Точка зрения.
- Бака, писёк? - радостно прыгая на одной ножке, я оказалась на кухне.
- Нет, лапушка, соль.
- Бака, писёк? – рука, вытянутая в сторону окна, теперь указывала направление, в котором нужно было смотреть.
- Нет, лапушка, соль, - бабушка ещё раз посмотрела в заданном направлении и недоуменно пожала плечами, почему внучка упорно называет стоящую на подоконнике в банке соль песком.
- Бака, писёк? – но я-то точно знала, что за окном разгуливали куры и белоснежный с красным гребнем петушок. Так почему же это соль?
Сомнения обеих сторон разрешила мама.
- Ой, какой петушок! – воскликнула она, глядя на мою вытянутую руку в сторону окна.
Объектом моих постоянных преследований был всё же кот. Я, как и большинство малышей, в детстве не могла спокойно пройти мимо кошек. Кроме обычного варианта поведения при виде кошки – приседаний, складывания ручек, почти в молебном жесте, и всхлипываний то с вопрошающей, то с восклицательной и под конец с утвердительной интонацией одного лишь слова «кыся», я использовала и другой. Преследование кота с воплями «Кыся!» и скольжением с горшком на попе по полу, бдительно не упуская жертву из поля зрения. Жертва –кот Васька, метался в поисках укромного уголка по маленькой бабушкиной кухне и опрометчиво выбрал для убежища место под печкой. С горшка меня наконец-то сняли заботливые мамины руки. Но мне было совершенно некогда.
Я с трудом вырвалась и просеменила на кухню. Разглядеть кота под печкой, присев на корточки, никак не удавалось. Проще всего, оказалось, встать спиной к выходу из-под печки, наклониться и смотреть в темноту под печкой между расставленных на ширину плеч ног. А под печкой…! Светились зелёно-желтым пламенем кошачьи глаза, пропадали в темноте и появлялись вновь. Вот это было незабываемое зрелище!
Всякий раз появление кота, а приходил он в дом летом крайне редко, сопровождалось с моей стороны безуспешными попытками поймать его, затолкать под печку и ещё раз насладиться зрелищем кошачьих светящихся глаз. Так я совершила в своей жизни первое маленькое открытие из жизни кошек.
Трудности перевода.
Сороки - белобоки, яркие цветы и гранаты на темно-розовом фоне украшали это чудо. Чудо стояло на шифоньере, очень высоко, вне зоны моих поползновений. Папа и мама ещё сладко дремлют на диванчике в воскресное утро. Бабушка уже хозяйничает на кухне. Деда ушел в сарай кормить кролей. А я встаю на цыпочки и любуюсь расписным чудом. Как же хочется взять его в руки! Погладить по блестящим бокам. Потрогать сорок – белобок, пока не улетели…
- Мааам!
- Ааа! – не раскрывая сонных глаз, спрашивает мама.
- Я хочу это!
- Что это? – всё ещё, не открывая глаз, переспрашивает мама.
- Ну, это! – ещё больше вытягиваясь в струнку, показываю я на стоящее над моей головой чудо, в надежде, что мама всё-таки откроет глаза, чтобы взглянуть.
Мама не полностью оправдывает мои ожидания. Она приоткрывает только один глаз и смотрит наверх.
- Ааа, это…, - разочарованно протягивает она.
- Это – пендаль, - глубокомысленно добавляет, папа не открывая глаз.
- Иди, попроси у бабушки.
Бабушка, занятая приготовлениями на кухне, не слышала нашего диалога. А я радостно спешу к ней лишь с одной фразой.
- Бабушка! Дай мне пендаль!
- Господи! – всплеснув руками, спрашивает бабушка, - За что же, лапушка?!
За вопросом с моей стороны следует безапелляционный ответ.
- Мама сказала!
Возмущенная бабушка заглядывает в комнату родителей:
- Что же вы над ребенком издеваетесь, изверги! Как дети малые! – и вновь уходит.
Но чудо-то, я так и не получила, а вот оно новенькое, расписное, так и сияет на шифоньере!
- Мааам!...
- Ааа.. – уже более миролюбиво, переспрашивает мама.
- А как это называется?
- Термос.
- А можно я его возьму.
- Нет, не сейчас, он бабушкин.
- А когда будет можно?
- Когда бабушка умрет.
- Бабушка! А ты когда умрешь?