Летний ереванский двор - это колоритная смесь звуков и запахов. Все окна нараспашку. Все звуки и запахи, из каждой квартиры - наружу. Все знают всё. Кто какой обед готовит. Кто с кем по телефону говорит. У кого какой канал ТВ включен. У кого что радио бурчит. У кого стирка. У кого уборка. У кого скандал. Все всё знают. Если у кого-то дома допоздна гости, веселье, шум и музыка, то значит, так тому и бывать. Ну, веселятся люди. Ничего, что уже час ночи и не уснуть. Ну, веселятся соседи, пусть. Никому и в голову не придет позвонить в милицию (довольно расхожий сценарий для многих других городов и стран). Пьяные драки в обычном ереванском дворе - дело редкое, как и пьянство вообще. Все пьют, когда застолье, но пьют цивильно и не самозабвенно. Пьют, чтобы получить удовольствие от застолья, от компании, от общения. Самоцели напиться - нет. В Армении никогда не было вытрезвителей, нет их и сейчас. И милицию никто не вызывает, если соседи засиделись допоздна и слегка шумят. Здесь это не принято. Здесь свой порядок, человеческий.
***
Поженившись, Люся с мужем сразу переехали на место его нового назначения - в калифорнийскую пустыню, на военно-воздушную базу. Муж должен был там заниматься испытаниями военных самолетов, а Люся - быть ему женой и обеспечивать тыл. Первую неделю, пока их не поселили на постоянную квартиру, нужно было жить в гостинице. По сути, это была меблированная квартира со всем необходимым. Чистая и удобная. В первый вечер, разбирая вещи и раскладывая их в шкафу, Люся включила радио. Негромко, просто новости послушать. Времени было - около девяти вечера. Через несколько минут зазвонил телефон:
- Это портье вас беспокоит. Ваши соседи за стеной жалуются, что вы включили радио очень громко и мешаете им спать. Если вы не выключите немедленно, они вызовут военную полицию.
Ну, то, что Америка - не Армения, Люся знала, т.к. жила в Америке уже несколько лет. Но все равно трудно было понять, почему соседи не могли сами постучаться в дверь и просто попросить выключить радио. Ну, нормально, по-человечески - попросить. Ах, да, это бы посчиталось вторжением в личное пространство, чего вежливые и законопослушные американцы не любят делать, даже когда входят с кем-то в конфронтацию. Это не принято. Так что проще вторгнуться в чье-то личное пространство посредством портье или военной полиции. Люся выключила радио и подумала про себя: "Вежливые роботы. Не люди, а улыбчивые компьютеры".
***
- Мам, что это за какофония у нас во дворе раздается? - со смехом спросила Люся маму в очередной приезд домой летом. - Кто это на кларнете разрывается, да еще и так фальшиво?
- Ой, это в доме напротив. Ты помнишь Гургена?? Так вот это его сын. Когда ты уезжала, он был совсем маленький, помнишь? А сейчас он уже школьник. И вот теперь еще и в музыкальной школе учится. По классу кларнета. Он весь двор терроризирует. Мы уже изнемогаем. Он как выйдет на балкон, как начнет по несколько часов в день играть… Его этюды у меня уже постоянно в ушах звучат и по ночам снятся. Этот музыкальный террор уже всем надоел, но что делать? Соседи. Ребенку нужно заниматься. И окна-двери не закроешь ведь: лето, жара. А когда все открыто, то начинается этот кошмар. И так - всё лето.
- Ничего себе! Ну, хорошо, а попросить их, чтоб чадо в квартире занималось, а не на балконе, во всеуслышание, никак нельзя? Почему весь двор должен подвергаться такой музыкальной пытке?
- Да никто не попросит. А если и попросят, начнутся обиды, ты же знаешь. Это не Америка. Тут свой порядок.
Соседский сынок самозабвенно играл, испытывая нервы соседей на прочность. Через полчаса это стало просто невыносимо. Протест в Люсиной душе, уже несколько привыкшей к американскому порядку, нарастал и достиг апогея:
- Мам, дай мне телефонную книжку! Я сейчас тут живо порядок наведу. Они, что, издеваются над людьми?
- Люся, что ты задумала? Не звони им, зачем тебе лишние разговоры?
- Так, тихо, им не я буду звонить. Им из милиции сейчас позвонят.
Люся нашла соседский номер телефона и сразу набрала его. После второго звонка истошные звуки кларнета прекратились. После третьего звонкий детский голос ответил:
- Алло!
- Здравствуй, детка, это из милиции звонят. Мама твоя дома? - Люся когда-то работала и на ТВ, и в театре, так что войти в роль милиционерши ей было не трудно. На том конце провода не было сомнений: звонят из милиции, какая-то тетенька-милиционер. В трубке наступило секундное молчание, а потом прозвучало удивленное - куда-то в сторону:
- Мам, иди, тебя просят. Из милиции.
Подошла мамаша:
- Алло? - вопросительная интонация, но голос уверенный.
- Добрый день, с вами говорит капитан Саркисян из участка. Вы гражданка Гаспарян?
- Да, а в чем дело?
- Дело в том, что ваши соседи звонят нам и жалуются: ваш ребенок по несколько часов в день громко играет на балконе. А в вашем доме и в соседнем есть и грудные дети, которым нужно днем спать, и пожилые люди, которым нужен покой, и вообще, весь двор не обязан слушать, как репетирует ваш сын. Пожалуйста, заведите его в кваратиру, пусть он там играет. Если это не прекратится, мы будем принимать уже другие меры.
Маман засуетилась, уверенность пропала:
- Ой, извините, мы не знали, что он всем мешает.
- Да, мешает. Заведите ребенка в квартиру!
- Да-да, конечно, сейчас.
- Вот и хорошо. Я надеюсь, мне не придется вам больше звонить или являться к вам на дом.
Люся повесила трубку и прыснула от смеха. Мама смеялась вслух рядом:
- Ну, ты артистка! Ты думаешь, твои американские фокусы тут пройдут?
- А вот посмотрим! Ну, не сидеть же и не терпеть этот кошмар?!
Кларнета не было слышно. Люся выглянула в окно: на четвертом этаже в доме напротив на балкон вышел мальчик, забрал ноты с инструментом и нырнул обратно в квартиру. Через пару минут раздались уже приглушенные звуки кларнета из, видимо, самой дальней комнаты. С этим можно было жить.
- Вот! А ты говоришь, тут другой порядок! Никакой и не другой. Просто не терпеть надо было, а сразу позвонить и попросить. Добрососедские отношения добрососедскими отношениями, но и жертвой этого музтеррора тоже становиться не нужно.
Внутриквартирная игра продолжалась ровно два дня. На третий всё вернулось на круги своя, и юный кларнетист снова водрузился на балконе и заиграл - громко и на редкость фальшиво. Звонков из "милиции" больше не было. Зачем? Здесь же не Америка. Здесь свой порядок.