В низине стелился туман, белый и плотный, как взбитые сливки. Мы стояли на пригорке и смотрели вниз. Очертания села угадывались с трудом, я едва разглядела сторожевую башню и пару высоких домов на самой окраине - наверное, жилища местных богатеев.
Утро выдалось холодным и безветренным. Я мерзла в своем беличьем жилете, но денег на более теплую одежду у меня совсем не осталось. Тенла, вспомнив про наш уговор еще в ту ночь, когда он напал на меня с целью ограбления, силой всучил кошелек с двадцатью золотыми. Он предлагал и больше, но я отказалась. Меньше давать наотрез отказывался уже Тенла.
Мать с детства вбивала в голову, что брать в долг нехорошо, хотя Тен наоборот предлагал свой долг отдать. Но я не считала свое лечение стоящим таких денег. В конце концов, я не знала, как на нежить действует та мазь и чертовски рисковала.
- Спускаемся? - спросил оборотень. - Если ты до сих пор не уверена и боишься, то мы может вернуться обратно в Янек.
Я покачала головой. Здорово же я его достала! Все последующие дни пути я изнылась по поводу того, что меня гложет плохое предчувствие. Тенла один раз даже накричал на меня, чтобы я прекратила и повернул лошадь обратно - дескать, все, поехали домой. Я тогда извинилась, но предчувствие беды все равно меня не покидало. Все чаще казалось, что я сама себя накручиваю, и это не давало мне поддаться интуиции и ехать назад.
- Я уверена. Ты прав, это все глупости. Поехали, - я ударила каблуками и двинулась вперед.
Тенла усмехнулся и, нагнав меня, поехал рядом. Я наблюдала за выступающей из-под тумана сельской оградой и вспоминала все случаи, когда интуиция меня подводила. Таких случаев было много. Хоть я и получила в Академии диплом провидца, в полном понимании слова провидцем так и не стала. Заглядывать в будущее без артефактов я не умела, с хрустальными шарами не ладила - последние имели дурное свойство покрываться трещинами и разбиваться, едва я начинала с ними работу. Да что шары! Я с трудом входила в транс и с момента окончания Академии ни разу не делала предсказаний. Единственное, что я профессионально умела - это гадать на картах. Но профессионализм выработался только в Тасшобском гадательном салоне. Останься я в Левве и работай дальше в королевской канцелярии, как хотелось матери, и гадать бы толком не умела.
Я сглотнула горький ком, вставший в горле. Ну и что. Зато я поеду в общину оборотней и напишу такую работу для следующей ступени, что все ахнут. Тем более по нежетиеведению, что для провидца нетипично. Работы о подобном обычно пишут практики. Но увы и ах, если бы я пошла учиться на практика, меня на первом же экзамене вживую сожрали бы какие-нибудь опасные твари. Я много слышала об экзамене для практиков на первом курсе - когда ты входишь в зал и не знаешь, что за тварь поджидает тебя в углу. Правда, до этого еще ни одного студента не съедали, но что-то подсказывало мне - я бы стала первой.
Предавшись раздумьям, я не заметила, как мы подъехали к воротам. Высокие, чуть ли не в два моих роста, из толстых, плотно пригнанных друг к другу бревен. Они выглядели грубо и мощно. Село лежало на самой границе Огонии и Приянья, в прошлом наверняка не раз подвергалось нападениям, отсюда и такая защита. Но это в прошлом. Если верить королевским сводкам, последние лет пятнадцать здесь относительно тихо и стабильно.
Вокруг стояла тишина, на первый взгляд село в этот предрассветный час спало. Но едва Тенла постучал, как окно тут же распахнулось и в нем появилась заспанная морда стражника. Я хихикнула, заметив его подбитый глаз.
- Чего надо? - буркнул стражник, смерив меня оценивающим взглядом.
- Как чего? Пройти.
- Пошлина - два серебряных!
- Какая еще пошлина? Мы ничего не везем, одинокие путники…
- Шляются тут всякие одинокие путники, - продолжил бурчать стражник и закрыл окно. Через несколько мгновений створка ворот приоткрылась.
- Пошевеливайтесь!
Мы спрыгнули с лошадей и, ведя их в поводу, протиснулись в проход. Пошлину стражник больше не требовал, только смотрел нам вслед хмурым взглядом. Я вздохнула с облегчением, когда мы свернули на повороте и стражник исчез из поля зрения.
- Куда мы идем? - опомнилась я. Тенла уверенно шел по улице, тихонько насвистывая под нос незамысловатую мелодию.
- К обозу, - пожал плечами он. - Они всегда останавливаются в одном месте, я знаю, где это.
- Оборотни любят постоянство, да? - я еле удержалась, чтобы не вытащить из-за пазухи свиток-черновик и ручку.
- Эти - да. Мы пришли.
- Уже? - удивилась я.
За высоким забором из новой, еще светлой древесины стояла большая двухэтажная изба. Окна со стеклами были зашторены темными занавесями, так что я не могла разглядеть, что внутри. Странный дом.
Во дворе загавкала собака, когда Тенла постучал в калитку. Та калитка, кстати, лишь немного уступала сельским воротам. Тяжелая, высокая и крепкая, такую разве что тараном пробить можно. Чем-то этот забор напоминал мне забор у дома Тенлы и Тонры на окраине Янека.
- Кто там? - отозвался из-за калитки глухой старческий голос.
- Свои, - ответил Тенла.
- Каки-таки свои? Назовись!
- Это Тенла, я лекаршу привез!
- Лекаршу? - переспросил дедок.
Отвечать ему оборотень не стал. Послышался тихий звук открываемой щеколды, потому скрежет засова - запоры тут, похоже, почище тех, что стояли в доме Тена. Я чувствовала магию, снова ту самую, которая исходила от замка на двери того же дома в пригороде Янека. Наверное, смекалистые оборотни наняли себе собственного артефактника, который производит им одинаковые артефакты.
- Здрасте, - распахнув калитку, прошепелявил дед. У него была длинная, как у гнома, седая борода и словно выцветшие бледно-голубые глаза. Эти глаза осмотрели меня с ног до головы, на несколько мгновений задержавшись на лице. Я похолодела от его взгляда. Было впечатление, что дед сквозь хваленые белила Трега видит родинки.
- Арбест, все спят? - спросил Тенла. - Итиль, что встала, проходи.
Я покорно прошла вслед за ними, хотя заходить мне чертовски не хотелось. Чувство тревоги еще больше усилилось, но я списала это на волнение.
Во дворе стояли четыре крытых воза. Лаяла-заливалась на привязи собака неизвестной мне породы. Такие же голубые, как у деда, глаза собаки заставили меня задуматься: уж не оборотня ли они на цепь посадили? Но я тут же отмахнулась от этой мысли. Во-первых, животное было слишком мелким для оборотня, хотя и крупновато для обычной собаки. Во-вторых, это без всякого сомнения именно собака, а не волк - а собак-оборотней, насколько известно, не бывает.
- Проходи в дом, а я лошадей отведу, - сказал мне Тенла.
Я кивнула. Дед уже стоял на крыльце и ждал, продолжая рассматривать мое лицо. Это мне не нравилось.
- Что-то не так? - хмуро спросила я.
Дед усмехнулся в усы и покачал головой. Услужливо распахнув дверь, он жестом пригласил войти. Я не отказалась. Из-за проклятого тумана мои волосы стали влажными, и тепла это не прибавляло.
В доме пахло свежим мясом. Не слишком приятный запах въелся мне в нос, и сколько я не пыталась не обращать на него внимания, он был везде. Источник запаха обнаружился на кухне. Там, в тазах лежали порубленные куски. На столе, покрытом дерюгой, отдельно лежала свиная голова без пятака и ушей. Я про себя вздохнула с облегчением. На секунду мне показалось, что здесь лежит труп человека. Кто их, оборотней, знает? Если Тонра и Тенла не едят людей, это не значит, что остальные оборотни делают тоже самое.
- Вот, свинку с утреца зарезали, - равнодушно сказал дед. - Ты в горницу проходи.
Созерцать невинно убитую и разделанную на куски свинку не хотелось, хотя мясо я любила и ела. Подхватив поудобнее сумки, я двинулась в проход и очутилась в просторной горнице.
Слева были еще две закрытые двери, откуда доносился разноголосый храп. Если все храпят, кто же рубил свинку? Но я предпочла не развивать эту мысль. На кухне без всякого сомнения лежали куски именно свинины, у человека не бывает копыт, таких больших ляжек, головы и грудины. Порубили и легли спать?
Я медленно вздохнула и перевела взгляд с дверей на горницу. Окно здесь было всего одно, и то занавешенное темной, расшитой травяного цвета вышивкой шторой. Со стены серьезно смотрел лик Саресса, бога лесов. Говорят, эльфы рисуют ему острые уши, но в Лефии Саресс изображается с правильными чертами лица и длинными белыми волосами. Напротив лика стояла узкая тахта, накрытая покрывалом в тон шторам, на которую я тут же уселась и блаженно вытянула ноги. Сумки отправились на пол.
Закрыв глаза, я поняла, что устала. Не физически - мы выехали два часа назад, заночевав на маленьком хуторе, - морально. Я морально устала от этого низкого осеннего неба, от затяжных дождей, от тяжелой дороги, от постоянной езды в седле, от питания в сомнительных харчевнях. А еще я устала от постоянного напряжения и чувства тревоги. Поскорей бы уж доехать до общины, а там переждать всю эту заварушку с черной магией. Я уверена, как только преступницу поймают, мать замнет дело о моей причастности к некромантам. Странно, но я все еще надеялась на маму.
- Ты спишь? - послышался голос Тенлы.
- Нет, - не открывая глаз, сказала я.
- Спи, все равно только после обеда поедем.
- Поедем? Ты что, тоже едешь?
- Ну раз ты так боишься, ладно уж, немного провожу.
- Спасибо, Тен! - искренне поблагодарила я.
Оборотень замолчал, а я и сама не заметила, как погрузилась в дремоту.
Я проснулась от шума. На кухне за стеной громко разговаривали. Я прислушалась - голоса был исключительно мужские, но голоса Тенлы среди них не было. На мгновение я подумала, что он уехал, не попрощавшись. Тут же пришел испуг: я боялась. Изо всех сил делала вид, что это не так, но все же до трясучки боялась. Дорога с незнакомыми оборотнями, а потом и целая община… Нежить - это не люди. Два исключения в виде Тена и Тон еще ни о чем не говорят.
- Тенла, ты здесь? - едва открыв глаза, позвала я.
Оказалось, он сидел рядом и читал мятую книжку с разлохмаченными страницами. Я посмотрела на обложку и хихикнула. Это был один из любовных романов, что приносила нам с Тонрой соседка.
- Я тут, - не отрываясь от чтения, сказал оборотень. - Вовремя проснулась, скоро тронемся.
- Ты бы мог уехать. Правда, тебе незачем меня провожать, - покривила душой я.
Тенла глянул на меня из-за книжки.
- Нет уж, провожу. Тонра мне потом плешь проест.
- Не разделите с нами обед? - как черт из табакерки, появился в дверном проеме Арбест. - После обеда сразу в путь.
При слове «обед» желудок скрутил голодный спазм. Что поделаешь, я привыкла питаться хорошо. В родительском имении няньки и гувернантки вечно пихали в меня еду, страдая из-за того, что я слишком худая. Наверное, им за это доставалось от мамы.
«Итиль, порядочная аристократка должна порядочно весить!», приговаривала Виесса, принося мне в комнату полный поднос еды. Она таким образом часто отвлекала меня от занятий. Впрочем, от последнего хуже не было, так как теорию я все равно с трудом применяла на практике. Но сколько бы еды в меня не пихали, я все равно была тонкой, как тростинка. Лишь в подростковые годы я набрала вес и перестала походить на скелет, обтянутый кожей.
В Тасшобе от отсутствия хорошего питания я тоже не страдала. Аритта обожала готовить и потчевать едой всех, кто к ней заходил. Ерька, ее внук, жаловался, что после обедов у бабушки тяжело лазить по крышам. Мне тяжело было даже лежать.
При мысли об Аритте мне стало грустно. Будто бы Тасшоба была в другой жизни, а ведь прошло совсем немного времени. Старая хозяйка наверняка ждет от меня письма, а я все не пишу. А может, до Тасшобы дошли плакаты с моим портретом и портретом некромантки (а ведь наверняка дошли, королевские гонцы не халтурят, у них с этим строго) и теперь она считает меня преступницей?
- Итиль, ты что встала? Пошли обедать, - потянул меня за локоть Тенла.
Я вынырнула из воспоминаний и пошла вслед за другом на кухню.
Свежим мясом здесь больше не пахло - источники запаха куда-то унесли. Стол, на котором лежала свиная голова, передвинули в центр и сейчас за ним сидело человек десять мужчин. Все разного возраста и разной комплекции. Единственным сходством были длинные волосы. У молодых парней они были распущены, у мужчин постарше - заплетены в косу-колосок. Все дружно уставились на нас, точнее, на меня.
- Здрасте, - робко сказала я.
Из-за стола встал темноволосый мужчина, на вид лет тридцати пяти. Черные глаза пару мгновений буравили меня взглядом. Не хотела бы я иметь его в недругах.
- Наш стол - ваш стол, - сочным басом сказал мужчина. Видимо, он был здесь старшим. - Присоединяйтесь к нашему скромному обеду.
Назвать обед скромным даже у моей матушки не повернулся бы язык. На подносах лежали жареное и вареное мясо, отбивные, печеные картофель и морковь, печень в странном темном соусе. Видно, долго я спала, иначе когда они успели все это сготовить?
Мы уселись на лавку напротив вожака. Тенла без всякой робости тут же цапнул кусок вареного мяса и, хорошенько посолив, принялся его уминать. Я оглядела стол в поисках чистых мисок. Увы, посуды здесь было не предусмотрено. Каждый ел руками, хватая еду с подносов.
Я осторожно, двумя пальчиками взяла с ближайшего подноса кусок жареного мяса. Сидящий слева от меня рыжеволосый парень хихикнул и спародировал мое движение. Я зло глянула на него, и улыбка тут же сползла с лица рыжего. Бояться меня, что ли? Да этот парень одним ударом может меня прихлопнуть, я даже не успею сформировать шар.
Мясо оказалось сочным, хорошо прожаренным. Неизвестные специи придавали вкусу пикантности. Все ели быстро, но никто не встал из-за стола, прежде чем все не закончат трапезу. Последней оказалась я. Дожевывать кусок мяса под пристальными взглядами оборотней по меньше мере было неприятно. Я как-то умудрилась не подавиться и с гордым видом вытереть рот ладошкой. О боги, мама слегла бы с инфарктом, увидев такое непотребство.
После обеда последовала молитва Сарессу. Было немного странно слышать ее после еды, а не до. Я вместе со всеми хором проговорила благодарственные слова богу лесов, ощущая себя не в своей тарелке. В Лефии Саресс почему-то не был особо почитаемым богом, хотя леса в стране занимали большие территории. Я даже не припоминала, была ли хоть раз в его храме.
- А теперь собираемся, - приказал вожак, когда молитва была закончена.
Мужчины послушно начали вставать из-за стола. Я, чуть помедлив, тоже встала и пошла в горницу за сумками.
- Итиль, поспеши, - послышался сзади голос Тенлы. - Нехорошо заставлять их ждать.
Я покорно кивнула и, поджав губы, двинулась в горницу. С Тенлой безопасно, а что будет, когда он уедет? Не нравится мне этот рыжий, ох как не нравится.
Когда я вместе с сумками вышла во двор, ворота уже были распахнуты настежь. Два воза уже выехали и стояли чуть подальше, на обочине.
- Госпожа лекарь, садитесь в воз! - крикнул мне вожак.
- Нет, спасибо, я верхом, - покачала головой я.
- Если устанете, то не стесняйтесь и пересаживайтесь.
Я дернула плечиком. Ненавижу, когда меня считают слабой. Хотя ехать в возке было бы конечно лучше, чем в седле. Можно почитать припрятанный роман и даже немного поспать, а это дорогого стоит. Немного подумав, я решила, что пересяду попозже.
- Ты собрался ехать с нами? - обратился к Тенле вожак. - На это уговора не было!
- Нет. Я немного провожу.
- Не доверяешь нам? - нахмурился темноволосый.
- Она не доверяет.
Я уже хотела возмутиться, что Тен переводит на меня стрелки, как вожак добро усмехнулся и посмотрел на меня.
- Почему ты не доверяешь нам, госпожа?
- Я вас не знаю.
Ответ вырвался сам собой. Я с сомнением посмотрела в лицо вожака и тут же отвела взгляд. Черные глаза прожигали насквозь.
- Зачем тебе в нашу общину, магичка? - спросил он.
- Это не твое дело, Гром. Мы с вожаком уже все обсудили, - встрял Тенла.
- Я здесь вожак.
- Пока нет настоящего.
Гром по-звериному зарычал, да так, что у меня по спине стадом пробежали мурашки.
- Не указывай мне место, щенок! - пробасил он.
- А то что?
Я уставилась на Тенлу. Он смотрел на вожака спокойным, слегка презрительным взглядом. Он что, самоубийца? Да этот Гром сейчас сомнет его в шарик и не заметит!
Но вожак неожиданно отступил.
- Ще-енок, - напоследок прошипел он и развернувшись, вышел за ворота - там как раз отъехал последний воз.
- Пошли, Итиль, - будничным голосом сказала Тенла. - Поедем за четвертым.
- Ага, - кивнула я. - А почему он ушел и не порвал тебя на кусочки?
- Потом объясню.
Набрасываться с расспросами «ну объясни» я не стала. Слишком уж большое впечатление на меня произвел вожак, а уж почему он не стал делать из Тена отбивную, не мои проблемы. Может, как-нибудь потом выгадаю у оборотня причину.
Возы потянулись друг за другом. Как ни странно, пешком никто не шел - все ехали верхом. Лошади у оборотней были под стать Жемчужине Тенлы, та же порода. Моя Бретта по сравнению с ними казалась доходягой и красавицей, уж слишком свирепыми и мощными были эти лошади.
Все разговаривали между собой, а мы с Тенлой молчали. У меня чесался язык расспросить, почему вожак ничего ему ничего не сделал, но рядом с нами ехали другие оборотни. Спрашивать при них я не решилась, да и Тен, скорее всего, не ответит. Я решила выгадать момент где-нибудь на привале, не будем же мы целый день ехать, ни разу не остановившись?
А ехали мы быстро, что несказанно радовало - чем быстрее приедем, тем лучше. Только вот моя Бретта сильно уступала странным лошадям оборотней еще и по выносливости и с седоком не выдерживала темпа. Через пару верст мне пришлось пересесть в воз. Моя кобыла порожняком тащилась рядом.
Воз был крытым, здесь стояли какие-то бочки с жидкостями, то ли с пивом, то с вином. В пустом углу нашлось место для меня и сумок. Я с комфортом уселась, поджав под себя ноги и привалившись спиной к одной из бочек. Тенла ехал за возом и разговаривал с рыжим оборотнем. Лицо у рыжего было кислым - из чего я сделала вывод, что разговаривали они обо мне.
Тенла посмотрел на меня и улыбнулся. Я улыбнулась в ответ. Надеюсь, рыжий больше не будет ко мне приставать.
Из-за скорой езды и дорожных колдобин повозку постоянно трясло, но сидеть и глядеть на дорогу просто так было скучно. Поэтому я вытащила из сумки взятый из Янека любовный роман и кое-как умудрялась его читать. Строчки прыгали перед глазами, слова расплывались, а глаза начали болеть. Но не читать прекрасное я просто не могла.
«Брессильда обхватила его за шею, как удав. Ее прикосновения были нежными и упорными.
- О, Брессильда! - Прошептал Андириан. - Я люблю тебя! Ты мое самое главное сокровище!
Их уста сомкнулись в нежном, как цветок, поцелуе. Андириан отстранился и вонзил в прекрасную Брессильду белоснежные острые зубы…»
Зубы?!
Я еще раз перечитала абзац. Точно, зубы. «Белоснежные» и «острые». Главный герой был вампиром. Я пролистала книгу дальше - в конце вампиршей становилась и героиня.
- Что за бред, - вслух пробормотала я. - Такого не может быть!
На уроках нежетиеведения нас учили, что вампиры - это одно из самых опасных и сильных порождений некромантов. В теории представляют собой скрещение тел летучей мыши, человека, иногда змеи или другого животного. Какое получится скрещение, зависит от мастера.
«Эта тварь бодрствует только ночью, оживает с наступлением сумерек и засыпает на восходе солнца. В качестве еды предпочитает кровь - в основном человеческую, но и животной не побрезгует», - говорил на лекциях просветитель Кампсилтук. «Но самое опасное - со смертью мастера не погибает, как другие порождения некромантов, а продолжает жизнедеятельность. Как правило, одиночки, но при безвыходном положении - например, с той же смертью мастера, - могут сбиваться в группы до пяти существ. Такие группы крайне опасны и чтобы обезвредить их, нужны по меньшей мере три мага высокого уровня».
Конечно, отложенные у меня в голове лекции просветителя уже один раз оказались не совсем правдой - так получилось с Тенлой. Но роман, где симбиоз трупов представлен как полноценный человек, только с клыками, вызвал у меня оторопь.
На обложке были нарисованы красивые юноша и девушка: он кареглазый шатен, она блондинка с вьющимися волосами и непомерно большим бюстом. Приглядевшись, я все-таки увидела у героя два выпирающих из-под верхней губы клыка. Я вспомнила гравюру из учебника по нежетиеведению: вампир там больше был похож на летучую мышь, чем на человека. Клыки, как помнится, занимали добрую четверть гравюры и внизу была подпись о том, что это главное оружие вампира.
Я перелистнула на последнюю страницу, где обычно пишут типографию, тираж и автора. Буквы были совсем маленькие, но кое-как я разобрала напечатанное и снова впала в ступор.
«Окровавленные сердца. Автор Майла Кверик. Типография З.Макентерна, г.Приогон. Тираж триста экземпляров».
Тираж был солидный, хотя подобные романчики дельцы выпускали и куда более большими тиражами. Благодаря реформе короля, проводившейся лет сорок назад, школы теперь стояли практически в каждом более-менее крупном селе и даже деревнях, поэтому грамотных было много. Книжки про любовь как пирожки расходились среди женщин и юных дев как из средних, так и бедных слоев населения. Как-то видела в Левве девушку, продающую на углу целебные порошки и обереги: на самой платье за семь шолухов с заплатками по подолу, в косе ни ленты, а в руке - совсем новый любовный роман! Да что торговки, у нас в Академии некоторые девушки тоже любили почитывать что-нибудь подобное. Пример тому - Сина.
Но, конечно, больше всего меня неприятно поразило имя. До этого я думала, что это имя «Майла» вообще выдуманное. Оказывается, нет.
Книжка была не новой, на обороте обнаружилась дата выпуска. Роман был выпущен два года назад, когда ни о какой некромантке Майле еще не слышали.
Вздохнув и вытянув ноги, я нашла место, на котором остановилась и принялась читать дальше. Хотя так интересно, как до того, как я узнала имя автора, уже не читалось.
До вечера мы всего один раз останавливались на привал в небольшой деревушке на пару десятков дворов. Там же меня покинул Тенла.
- Веди себя хорошо, - на прощание обнял меня друг. - И Тумша не бойся, я с ним поговорил.
- Тумш? Это кто?
- Да тот, рыжий.
Рыжий оборотень действительно стал держаться от меня подальше и поехал в самом начале обозе, около вожака. Это несказанно радовало, потому что от Тумша так и пахло неприятностями. А неприятностей в последнее время мне и так ох как хватало.
Тенла помахал на прощанье рукой и уехал, наш обоз тоже двинулся в путь.
Без друга мне поначалу было боязно. За моим возом теперь ехали какие-то незнакомые суровые мужики, по виду родственники - у них были схожие черты лица и даже одинаковые прически. Я их, похоже, не слишком радовала, потому что смотрели она на меня как на величайшее зло.
Я пыталась на них не глядеть и продолжила читать книгу. Вампир, по-видимому, был скрещен еще и с кроликом, потому что книга состояла практически из одних постельных сцен. После каждой «ночи или дня любви» героиня в обязательном порядке подставляла вампиру шею, и он «долго, со смаком пил, упиваясь ее запахом и вкусом». Производилось такое впечатление, что Брессильда была Невыпиваемой Чашой из легенд - сколько не отпей, все равно столько же останется.
Местность, о которой мы ехали, становилась все лесистей. Мы приближались к знаменитым Огонским лесам, и мне не терпелось их увидеть. «Кто не видел Огонии, не знает, что такое лес», говорилось в знаменитой пословице.
На ночлег обоз остановился задолго до сумерек. Оказалось, что на берегу широкой, но мелкой речки у оборотней постоянное место стоянки. Разбивать здесь лагерь действительно было удобно. Я с удовольствием выползла из воза и размяла затекшие конечности. Бретту отвязали и отвели к остальным лошадям. На прощание я погладила ее по морде. Лошадь, вопреки обыкновению, при этом не смотрела на меня как на дуру.
Оборотни уже разожгли костер. Чуть помедлив, я решила к ним присоединится - раз уж взялись подвезти, так пусть и угощают тоже. Мужчины при моем появлении примолкли. Десяток пар глаз смотрели на меня с явным неодобрением.
- Э-э… Добрый вечер, - как можно миролюбивее сказала я, хотя мне больше хотелось развернуться и залезть обратно в воз. - Можно к вам присоединится?
- Конечно садитесь, госпожа лекарь, - чуть помедлив, разрешил вожак. Его взгляд говорил об обратном: «убирайся обратно».
- Спасибо, - улыбка на моем лице засияла еще ярче. - Вы очень добры.
Кто-то хохотнул, но я не стала обращать на это внимание. Присев на поваленное бревно, единственное свободное, я вздохнула и вытянула ноги. Хоть я и провела практически весь день, сидя в возке, они все равно гудели от усталости.
Разговоры у костра снова возобновились. Я прислушалась, но ничего полезного не услышала. Мужчины помоложе в основном разговаривали на чистом лефийском, без всякого акцента, а те, кто постарше - на неизвестном наречии. Впрочем, в этом наречии отдельные слова я понимала - слова эти были из тардонского языка. Это неудивительно, ведь Огония на севере и западе граничит с Тардонией.
- Скучаете, госпожа лекарь? - подсел ко мне Тумш. Я невольно повернулась к нему.
- Нет.
- А мне казалось, что Вы скучаете, - настаивал рыжий. - Позвольте задать Вам вопрос?
- Задавайте, - разрешила я.
- Кто для Вас Тенла? Возлюбленный?
Он задал вопрос так, будто обвинял меня в блуде. Меня передернуло.
- Он мне друг. И еще я подруга его невесты, Тонры.
- И только? - прищурился Тумш.
- Послушайте, что Вам от меня нужно? - резко спросила я.
- Правду.
- Я Вам ее только что сказала.
- Ты врешь! Тен не будет печься из-за какой-то там магички, будь она хоть трижды подружка Тонры!
У меня заболела голова. Нельзя объяснить человеку то, что он никогда не поймет, а уж оборотню тем более. Наверное, у Тумша были причины не верить. Я сама, помнится, в начале знакомства получала от Тенлы не слишком приличные предложения. Верным Тонре он никогда не был и не будет, я запомнила это по судьбе, когда ему гадала. Впрочем, от судьбы можно уйти, если достаточно хотеть. Но изменить собственную натуру - вряд ли.
Я посмотрела в глаза оборотню и вкрадчиво сказала:
- Вот как встретитесь с Тенлой, его и спросите.
- Я так и знал. Ты с ним спишь!
Вот и приехали. Изо всех сил стараясь не рассмеяться, я отвернулась, а оборотня как прорвало. Тумш продолжал лить на меня грязь, называя «падшей женщиной», «подстилкой» и чем еще похуже. Сетовал на Тонру, которая не может держать жениха в узде и не уходит от него.
- Лучше бы Тон мне сосватали, - напоследок сказал он, плюнул и встал. - Мерзкая дрянь!
Я молчала. Неприятно, конечно, но в Академии меня, помнится, и не так славили. Только вот вместо «подстилки» была «тупая бездарность». Для магов (да и для колдунов тоже) это было самое обидное слово.
- Тумш! - позвал вожак. - Подойди сюда!
Голос Грома не предвещал ничего хорошего. Я оглядела мужчин, сидящих вокруг костра - все без исключения молча смотрели на меня. И их взгляды мне снова очень, очень не понравились.
Скрестив руки на груди, я поежилась и стала смотреть в землю. По моему ботинку полз маленький черный муравей. Его общество было намного приятней, нежели общество оборотней. К тому же последние все еще молчали. Только слышно было, как один из них мешает варево в котелке на костре. Не знаю, долго ли я так сидела. Муравей уже сделал по ботинку кругов десять, когда меня окликнул вожак. Я медленно встала и пошла на зов.
Гром и Тумш стояли около возов. Рыжий хмуро смотрел себе под ноги, ровно как я только что смотрела на муравья.
- Вы что-то хотели, господин Гром? - холодно спросила я.
Вместо ответа вожак грозно посмотрел на Тумша.
- Ну? - рыкнул Гром.
- Извините, госпожа лекарь, - тихо и сдавленно сказал оборотень.
Ничего не понимая, я пожала плечами.
- Извинения приняты, господин Тумш.
- Вот и хорошо, - одобрил вожак. - А теперь пройдемте к костру, госпожа Итиль. Вы, наверное, проголодались? Должно быть, похлебка уже готова.
Галантно предложив руку, которую я, впрочем, все равно не взяла, Гром повел меня к костру. Я обернулась: Тумш так и остался стоять у воза с подавленным видом. Видать, вожак устроил ему хорошую трепку. Неужели я столь важная персона, чтобы так отчитывать парня?
- Садитесь, госпожа Итиль! - Гром великодушно постелил на бревно одеяло. - Трон, не стой столбом, принеси миски!
Я осторожно села на бревно, с опаской глядя на вожака. Все-таки странные они, эти оборотни. Сначала злятся, оскорбляют, а потом ведут себя со мной, будто я знатная дама. Опустим то, что я действительно аристократка - оборотни-то об этом не знают. Или знают?
- Держите, - подал мне миску вожак. - Трон хорошо готовит, Вам понравится.
Седовласый оборотень с длинной, до пояса косой усмехнулся. Подозрительно посмотрев на Трона, я взяла миску из рук вожака. От похлебки шел ароматный парок. Я вдохнула его и, вынув из кармана ложку, начала есть.
Мысль о том, что такое отношение неспроста и в похлебке может оказаться яд, пришла ко мне тогда, когда миска была наполовину пуста. Подумав пару мгновений, я все-таки доела. Если там и был яд, то от половины я все равно отойду в мир иной.
- Не хотите ли вина, госпожа Итиль? - миролюбиво предложил Гром. - Зеленое, эльфийское. Совсем легкое.
Эльфийское вино я в последний раз пила еще в Левве. Голова моего отдела бурно праздновал свой день рождения в ресторанчике около канцелярии, и, естественно, пригласил всех сотрудников. Хмельное лилось рекой; мы на пару с сотрудницей уговорили аж целую бутылку того самого эльфийского (остальные предпочли что покрепче). И попробовать его снова я была совсем не против, да и неприлично отказываться от такого щедрого предложения.
- Ну так будете? - вывел меня из раздумий вожак. - Прекрасное вино!
- Наливайте, - шмыгнула носом я.
Откуда-то появились две слегка помятые жестяные кружки. Трон принес бутылку вина с знакомой золотой этикеткой и, откупорив, разлил по кружкам. Кроме меня и Грома хмельного больше никому не полагалось.
- За Вас, госпожа Итиль, - произнес тост вожак. - Успеха в лекарском деле! Нашей общине давно нужен хороший лекарь.
«Если хороший лекарь, то причем здесь я?», чуть не сорвалось с языка. Вместо этого я мило улыбнулась и глотнула из кружки.
Вкус вина оказался таким, каким я его помнила: изысканный букет, нотки карамели и вишни.
- Вам нравится, госпожа Итиль? Наверное, Вы никогда такого не пробовали!
Я смущенно улыбнулась и отпила еще, смакуя вкус во рту. Хмельным вино можно было назвать с натяжкой, скорее это был легкий компот, но редко пьющей девушке типа меня и такое могло ударить в голову после первой же кружки. Выпив половину, я вернула кружку Трону.
- Но Вы же недопили! - недоуменно сказал оборотень. - Вам не понравилось вино?
- Спасибо, очень понравилось. Но я не питаю к хмельному особой приязни.
- Похвально, - добродушно кивнул Гром.
- И вообще считаю, что много пить вредно.
- Очень хорошо!
Я задумчиво почесала голову. Может, я все-таки опьянела от половины кружки и несу совсем не то, что мне кажется? Вожак какой-то странный.
- Пожалуй, я спать, - встав с бревна, произнесла я. - Господин Гром, господин Трон - большое спасибо за ужин, вино и приятную беседу.
- Жаль, что Вы от нас так рано уходите, - с печалью сказал вожак. - Славных снов!
Рефлекторно (как учила гувернантка!) слегка поклонившись к собеседникам, я пошла к возу. Спать хотелось как никогда в жизни. Подавляя в себе желание улечься прямо на грязный пол воза, я расстелила потерявшую весь вид простыню Аритты и наконец-то улеглась. Одеялом я накрылась почти во сне.
продолжение: http://proza.ru/2011/08/15/1261