Ксюха – моя закадычная подруга, ждала парня из армии. А я ей завидовала. Еще бы! Это ж так романтично: ждешь, надеешься, пишешь письма, шлешь открытки с котятами и прочими пушистыми зверушками.
- Таня! – радостно кричала Ксюха, залетая в нашу квартиру. – Чесноков нам письмо прислал.
Мы радостно вскрывали конверт и принимались за чтение. В такие моменты я думала:
- А вот я бы письмо своего парня никому бы не показала. Никому и никогда. Это же личное. Личное и самое сокровенное. Сокровенное и дорогое. Письмо любимого человека!
Только вот Ксюха рассуждала иначе, и секретов от лучшей подруги у неё не было.
Письмо перечитывалось нами несколько раз, с активным обсуждением каждого предложения и исправлением ошибок красной пастой, после чего за орфографию и пунктуацию влюбленный Чесноков получал от нас заслуженную «пару». Помимо описания солдатских будней, каждое его письмо сопровождалось кроссвордом, чайнвордом, ребусом или еще какой-нибудь головоломкой. То нам предстояло разгадывать шарады, то соединять пронумерованные точечки, то расшифровывать зашифрованные фразы. И все это только ради того, чтобы в итоге прочесть банальное: «Я тебя люблю»! Тем не менее, Ксюха каждый раз приходила в неописуемый восторг, прыгала от счастья и неустанно повторяла, какой замечательный парень Сережа Чесноков.
Затем мы принимались за ответ.
- Ну, давай, Тань! Диктуй! – командовала Ксюха, усаживаясь за столом. – Ты ж знаешь, я сама пары слов не свяжу!
- Здрав-ствуй, Се-ре-жень-ка! – по слогам произносила я, с важным видом прохаживаясь по комнате, будто учительница русского языка на итоговом контрольном диктанте. – Ты да-же не пред-став-ляешь, как силь-но я ску-чаю…
Закончив повествование, мы обильно брызгали вокруг письма французскими духами, украдкой взятыми в маминой спальне.
- Стоп! – каждый раз восклицала Ксюха. – Надо из пипетки водой на письмо накапать. Ну, вроде писала и плакала!
Затем, обильно накрасив губы помадой морковного цвета, она целовала аккуратно сложенный тетрадный листок с нашей писаниной, отмечая, что это последний, но очень важный штрих.
Продолжалась наша переписка около года, а потом, Ксюха вдруг поняла, что любит другого. Она воодушевленно рассказывала о своем новом ухажере, а я, вздыхая о том, что больше мне не придется писать любовных писем, сидела и думала:
- Вот я бы никогда так не поступила. Я бы обязательно дождалась своего парня, чего бы мне это не стоило. Вот дождалась ведь Ассоль капитана Грэя. И я бы дождалась.
Целый вечер мы с Ксюхой ломали голову над тем, как поступить с Чесноковым. Наконец решили, что лучше всего, открыть ему правду.
- Ну, Таня! Диктуй!
- Здравствуй, Сергей! – важно начала я. – В жиз-ни бывает всякое…
-Тань! – как ветер ворвалась ко мне в комнату подруга. – Ответ пришел!
Мы с волнением вскрыли конверт. На двойном развернутом тетрадном листе стоял отпечаток солдатского сапога сорок второго размера. А ниже - приписка: Я растоптал свою любовь к тебе.
- Дурак этот Чесноков! – закричала Ксюха, отшвырнув письмо. – И как я раньше этого не заметила. Надо ж додуматься, прислать такое.
- И чего шумишь? Заглянул в мою комнату брат – Не дождалась солдата, вот он сапог тебе и прислал.
- Не мне! - надула губы Ксюха. – Не мне, а Таньке.
- С чего вдруг? – удивилась я.
- А с того! Ты ж с ним переписывалась! Диктовала мне тут: Сереженька, миленький, я так соскучилась! Вот и оставь теперь себе на память его сапожище.
Ксюха важно продефилировала к выходу, оставив меня в полном недоумении.