Город Глава1 Люди 5 Николай Емельянов

Татьяна Черепова
 Дед мой, Николай Михайлович Емельянов, был назначен начальником дистанции пути в страшном 1937 году. Для маленького провинциального городка тысяч в 15, а то и меньше, точных цифр я не знаю, более 500 арестованных - это цифра. В основном руководители, интеллигенция и передовые рабочие. Придумали и диверсию: в пункте заготовки зерна завёлся жучок, арестовали всю смену, даже 17летнего парнишку, принятого накануне разнорабочим, руководителей расстреляли, а кому вообще нечего было инкриминировать, тем - по пятнашке. Деда карьера не радовала, из мастеров да в начальники с добрым напутствием "не справишься - расстреляют". Характер у деда был железный, несмотря на 4 класса церковноприходской школы за пояс мог заткнуть любого с высшим, много читал,  думал, видел. А уж железную дорогу от Касторного до Валуек прокладывал своими руками, поэтому страха особо и не было. Людей знал, сходился быстро. Любил точность, ценил время, если кто-то не приходил в установленный час или опаздывал, напрочь вычёркивал из своей жизни. В войну был рядом с фронтом, бомбили в основном железные дороги, он тут же восстанавливал. Когда освободили Старый Оскол, первоочередной задачей стала задача проложить пути до Ржавы, чтобы на Курскую дугу подвозить боеприпасы. За эту дорогу дед получил медаль ордена Ленина и два ордена Ленина. Вообще-то орденов у деда было много, большей частью полученных во время войны, что ценно, до брежневских знаков отличия он не дожил, все сталинского разлива, которые давались не в честь какого-то юбилея, а за конкретно выполненную работу. То, что дед пользовался любовью и уважением рабочих , я убеждалась не раз. В разные годы жизни, начиная с малолетства, люди при мне искренне хвалили его, не подозревая о том, что я имею к нему какое-то отношение.
  Во дворе у нас лежали шпалы, к которым никто не притрагивался, они были как памятник.
Однажды я услышала разговор мамы с соседкой. "Убрали бы куда-нибудь, мешаются же. Да и мокнут под дождём. "Отец к ним не притрагивался, и я не буду,". - сказала мама.
 - А что в них такого, - поинтересовалась соседка.
 - Морозовские они...
 - Что это значит?
 - После того, как отец ушёл на пенсию, на его место прислали сына начальника Юго-восточой железной дороги. Сам начальник был человек заслуженный, а вот сынок из золотой молодёжи. Сразу возненавидел своего предшественника за то, что у того не было кабинета. А зачем отцу кабинет, когда он сутками пропадал на линии? Там  все спорные вопросы решал, на месте. Совещания проводили в клубе. Вместо того, чтобы заниматься производственными делами, Морозов взялся за строительство кабинета своего, а заодно и нового клуба.
 Тогда я и услышала эту историю.
Каждый год железнодорожники выписывали себе для топки шпалы. Вот бабка и пилила: иди в одну душу выпиши. Дед долго сопротивлялся, но в конце концов не выдержал и пошёл. Шпалы ему выписали без начальника, тот не лез в те дела, которые по закону положены, а вот машину можно было взять для перевозки только с подписью Морозова. Делать нечего, пошёл дед к своему преемнику, а тот, нагло глядя ему в глаза, отказал. А вслед крикнул: " Скорее рак на горе свистнет, чем я Емельянову дам машину". Эта история вмиг разлетелась по всей дистанции. Рабочие собрались ночью и вручную принесли к нашему дому шпалы. А расстояние с километр было. Дед плакал, с одной стороны, трогательно такое уважение подчинённых, а с другой, за сердце хватала обида за хамство сына друга. Дед ведь мог ещё работать, после совещания в Воронеже старший Морозов разоткровенничался: куда пристроить своего отпрыска? Дед сам и предложил своё место, участок надёжный, люди своё дело знают, много беды он там не наделает. "Ты, главное, Михалыч, присматривай там за ним".
   Дед слово дал, вот и присматривал. Однажды шёл, видит техника брошена на дороге, а через час московский поезд пойдёт. Дед к Морозову, так мол и так, а тот с мату: "Иди , старый хрен, куда шёл и не ввязывайся в чужие дела". Морозов-младший в это время курировал стройку кабинета и был не в духе. В результате поезд застрял на несколько часов, с дистанции сняли переходящее Красное Знамя , соответственно все потеряли в зарплате. Так Емельянов- старший и Морозов-младший стали врагами. Ещё несколько просчётов и Морозов-старший забрал сына в Воронеж в управление, пока большой беды не наделал.
 Прошли годы, пришли лихие 90ые. В городе появились дети Морозова с идеей фикс - поставить своему отцу здесь памятник и назвать в его честь улицу. В Москве и Воронеже таких регалий не пробить - дорого, а Оскол - место подходящее. Стали придумывать заслуги. И всё-то он эликтрифицировал, и чего только ни сделал. Вот, жаль военную дорогу, ну никак к нему прицепить нельзя было, под стол пешком тогда ходил. Сыновья-министры с кучей денег в карманах мечтали прославить своего папашку хоть где, хоть как, приписывая ему чужие заслуги.
 Инфраструктура привокзальной площади была сделана оскольскими купцами в лучших традициях начала 20 века, со вкусом и имперским размахом, всё продумано до мелочей. В детстве мы бегали на мост смотреть вечернюю зарю, и я любовалась этими постройками, представляла, как гуляли здесь дореволюционные барышни в шляпах, вуалях, с зонтиками.
Неприятно было смотреть только на здание дистанции пути, какой-то непонятный аппендикс из битого кирпича странной архитектуры. Ложка дёгтя в бочке с мёдом.
 Теперь я знаю, что это и есть та самая заслуга, того самого Морозова. Стыдно и смешно, что человек за свою долгую жизнь так ничего хорошего и не сделал, а, видно, мечтал прославиться, иначе с чего это стали бы его дети так хлопотать и столько денег в пустоту кидать? Вот уж поистине - нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся.