Ярость. Часть первая. Месть

Мэдди Тигра
                Светлана вставила кассету в видеоплеер, ткнула кнопку «play».
                На экране появилась телестудия новостей, в кресле ведущего
                сидел Александр, он начал свой рассказ:
        - Через несколько минут начнется штурм, я знаю это, ровно так же я знаю и то, что
          мне отсюда уже не выйти… Последнее, что я бы хотел сделать, это рассказать вам
          одну историю, которая, надеюсь, поможет вам лучше понять мой поступок…

                Часть первая. Месть.

                Разрушенный мир.
                Кровь-река его мысли давно бороздит.
                Этой жизнью совсем он разрушен, убит...
                Но колени не стер, вопрошая пощады,
                Да он резал, сражался - все делал как надо!
                Sugerless


                ***
- Аня! Просыпайся, солнце, уже утро! – послышался голос мамы еще из коридора.
Аня открыла глаза. Было ранее утро, за окном весело пели птицы, шелестели деревья. Мама вошла в комнату, распахнула шторы и открыла окно:
- Вставай, опоздаешь в школу!
- Встаю… - лениво сказала Аня, пытаясь подняться.
Свежий воздух, пение птиц, шум города заполнили все пространство комнаты, но Ане было все равно, как только фигура мамы скрылась за дверью, она опять плюхнулась в еще теплую постель, накрыв голову одеялом.

- Анна! Вставай! Ты уже опаздываешь! – внезапно разбудил строгий голос.
- Ну, мама… - все так же лениво говорила Аня.
- Что мама? На, может тебя твой Сашка разбудит! – сказала мать, кинув трубку на кровать.
Аня поднесла ее к уху.
- Просыпайся!!! – донесся крик из мембраны аппарата.
- Я уже не сплю…
- В школу опоздаешь!
- Опять издеваешься? – сказала Аня чуть обиженно.
Саша был на два года старше ее, учился в институте и частенько подкалывал подобным образом.
- Ну, не обижайся!
- Ладно, так и быть.
- Ну, что мы встретимся сегодня?
- Да, конечно, как договорились…
- В восемь?
- В восемь!
- Ну, все тогда, побежал я…
- Угу
- Я тебя люблю!
- Я тебя тоже!
Аня выключила трубку, встала с кровати и направилась в сторону ванной.

- Открой! Открой! – раздавались Анины вопли на весь коридор.
- Что? Опять проспала, а мне из-за тебя теперь небритым на работу идти? – донесся голос старшего брата.
- Ну, открой же, я опоздаю!
- Сама виновата, надо было раньше вставать!
- Ну, Ярослав!
- Что Ярослав-то, сама говорю виновата! Хозяйка, блин, будущая, встает последняя…
Аня ударила в дверь своим небольшим кулачком, и пошла обратно в комнату. Ругалась она с братом каждый день, каждый час, каждую минуту. Он бесил ее постоянными поучениями, наставлениями, тупым упрямством… этот список Аня могла бы продолжать очень долго. Но вдруг, раздался щелчок замка, и она побежала в ванную.

Помывшись, одевшись, высушив волосы, Аня направилась на кухню, из которой доносились тяжелые аккорды, завывания брата:
- Только наших времен победы, не осилить без мудрости предков, не понять рун великих смысл…
«Блин, только не это!» - разочаровалась Аня. – «Сейчас опять слушать маразмы, языческие бредни или искать с ним вместе смысл бытия, блин, почему у меня не сестра!!! Ходили бы с ней по магазинам, моду обсуждали…». Аня вошла, соскребла со сковородки оставленный ей завтрак, села за стол. Брат тоже сидел за столом, ел и смотрел видео запись какого-то концерта металлической группы.
- Включи МТВ, пожалуйста, я не могу смотреть твою байду!
- Это байда? Байда - это твой музыкальный канал, который разрушает самосознание, давит на мозги и делает из таких как ты бивисов и батхедов! Это оружие, которым хотят убить нашу молодежь, как ты не понимаешь?!
- Ой, не грузи!
- Да я не гружу…
- Ты меня постоянно грузишь, а вот эти твои, как их там… Врата… они самосознание не разрушают? Я вообще не понимаю, о чем они поют!
-  Да ты и не поймешь, если все время будешь смотреть свой гребаный МТВ и читать бредни из жизни суперзвезд Голливуда! Как ты понять не можешь, что они сами по себе ничего не создают! Америка лишь потребляет…
 Аня не доела, встала из-за стола.
- Да поешь ты! Не буду я тебя больше грузить! Ты на себя посмотри, худая как спица, тебя Саня обнимет, а ты пополам сломаешься!
- Нет уж, спасибо! – зло сказала Аня, демонстративно хлопнув дверью.
- Когда ж ты, дитятка, одумаешься! – сказал ей в след брат, переводя взгляд обратно на телевизор.
Ярослав был старше Ани на пять лет, он хорошо знал ее парня, Саню, сам когда-то их случайно познакомил. Они учились в одном институте, Ярослав писал диплом, а Саша учился на втором курсе.

- Я на работу сейчас еду, хочешь, до школы докину? -  пытаясь искупить свою вину, за недоеденный завтрак, спросил Ярослав.
- Сама дойду! – огрызалась красившаяся Аня.
- Опять штукатурку слоями кладешь? – подколол Ярослав.
В ответ Аня кинула в него тапок, он ударился о вовремя закрывшуюся дверь. 

                ***
Все ушли по своим делам, в квартире осталась одна Аня. Она была в бешенстве, ее бесил брат, бесило то, что она не успевает на занятия, бесила кисточка туши, которая делала ее ресницы похожими на лапки паука в лучших традициях той рекламы, бесили машины за окном, шум от которых порой заглушал ее любимую песню Сливок. Закинув в сумочку несколько тетрадок, Аня выбежала на улицу. От автобусной остановки только отходил ее автобус.
- Блин – обреченно сказала она. - Что ж я такая неудачница?
Пришлось идти пешком. Даже бежать. До начала урока оставалось десять минут, а расстояние было приличное. Аня бежала, как только могла. Вот уже крыльцо, ступеньки, дверь. Аня успела, до начала урока еще 2 минуты. Она поднимается на нужный этаж, открывает дверь в кабинет, и, отпуская ручку двери, ломает ноготь на правой руке.
«Ах, ты черт» - выругалась про себя Аня, уже садясь на свое место. - «Французский маникюр, над которым я пол утра просидела… теперь все стричь, блин!».
Настроение было уже почти на нуле, как вдруг учитель вызывает к доске. Аня не готовилась, весь день вчера она провела с Сашей.
- Оценка два, госпожа Васильева! – еще сильнее испортил настроение учитель.

Аня сидела отрешенно, работая пилкой над пальцем, она уже представляла, как уродливо будет смотреться этот маникюр на маленьких ногтях и как расстроятся родители ее оценке.
- Аня, а ты сегодня с Сашей встречаешься? – спросила ее Маша, подруга-одноклассница, которой она доверяла очень многое.
- Да, а что?
- Да так, ничего – ответила Маша, махнув рукой.
Аня сначала не обратила внимания, а что Маша ведет какую-то странную переписку, что вызывает бурную реакцию почти у всех на ряду.
- Маш, а что вы там пишете? – наконец, заметила Аня.
Маша, отмахнувшись, не ответила.
Эта переписка велась весь день, и на последнем уроке Аня решила вырвать этот несчастный листок и посмотреть, что же там такое пишут. Дождавшись, когда листок будут передавать около нее, Аня сделала резкое движение и вырвала его из руки передающего. Написанное на листке повергло ее в шок. Маша рассказывала всему классу про ее отношения с Сашей, причем рассказывала самое сокровенное, то, что должно было остаться только между ними, когда-то лучшими подругами. Эти, порой интимные, подробности вызывали бурную реакцию-обсуждение у всего класса. Как же противно стало Ане в тот момент, как ей хотелось подойти и разбить лица всем, кто хоть что-то написал на этом листке! Она подняла голову, осмотрела класс: все ждали ее реакции: парни ржали, Маша была в панике, несколько девчонок пытались что-то сказать. Аня скомкала лист, кинула его в сумочку встала и ушла. На вопрос преподавателя:
- Васильева, ты куда?
Ответил только хлопок двери.

- Алло, Саш, давай пораньше встретимся, можешь? – говорила Аня, надеясь найти у него утешение.
- Прости, нет, у меня практика, а ее вкосить никак нельзя!
Аня, не прощаясь, ткнула красную кнопочку своего мобильника. Она была в бешенстве.

Уже дома, проплакав несколько часов, в ванной, Аня наконец-то успокоилась. Вышла, легла на кровать, глаза сами собой закрылись, и она погрузилась в глубокий сон. Запищал будильник, Аня проснулась, до встречи оставалось около двадцати минут, она опять не успевала.
Опоздав на десять минут, она была на месте. Саша уже стоял с букетом цветов и счастливой улыбкой на лице. Аня же радости не чувствовала ни капли, наоборот, обида страшным грузом отягощала ее, омрачая любой Сашин поступок, делая любой комплимент обычным словом, а обычное слово, чуть ли не оскорблением. Аня уже не помнила, из-за чего они стали ссориться, кто был инициатором, кто был прав, а кто виноват. Она просто взорвалась, ее было не остановить. Она выливала на бедного, мало что понимающего Александра все свои обиды, злобу, все то, что накопилось в ней за этот день. В конце ссоры она швырнула букет цветов, крикнула:
- Прощай!
Затем развернулась и медленным шагом пошла вперед, мечтая, что Саша сейчас подбежит, извиниться, обнимет ее и все будет хорошо. Вместо этого она услышала:
- Ты думаешь, я буду за тобой бегать? Нет, не буду!

                ***
Шаг медленно сбился на бег, она бежала, куда глядели ее глаза, пока весь адреналин и ярость не вышли, а им на смену не пришла усталость. Было уже темно, часов около десяти. Аня стояла на небольшом мосту, через маленькую речушку, смотрела вниз, на вечно бегущий поток воды, ее слезы пополняли его, сливаясь и уносясь, они отвечали ей веселым журчанием.
«Порезать вены и рыдать,
Тонуть в слезах,
Кричать от боли.
Кричать от безысходности судьбы.
Могу кричать, могу рыдать…
Но всё равно придётся тихо умирать.
Меня покинут все…
И не придёт никто поплакать,
Я буду тихо умирать…»
- Иногда Аня сочиняла стихи, но сейчас у нее ничего не получилось, рифма сбилась, получался просто какой-то набор мыслей, из которых выделялась суицидная тема. – « Действительно, порезать вены и рыдать… Ведь это самый лёгкий путь. Никто не будет утопать в слезах. Лишь я и лужа крови. Лежит моё ещё почти теплое тело, а вокруг ало-красный ковёр  из моей некогда бурлящей крови. Наверное, именно в этот момент мне будет плевать на всё, плевать. Плевать, как никогда. Мне будет хорошо и спокойно, наверное, только в эти минуты меня  никто не будет доставать, что-то требовать. Но и вряд ли кто-то будет бегать вокруг меня и судорожно кричать, что я умираю. Все по-прежнему будут заниматься своими делами, как будто ничего и не произошло. А оно и правильно, кому я нужна?! Кому  нужно, такое маленькое глупенькое и везде вечно лезущее существо. А это существо и есть я. Порезать вены… да, точно это наиболее приемлемый путь. Наберу ванну… выключу свет… зажгу свечки. Ведь всё-таки смерть должна быть красивой, какая бы она не была… возьму в руки лезвие…оно красиво сверкнёт у меня в руке… проведу им около запястья… потечёт красивая алая кровь… она медленно будет окрашивать воду и я буду утопать в  светло-алой ванной. Потом кто-нибудь зайдёт и обнаружит меня… может он закричит от ужаса… может и нет. И вот я холодная и бледная лежу там, в холодном, мрачном гробу. Все стоят, никто не плачет. Из-за моей смерти вряд ли кому-то захочется тратить слёзы… После будут похороны, на них как обычно все напьются и никто не вспомнит обо мне, некогда веселой и жизнерадостной девушке. Наверное, кто будет по мне скучать, это бабушка  и дедушка, для них я единственная девочка во всей семье…остальные внуки все парни. Ещё мамочка и папочка… они ведь так много обо мне заботились… так надеялись на меня… еще надеются! Брат… да пожалуй, тоже, теперь ему будет некого парить своими сумасшедшими теориями о потери самосознания, об информационной войне с западом. А друзья? Друзья вряд ли, наверное, по-настоящему их  у меня и никогда и не было. А еще Саша! Хотя, что Саша… он себе уже через месяц новую найдет! Зачем я ему? Такая малолетняя дурочка, он ведь на третьем курсе уже, вокруг него одни женщины, а я тупая девочка… кому я нужна?..». 
Внезапный визг тормозов заставил Аню оглянуться. Ход мысли нарушился. Перед ней остановился потертый Форд серого цвета. Тонированное стекло медленно открылось:
- Эй, што ты плакаешь? – донесся голос с акцентом из машины.
Аня посмотрела на черное, обросшее, носастое лицо.
- Ничего!
- Обыдел кто? Скажи и я его убью! – рассмеялся голос.
- Никто меня не обидел…
- Эй, садысь, поехали, прокатимся! – вылез из второго окна брат-близнец первого.
- Нет, мне надо домой!
- Садысь говору! – настаивал голос.
- Нет! – сказала Аня, крепче вцепившись в сумочку и начав движение в сторону дома.
Машина сделала разворот, догнала Аню.
- Поехалы, развлечемся! – настаивал голос.
Аня смотрела перед собой. До ближайшего работающего магазина было метров пятьсот.
- Давай, садысь! – повторял голос.
- Сказала же нет, отстаньте от меня! – не выдержала Аня.
- Што ты сказал, сучка? – вылез из окна еще один кудрявый, носатый человек.
Аня ничего не ответила на оскорбление, сердце ее бешено стучало, шаг медленно переходил в бег. Как она мечтала, чтобы сейчас рядом с ней был ее брат, наверное, единственный раз в жизни, но брата не было, вообще никого в округе не было, как назло. Да и вписался бы кто-нибудь за бедную девочку… 
- Куда побежал, овца недорезанный, щас я тебя научу мужчин уважать! – кричал голос где-то близко.
Аня побежала, но внезапно ее ноги обо что-то зацепились, она упала.
- Это тебя Аллах наказал! – раздался смех из машины.
Аня быстро встала, но за волосы ее уже схватила чья-то рука. Она попыталась вырваться, но попытки ее были тщетны. Уже две пары рук принялись тащить ее в сторону машины. Аня отбивалась, как могла: кусалась, царапалась, визжала, кричала. Ее сопротивление окончилось потерей сознания после двух ударов кулаком.

                ***
Очнулась она поздней ночью в луже собственной крови, лежа на холодном асфальте в какой-то подворотне. Каждое движение отдавало острой болью внизу живота. Один глаз ничего не видел, челюсть открывалась с жуткой болью, во рту стоял кровавый ком. Ане даже не удалось поднять голову, она лежала, надеясь на чудо, как вдруг рядом  послышались голоса:
- Смотри, Паленый, баба какая-то валяется! – сказал один.
- Бля, да срать мне на баб, мне надо две штуки пробить до утра, а то ломать начнет! – быстро протараторил второй. – Может завалить этого Коляна-барыгу на хер?
- Да, бля, Паленый, смотри, это не бомжара, цивил!
Аня почувствовала резкую боль, с ее сломанной руки снимали сумочку.
- Да, не ***во, ее отделали!
- Бля, вали быстрее, а то еще на нас подумают!
Аня сделала движение рукой, ее губы сжались, рот открылся и из горла вырвался полухрип:
- Помогите!
Паленый отскочил от нее, затем рассмеялся и принялся бить ногой, пока его не оттащил друг. Быстрые шаги раздавались дальше и дальше.

Аня лежала, давясь собственными зубами, дышать становилось тяжелее и тяжелее, сломанные ребра давили на легкие. Она проклинала этот день, звала свою смерть, так как позора и боли терпеть больше не могла.
Ее сознание почти померкло, как вдруг опять послышались шаги. Сначала она затрепетала, подумала, что возвращаются наркоманы. Но кто-то подложил ей под голову свитер, накрыл пальто. Она немного успокоилась, открыла глаз: перед ней был невысокого роста паренек, с редкой бородкой и открытым лицом.
- Сейчас приедет скорая… сейчас, потерпи немного… - приговаривал он.
Аня чувствовала, что до скорой уже не доживет. Она собрала все силы и принялась говорить:
-  Серый Форд, тонированные стекла… недалеко от моста через речушку около лесопарка. Их было четверо… черные… потом еще кто-то… Паленый… и…
Последние силы, что еще были у девушки, оставили ее, последняя ниточка, связывающая ее с этим миром, оборвалось.

                ***
- Я пришел домой! – сказал Ярослав, войдя в квартиру, утром следующего дня. – Мам, ставь еду, есть хочу… ух эти ночные дежурства…
В ответ донеслось только рыдание матери. Ярослав кинул куртку на пол, ворвался на кухню. Мать сидела за пустым столом, перед ней были разложены фотографии дочки, она рыдала.
- Что случилось? – спросил Ярослав.
Мать не ответила, даже не подняла глаз.
- Случилось что? – уже закричал Ярослав.
Мать встала из-за стола, молча обняла Ярослава. Он взял мать за плечи, взглянул ей в глаза:
- Отец где?
Мать жестом показала, что у себя. Ярослав ворвался в его кабинет. Отец сидел за столом, перед ним была наполовину выпитая литровая бутылка водки и стакан.
- Садись сын! – сказал отец, подняв красные глаза. – Садись, говорю!
Ярослав сел. Отец налил стакан водки.
- Пей!
Ярослав молча смотрел на отца.
- Нет сестры у тебя больше, нет! Убили ее ночью сегодня, звери… – сказал отец ровным, убитым голосом.
Ярослав ударил кулаком по столу. Стакан упал на пол и разбился. Водка разлилась по паласу.
- Она же с Сашкой была? – говорил он, не веря своим ушам, - Как так?
- Нет! – ответил отец. – Сашка сказал, что они поссорились, и она ушла.
- Вот, мудак! – зло сказал Ярослав, выйдя из-за стола.


                ***
- Сынок, не делай глупостей! Мы накажем виновных по всей строгости… – сказал седой милиционер, остановив Ярослава в дверях, когда тот собирался выходить из отделения, где пытался хоть что-нибудь узнать про убийц сестры.   
- Что? Да иди ты на хер со своей строгостью! – оттолкнул его Ярослав и направился к выходу.
Около машины стоял паренек с небольшой редкой бородкой:
- Слушай, дело к тебе есть! – сказал он.
- А не пошел бы ты со своим делом? – грубо отрезал Ярослав.
- Твоя сестра у меня на руках умерла…
Ярослав повернулся. Его глаза просверлили в пареньке срезу несколько отверстий. Он жестом пригласил незнакомца в машину.
- Говори! – сразу перешел к делу Ярослав.
- Она мне сказала, что виноваты хачи…
- Какие хачи?
- На сером Форде… они поймали ее около моста в лесопарке…
- Это все?
- Нет… еще она говорила про Паленого…
- Что именно?
- Только его имя… Слушай, я могу тебе помочь! – предложил паренек.
- Чем и как ты мне можешь помочь?
- Я знаю, где ты можешь найти этого Паленого!

                ***
Меньше, чем через час, Ярослав уже стоял у дверей квартиры, держа палец на кнопке звонка. На порог вышел Саша, в черном, голова его была опущена. Ярослав сходу ударил его по лицу, Саша повалился назад, упал в коридоре, зацепив какую-то тумбу. Ярослав вошел в квартиру. Саша встал, взглянул в глаза Ярослава:
- Четыре хача и наркоман били мою сестру, насиловали мою сестру… – говорил Ярослав, нанося новые и новые удары.
- Бей еще! Сильнее бей! – перебил его Александр.
Ярослав ударил еще. Кровь потекла из носа Саши, но он стоял, опустив руки и не пытаясь ни защитить себя, ни вытереться. Следующие два удара повалили Сашу на пол. Затем последовало несколько ударов ногами. Хлопок входной двери, Ярослав ушел. Саша лежал на полу, по щеке ползла красно-алая струйка, его кулаки были сжаты, а в голове стояла только одна мысль: «смерть».


                ***
Ярослав открыл шкаф прадеда, что стоял в кабинете отца. В этом шкафу долгие годы хранились семейные реликвии. Среди многочисленных украшений, золота, какой-то одежды, посуды, Ярослав увидел старинный свиток, как раз тот, что и искал. Он вспомнил, как бабушка рассказывала ему, маленькому внуку, держа на коленках, про этот свиток, про то, как ее мать прятала его от советской власти, а бабушка прятала от церкви, точно так же как и мать ее матери. В свитке был старинный меч, тот, которым предок Ярослава сокрушал своих врагов в дальних походах и в битвах за свою землю, за землю предков. Ярослав завернул его в сорванную штору, вынес на улицу, положил на заднее сидение машины и направился в гараж.
В гараже он достал его, принялся рассматривать, гладить.  В детстве ему никогда не давали прикасаться к нему, говорили, что этот меч не для игры. Сейчас Ярослав понял, для чего он нужен. Он достал станок и принялся его точить. Уже наточенный меч, он вложил в ножны, закрепив их внутри чехла для гитары. Взглянул на часы, было время собираться на встречу с тем неизвестным, что обещал помочь найти убийц сестры.

                ***
Он летел по ночной трассе, не обращая внимания на знаки,  ограничения скорости, светофоры. Уже очень скоро он взглянет в лицо этому Паленому. Скоро благородное железо омоется кровью. На место встречи Ярослав прибыл раньше, через десять минут появился незнакомец. Он сел рядом с Ярославом, принялся объяснять дорогу.
- Откуда ты знаешь этого Паленого? – спросил Ярослав.
- Я много кого знаю – многозначительно ответил паренек. – Здесь налево во двор, поворачивай!
Машина остановилась. Ярослав вышел, открыл заднюю дверь, вытащил чехол с мечом.
- Зачем тебе гитара? – спросил паренек.
- Буду песню мести играть… во все голоса!

Проходными они вышли в смежный двор. Паренек взглянул на Ярослава.
- Вот там я нашел твою сестру – повел он рукой в сторону подворотни.
Ярослав смотрел на еле освещаемую площадь подворотни, можно было разглядеть еще не убранные следы крови. Челюсть Ярослава сжалась, руки превратились в монолитные кулаки.
- Далеко еще?
- Нет! – ответил паренек.
Пройдя еще несколько десятков метров они вошли в неприметную парадную, поднялись на четвертый этаж.
- Нам сюда! – сказал паренек, нажимая пальцем на звонок.
Дверь открыл высокий, худой паренек с абсолютно отвлеченным взглядом. Осмотрев их и сделав приглашающий жест, он скрылся в темноте коридора.
Ярослав вошел первый, сделав несколько шагов по коридору, он предпринял попытки найти выключатель. Дверь сзади захлопнулась, раздался мерзкий скрип, затем послышались быстрые шаги и крик:
- Давай!
Ярослав почувствовал сильный удар по спине. Меч, висевший там, принял большую его часть на себя. Включился свет. Ярослав оглянулся, сзади стоял тот самый добрый незнакомец, что согласился безвозмездно помочь ему, в руках была бита, с другой стороны коридора на него шел Паленый, в его руках был нож.
Ярослав резко выхватил меч. Первым ударом он разрубил пополам биту, вторым повалил паренька на пол, ударив его не заостренной частью меча. С другой стороны на него уже летел с неистовым криком Паленый. Ярослав не мешкаясь снес ему голову. Кровь забрызгала половину прихожей, голова укатилась в комнату. Ярослав же тем временем, поднимал с пола бывшего доброжелателя.
- Убей меня, убей… скоро меня опять ломать начнет, я не хочу так больше жить, не хочу больше воровать и унижаться…
- Ты врал мне? – спросил Ярослав, прижав его к стенке.
- Убей меня! – молил тот.
- Если ты не скажешь мне правду, я запру тебя в шкафу до ломки.
- Нет, я ничего не придумал, она так и сказала про хачей, все так и было, клянусь!
- А Паленый, это был он? – Ярослав показал в сторону обезглавленного тела в луже крови.
- Да, а с ним был я! Я оттащил его, когда ему сорвало крышу, и он принялся избивать твою сестру. Это я вызвал скорую…
Ярослав ударил жалкого торчка, причем так, что тот отлетел на несколько метров, ударился об стену и упал возле нее.

Когда Ярослав выходил из парадной, послышался отчаянный крик, звук разбивающегося стекла, затем тупой удар. Торчок выпрыгнул из окна. Ярослав даже не взглянул в его сторону, он шел во двор, где оставил свою машину.

                ***
Уже третий день Ярослав сидел в машине, около моста в лесопарке, он ожидал серый Форд с тонированными стеклами. Меч лежал у него на коленях, он поглаживал его острие и вспоминал сестру, ту постоянную ругань из-за всяких пустяков. Сейчас бы он вел себя по-другому, многое он бы сделал не так, но жизнь одна, и только когда события минули, ты понимаешь свои ошибки. Говорят, что на них учатся… Но что дает это обучение? Ведь, так или иначе, мы делаем новые и новые ошибки, порой даже больше и страшнее.
Внезапно послышался крик, Ярослав убрал меч с колен, положил его на сидение рядом, и принялся вглядываться в темноту. Крик повторился ближе, и вот из темноты выбежала девушка, ее глаза были полны ужаса, по щекам реками бежали слезы. В тот же миг ее фигура стала силуэтом на фоне включенного дальнего света. Ярослав вышел из машины. Встал на пути девушки. Она вцепилась в него и повторяла только одно слово:
- Помогите…
Дальний свет сменился ближним, Ярослав увидел серый Форд. Тонированное стекло опустилось, оттуда вылезло волосато-носатое существо:
- Хей, что тебе надо? Отпусти девочку!
- Моя сестра так же от вас убегала? – резко спросил Ярослав.
В машине послышался разговор на чернобожьем. Ярослав тем временем, открыл заднюю дверь машины, посадил туда девушку, взял меч и пошел к машине.
Жаркая дискуссия закончилась ударом меча по лобовому стеклу. Из машины выскочили двое, оба из задних дверей. Тому, что оказался прямо перед Ярославом, повезло меньше, он даже не успел опомниться, как меч пронзил его сердце. Второй кинулся на убийцу своего друга-брата с ножом, в то время как из машины вылезали еще двое. Первый удар меча отрубил ему руку, второй голову. Тело, не успев подать крик, упало на асфальт. Раздался выстрел. Меч сам повел руки Ярослава в сторону, и пуля с визгом отлетела от него. У двери сидел кудрявый хач, в его дрожащих руках был пистолет, направленный в сторону Ярослава. Молниеносно приняв единственно правильное решение, Ярослав кинул меч в него. Пистолет упал из вмиг ослабшей руки, хозяин которой насквозь проткнутый мечом медленно сползал, опершись на дверь. Вдруг раздался лязг тормозов, и резкий тупой хлопок. Ярослав перевел взгляд: девушка, за рулем его машины сидела, обняв себя за плечи, слезы текли из ее глаз. Лобовое стекло машины было украшено сеткой трещин, а под передними колесами корчился сбитый насильник. Ярослав вытащил меч из мертвого тела. Направился к машине. Девушка, сидевшая за рулем смотрела на него с ужасом и гордостью одновременно. Он взглянул в ее лицо, занес меч и… В этот миг раздался звук серены, все пространство окрасилось в цвета мигалок.
- Брось меч или мы будем стрелять! – раздался голос из мегафона.
Ярослав замер. Он посмотрел на искаженное гримасой боли лицо хачика, затем на испуганную девушку.
- Бросай, говорят!
- А ты бы бросил, если бы эта сука твою сестру изнасиловала?
Наступила тишина. Ярослав обрушил меч на грудь убийцы своей сестры, вместе с этим раздались три выстрела.