Шел революционный 1991 год. Прилавки магазинов были пусты как барабаны племени акка, но коммерческое движение набирало силу, в результате чего со всего света в Россию, как в помойку, хлынула лавина всякого дерьма в виде «товаров повседневного спроса». Да простит меня Бог, но водится за мной грех быть к этому причастным.
Хочу напомнить тем, кто подзабыл (или не знал вовсе), как в те времена «ньюкоммерсанты» занимались своим бизнесом. Лучше всего этот процесс отражает такой анекдот:
«Встречаются два коммерсанта, и один другому говорит: «Продам вагон леса». Другой спрашивает: «За сколько?». Первый отвечает: «За миллион». Первый уходит искать вагон леса. Второй уходит искать миллион».
Так вот, нашей маленькой компании отставных научных работников и высококвалифицированных специалистов различных отраслей народного хозяйства, открывших собственную фирму типа «купи-продай», кто-то «подсуропил», предложив фуру финского шампуня практически за бесценок. Товар долго везли из Чухонии зимой (почему-то через Кубань и Урал) то в оттепель, то в лютый холод. Содержимое флаконов то замерзало, то оттаивало. Мылиться после этого оно не перестало, но напрочь утратило парфюмный аромат и представляло собой темно-серую жидкость с плавающими в ней белыми хлопьями. Цена товара даже с учетом транспортных расходов по тем временам представлялась бросовой и изначально предполагала как минимум 200% -ную прибыль, если даже если шибко "не ломить".
О том, почему товар так долго гулял по всей России, можно только догадываться, но официальная версия была такова: в Москву он прибудет полностью «растаможенным» с совершенно чистыми документами.
По прибытии товара мы активно начали заниматься его реализацией, раздавая шампунь на комиссию в магазины, лотки на «блошинных рынках», и даже бабушкам, торгующим у станций метро и на вокзалах.
В условиях тогдашнего дефицита дешевый шампунь поначалу пошел хорошо, но злобные конкуренты пустили слух, что это средство предназначено для выведения блох у собак. Прочитать, что там по-фински написано на этикетке, было равносильно тому, что и расшифровать на скалах надписи древних скифов. Недоверчивый люд в те времена не созрел еще до того, чтобы покупать своим домашним любимцам парфюмерию, и продажи резко сократились.
Существовала и вторая версия предназначения этого средства – шампунь для автомобилей. Но и тут, желающих вымыть своего «железного коня» с помощью чудодейственного зелья не оказалось. Короче, товар капитально завис и, где-то три четверти его оставались не реализованными.
Нужны были экстренные меры, иначе нашим оптимистическим планам не суждено было сбыться, что означало полный крах нашему предприятию. Собравшись на экстренное совещание, мы стали анализировать ситуацию. Для начала решили сделать полный перевод всего того, что было написано на этикетке. Подключив знакомых, мы вышли на одного полиглота – специалиста по скандинавским языкам. Полученное заключение было ошеломляющим: к финскому языку абракадабра на этикетках не имела никакого отношения. Мало того, на планете Земля такого языка просто не существовало. В знак доказательства, на этикетке фломастером были помечены «слова», состоящие из одних согласных букв. Короче, наш шампунь представлял собой откровенную «туфту», произведенную невесть где, а может быть даже и в самой Москве.
Самое интересное, что в пакете документов имелся сертификат качества, выданный какой-то Казанской лабораторией.
Дело пахло керосином. А вдруг мы торгуем какой-то гадостью, очень вредной для здоровья?
Я первый задал вопрос компаньонам:
- Мужики, а из вас кто-нибудь пользовался этим зельем?
Дело в том, что каждый из нас взял на пробу два-три флакона, но лично я так и возил эти «пузыри» в багажнике своей машины, не удосужась испробовать средство на практике.
Петр сказал:
- Я отдал один флакон теще. Она очень довольна. Говорит, что у нее исчезла перхоть и перестали выпадать волосы. Теперь ничего другого для мытья головы она не признает, и попросила меня привезти ей еще пару флаконов.
Витек сидел в полной задумчивости, затем снял телефонную трубку, набрал номер и включил громкую связь. Звонил он своей любовнице Валентине, которую мы все прекрасно знали. После стандартного обмена любезностями он спросил:
- Валюш, а что тот шампунь, который я тебе оставил? Пробовала пользоваться?
Видимо, Валюше стало немного стыдно, и она ласково ответила:
- Ой, ты знаешь, Витюша, я сама таким шампунем не пользуюсь. Ты уж извини, но я мою им свою Мурку.
Мы все переглянулись и стали требовать жестами наводящих вопросов. Виктор сказал:
- Ну и правильно! Надеюсь, Мурка не обижается на меня?
- Ой, что ты! Я сама так довольна! У Мурочки шерстка стала такой мягкой и блестящей! Кстати, подруга Инка просила мне достать такой же для своего Тишки. Не поспособствуешь?
- Нет проблем, ласточка! Ей сколько ящиков? – пошутил Виктор, но нарвался на неожиданный ответ:
- А в ящике сколько флаконов?
Виктор кивком обратился к нам за подсказкой, но, видимо, мы были слишком хорошими «продавцами», чтобы знать какое количество бутылок этой «мази» покоится в одной коробке. Как всегда, выручил кандидат математических наук Петр. Высокая ученость позволила ему в доли секунды вычислить, что в упаковке находятся десять флаконов - по пять в два ряда.
Витек сообщил эти бесценные данные Валюше, и в ответ мы услышали ошеломляющее предложение:
- Ну, «забей» для Инки сотню упаковок. Думаю, она все заберет.
Минуты три мы молча смотрели друг на друга, после чего Петр сказал:
- Мужики, может быть, мы неправильно работаем?
Именно об этом мы все и думали. В последние дни шла битва за каждый проданный флакон, а тут небрежно предлагают отдать сразу тысячу. Не верить Валентине не было оснований, да и тут же раздался телефонный звонок, и к аппарату пригласили Виктора. Звонила Инка. Разговор был короткий и деловой. Инка поинтересовалась ценой, услышав в ответ, что ей предлагается по знакомству льготная цена (хотя алчный Витька наглым образом накинул процентов десять для торга), немного подумала и сказала:
- Я бы взяла триста упаковок. Найдете?
Виктор, дрожащим от нежданно свалившегося счастья голосом, сказал:
- Для Вас, Инночка, от сердца оторву и отдам.
К вечеру наш склад опустел на 3000 флаконов, а касса пополнилась заветной наличностью, и у нас слегка отлегло от сердца. Но еще с десяток тысяч полиэтиленовых «баклашек» ждали своего часа.
Положительный опыт обращения к ближним заставил нас изрядно истерзать телефонные аппараты (мобильной связи в то время еще не было). Обзванивали мы всех наших знакомых, знакомых наших знакомых, а также и их знакомых, имевших какое-либо отношение к коммерческим делам, однако результаты оказались плачевными, - от силы тридцать пузырей ушло в руки покупателей. Впрочем, предложения были, но предложения – бартерные. Чего нам только в обмен не предлагали: и аппараты для изготовления сахарной ваты, и станок для производства гвоздей (с уверением, что проволоку, из которой «нарубаются» гвозди, достать не проблема), и какие-то «дольчики», китайские аккумуляторные фонари с музыкой, цветной стеарин для свечек, таиландские презервативы, и даже замороженных съедобных лягушек, которых, якобы, французы «оторвут с руками». Сколько же всякой хреновины завозилось в страну в надежде быстро разбогатеть! Вот она, мечта идиота! Казалось, чего проще, купи - подешевле, продай - подороже, и весь мир у твоих ног! Главная проблема, - не перепутать количество нулей при заполнении чековой книжки! И вот тебе: море, пальмы, лимузины длиннее трамвая, грудастые и «ногастые» девочки в леопёрдовых шубах на голо тело с длинными тонкими папиросками между лакированных ногтей!
Но треклятое мыло никак не хотело продаваться и мы опять изрядно загрустили. В принципе, рассчитаться с долгами мы уже могли, но вот получить вожделенный «навар»…
В очередной раз мы собрались, чтобы решить на какую свалку отвезти остатки этой пенящейся жижи. Хотелось это сделать с наименьшими транспортными затратами, поэтому кто-то неосознанно предложил вывалить всю партию в Москву-реку, но наша врожденная совестливость и местный патриотизм конечно же резко воспротивились этой идее. Когда мы уже смирились с мыслью о том, что все-таки придется нанимать грузовой транспорт для вывоза (через двое суток заканчивался срок аренды склада), в дверь постучали.
На пороги стояли два молодых представителя Средней Азии, в которых я опознал своих бывших земляков-казахов. Один из них был вполне цивильного вида, а другой был очень похож на чабана и выглядел так, как будто пожаловал к нам прямо с джайляу. Первый на вполне приличном русском поинтересовался, не мы ли продаем шампунь с голубовато-коричневой этикеткой. Мы с большим достоинством ответили ему, что в мире нет кроме нас ни одной фирмы, которая могла бы ЕЩЕ торговать этим несравненным шедевром парфюмерного производства. Нежданный «контрагент» спросил, каким количеством товара мы располагаем на сегодняшний день, а мы небрежно ответили, что «небольшая» партия в количестве нескольких тысяч флаконов еще имеется, но если их интересует более крупная поставка, мы всегда готовы поспособствовать в осуществлении их мечты. Купцы переговорили по-своему, и я, проживший не один год в Казахстане, понял, что их вполне устраивает то, что имеется у нас на складе. Без лишних слов «цивик» открыл свой портфель и принялся пачками отсчитывать милые сердцу советские «деревянные», ухитрившись мгновенно подсчитать, какую именно сумму необходимо «отслюнить» нам за товар. Наверное, он, как и наш Петр, тоже был кандидатом математических наук. При этом «чабан» довольно улыбался.
Вот это была сделка! Ни до, ни после этого случая в нашей практике не было такого фарта – сбыть одним махом неходовой товар!
После оформления всех формальностей мы предложили фантастическим покупателям обмыть сделку. Оба оказались непьющими и шибко торопились на склад (легендарный ГАЗ-51 с тентовым покрытием ждал их у ворот). Меня, да и других моих компаньонов, раздирало любопытство – почему гостей издалека так заинтересовал именно НАШ шампунь, и я не преминул спросить их об этом. На мой вопрос решил ответить «чабан». Несмотря на то, что с русским языком у него были затруднения, он, расплывшись в широкой улыбке, дал вполне исчерпывающий ответ:
- Баран жопа моем!
И «цивик», заметив наше неподдельное удивление, дал пояснения.
Дело оказалось в том, что бараны в силу своей физиологической особенности не умеют пользоваться туалетной бумагой, а посему в их курдючной части драгоценная шерсть, если вовремя не принять гигиенических мер, превращается в засохший комок бараньего дерьма, напоминающий виноградную гроздь. Мало того, что при стрижке овец у стригалей возникают большие сложности, так ведь и те бесценные граммы шерсти, помноженные на количество поголовья, превращаются в центнеры бросового сырья, нанося тем самым существенный материальный ущерб скотоводам. Хуже того, отдельные животные в силу полного залипания анального отверстия просто погибают.
Однажды, доставив в столицу очередную партию бараньих туш, наш чабан в приватной беседе поделился своими горестями одному шустрому торговцу, который на свою беду приобрел у нас наш товар и столкнулся со знакомыми нам проблемами его реализации. Выслушав скотовода, «шустрый» быстро смекнул что к чему, и в обратном порядке «запарил» «чабану» о некоей новозеландской методике отмывания бараньих задниц. Дескать, есть такой шампунь, который если разбавить в бочке воды, без труда отмачивает бараньи говна, при этом существенно улучшает качество овечьей шерсти. Мол, тебе, как другу, даже, можно сказать, как брату по нашему социалистическому союзу, могу «достать» для пробы флаконов эдак двадцать. Ну, а ты там попробуй как следует и, если будет получаться, приезжай за следующей партией.
«Чабан» на эту фичу капитально клюнул, привез в свои степи наше зелье и внедрил следующую технологию. У входа в загон, где ночуют «руноносцы», сделал самодельный «турникет», поставил большую емкость, наполняемую водой, рядом с которой расположил водяной насос. Перед загоном отары на ночлег, в емкость выливался наш шампунь и включался насос. Прежде чем открыть «турникет» для пропуска очередного животного, ему в задницу направлялась мощная струя пенящегося раствора.
Уж и не знаю, не то наше средство оказалось весьма эффективным, не то струя была слишком сильной, но то, что дерьмо сыпалось с овечьих поп, как осенние листья, - факт непреложный. Поэтому-то, чабан и двинул в первопрестольную за очередной партией чудодейственного средства. «Шустрого» он, конечно, уже не нашел, но на одном из рынков увидел знакомый флакон и, с помощью своего дальнего родственника, обучавшегося в Москве в аспирантуре, вышел на нас.
Это история побудила меня к некоторым философским выводам. Во-первых: никогда, ни в каком деле не надо заранее отчаиваться, так как Ее величество Удача может прийти к вам на выручку в любой момент. Во-вторых: не бывает на свете «никчемных» вещей – стоит лишь как следует подумать, и вы найдете применение любой несуразице. И, в-третьих, - самое главное: никогда не беритесь за дело, которое вы не умеете делать.
Если вы не умеете торговать шампунем – торгуйте… замороженными лягушками.