Рассказ

Гогия Тер-Мамедзаде
Серегин отложил перо и сладко с хрустом потянулся. Рассказ закончен и он нравился самому автору. Редакция может быть спокойна , все выполнено в срок: к майским выйдет  воспоминание его деда.
 Размяв затекшие пальцы, как перед игрой на фортепьяно, Игорь красивым баритоном вывел:
-Сердце красавицы склонно к измене
И к перемене, как солнце в мае….
И , мурлыча себе под нос мелодию дальше, он прошел в кухню и заглянул в холодильник: пивка он заслужил, молодец. Вот тебе холод…
Но пива не было.
Когда  главред на летучке предложил  ему , а не "золотому перу" ,Юльке,  написать материал по воспоминаниям фронтовиков-родственников, Оленька из технического вскинулась своим сюсюкающим голоском:
-А почему не Юлиану- это ведь его тематика?
-Хм...Вы меня хотите куда-то отправить? Я понимаю, что к анкетам не у всех доступ есть, но может все- таки не будем искушать судьбу и материал по "победной", а не, заметьте, "военной", тематике будет писать человек с фамилией Серегин а не Гертов, а? Или вы хотите , чтоб нас закрыли, когда мы узнаем как и  ,главное, где воевали эти родственники Юлия Герцевича?
«А прогуляться сейчас в самый раз»- подумал Игорь, и ничтоже сумняшеся , обрядился в курточку для похода к ближайшему ларьку.
Деда своего он помнил плохо: тот плотничал до самой смерти, и хоть они жили в трехкомнатной хрущевке всей трехпоколенной семьей вместе, виделись по причине дедовской работы только вечерами. И потом, когда дед уже вышел на пенсию , он допоздна пропадал то в гараже , что-то строгая и выдалбливая, то на даче- в тех же заботах. Игорь помнил этот запах свежей стружки и особенно нравившейся ему запах олифы. И еще он помнил его в наградах на коричневом пиджаке. Какие разговоры у него, шестилетнего пацана, с дедом про те события чужой и далекой жизни могли быть? Абсурд. Ничего героического , судя по оставшимся от деда медалям, тот не совершил, но в детстве это осталось ярким пятном, будто тень героя из кино про войну вошла и в его жизнь. Собственно это чувство и заставило его взяться за перо. Ну и задание , конечно, редакции тоже. И, что греха таить, с деньгами у него было не очень…
Сейчас, спускаясь по лестнице (он во многом был консервативен- писал шариковой ручкой, старался не пользоваться лифтом), увлеченно и как бы со стороны он пролистывал свой-деда рассказ, стараясь найти особую звучность в подобранных словах и  их ритме.
«Нет, что не говори, получилось отлично. Вот это место:
«….об рванные края стен, некогда бывшие его кровом. Не чувствуя воздуха вокруг, сжав до боли  приклад, с отстрелянным магазином, автомата, Игнат переступил через страх. Для него больше не было грохота взрывов и залпов штурмовых орудий. Перед ним были черные пятна нелюдей, мгновенье назад разрушившие его дом. Его родной, в каждой выструганной дощечке знакомый и такой любимый в мечтах о Победе дом, куда он возвращался в коротких тревожных солдатских снах. Они разрушили не дом- они разрушили его мир. Его мечту. Его Родину. И плохо соображая, будто в чудовищном кошмаре Игнат Поликарпович, девятьсот девятого года рождения, рядовой, беспартийный схватил свой ППШа за ствол и с этой палицей бросился на сновавших возле орудия фрицев…»
Может чуть добавить огня?»-  прокручивал у себя в голове Игорь, выходя из парадной на свежий апрельский ветерок. Через дорогу был ларь, но идти надо было по пешеходному переходу, значит 50 м туда и еще столько же обратно.
«Да, пожалуй, пусть  у орудия что-то горит. Покрышка. Нет, тогда стрелять не удобно. Не видно. Пусть ЗА пушкой. Черный фон и на нем черные фигуры. Черные? Ваще-то они в полевой форме, в хаки. Ну, пусть будут эсэсовцы.»
У ларька, пока он шел кругом образовалась небольшая, из трех человек очередь.
«Ну везет. Знал бы – в супер лучше  тогда б  дошел. Черт, ведь не было же никого. И конечно же или сдачи нет, или продавец отзывчивый- щас будет давать советы какое пиво лучше брать.. Ладно, дальше:
«…Второй только успел потянуться  к кобуре, когда получил удар по голове, окончательно разнесший в щепки приклад. Но Игнат этого не заметил. Он вообще не видел перед собой ничего. Его как-будто вела какая-то звериная сила. В нем не осталось ничего от того, который еще минуту назад, размазывая по черной щеке несдерживаемые слезы, гладил ладный табурет в дымящейся неосевшей пылью кухне»
Может лучше это будет шкаф? Ну как у Горького- многоуважаемый Шкаф!. Аллюзии. Вверху, в буфете только чуть-чуть растрескавшееся стекло?»
Игорь наклонил голову и прикрыл глаза, воображая себе эту картину.
- Ну что Вы? Давайте в очередь!- замечание стоявшей перед ним женщины отвлекли его. Оказывается «тормоз»и его дружок  уже отвалили, теперь  эта «фря» и вот сейчас будет его черед нагибаться к удобно расположенному возле пупка окошку и наконец затариться уже и не такой желанной банкой.
Только женщина, вместо покупок, пытается отвести в сторону от окошка руку какого-то типа в черной кожанной куртке.
У поребрика Игорь сейчас заметил черный Галентваген, которого прежде не было
-Слушай, мне только пачку сигарет и все
-Я понимаю,- горячилась в ответ женщина.- Мне тоже только сигарет, но я же стою в очереди!
-Я тороплюсь, понимаешь? У меня машина вон, ждет.
-Ну и что?! Надо было спросить разрешения, а не…
«Началось! Кой хрен мне это пиво далось? Сидел бы щас в … да хоть в ванной той же…хоть телек мог бы смотреть. При чем телек?-надо было еще раз пробежать текст .Корректоры у нас не звери, но лишних слов не допустят- знают "цену" слову))) Так , что там дальше? А!..Сбили, гады…
Вот: «…прогнувшись  от удара  , не удержавшись на ногах , он рухнул в каменный мусор руин и рука его сама легла на кобуру второго убитого фрица- тот только успел ее расстегнуть. И теперь  Игнат почувствовал в ладони  шершавость ребристой рукояти пистолета...»…»
Игорь рефлексивно отшатнулся и , не успевая понять, что происходит, перехватил падавшую на него женщину. Слух вернулся к нему.
-Гадина, сволочь  черножопая … -с завываниями  верещала женщина
-Заткнись, сука. Счастье твое, что ты баба…Я бы показал тебе, ****ь, как ты должна со мной разговаривать.
-Прекратите, что вы делаете?!- возмутился Игорь
-Ты еще кто? Ты чё, бля, тоже «спартаковец»
-Какой «спартаковец»? При чем здесь….Я вообще-то не болельщик.
-Тогда спрячь свой язык и помалкивай. Понятно?
Последние слова «черный» бросил уже через плечо, мало интересуясь как ответом Игоря, так и скулежом женщины. Нагнувшись к окошку он что-то с полу-улыбкой, полу-оскалом сказал в него. Из опустившегося  дверного стекла Галентвагена выглянули пару голубоглазых девчушек.
Женщина, упав на Игоря, случайно ударила его локтем в лежавший во внутреннем кармане травматический пистолет, и теперь бок саднила царапина.
Из окна киоска протянули пакет и когда «черный» его расправил, рука не видимого продавца стала  выкладывать туда бутылки и нехитрую снедь.
-Погодите, Вы что делаете?- пробовал снова что-то понять Игорь.- Вы же сказали, что только сигареты
Рука в окошке замерла
-Давай, что встал. Уснул?
Рука «проснулась» и снова появилась очередная бутылка чего-то цветного.
-Сказал тебе, ушлёпок- заткнись. Твоя очередь? Нет?Тогда засунь свой язык в мой черный жоп.
Из машины раздались смешки.
 Игорь уже не слышал их.
«Он выдернул  пистолет и не целясь, на звук, на чутье, на фарт выпустил всю обойму в черный силуэт. Он еще спускал и спускал курок, хотя патроны уже кончились. Он хотел расстрелять своего врага. Не убить, а казнить. Стереть его в пыль. Чтоб от того ничего не осталось. За поруганную Родину, за всех этих трусов-командиров, допустивших, что по его земле ходят эти нелюди. За всё. За всех. Навсегда. Навечно»
В апрельском воздухе разливалась весна. Так хорошо в России весной. Так радостно, что перемогли мы еще одну "маленькую смерть". И что , вполне возможно, доживем  до лета. И как-то даже верится, что вот и у нас будет тепло. Как в тех сказочных странах, куда улетаем мы в своих детских мечтах. Куда иногда выбираемся в отпуск.Где хорошо. Где  нас нет. Где нет  нас
- Мужчина! Я к Вам обращаюсь - Вы что брать будете?-а то очередь....