Легкого лежаньица!

Сергей Финашин
Домовый храм при больнице. Собственно и не храм даже, а бывший лекционный зал, где теперь умещается алтарь, молящиеся прихожане и где есть даже место для певчих, в уголке.
По одну сторону зала - три окна, а по другую - коридорчик, отделенный колоннами. В коридорчике – небольшой гардероб, свечная лавка, бочка со святой водой и аналой с распятием. У аналоя, в отведенное время служат панихиды, а когда службы нет, сюда подходят желающие помянуть усопшего ставят свечку и пошептав молитвы (или просто постояв молча) отходят. Сейчас народу мало, в церкви свечница и лишь несколько прихожан.

Перед аналоем невысокий коренастый мужчина неопределенного возраста. Он в больничной пижаме. На носу - очки с толстыми стеклами, скрепленные сзади, для надежности резинкой. Многодневная пегая щетина на щеках и подбородке вкупе с помятой одеждой придают ему вид не совсем опрятный.

Мужчина тоже поминает усопших. Но молится он как-то странно. Говорит громко, отрывисто. Похож он скорее на боцмана, отдающего команды, чем на посетителя церкви. По его манере держаться чувствуется, что никакие посредники для общения с загробным миром ему не нужны – его слова напрямую доходят до адресатов. И ослушаться его, наверное, они просто не смогут. А помянуть ему надо очень многих:

- Саня Кузнецов. Хороший парень. Попал в лагерь по дури. На пересылке двое подошли сзади. Один за горло держал, другой заточкой под ребро.
Легкого тебе лежаньица!

- Мария Петровна, тетка родная, добрая женщина. Двоих вырастила. Коля спился, Ваня уехал на заработки, не вернулся.
Легкого лежаньица всем троим.

- Нинка, сеструха. С мужем не повезло. Умерла рано.
Легкого лежаньица! Хороший человек.

Коля, друган. На свадьбе накуролесил. Прицепился к двум мужикам.
На зоне и помер.
Легкого лежаньица!

Продолжал он в том же духе. Поминаемые были все как на подбор, исключительно хорошие добрые люди и конец у всех был тоже на удивление похожий.

Когда знакомые и родственники закончились, мужчина вспомнил таки и о высшем.
Он стал желать легкого лежаньица тем, чьи лики были изображены на висящих вокруг иконах. Начал он, кажется с Николая Угодника. Потом пожелал легкого лежаньица поочередно Смоленской, Ярославской и Черниговской.

Но на этом его продолжительная молитва закончилась. Возмущенная общественность
поняв, что пожелания легкого лежаньица заходят уж чересчур далеко, вытеснила нарушителя благолепия за пределы храма.