Дневник III-4 Душе хочется жить в потоках любви
22 сентября 1994 г. Я была в гостях у Тани Ландо. Обстановка в доме её тёплая, художественная. Таня делает интересные калаши на компьютере — берёт изображение какого-нибудь человека в старинной одежде и подставляет на место головы изображения голову своего современника, сына, дочери, головы своих знакомых. Получается очень интересно. Таня очень умна, тонка, мудра. Она сделала несколько моих фотографий, они получились очень удачными.
Занимались с Роксаной моими песнями, пели «Аве Марию» анонимного автора на два голоса. Роксана одарена музыкально, быстро схватывает мелодию, строит второй голос. Мы играли мои мелодии на флейте и на гитаре. Теперь можно идти в подземные переходы и зарабатывать там деньги.
Роксана принесла руны, я спросила о своей второй половине. Первая руна сказала, что всё возможно, ибо ничего предопределённого нет, вторая — что я должна вырабатывать в себе оба начала — мужское и женское, третья сказала, что когда я выработаю их в себе — я не стану думать о долгожданной встрече, она мне будет не нужна.
23 сентября. Меня предупреждают в снах о том, кого мне надо опасаться. Перед разводом с мужем мне снился автобус, который мчался на меня. Перед 6-летней дружбой-любовью-страданьем, связанными с Володей Буниным (он изрядно помучил меня — не нарочно, надеюсь) мне снилось, что меня хочет сбить легковая машина, сегодня я во сне переходила дорогу и справа вылетела жёлтая иномарка, я должна была увернуться, чтобы она меня не сшибла.
С тех пор, как я читаю книгу Конкордии Антаровой «Две жизни», мне сопутствует удача. Слава Богу!
С Таней К. мы приехали в Астафьево, где некогда жил поэт Пётр Андреевич Вяземский. Большое жёлтое старинное здание усадьбы, огромная клумба перед домом с бархотками по краям в виде бордюра, недалеко длинный пруд, высокие деревья его обрамляют.
Началось открытие Фестиваля салонов. На возвышении стояли священник, элита, хор. Незадолго до открытия несколько юных дев с платочками в руках водили хороводы. Хористы были в длинных платьях и тёмных рясах. Оркестр Александра Хургова играл старинную музыку.
Вышла Таня К., произнесла часть своей речи о салонах, в этот момент мимо неё стал на сцену проходить хор, её не стало слышно. Таня объявила выступление певцов театра Прокофьева. Они спели Моцарта и Верди. Номера были живые, весёлые, с юмором. Опять вышла Таня, её опять прервали. Хор запел церковное песнопение «Вечери Твоея тайныя днесь». Это поётся в самом сакраментальном месте Божественной Литургии. Здесь, в светской обстановке, это звучало красиво, но странно, пение было как бы оторвано от службы, от храма. Я подивилась отсутствию религиозного такта у дирижёра.
Вышла Ася Мамонова и, делая много жестов руками, благополучно прочла «Элегию» Пушкина «Погасло дневное светило». Её снимала команда телевизионщиков. Вечером по ТВ Алиса видела Асю в программе, посвящённой Фестивалю салонов.
Таня К. вышла опять и объявила выступление певицы Аллы Николаевны Баяновой. Я с любопытством наблюдала. Я увидела немолодую женщину в очках с лицом восточного типа. Она была в тёмно-синем коротком платье с крупными украшениями на груди, в сапогах. Пышная шевелюра, большие миндалевидные глаза, красивый рот, нос с горбинкой. Держалась она очень естественно, артистично, спела несколько цыганских песен. Но в меня она не вдохнула творческого огня ни на иоту. Она показалась мне холодной, голос и существо её с моей точки зрения в эти моменты не несли тепла людям. Особой выразительности исполнения я тоже не почувствовала. Может быть, она была не в ударе? Или мне надо привыкнуть к её манере?
Певица Ирина Б. сказала несколько фраз о прошлом Баяновой. «А что будет с ней завтра — посмотрим». Алла Николаевна стояла, грустно опустив голову.
Ира рекламировала себя. Она договорилась с военными, в небе над нами появился маленький самолёт, игриво качая крылами, он несколько раз, делая круги, пролетел над нами, разбрасывая листовки почему-то в пруд, а не на клумбу с бархотками. На листовке была реклама салона «Вечерний альбом» с фотографией Ирины Б.
Она говорила много, всё больше о себе. Она спела Качинни, еле-еле успевая за оркестром Хургина, голос её звучал очень мягко и красиво. Она очень одарена красивым тембром и музыкальностью столь тонкой, что временами она казалась мне гениальной певицей. Я достаточно много слушала её в разных залах.
Публику переместили в зал, где было холодно. Мы прослушали в исполнении Театра «Ромэн» композицию о Пушкине и цыганке Тане. Милые цыгане Жемчужниковы с хорошим вкусом исполнили её.
Замечательно пел Леонид Серебренников. Он мне понравился больше всех.
На фуршете мы с Асей, изрядно проголодавшись, хищно набросились на бутерброды с ветчиной.
Потом было самое замечательное — начались танцы. Играл духовой оркестр. Дирижёр всё время улыбался. Я подошла к нему и заказала танго. Я с упоением предалась любимой стихии, сначала я танцевала с Михаилом Романовичем, потом с женщинами.
Михаил Романович приглашал нас с Асей выступать в учебных заведениях с чтением стихов и прозы.
В конце вечера был фейрверк. Домой нас привезли на автобусах.
Завертелось всё, смешалось –
Муз и граций хоровод.
Ленский с Ольгой не расстался.
Пляшет с Пушкиным Вудсворт.
Все поэты и герои,
Взявшись за руки летят
И затейливой толпою
Окружают циферблат.
Там часы считает вечность,
Отменён покой и сон,
Там навек царит беспечность,
Каждый в каждого влюблён.
28 сентября. Видела Серёжу Прокофьева. Он был прекрасен, как всегда.
Была я на встрече с W. Речь шла о питании, о том, что мы должны быть, как дети, о том, что не надо спешить верить плохому. Было сказано: «Не теряйте веру в своего учителя». Я зорко наблюдала и слушала, молилась о нём, спрашивала Бога: «Кто он?» Полное отсутствие благодати во время встречи...
На улице все люди были радостны и оживлены. Появился W., я холодно наблюдала за ним. Он увидел меня, бровями и улыбкой он дал мне понять, что он узнал меня и оказывает мне своё расположение.
Я пристально, не улыбаясь, смотрела на него. Он ещё раза два взглянул на меня. Все увидели, что он стоит и смотрит на меня... Я стояла неподвижно. Он пошёл к машине. Я подошла с той стороны, где не было народа и оказалась у него за спиной. «Почувствует ли он меня?», - подумала я. Сердце моё ощущало слабую благодать. Я была сильно закрыта прошлогодней травмой, полученной от него. Мне захотелось погладить его длинные пушистые волосы. Но я себе не позволила. Он сел в машину.
Какой-то дядька с ним разговаривал. Я чувствовала необходимость что-то сделать. Я протянула свою руку в машину, нашла его руку и пожала её со словами: «Здравствуй, друг мой. Как поживаешь?» Он ответил: «Прекрасно». Я успела прижать к губам его руку и сказала: «Храни тебя Бог!» Он казался радостным. Машина уехала.
Во мне горел огонь. W. что-то тёмное и тяжёлое снял с моей души за одну минуту. Он помог мне стать лучше. Мне хорошо, во мне опять покой. Слава Богу! Кто же он и что с нами будет?
Может быть, мне нужно было пережить эту муку, чтобы не зависеть от него, чтобы не привязываться к нему, чтобы освободиться...
Душе хочется жить в потоках любви. Но тот, кого я полюбила, недоступен. А я пока так страдаю, что у меня нет друга возлюбленного. Вдали от него я лишена благодати. Маша от него отошла. Что же у них произошло?
29 сентября. Лицо моё посветлело и помолодело. Мне разрешили приехать в тот дом, где остановился W. Я по дороге стала писать ему письмо.
мой рисунок.
Мой рисунок.