Мне – нет! Я жадно впитываю его, когда возвращаюсь домой. Свой комп это то же самое, что своя кровать. Как бы сладко ни спалось на чужих постелях, все равно в своей лучше, правда? Я ненавижу мобильные устройства, начиная с ноутбуков и заканчивая айпадами, все они не могут соперничать с родным, стоящим на столе, со множеством проводом и забитым всяким разным барахлом жестким диском.
Сегодня, в субботу, проснувшись в полвосьмого, я поняла, что не останусь в служебной квартире. Быстро открыла ноутбук, проверила расписание поездов, и уже в восемь выскочила на замершую улицу. Городок провинциальный еще не проснулся. Быстрым шагом, все время посматривая на часы в трубке, чтобы не опоздать, добралась до вокзала. Билет купила в автомате. В Финляндии невыгодно приобретать билеты в поезде, услуга кондуктора «кусается». Очень удобно добывать их по инету, изображение кода сканируется на трубку, и достаточно лишь ее предъявить контролеру.
Через три часа я была дома. Первым делом выгрузила с мобильника фотки, потом заглянула на Прозу и решила, что надо мне и пообщаться с миром, рассказать о себе. Конечно, я никакая не писательница. Наверное, обычный блогер, которому почему-то приспичивает делиться мыслями вслух. По секрету всему свету.
Хочу рассказать о своем опыте работы в Финляндии. Меня сейчас ничего, кроме работы, не интересует. Думаю, это последствия долгого нахождения в виртуале. После рождения дочки я «подсела» на него. И вот только год-два назад вернулась в реальную жизнь.
А может, мне просто не хватает живого адреналина? Все-таки, никакие виртуальные ощущения не могут заменить его. Итак...
Сейчас я работаю в детском саду, преподаю шестилеткам, идущим на следующий год в школу. Меня взяли на эту должность только потому, что финское законодательство перевело нулевичков в систему среднего образования, хотя обучение проходит в родных стенах детсада. По финским правилам работать с данным контингентом могут только люди с дипломом о педагогическом высшем образовании.
Так я, русскоязычная иммигрантка, оказалась главной в группе подготовки к школе. В моем подчинении три финских тетеньки: воспитатель, няня, помощник учителя. Они проработали здесь большую часть жизни, живут по соседству в дорогих домах, ездят на новых автомобилях. Учитывая высокий процент безработицы в стране, можно сказать об этих тетеньках, что они очень хорошо устроены.
Мое явление в виде «ведущего специалиста» в высшей степени спорно. Как я могу учить детей, если не владею в совершенстве их родным языком? Как я могу вообще знать о порядках страны, в которую приехала?
Но закон есть закон. Если меня назначили, значит, финские тети у меня в подчинении.
Но я веду себя так, что подчиняюсь сама всем, начиная от самого младшего и сопливого дошкольника.
Я не могу работать так, как хочу, потому что понимаю, насколько важны однородность и всеобщая стандартизация в данной системе. Система дошкольного образования Финляндии одна из самых развитых в мире. Помимо теоретической базы – учителя в детсадах имеют ученую степень! – имеется очень весомая материальная. Детские учреждения не нуждаются ни в чем: там прекрасно оборудованные помещения, налаженное отличное трехразовое питание, качественное обучение.
В моей группе двадцать один ребенок, а взрослых – четыре. Взрослые постоянно меняются ролями: налажен гибкий график, в зависимости от которого и танцуем. К примеру, если работа началась в 10 утра, а закончилась в 17 часов, это значит, что я в вечерней смене. Я должна после закрытия детсада обойти все помещения, проверить, закрыты ли окна и двери, выключена ли техника, освещение. Я отвечаю за сохранность всего, выполняя роль завхоза или охранника.
Иногда у меня рабочий день начинается в 6.30. Тогда я обязана встречать детей не только из своей группы, но и из других. Я не могу отлучиться ни от одного ребенка. Так мы и ходим «сворой» по длинному коридору, встречая приходящих детишек.
Несмотря на мою магистерскую степень, в обязанности входит подтирание попок. Для этого в каждом туалете есть одноразовые перчатки.
Финские детки преобладают, но встречаются и иностранцы. Помимо русских, есть эстонцы и венгры. Все говорят на финском языке.
Я очень комплексовала по поводу своего финского. У меня богатый словарный запас, даже, возможно, больше, чем у обычного финна-работяги, не захламляющего свой мозг избыточными знаниями. Я уже лет пятнадцать читаю книжки на финском свободно, без словаря. Но вот беда, акцент, интонация и сбивчивость в живой речи на финском языке делают меня весьма уязвимой в собственных глазах. Я страдаю: сколько можно жить здесь и не научиться говорить без ошибок?
Размышляя о том, как люди постигают иностранный язык, я пришла к неутешительному выводу. Сначала мы набираем бэкграунд, основной словарный запас, которого достаточно, чтобы общаться на бытовом уровне. Потом, если работаем, осваиваем специальные термины и профессиональный сленг. Через какое-то время нам кажется, что язык мы освоили, потому что уже перестали запинаться на каждом слове и убедились, что носители языка нас понимают. Вот этого уровня я достигла лет десять назад. Местные жители принимают меня за свою, и я начинаю общаться на равных, пока не забываюсь, пока не становлюсь сама собой. Вот тут – подножка. Я начинаю говорить так, как думаю, то есть на родном языке, но употребляя финские слова.
Мое иностранное происхождение вылезает в самый неподходящий момент. Чем более я раскрепощена, тем более я – русская.
Возвращаясь к теме, надоел ли мне виртуал, хочу сказать. Оказывается, лишь на письме, вот как сейчас, я могу позволить себе быть самой собой.
Увы, не все соотечественники понимают меня. Это хорошо видно на Прозе. Сейчас я чувствую себя здесь чужой, хотя еще пару лет у меня были на сайте друзья. Но все равно по привычке пишу сюда, отправляя в неизвестность то, что выстрадала, о чем думаю в надежде, что найду единомышленника.