Кувалда – брат Вовки Гогина.
Вовка – брат Кувалды. Вообще их было пять братьев и одна сестра – Татьяна.
Дядя Федя – их отец был из Сибири. Жизнь получилась такая, что дом поставили в Никола на Ушне или просто Никола - Ушна.
Ушна – речка. Вобрав в себя десятки речек и ручейков, с юга бежит она на север, чтоб где-то под Дуброво соединиться с Колпью.
Вообще, это принципиально, что именно Колпь впадает в Ушну, а не наоборот.
Чтоб поссориться с Гогиными достаточно сказать, что это Ушна впадает в Колпь.
Официально это место называют «междуречье Клязьмы и Оки».
Неофициально Кувалда и Вовка это место называют – Родина. Иногда - "наш дом". Иногда просто - "дом".
Вообще-то, в зависимости от обстоятельств они считают себя: и сибиряками, с корнями где-то из Омских казаков, и владимирскими, и Муромскими, и, конечно, «мы с Ушны».
Речка славная. Я её помню ещё в те времена, когда Вовка брал своего сына Сашку и утром шел на берег, чтоб к "утру" принесите три-четыре щуки к столу. «К столу не помешает, да и Сашке - наука».
Жила себе речка своей жизнью, да годы, видимо, властны и над речкой, а не только над людьми. Люди стареют – речки мелеют.
Зарастать стала Ушна. Луга с мелкими кустами и кочкарником вплотную подошли к её берега, стискивая её в своих объятиях.
Разбросала и жизнь всех Гогиных по стране от Урала до Москвы.
...Помню Татьянин дом во Владимире! Одна стена была общая с Владимирским Централом. И от этого домик на два подъезда казался маленьким, и, казалось, он подпирал красную кирпичную стену Централа, не давая ей упасть. Казалось, что без него - такого маленького, стена рухнет и от этого становилось немного "не по себе" потому,что казалось с падением её рухнет и власть, и государство, и...
Вовка Гогин искренне считал, что их фамилия произошла от «гоги-магоги».
Ни он, ни Кувалда и знать не хотели, да и не поверили бы никогда, что Гог и Магог, они же Яджудж и Маджудж, - это те два народа, нашествие которых потрясёт мир незадолго до второго прихода Мессии. Это если верить эсхатологии –системе представлений о судьбе Вселенной или её переходе в качественно новое состояние.
Не принимая во внимание "сии сентенции", они считали, что были две шайки разбойников, которые промышляли на «Муромской дороге», что Соловей-Разбойник не больше чем «рядовой», что Илья Муромец никогда не смог бы иметь такого влияния при дворе князя Владимира, не имея поддержки ребят из бригады "Гоги" и ребят из "Магоги".
«Двухпартийная система – это наше народное. Российское. Гоги и Магоги – это у нас в крови!» - говорил Вовка, а Кувалда кивал, в знак подтверждения правоты брата.
- Мы - Гоги! - говорил Вовка, гордо глядя на собеседников.
- А где Магоги? - спрашивал я, зная, что кроме как здесь - в Селивановском районе, я нигде не встречал Гогиных, а кроме Урала нигде не встречал Магогиных.
- Есть Гогины, - значит и Магогины будут! - говорил Вовка, а Кувалда опять подтверждал это кивком головы.
...- Будут, так будут! - думал я, по большому счету, ничего не имея против этого и понимая, что и речка Смородиновка, и Три сосны на дороге, и Калин мост – это всё тут рядом. Почему бы и не быть "гогам-магогам"?..
Смотрел на эти места и вспоминал, как лежал когда-то в Красной Горбатке, недалеко справа от моста через Колпь, на камнях.
Была ночь, меж камней журчали ключики, прохладные камни упирались в мои ещё не покрытые жирком косточки, до утра было долго, поднимать голову не советовали периодические крики милиционеров от домов, их «трассеры» красиво прыгали по камням, подтверждая их слова. А я и тогда думал о том, что "жизнь хороша" и о том, чтоб скорее приехала к ним подмога из Селиванова, они бы пошли к нам, не стреляя,"взяли" бы нас,посадили бы в теплую комнату на втором этаже клуба, где была милиция, наорали бы на нас, разобрались и отпустили бы "с миром".
...И как всегда любимое милицейское в спину - "следующий раз..."
Хорошо было!
Вспоминал, как однажды, в гостях у Гогиных, захотелось есть.
Их мама налила полную тарелку щей из печи, я сидел слева от стола, дядя Федя справа, я знал, что они горячие, но «хватанул» полную ложку.
Потом пошел через дорогу к Свете в магазин. Надо было рот дезинфицировать. Продезинфицировали с дядей Федей. Щи подостыли - доел.
Нёбо болело долго. Ещё дольше мама Вовкина вспоминала меня: - «Господи! Не предупредила ведь! Чай ему больно было?!»
Вовка ревниво перебивал: - «Вот нашла малыша?!»
А потом мне каждый год говорил: - «У мамки был. Тебя вспоминала!»
О щах не напоминал, но помнил. Помнил!
Приходил, опять рассказывал, что Никола – это круто. Что у них в деревне завсегда Николу празднуют.
- Уж зимний Никола – это святое дело!- говорил Вовка.
- Да!- говорил я и добавлял: - «Зима — за морозы, а мужик — за праздники!», а сам думал, что потом День энергетика, Новый год...
А куда раскидала судьба моих однокурсников.
- А уж, Никола - весенний… - говорил Вовка и замирал. - Тепло! Травник! Хлеба сеять бы надотить! Лягушек слушать надобныть! Трибогов день! Земля тепло уже дает!
С картошкой до девятого разобраться надо. Семь деньков Никола для лентяев дал!
Говорил, говорил, подражая своей бабушке, которая когда обезножила сзывала внуков «по нужде»: - «А ну, сюда, поезжу на вас! Покатались вы на мне – теперь мой черед!»
Вспоминал, как она когда-то будила их, стаскивая с печки: -«Выставили срам наружу, а роса уходит, будет вас ждать, когда «шалашы» у вас опадут. Корову кормить надобныть зимой! А, ну, мелюзга, отца догонять!»
А у отца «коса сама косит»! Последним идёт! Вжиг! Вжиг! Ритм задаёт! Проснёшься ужу поворот! Свальной ряд! Поворот! Взык! Взык! Папка даёт передохнуть – косу правит!
Утро!
- А Николу можно кажный месяц празнывать! От Нового Года и до нового! - подводил итог размышлениям и воспоминаниям Вовка.
...А потом умерли и мама, и папа у Вовки.
Умерли. За две недели оба. Остались в Никола-Ушне два дома – нижний и верхний.
А потом Вовке было плохо. И он поехал на перекладных домой.
Спать лёг меж могилок.
- Пусть спит! Кто его здесь обидит! - сказал Кувалда и увел всех и вовкиных с кладбища.
- Знаешь, как хорошо спал? Как маленьким был!
Вовка рассказывал, сидел, смотрел куда-то.
- Только на кладбище не проживёшь. А ты знаешь, - почему речку назвали Ушна?
Переводил он на «другую тему» разговор. И я опять, в который раз, слушал, как когда-то, когда ещё был жив Илья Муромец, приехал поп на те земли, да понравилась ему местная девчонка.
Не смог совладать с собой батюшка побежал за ней прося отдаться. А девчонка бежала и бежала вдоль реки, да жалко стало молодого попика: - «Уж на! А то престал бедненький!»
Вовка рассказывал историю «проникновения христианства», улыбаясь, представляя берега Ушны. А может и ещё что?!
...-Привет тебе ото всех, - зашел Вовка домой ко мне.
- Ты откуда?
- Из Ушны!
- Ну, как там?
- Дома - есть дома! Дома стоят. Папкой рублены ещё правнукам хватит.
- А чё вдруг туда?
- Так внуки с Наташкой там. Садики закрыты. Ездили проведать. Все четверо - Сашкиных-то тоже туда спровадили. «Мелюзги» там!.. Кто – чей? Не разберешь. Подъехали, одних машин насчитали девять штук.
Кувалда-то речку поднял! Один. Мешками с камнями поднял.
На себе носил. А ему...
Дно очистил. «Купалка» теперь - классная! Почти как была. "Мелюзга" из воды не вылазит...
А песок с той стороны брал. Там - где кладбище.
...Димку почти плавать научил.
Кувалда «боны» поставил, чтоб ряска не забивала купалку. Ещё год-два и щука вернётся.
Приехали «городские» и тоже купаться. Кувалда поднялся, а я ему – «да ладно, - тоже люди». Кувалда-то, знаешь, дурной бывает.
Я вспомнил, что когда Кувалде было пятнадцать лет, мужики посмотрели на его кулаки, лежащие на столе и сказали: -«Кувалда!»
Вот так и повелось с тех времён.
- ...А мы ведь не самая большая семья была! Были и Барышевы, Кировы… другие. Ой, много машин-то на улицах набралось...
...А Светка опять в магазине работает!..
Вовка всё ещё был там. Рассказывал, рассказывал и, вроде как: - «Я о щах-то не вспоминаю!.. Но помню!»