Сахалин - Москва - Первые академические вузы стран

Анатолий Косенко
Романтика профессии? Она есть! Взять людей творческих, талантливых, ищущих, которые посвятили себя искусству, науке, поиску и одаривают нас своим талантом! А взять столяра-краснодеревщика, который – закажи ему прикроватную тумбочку – выдумает в ней нечто такое выдвижное, приставное, потайное, до чего не додуматься обычному человеку! Мне, помню,  хотелось в детстве стать столяром, но... романтика профессии увела в юриспруденцию...
   
Кстати, о ней…

Как романтично показывают в кино следователей! Интеллектуалы! Супермены! Все время рискуют, неделями вычисляют преступников, потом гоняют повсюду их, как сидоровых коз, пока не растаптывают на глазах у миллионов зрителей! Увы, это – выдумки! Настоящая работа следователя ничего общего с этим не имеет. Говорю как знаток - жил этой жизнью три года после МГУ, когда отрабатывал диплом следователем прокуратуры на Сахалине. Изо дня в день было одно и то же: убийства, изнасилования, хищения… убийства, изнасилования, хищения… Все вечерами отдыхают, а ночами спят, а ты – на «происшествиях»... Примитивных по сути своей… Вот мужичок зарезанный лежит, а рядом убийца спит; его не будили пока, а потому он еще не знает, что зарезал в пьяной драке дружка… И так вечер за вечером! Ночь за ночью… Все плохое происходит именно в это время…   

Таким же романтичным смотрится и адвокатский труд! Ничего не делай – получай деньги лишь! Но и тут за  внешней романтикой профессии просматривается другая картина. В России десятки тысяч адвокатов уже, а работы на всех – настоящей, как на Западе – нет. Скольких коллег из адвокатского цеха знаю, которые едва сводят концы с концами, потому что не прокормиться на бабках, дедках и репках, а «жирных» дел мало, да и собраны они, в основном, в крупных западных и российских юридических фирмах, имеющих офисы в Москве, Питере и некоторых других городах России… В массе своей 90% адвокатов за всю практику свою и десятка дел не имеют, которые можно подать как интересные истории…

Мне везло с такими историями по одной причине – приехав после МГУ на Сахалин, я оказался там одним из немногих, имеющих столичное образование. За плечами остальных был, как правило, Всесоюзный юридический заочный институт (ВЮЗИ). Разница в подготовке огромна… А вторая причина, почему везло, была связана с самим Сахалином, который в перестройку стал – из-за нефти и газа, рыбы, леса - одним  из самых интересных в  инвестиционном плане регионов России. Он сразу заинтересовал  японцев и американцев… Так что, открыв свою юридическую фирму на нем, я сразу столкнулся с интереснейшими проектами и клиентами…   

Одним из таких проектов обернулась и моя командировка в Москву весной 1993 году…

Переделав дела, ради которых прибыл в столицу, я заглянул в Институт государства и права Российской академии наук (ИГП РАН). Заместителями директора института работали мои однокашники по университету Иван Овчинников и Юрий Шульженко. С Юрой мы были просто знакомы: когда я учился, он был уже аспирантом. А с Иваном отношения были ближе: когда я поступил на первый курс, он был уже на втором и возглавлял одну из комиссий в студенческом комитете Филиала Дома студентов МГУ, а попросту говоря – в общежитии, где жили юристы, журналисты и психологи. Его комиссия рассматривала все ЧП в общежитии и могла выселить из общаги к чертовой бабушке любителей попьянствовать, подебоширить, украсть что-то… Избрали в студком и меня, и Иван натаскивал Вашего покорного слугу целый год, как свою замену на будущее…

Не помню уж, почему, но мы оказались с Иваном и Юрой в кабинете директора института академика Б.Топорнина - ученого с мировым именем и просто хорошего дядьки, много сделавшего для развития нашей государственности, юридической науки и правового образования в стране. Это был необычный юрист. Философ права. Такой специальности нет, это я его так воспринимал, потому что он был юристом и интеллигентом с большой буквы. Его уже нет... а потому Светлая Память и Царствие ему небесное!

И вот, сидим у него мы – я, Юра, Иван - беседуем, обмениваемся какими-то новостями, мнениями на счет происходившего вокруг. И, вдруг, Б.Топорниyу подают на подпись приказ об отправке в бессрочные не оплачиваемые отпуска около двухсот или трехсот сотрудников  института.

- Борис Николаевич, - удивился я. – А почему это Вы их выгоняете, по сути?

- А потому, что денег нет на зарплаты, - ответил мне в сердцах он. – Пуст бюджет…

- Но ведь это лучшие кадры юристов России!  - возразил я. – И на них денег нет?!

Он посмотрел на меня ироничным взглядом.

- И на них нет…

Я не сдавался.

- Можно же что-то придумать! – я не знал еще «что», но уверенность в том, что людей можно сохранить, не отправлять в неоплачиваемые отпуска была стопроцентной.

- А что придумаешь?! – ответил мне он. – Придумывали, придумывали и не придумали ничего…

К тому времени у меня за плечами было уже полтора десятка лет практики, когда не раз обстоятельства проверяли на сообразительность и развили способность мгновенно принимать решения в самых сложных ситуациях.

- А почему бы не открыть Вам при своем академическом институте учебный институт - вуз? – выдал вдруг я. 

- Как это? – удивился Топорнин.

- Ну, обыкновенно… - ответил я. – Ведь эти сотни отправленных в неоплачиваемые отпуска работников ваших – доктора и кандидаты наук! Цвет российской юриспруденции! Тут они - аналитики законодательства страны, готовят новые законы, консультируют центральную власть, но могут же и преподавать!

- Да понятно, ну и… - посмотрел на меня академик.

Я пожал плечами.

- Они почти все кроме основной работы у Вас еще преподают… Но на стороне! Кто в МГУ, кто в ВЮЗИ, кто в Академии МВД, кто в Высшей школе КГБ…

Он согласился.

- Преподают… Так что из этого?

Я не унимался.

- А то, что могли бы преподавать не на стороне, а в открытом при вашем ИГП РАН вузе! И себе – заработки сделали бы дополнительные, и вам – доход был бы…

Борис Николаевич посмотрел тяжело на меня и вздохнул.

- Теоретически – да, практически – нет…

- Почему?

- Целая морока – открывать вуз. И деньги нужны… - ответил Топорнин.

- Борис Николаевич, - возразил я. – Это только кажется, что открыть и зарегистрировать что-то – морока! С Вашим авторитетом и связями все согласования получите! А деньги – я дам. Моя юридическая фирма даст… Откроем такой вуз при вас на паях. Даже два. Один в Москве - Академический правовой университет при ИГП РАН. Другой на Сахалине - Дальневосточный Академический правовой университет при ИГП РАН. На платной основе. И вперед! Наберем студентов. И... у вас появится фонд оплаты труда… Вернете всех из отпусков!

За столом воцарилась тишина.

- А что, Борис Николаевич, - подал голос Юра Шульженко. – Если деньги он даст, можно и попробовать! Анатолий прав, скольких корифеев отправляем в отпуска…

И Иван подтвердил кивком, что стоит попробовать.

Увидев поддержку, я произнес фразу, которую давно взял на вооружение: она никогда еще не подводила меня.

- Не надо сейчас принимать решение… Вы просто одобрите идею и поручите нам троим – с Иваном Ивановичем и Юрием Дмитриевичем – проработать ее… Я в Москве буду еще две   недели… Если увидим, что все реально и получится, придем и доложим Вам…

Возражать против этого было нечего…

- Ладно, - согласился академик. – Если увидите, что реально все, почему «нет»?!

Тут я поясню, смысл той фразы. Если видишь, что не получается "сразу", "напролом", "убеждением" чего-то добиться в разумном кругу, то можешь того же добиться "обходным маневром". И тут великолепные результаты дает предложение "объединить усилия обеих сторон" (твои и того, у кого чего-то добиваешься), "создать совместную с ним рабочую группу" и т.п. ДЛЯ ПРОВЕРКИ И ПРОРАБОТКИ ВОПРОСА! Чтобы отцепиться от тебя, тебе зачастую пойдут навстречу, и в этом вероломство хода, потому что у тебя уже появляется шанс убедить тех, кто попал в такую совместную проверочную группу, сделать их своим союзником, а главное - подать результаты на одобрение Высокой второй стороне уже не от своего имени, а и от ее же самой! В группе же был ее представитель! Вот его подпись на документе! И тогда Высокая вторая сторона начинает, наконец, читать, то что написано... удивленно поднимать брови... Ба... Что - действительно так?! Ух ты... Не может быть! Точно было?!... Хм... И Вы становитесь победителем - пробиваете свой вопрос... Так и тут. Продолжай я настаивать и, глядишь, Б.Топорнин бы выставил нас троих тогда с какой-нибудь шуткой из кабинета. И ничего бы не получилось с этой идее. А я предложил ему создать для проверки реальности идеи группу из нас троих - меня, Юры, Ивана! И он, чтобы по-доброму отцепиться от нас, согласился!       

 

Несколько следующих дней мы с Юрием и Иваном ломали голову, как все можно осуществить.

Наконец, решили…

АПУ мы проработали как первый российский негосударственный платный вуз при ИГП РАН. С филиалом в Анапе.

А ДВАПУ – по моему предложению - решили сделать как «институт одного профессора» на быстро развивавшемся на нефти и газе Сахалине. В основу моей идеи было положено следующее. Для открытия на острове полноценного вуза нужно было иметь в его штате до полусотни преподавателей. А иметь полсотни их – значит дать работу. Какую? Пока вуз не развернется, не наберет пять курсов, работ всем не будет! Что делать?!

- Ребята, - объявил я в один из дней Юрию и Ивану. – Наберем первый курс. И в отличие от других вузов, где каждый день 3-4 разных предмета, предлагаю учить их только одному предмету… Прилетит преподавать на Сахалин от вас, и месяц будет учить первокурсников  ему лишь. Ежедневно. За месяц он выдаст 160 учебных часов, потом примет экзамены и улетит! За ним следующий преподаватель прилетит. И месяц-полтора будет читать только свой предмет. Примет экзамен и улетит! И так восемь «вахт» за год! Уложимся в программу! И не надо будет держать полсотни преподавателей…

Мы принялись обсуждать эту идею.

- Хорошо, - согласились они. – 150-200 часов на предмет за месяц или больше. Можно и вычитать его, и экзамен принять… Договоримся… У нас экзамены и зачеты идут по формуле «два студента – академический час»…. Т.е. принять экзамены у ста студентов – это как вычитать еще 50 часов лекций… Итого 200-250 часов за одну «вахту»… Если платить им по 10 долларов за час, это будет 2-2,5 тыс. долларов за месяц… - они переглянулись.

- Проблема, - засмеялся Юра. 

- Какая? – удивился я. – Мы ж не из своих денег будем платить! А из денег за обучение, которые заплатят студенты! Надо просто все учесть при расчете стоимости обучения…

- А такая проблема, - вздохнул Шульженко. – Если наши сотрудники узнают, что за месяц у вас можно заработать столько денег, здесь очередь стоять будет! Представляешь, Толь, как придется крутиться тут, чтобы всем угодить, никого не обидеть?!

- Да, - согласился Иван. – У вас там озолотятся 7-8 наших, в то время как остальные будут пальцы сосать … Проблема…

Теперь уже вздохнул я.

- Не понимаю! Без денег плохо! Отправляете всех в отпуска… С деньгами, которые получат за год 7-8 человек, еще хуже! Другие позавидуют… Но ведь это же начинающийся проект! На втором году двум курсам уже будут преподавать 13-15 преподавателей! На третьем – 20-25 преподавателей! Так и раскрутим вуз «одного» профессора! А, кроме того, у вас тут будет еще собственный АПУ, в котором – по обычной схеме – будут преподавать ваши сотрудники! 

Схему эту я отстоял, и через какое-то время Институт государства и права РАН совместно с моей фирмой «Far East Consult, Ltd» открыл и АПУ – Академический правовой университет при ИГП РАН в Москве, и ДВАПУ – Дальневосточный Академический правовой университет при ИГП РАН на Сахалине. В первом – 90% паев было у  ИГП РАН, а 10% - у моей фирмы. Во втором у ИГП РАН было 10%, а у нас - 90%. Ректором ДВАПУ был утвержден я, ректором АПУ - Иван Овчинников…



Уже 1 сентября 1993 года оба университета открыли двери для первых студентов.

А ДВАПУ блеснул как «институт одного профессора». Прилетавшие на Сахалин преподаватели ИГП РАН удивлялись результатам такого эксперимента. Один из них, помню, сидя как-то вечером со мной, признался, что за 30 лет своей преподавательской практики впервые видит, как знания, которые он давал студентам, «возвращаются к нему» в ходе экзаменов. Еще бы! Когда студенту в течение месяца-полутора преподают изо дня в день один и тот же предмет по 6 часов ежедневно, то и последний из последних вникал в его суть…

Почему ДВАПУ лишь «блеснул»? А потому что через полтора года я убыл на работу в США. Руководство им перешло к другому специалисту, которому не хватило сил и авторитета противостоять местным течениям. Вуз был негосударственным и не давал отсрочки от армии студентам-юношам. Это и предопределило его судьбу. Спустя несколько лет он присоединился – чтобы получить такие отсрочки - к Дальневосточному государственному университету (ДВГУ) из Владивостока… А еще через несколько лет – стал факультетом Сахалинского университета (бывшего пединститута). 

АПУ же действует и сейчас при ИГП РАН…

Когда ушел из жизни Борис Николаевич Топорнин в 2005 году, в посмертном некрологе ему на Интернете в числе прочих достижений академика был упомянут и этот вуз.
 


Такие вот бывают неожиданные и интересные юридические истории в нашей практике…

Их просто надо искать…

Жизнь многообразна и одарит каждого ищущего… каждого из нас!

Я тогда мог и не ломать голову над тем, почему отправляют в бессрочный отпуск несколько сот корифеев российской юридической науки. Ну, отправляют и отправляют! Мне-то какое дело! И вдруг появилась маленькая идея... Которая привела к двум первым правовым университетам в стране в 93-м году... и к большому АПУ при ИГП РАН, который находится в Москве, на Знаменке и сегодня!

Так и появляется интересное в жизни!