Папаша Мух проснулся от сладкого полуденного сна и сразу же сморщил нос: не очень приятный запах доносился от детской кроватки, где, по уши измазанные собственными ка…шками, дружно сучили лапками его дети-двойняшки- Мушка и Мушонок.
- Жена, а, жена!!! – в тревоге воззвал глава семьи.
Не дождавшись ответа, он крикнул уже гораздо громче:
- Жена-а-а! Памперсы – быстро!
И прикрыл нос платком. Но его никто не услышал. Мамаша- Муха в этот момент исступленно билась в закрытое окно, оставляя на стекле – находка для криминалиста! – следы не только всех своих конечностей, но и носа. Папаша, увидев эту «картину маслом», заорал не своим голосом:
- Вай мэ! Хоть бы соседей постыдилась: все у тебя не как у людей! Все – в дверь, она – в окно! Дура необразованная!
Из-за двери донеслось едва слышное:
- Лечу, милый, лечу-у!
В неприбранное жилище уже не влетела, а вползла мамаша – жалкое подобие той зеленоокой красавицы, в которую Мух, первый парень на деревне, влюбился во время Мушиного Фестиваля песни и пляски. Уставшая, голодная, после многочасового шатания по магазинам в поисках памперсов для малышей, она без сил свалилась на супружеское ложе, разбросав все свои усталые ручки-ножки.
Остановив взгляд на распростертой фигуре некогда любимой женщины, папаша-Мух навострился на немедленное исполнение своего супружеского долга. Но супруга так на глянула на него левым глазом из-под припухшего века, а запах от кроватки настолько усилился, что он быстренько ретировался в соседнюю комнату.
А мамаша, порывшись некоторое время в комоде, подошла к детской кроватке и, разведя лапки, горестно сказала:
- Что делать, милые? - Нигде нет памперсов вашего размера! Где-то была у меня пачка в заначке, да не найду никак!
В дверях показался супруг:
- А что ты вообще способна найти в этом бедламе? Жрать и то не приготовлено!
Муха старалась не прислушиваться к возмущенным воплям мужа, которые казались ей крайне несправедливыми. Она через силу принялась за дело: стала вылизывать загаженные тельца своих отпрысков, тщательно – лапка за лапкой – сначала Мушку, потом – Мушонка, ибо кто еще, кроме мамы, побеспокоится о гигиене своих любимых дитятей!? Завернув каждого в свежие листики сирени, она приложила малышей к груди. Раздалось нежное, дружное чмоканье. Муха улыбнулась улыбкой Мадонны и прикрыла глаза.
- Вот подрастут маленько и начнут питаться как все мухи, все полегче будет – с нежностью подумала молодая мама.
Она тихонько пропела им «Спи, моя радость, усни…» и, видя, что малыши и вправду заснули, немного расслабилась. Из короткого состояния нирваны ее вывел крик супруга:
- Когда же, наконец, ты покормишь мужа? С голоду теперь подыхать, что ли?
Окрик был услышан, но, на взгляд кормящей мамы, мужу было далеко до издыхания – могучий пивной живот, лоснящаяся физиономия. Конечно, работая на мясокомбинате и подрабатывая на рыбзаводе (с пивным ларьком на выходе), жаловаться ему и не пристало бы.
- Ну, Мухунчик, ты же видишь, как я устала! Ну пойди в конец двора, набери в мисочку навоза – да в микроволновку поставь на минуточку. Много ли нам надо? Вот и детки сыты, и нам пора поужинать.
- Ты что, издеваешься? - гаркнул, входя в дом, глава семьи. Да там под солнцем все закаменело уже, хоть топором руби! Вот где хочешь, хоть из-под земли достань, а поставь мне еду на стол!
Не проронив ни звука, сразу сникшая духом, Муха осторожно положила деток в кроватку и вылетела на улицу. Тревожные мысли роились в голове:
- Кто виноват? Что делать?
Жизнь дала сразу несколько трещин. Ни на один вопрос не было ответа. ОНА явно не справлялась с ролью матери и хозяйки. ОН из добропорядочного мух-счины превратился в настоящего мух-лана, перешел на крики и ругань. А помощь? Помощи-то никакой!
Последний вопрос - «Быть или не быть?» - (семье, разумеется), вообще поверг ее в ступор .
И вдруг она каким-то седьмым чувством - вернее, своими изящными ушками - услышала сначала тихое ржание, а потом ветерок донес до ее не менее изящного носика и едва уловимый, нежный аромат конского навоза.
– Е-е-с ть! – заорала она, как ей показалось во весь голос, и счастливая мама «мухой» понеслась к тому месту, где симпатичный гнедой жеребенок продолжал «выпекать» свеженькие, великолепно пахнущие, навозные лепешки.
Допавшись до заветного лакомства, она, смакуя и облизывая лапки, наелась надолго вперед и, набрав в носовой платок часть вкуснейшей лепешки, вернулась радостная домой.
Хмурый Мух встретил ее негодующим взглядом, но, разобравшись во всем, а потом и наевшись вволю, по доброте душевной даже потрепал жену по шее. Потом они еще пару раз слетали за "хлебом" насущным и, набив полный холодильник, она уже мечтала, какие потрясающие котлетки приготовит своему супругу на завтра.
А муж, подперев лапой щеку, решал свой насущный вопрос: «Пить или не пить?» – Наперсток водки, заначенный в серванте, не давал ему покоя. Ладно, сегодня у него, Муха, выходной, но утром – на работу, недолго и выговор схлопотать. Долго боролись в его душе две составляющие жизненно-важного вопроса: победил алкоголь!
В эту ночь супруг, вылакав содержимое заветного наперстка, получил от жизни все, что хотел. Наласкавшись, налюбившись, счастливым сном уснула сладкая парочка: папаша Мух и Муха-мама.
Будущее представлялось им светлым, радостным, безмятежным.