершины Гималаев.
– У-у-у, – протянул мне обшарпанную глиняную чашку с неизвестным напитком йети.
Сладкое, терпкое вино придало мне силы, и я вскочила на ноги, чтобы бежать туда, где вчера оставила домового.
– А? – несказанно удивился моему принятому решению аборигенчик. – А?
– Знаешь, дорогой, – пристально рассматривая неясные очертания бывших клякс в его голове, с нежностью проговорила я, – у меня там, на озере, остался друг, и ему необходима моя помощь, иначе….
– Ах! – испуганно заломил длинные руки снежный ребенок и, не обращая внимания на мои увещевания, шустро вскочил на ноги.
Росточком бедный малютка был с меня, но никогда я не смогла бы стать такой сильной и ловкой, сколько бы не занималась на разрекламированных тренажерах.
– У, у, – нехотя показал на выход из избушки мой бывший пациент.
«Надо идти, – приняла решение я,– а кроху я долечу потом, когда мы прибудем назад».
Ухватившись за мягкую ладошку йети, я сноровисто выпрыгнула из домика и оказалась в объятиях его папы.
– У? – ставя меня на землю, удивился строгий родитель.
– У, у, – кивнул в сторону леса непослушный снежный сыночек.
Как же они понимают друг друга? При помощи телепатии?
– А, а, а, – сразу же согласился с ним его сообразительный отец и отступил назад.
Вот что значит – подлинная педагогика! Наверное, в этой благословенной горной стране нет преступников!
Едва заметная тропинка вилась среди непроходимых зарослей каких-то неизвестных трав, похожих на обычный папоротник. Так мы прошли около получаса. Неожиданно впереди засеребрилась водная гладь.
Там, совсем рядом с озерком, находится небольшой лесок, в котором еще вчера уснул мой самый лучший на свете друг. Стало страшно.
– Карлос! – складывая ладони рупором, закричала я.
– У? У? – заботливо поглядывая в мои глаза, ласково проворковал проводник.
Элементала на месте не оказалось. Не было на месте и лика нежного Иисуса.
– А, а, а, – заплакал вместе со мной больной ребенок.
Ему ни в коем случае нельзя огорчаться, а потому необходимо взять себя в руки. Возможно, Жемчужный сейчас сам ищет меня по всему горному плато.
– И, и, и, – увидев свисающие гроздья великолепного винограда, поморщился и замотал головой славный мальчуган.
Все ясно: прекрасные ягоды несъедобны, и этим вершины Гималаев отличаются от божьего Рая. Но, располагая сведениями о нематериальном устройстве пропавшего, не стоит особенно отчаиваться. Надо немного передохнуть, а потом идти назад, в уютную обитель гостеприимных йети. И там ждать.
Темнеющие на солнце неотчетливые пятна в черепушке моего необычного подопечного не давали мне покоя. Оглянувшись по сторонам и не обнаружив опасности, я расслабила свои члены и почти сразу впала в прострацию.
И так, сейчас я возьму воображаемый ластик и буду стирать им эти ненавистные кляксы, которые могут стать причиной гибели снежного карапуза.
Время остановилось.
– У, у, – потянул меня за руку повеселевший малыш.
Я спала? Или релаксация, действительно, оказалось настоящей, достойной непревзойденных жителей самой загадочной страны мира? Впрочем, я бы могла остаться здесь навсегда, но надо собраться с силами и идти в свой временный домик на куриных лапках. Снова временный.
Я встала, и вместе со мной поднялся на сильные ноги исцелившийся до конца йети. Розоватые извилины еле просвечивались сквозь его заросший густыми курчавыми волосами крепкий котелок.
Слава Создателю, я помогла еще одной праведной душе! – В том, что у йети имеется душа, я и не сомневалась. – И как же мало на своем веку я сделала добра! К сожалению, начинаешь понимать это иногда слишком поздно.
Горячие минеральные источники вырывались из объятий горных пород, предлагая обмыть наши усталые стопы, невиданные птицы, помесь попугая и павлина, с радостным криком летали над нашими головами и пытались стащить у меня фирменные кроссовки, перекинутые через плечо. Истинное, никому не нужное, золото в виде огромных булыжников валялось на необъезженных дорогах, и мы, взявшись за руки, легко перепрыгивали через него. Стало жарко.
Жуткий вой прорезал всеобщее волнующее веселье.
– Кто это? – со страхом прижимаясь к резко остановившемуся Биби, ахнула я.
– Хырр, хырр, – обнажил зубы испугавшийся снежный ребенок.
Длинный пятнисто-коричневый хвост показался за соседним перелеском. Схватив меня на руки, бывший благодарный пациент бросился стремглав туда, где милостиво предоставили приют невольной страннице его гостеприимные предки. Нежданно-негаданно гигантская башка неизвестного зверюги из ночного кошмара оказалась перед нашими носами, и мы встали, как вкопанные. Мерзкая тварь крайне походила на вымершего много веков назад динозавра. Она жутко вращала исполинскими зрачками и, роняя на траву обильную пенистую, густую слюну, с аппетитом облизывалась. В намерении божьего создания не приходилось сомневаться.
«Смерть страшна не тем, что она есть, а тем, что приходит порой внезапно, – спрыгивая с рук йети и пытаясь заслонить его своим телом, вяло подумала я. – Впрочем, костлявая с рабоче-крестьянским инструментом гоняется за мной по пятам уже давно, а потому, чем быстрее, тем лучше».
И я покорно сомкнула веки.
Оглушительный стон вырвал меня из объятий двигательного оцепенения. С удивлением я распахнула глаза и, еле удостоив взглядом агонию монстра, побежала к тому, кто неоднократно выручал меня из всевозможных непредвиденных ситуаций, в которые я постоянно попадала.
– Хесед, – обнимая спасителя, прорыдала я и зарылась лицом в его светлые длинные кудри. – Спасибо, Хесед. Ты не знаешь, где находится Карлос?
Как же полезно дружить с ангелами! Если бы не постоянные своевременные поддержки небожителя, я давно бы лежала в могиле и кормила собою земляных червей. Ну, уж нет! Лучше кремация!
– Он у Тоба, – поднимая меня над лесом, коварно похитившим моего лучшего друга, устало молвил слуга Господа. – Меме кормит его плодами и ягодами.
– Тоб, Меме? – с удовлетворением замечая болтающегося рядом Биби, переспросила я.
– Так зовут этих замечательных горцев, – прижимая меня к груди, невнятно пробормотал праведник. – Почему вы не дождались меня и полетели в Гималаи одни?
В этом был виноват только недисциплинированный домовой, но неприлично ругать человека, то есть, элементала в его отсутствие.
– Пожалуйста, прости нас, – проникаясь острым раскаянием, стыдливо прошептала я.
– А ведаешь ли ты, что я сейчас чуть ли не совершил страшнейший грех? – продолжал допытываться энергетический герой.
– Грех? – лицемерно удивилась я. – Какой?
– Даже убийство динозавра остается убийством, – тяжко вздохнул мужчина.
«В психиатрии это называется неврозом навязчивого состояния, – вспоминая о голодном медицинском отрочестве, с раздражением подумала я. – Или тревожно-депрессивным синдромом»?
– Дракон не умер? – разочарованно протянула я.
– К счастью, я успел вовремя остановиться, – впервые улыбнулся пленник вездесущей совести и ее всемогущего господина – Творца.
Внизу мелькали волшебные пейзажи, достойные кисти величайшего, талантливейшего художника по имени Иегова. Или Яхве. Или Аллах.
Маленькая избушка на курьих ножках появилась на горизонте. Ангел пошел на снижение и поставил нас на ноги перед изумленными родителями свободолюбивого сына. Рядом с Меме и Тобом в добром здравии находился жующий, если судить по запаху, что-то совершенно восхитительное, пропавший Карл Жанович.
– Маленькая моя девочка! – судорожно проглатывая халявный харч, бросился ко мне старый чудак. – Наконец-то я разыскал тебя, дорогая.
– Где ты прятался? – игнорируя нелепые высказывания Жемчужного, жестко осведомилась я.
– Превосходно выспавшись, я встал под утро и побрел вдоль леса пока не нашел этот премилый коттеджик, – Карлос сиял, как начищенная сковорода.
Придется его амнистировать. Пусть пользуется моей мягкотелостью. Пока я думаю о пустяках, сюда может примчаться горный монстр!
– Неужели бедные йети не боятся Змея Горыныча? – с тревогой посматривая по сторонам, осведомилась я у Хеседа.
– Ты заметила, что домик окружают похожие на папоротник травы? – подталкивая меня в объятия хитромудрого духа, ласково поинтересовался спаситель. – Так вот: этот единственный выживший на планете динозавр не переносит запаха данных дикоросов.
– Так все-же динозавр? – ахнула я.
– Да, – пожал плечами мой заоблачный друг. – И, к тому же, в отличие от своих далеких предков, весьма маленький. Всего лишь трехметровый.
– И как же он появился в горах Тибета? – влез в разговор любопытный элементал.
– Из яйца, законсервированного в одной из здешних пещер, – напряженно вглядываясь в мои глаза, изрек ангел.
– У! У! – крепко пожимая мохнатую длань Тоба, судя по мимике, польстил ему дипломатичный Жемчужный. – Нам пора в Лхасу.
– Спасибо вам за все, – неловко подпрыгивая, попыталась я по очереди обнять отзывчивых снежных гомо сапиенсов, ибо они были самыми настоящими людьми.
– А, а, а! – громко зарыдал расстроенный предстоящим расставанием малыш. – А, а, а!
– Не плачь, милый, – обхватила я ссутуленные от горя плечи Биби. – Мы еще увидимся, обязательно увидимся…
Непрошеные слезы брызнули из моих глаз и солеными ручейками потекли по обожженным солнцем щекам. Нехорошее предчувствие кольнуло в самое сердце. Либо я совсем ничего не понимаю в интуиции, либо я никогда больше не попаду в этот земной рай. Никогда. Какое страшное слово!
– Я бы хотела остаться здесь навсегда, – мысленно прощаясь с залитой перламутровым светом поляной, уныло произнесла я. – С Карлосом, Кэтти, Марго, Альфом и этими милыми человечками.
Я б научила их объясняться на русском языке, читать, писать, сражаться в шахматы и готовить приличную еду. Мы бы играли с Биби в лапту, бадминтон и каталась бы с ним на велосипеде. А потом бы приехали к нам мои дети с моими внуками и неожиданно для себя поняли, что только здесь можно стать по-настоящему счастливыми.
– Пора, – нежно касаясь моей мокрой щеки, печально улыбнулся лучезарный ангел. – Пора, моя радость, нас ждут.
ГЛАВА 38
ОБМАН
Дома нас действительно ждали. Кэтти бросилась мне на шею и горько расплакалась.
– Ей было хорошо со мной, – опешила от ее слез добросердечная Ято.
– Элис, где мой отец? – рыдая у меня на груди, без конца повторяла бедная сиротка. – Почему он не прилетает к нам, Элис? У меня есть сотовый, но я не могу дозвониться до папочки!
– Мобильник не действует во времени, – оторопело произнесла я.
«Неужели то, что говорил мне ночью хвостатый, правда? – крепко обнимая несчастного ребенка, с ужасом подумала я. – В таком случае я просто не имею права спокойно наслаждаться жизнью тогда, когда по моей вине пропадает хороший человек».
– Пойдем в дом, я накормлю тебя цампой, – с силой отрывая от меня рыдающую малышку, ласково проговорила тибетка.
– Лукавый прав, Орлову сейчас нелегко, – устыдившись слез девочки, растерянно пробормотал небожитель, – но Англия закрыта для меня, а потому… Я не смею ослушаться архангела, Алиса.
– Его на самом деле истязают? – поражаясь реакции духа Добра, с горечью осведомилась я.
Впрочем, стоит ли удивляться беспомощности и подавленности простого ангела? Разве мало людей испытывает мучения на грешной земле, отрабатывая карму предыдущих жизней, если они, эти существования, конечно, наличествовали? Господь беспощаден, и его наказания несправедливы! Почему я должна отвечать за чьи-то провинности?
– Твоя горемычная подруга обязана помочь Михаилу, – провожая глазами упирающуюся Кэтти, печально прошептала я. – Если бы ты знал, Хесед, как я виновата перед ним!
– Ведаю, – отвернулся от меня небожитель. – Но ты не желала гибели этих людей!
– Не желала, – с готовностью согласилась я.
– Никуда ты не полетишь! – сотрясая меня, как яблоню по осени, рассвирепел домовой. – Я хоть и сам являюсь элементалом, но не хочу покрывать авторитарного соплеменника! За шторм в графстве Девон должен отвечать Повелитель Стихий, отсиживающийся на Сатьялоке, и только он сможет спасти Майкла!
– И что он попросит взамен своей немалой услуги? – простонала я.
– Ты не прав, – игнорируя мои эмоции, тяжело вздохнул ангел. – Если Мадим полетит в Англию, будет второй ураган.
– Идите ужинать, – высунулась из двери Ято, – цампа стынет.
К ночи Хесед улетел, взяв с меня слово, не покидать Ги-малаи.
– Элис! – закричала после его исчезновения Кэтти, наблюдающая за нашим расставанием из распахнутого окошка, – Элис, вчера тебя спрашивал солидный мужчина!
– Пальджор? – раздумывая о странном поведении небожителя, небрежно бросила я.
– Нет! – не согласилась со мной куколка. – У него большие европейские глаза, черные волосы, и он очень красивый.
– А пришелец не назвал своего имени? – начиная понимать, что ничего не понимаю, ахнула я.
– Назвал, но я забыла, – переключая внимание на быстрокрылую птичку, взвизгнула от восхищения Кэтрин.
– Вспомни, это очень важно! – вбегая в комнату малышки, заорала я. – Его зовут Мадим?
– Мадим, – послушно согласилась со мной девочка.
– Или Астарот?
– Астарот, – пожала плечиками, облаченными в пуховую кофточку, покладистая кроха.
– Так кто же из них был возле нашего дома?
Я чуть не плакала.
– Не помню, – начиная мелко дрожать, растерянно пролепетала Кэт.
«Необходимо лечить нервы! – кусая до крови губы, немедленно раскаялась я. – Иначе истеричность войдет в привычку. А привычка, говорят, вторая натура».
– Тетя Ято видела этого господина? – ухватилась за соломинку я.
– Нет, – насупилась жертва моей внезапной вероломной ярости. – Она ходила к ручью смотреть на купание новорожденного ребенка.
Какая дикость! На высоте шесть тысяч километров над уровнем моря протекают ледяные источники, в которых ополоснуться могут позволить себе только моржи!
– Тот мальчик, которого мыли в роднике, умер, – печально добавила девочка.
«Что и требовалось доказать! – схватилась за виски я. – При всей своей гениальности тибетцы чрезвычайно жестоки. Однако, к большому сожалению, с индивидуальным уставом в чужой монастырь не ходят, а потому следует перенести это изуверство молча. Но как приказать болтливому языку молчать»?
– Лучше бы отдали его нам, – внимательно наблюдая за моей реакцией, сердито заявила сиротка.
Устами ребенка глаголет истина, и я не смогу жить в этой варварской стране!
– О чем мы говорим? – с малосъедобной цампой в руке подлетел к нам Карл Жанович.
– В наше отсутствие здесь был интересный черноволосый иностранец, – думая об убиенном мальчугане, по-солдатски отрапортовала я. – Кажется, меня вычислили.
– Темные силы не могут попасть в Тибет, – откусывая большой кусок ячменного пончика, беззаботно хмыкнул элементал. – А Мадим нам не страшен, дорогая. Пойдемте перекусим, девочки.
Я не могла смотреть в глаза Ято, и она, чувствуя мою неприязнь, тихо ушла, оставив нам за завтрак немного пресной тибетской пищи.
– Спать! – отчаянно зевая, оглушительно скомандовал Карлос.
– Я лягу с тобой, Элис, – запрыгивая мне на колени, безапелляционно заявила Кэтти.
– И я, – передернув пухлыми плечиками, изрек «маркиз де Ламарт». – Снесем все подушки в одну спальню и…
– Боишься? – наблюдая за его нарочито беспечным лицом, догадалась я. – Чего ты опасаешься, милый?
– С ума сошла? – манерно хихикнул домовой.
– Мне необходимо посидеть за монитором, – вспоминая о заброшенных домочадцах, огорченно вздохнула я. – Спите, скоро приду.
Новенький компьютер сиротливо стоял на низенькой деревянной скамеечке.
– Утром Хесед обязательно доставит заряженный аккумулятор, так как я уже говорил с ним об этом, – проявляясь за моей спиной, пообещал Карлос. – А сейчас тебе надо отдохнуть. Пойдем укладываться.
Так и сделали. Побросали подушки прямо на паркетный пол и заснули, лишь только прикоснулись к ним тяжелыми, будто налитыми чугуном, затылками.
– Алиса! – позвал меня темный силуэт, уютно примостившийся на подоконнике. – Он умрет завтра, Алиса.
«Тот, с длинным тощим хвостом, обладал неприятным пронзительным голосом, – лениво подумала я, – а этот говорит до боли знакомым бархатным баритоном. Неужели синеглазый Стас отыскал меня и в урочище добрых духов? Значит он не демон? А что если я обманулась и этим перечеркнула право на свое долгожданное счастье»?
– Разве я похож на беса? – считывая мои мысли, уточнил сладкоголосый мужчина. – Хочешь, я помогу тебе извлечь Орлова из вотчины Астарота?
– Кто ты? Ангел? – с грустью вспоминая нежные объятия Романова, чуть слышно прошептала я.
– Ангел. Конечно же, ангел! – медленно приближаясь ко мне, ласково проворковала тень.
– Но небожителям запрещено любить! – с осуждением произнесла я.
Если бы Хесед не оттолкнул меня тогда, в славном граде Светоче…
– Мне разрешено все! – заносчиво провещал призрак.
– Это дискриминация! – попробовала протестовать я.
– Это гордая сила, которая никогда не сдается, – нетерпеливо перебил меня неизвестный.
– Господь не любит строптивых, – чувствуя неритмичное биение своего безрассудного сердечка, жалобно простонала я. – Даже собственного покорного сына он отдал на расправу озверевшей толпе.
– Он бесчеловечен, – согласился, будто восторжествовал, незнакомец, – но ты никогда не станешь смиренной рабой, потому что не создана для смирения. Пойдем со мной, любимая. Не забывай: мы – супруги.
Как же я соскучилась по его крепким рукам, по его мускулистому телу! Как же я соскучилась по запаху его нежной кожи! Отче наш…
– Твой образок, потерянный на озере, лежит в нашей спальне, милая, – торопливо заверил мою мятущуюся душу неясный силуэт.
Отче наш…. Как же дальше?
– Зачем легкомысленной вибрацией воздуха сотрясать благословенные небеса? – мягко укорила меня темная тень.
– Молитва – не пустое трепетание атмосферы! – растерялась я от его циничности.
– В таком случае, молись, – высокомерно провозгласил мужчина. – Молись, а я подожду.
Отче наш…. Отче наш…. Как дальше? Наверное, я просто волнуюсь. Отче наш….
– Я жду, – не выдержал длительной задержки бархатный баритон.
Неправда, Иегова не жесток! Богородица, дева, радуйся. Или не так? Сюда не может проникнуть нечистая сила!
– В замке, на твоей тумбочке, покоится молитвослов в золотом переплете, – продолжал искушать меня сладкоголосый призрак. – Пойдем со мной, возлюбленная. Там, в благодатной тишине своих великолепных покоев, ты вспомнишь все необходимое, дабы заглушить изощренные истязания садисткой совести. К тому же избавишь от пыток некоего господина Орлова.
В котором замке? На горе или на побережье? Впрочем, о чем я думаю…
– Майкла еще можно спасти? – растерялась я.
– Демон обожает драгоценности, и мы выкупим у него профессора, – усмехнулся мой совратитель.
Когда-то Астарот, игнорируя сокровища, жил в скромном домике пустыни Скорби. И любил меня.
– Знаю, – с сарказмом хмыкнул Романов.
Романов ли? Он легко, словно щелкая семечки, читает мои мысли.
– Почему ты поселился в его вотчине, а не в Раю? – с недоверием осведомилась я.
– Мне всегда нравилась Англия, к тому же не все ангелы проживают на небе. Некоторым по распределению достается земля или ее богатые, пока еще не до конца разворованные людьми, недра, – продолжал иронизировать Стас.
– Ты богат, а Создатель ненавидит богатства! – невольно вскрикнула я.
Только бы не разбудить Кэтти и Карлоса!
– Их не поднимет даже барабанная дробь, – жестко заявил красавец. – Уместно заметить, я заработал деньги честным трудом, а Творец не осуждает честность!
– А как же разговор с Бельфегором? – неуверенно обронила я. – Он назвал тебя Астаротом.
– Ты всегда веришь галлюцинациям, бедная моя жена, – посочувствовал мне мужчина. – Не сегодня ли ты с раскаянием размышляла о том, что набрасываешься на всех, кто не стремится согласиться с твоим компетентным мнением?
Он прав. Но там, в замке я не могла ошибиться!
– Могла, – оживился призрак. – К тому же корень имени Астарот – стар, то есть, звезда. Может ли настоящий демон иметь какое-нибудь отношение к небу?
Что он говорит? Я ничего не понимаю! И не желаю понимать, так как необычайно хочу быть обманутой. Как в той песне, которую исполняет Валерия…
– Иди ко мне, – протянул сильные руки мой невенчанный муж, – иди ко мне и забудь обо всех невзгодах, любимая. Забудь. Забудь.