Он никогда не вспоминал о своей службе в армии.
Не любил. Когда Сергея расспрашивали близкие, он отмалчивался, говорил, что все было, как у всех.
Нет, не как у всех.
Потому что был он отправлен в учебку ВДВ в Ростове. А потом – Афган...
От Сергея почти не было писем, и мать с женой уже устали волноваться: как там...
Они даже не знали, а получал ли он сам их-то письма.
Узнал ли, что роды у Веры были тяжелыми, и ребенка она потеряла.
Несколько месяцев ходила она, сама на себя непохожая, с потемневшими глазами.
Свекр и свекровь не отходили от нее, пытались расшевелить, успокаивали, что мол, случается, что вот, вернется Сергей и народят они еще детей... Нет, ничего не помогало.
А потом Вера стала проситься поехать и навестить своих родителей в Узбекистане.
Мать Сергея боялась отпустить девчонку одну, так далеко, да в таком состоянии.
Но вмешался отец: «Пусть поедет, успокоится немного, с матерью повидается, авось, полегче перенесет горе.»
На том и решили. И в одно весеннее утро поехала Вера в областной центр, на легковушке, благо, соседу понадобилось зачем-то туда туда тоже.
Там села на самолет до Москвы, а оттуда уже и в Ташкент.
Шли недели и месяцы. Ни строчки не было от Сергея. Не возвращалась и Вера.
Написала письмо, что ей сейчас лучше у своих отца с матерью, просила прощения, что не вернется.
Тут у родителей Сережи и руки опустились: что скажут сыну, как вернется?
Подумает, плохо его жене было с ними, что уехала и все бросила, и не хочет назад.
Да и любопытные соседки с расспросами забегают, где Верочка, да скоро ли вернется...
А Вера жила дома, ходила по привычно раскаленным улицам южного городка, встречалась с подружками и, впервые за долгое время, чувствовала себя легко и свободно. Все просто и привычно вокруг. Даже обгрызенные тутовники – и те привычны и милы.
Свое путешествие с Севера домой она вспоминала со страхом: как легко и весело было летать с Сергеем, смеяться и болтать, глядеть в иллюминатор, пить лимонад. И как страшно одной, когда самолет ухнет в воздушную яму, потом вынырнет, и непонятно, то ей так тошно, то ли весь мир перевернулся...
Нет, не хотелось ей обратно: не своим, чужим виделся ей дом и суровый немногословный народ в этом поселке. Холодным и отчужденным – заснеженный лес и
рубленый дом родителей Сережи...
То ли дело, здесь, дома: все веселы, разговорчивы, приветливы, солнце горячее, фруктов – изобилие, и люди такие же – горячие, вспыльчивые, но быстро отходчивые.
Она устроилась на работу библиотекарем в своей школе и зажила спокойно и счастливо.
О Сергее и своем коротком счастье старалась не думать, не вспоминать...