Алёнка, моя подружка. Живёт в студенческом общежитии неподалёку от меня. Когда у нас появляется свободное время, мы отправляемся бродить по городу. Нам обеим нравится начинать прогулку со Стрелки Васильевского острова. Ленка, по натуре молчунья, слова не выжмешь, но мне с ней уютно. Мы можем часами ходить по набережным, забираться в самые укромные уголочки парков, или просто сесть в пригородный автобус и ехать, ехать, ехать. Чаще всего конечным маршрутом является Царское село. Эта прогулка рассчитана на все времена года. Но больше всего мы с Ленкой любим осень. Неважно, солнечный ли день, или дождливый, он наш, и мы стараемся выжать из него как можно больше удовольствия. А это значит: посидеть на скамейке, подставив солнышку свои мордочки, до изнеможения бродить по парку, забираясь туда, куда собаки не рискуют заглядывать. Или промокнуть под дождём до последней нитки, но не пропустить ни одной лужи на своём пути.
Сейчас за окном лето. Отправляясь в Пушкино, мы не знали, что нас целый день будет полоскать дождь. Возвращаясь, домой, мы промерзли до самых костей. В раскрытые окна электрички со свистом врывался прохладный воздух, превращая мокрую одежду в ледяную примочку. Поэтому, вспомнив старую традицию, затопили печь, чем-то похожую на ракету, и стали парить ноги в одном тазу, подливая кипяток из пузатого, с крутым носом алюминиевого чайника. Прихлёбывая обжигающий чай, настоянный на травах, мы болтаем, перескакивая с одной темы на другую.
Сегодня моя Алёнка, какая то рассеянная. Отвечает вяло, часто невпопад. Что-то её гложет. Но что? «Никогда не лезь в душу другого человека своими граблями» - говорила моя бабушка, - «надо он сам её перед тобой распахнёт». Вот я и не лезу. Сижу и мучаюсь от любопытства.
— Томка, я не знаю, как тебе об этом сказать. Ты же у нас такая правильная: шаг вправо, шаг влево – расстрел. Но молчать больше не имеет смысла. На каникулах я еду на Чёрное море….
Смелое заявление. С каких это шишей? Алёна бывшая детдомовка, только благодаря своему упорству, закончив ПТУ, не осталась на стройке штукатуром, а поступила в Педиатрический институт. Правда, это ей удалось не сразу, а только с третьего захода. Ей помощи ждать ни от кого не приходится, и она в жизни добивается всего сама. Стипендии, даже повышенной на всё не хватает, и поэтому Алёна подрабатывает ночной няней в хирургическом отделении. Красавицей её не назовёшь, даже на симпатичную не тянет. Но зато, какие у неё глаза! Описать невозможно, но я постараюсь. Большие, синие, слегка продолговатые, опушённые густыми чёрными ресницами. Они словно светятся изнутри, и в их взгляде постоянно присутствует удивление. А ещё у неё есть достопримечательность - коса, свисающая почти до колен, которая своей тяжестью оттягивает голову назад, отчего кажется, что Алёна смотрит на всех свысока.
- Так,…с этого места поподробнее. Насколько я помню, ты собиралась купить пальто в зиму, старое ведь никуда не годится, разве, что Бобику на подстилку.
- Те деньги я трогать не буду. Понимаешь… - Лена сначала запнулась, а потом, как в омут головой, - я еду не одна, а с молодым человеком.
Ну, даёт… прямо, как пыльным мешком из-за угла по голове. Вот это да... Даже слова подходящие найти не могу. Огорошила подруга, ничего не скажешь. От такой новости единственное, что я смогла произнести:
- Ну и….
- На все каникулы в Сочи. С полным содержанием.
- В качестве кого?
Алёна замялась.
- Вначале на правах знакомой, а там как выйдет.
- А что это тебе даст?
Помолчав, она вздохнула:
-Увижу море – это раз. Целый месяц рядом со мною будет любимый человек. Томка, влюбилась я, влю-би-лась! И ничего с этим поделать не могу.
- Когда успела?
- Сама не знаю. Пришёл, увидел, победил. Вернее я его первой увидела и втюрилась, сразу и бесповоротно, он уже потом меня заметил и подошел. Спросил где пятнадцатая палата. Понимаешь, его друг попросил отнести сынишке передачу.
- А сам чего не пришёл?
- Дежурить заставили, а папаша на кануне пообещал парнишке ирисок. Стоим с ним, разговариваем, а тут, откуда не возьмись Татьяна Петровна появляется, и просит меня отнести в травматологию историю болезни, которую она нечаянно сперла на пятиминутке у главного со стола. Расстроилась я страшно, но с начальством не поспоришь. Нет, какая зараза, ведь идя домой мимо проходить будет, почему бы самой не занести. Так нет, свою власть показать надо. Возвращаюсь обратно, а посетитель мне навстречу идёт. Ну, слово за слово так и познакомились. На другой день договорились встретиться, сходили в кино, а после в мороженицу.
- Это случайно не в тот день, когда, якобы, тебе лишнее дежурство подкинули?
Алёна кивнула головой.
- У-у-у, предательница! Мало того, что обманула, так ещё и целую неделю молчала? Ленка, ну а вдруг это какой-нибудь жулик? Завезёт тебя, Бог знает куда, да и бросит там…
- волкам на съедение, - продолжила Алёна. - Нет, он не такой.
- Да откуда ты знаешь, какой он? На лбу его автобиография не написана. «Чужая душа потёмки» - так всегда говорила моя бабушка. Кто он и откуда взялся?
- Зовут его Саша, он капитан, служит под Ленинградом. Отец генерал, мать домохозяйка.
- Красивый?
- А какое это имеет значение?
- Большое, Алёна.
- Я поняла тебя. Сама об этом днём и ночью думаю, но ничего с собой поделать не могу. Знаю, бросит меня, таких уродин мужчины не могут любить, им подавай красивых. Но я очень буду рада, если смогу родить от него ребёнка.
- Ты что, белены объелась? Для того чтобы родить нужно сначала замуж выйти.
- За кого? Ты забыла, что мне уже двадцать шесть? А впереди ещё год учёбы, потом распределение. Думаешь, мне тёплое место уготовлено? Как бы не так. Засунут в Тьму-Таракань, где одна больница на сотни вёрст. Там я буду и врачом, и медсестрой и нянькой, одним словом – мастером на все руки. Где же я там себе жениха искать буду. Порядочных давно разобрали, остались либо пьяницы, либо разведенные буяны, которые никому не нужны. От кого там рожать? Может ещё посоветуешь, чью-нибудь семью разрушить? Боюсь, что и здесь я в пролёте буду. А так у меня будет родной человечек, от любимого.
Я молчала. Ленка права.
- О море и мечтать не придётся, — продолжала она. А так, представляешь, сколько романтики? Да мне тех дней на всю жизнь сполна хватит.
В это время распахивается дверь, и на пороге, как злой гений, возникает Валентина – моя соседка по комнате. Это было так неожиданно, что мы с Леной подпрыгнули на стульях, опрокинув при этом таз с водой, которая тут же предательски устремилась под Валентинины авоськи.
- Да вы что, совсем обалдели? Печь среди лета топить вздумали.
- Мы под дождь попали, а теперь сохнем и лечимся, чтобы не заболеть, - стала оправдываться Ленка.
- По-моему вы плаваете, да еще с моими продуктами, - ворчала Валентина, переставляя авоськи на сухое место. Радуйтесь, вами сейчас займётся, без пяти минут, настоящий доктор. Мамка смальца банку дала, молока свеженького. Сейчас я вам такого пойла закачу, что к утру у меня будите как огурчики.
Мы с Ленкой тоскливо переглянулись. Стоило Валентине закрыть за собой дверь, как мы в считанные секунды оделись и выскользнули из общежития. На улице ярко светило солнце. О прошедшем дожде напоминали только небольшие лужицы на тротуарах, которые нестерпимо блестели под солнцем.
- Куда теперь? – спросила я.
- Куда ты – не знаю. А я на свидание. Мы с Сашей договорились сегодня в театр идти.
- Какой? Что смотреть будите?
- В Мариинский на Аиду. Знаешь, люблю оперу, до смерти. Когда слушаю, то будто сама пою.
— Но ты действительно хорошо поёшь, почему не поступила в консерваторию?
— Да потому, чтобы в неё поступить, надо иметь начальное музыкальное образование, а я ни разу за пианино не сидела. Ты что думаешь, в детдоме это кому-нибудь надо?
— Ладно, не расстраивайся. Не порти себе настроение. Будем довольствоваться тем, что есть на данный момент. А есть то, что тебя ждёт любимый человек и поход в театр. Это, как ты понимаешь, уже не мало. Меня же ждёт возвращение в общежитие и молоко со смальцем, за тебя и за себя, я это чую. Кстати, когда уезжаешь?
- Послезавтра.
- Лен, возьми мой новый купальник.
- А ты?
- В старом перекантуюсь.
- И тебе не жалко его отдавать, ведь на солнце он выгорит.
- Да ладно, где наша не пропадала.
Ленка бросилась мне на шею. Я растаяла окончательно, вообразив себя доброй феей.
- А ещё прихвати мой новый халатик, он тебе будет к лицу.
- Ну, даёшь,… - только и смогла произнести она.
- Ты хоть бы познакомила меня со своим Сашей.
- Придёшь на вокзал провожать, вот там я вас и познакомлю, лады?
- Отлично. Завтра заскочишь?
-Конечно, только смотри, если встретишь моих девчонок, то им про меня ни гу-гу, поняла?
- Они что, ничего не знают?
- Нет, я не хочу им пока говорить, боюсь, сглазят. Ланка если захочет, то кого угодно уведёт, да и на Верочку надежды нет, любит глазками пострелять. Сашка, как я уже поняла, не ангел, за каждую юбку цепляется.
- Зачем тогда тебе такой нужен?
- Другого нет. И вряд ли будет.
- Слушай, а Людку не боишься?
- Кого-кого, а её нет. Она постоянно находится в творческом поиске, но каждый раз новый карась с крючка срывается.
Я засмеялась.
- Это, наверное, происходит после того, как он увидит её глаза при луне.
- Кру-углые, безжи-изнен-н-ые, оловя-ян-н-ные, - страшным голосом пропела Алёнка. – Ладно, побежала я, мне ещё косу надо переплести.
- Бантик повязать не забудь!
- Отвянь, липучка, - засмеялась Алёна.
Я угадала. Стоило мне только появиться на пороге комнаты, как из-за стола поднялась Валентина с кружкой своего «пойла».
- Я так и знала, что смоетесь. Приготовила на двоих, но, как я вижу, придётся пить тебе одной. Чего жалобно таращишься? Да, да, за себя и за подругу, не пропадать же добру. Садись, пей пока горячее, вторую подогрею вечерком. И только попробуй вылить.
От цепкой хватки Валентины не уйти. Выпив адскую смесь, покорно ложусь в кровать. Валентина укрывает меня одеялом, заботливо подтыкая его со всех сторон. Совсем как мама. Чувство материнства присуще Вале с детства, она старшая в семье. Когда ей было десять лет, у неё умер девятимесячный братик, и тогда она решила, что будет врачом. Вот уж кто не переживает о распределении. Медвежий угол давно её ждёт, но там, я в этом уверенна, Валюша будет счастлива.
Рассуждая о Валентине, я не заметила, как уснула.
2
Так уж получилось, что на проводы я опоздала. Увидела только хвост уходящего поезда. Девчонки не приставали с расспросами, потому, что сами сидели на чемоданах. Вручив мне, ключ от комнаты, и наказав поливать цветы, разлетелись по своим городам и весям. Потянулись дни ожидания. Через две недели я получила от Алёны открытку, с текстом поросячьего восторга, и указанной даты приезда. Новость была приятной, но настроение у меня было скверным. Сдав экзамены, я не добрала всего один бал. Было страшно обидно, ведь я так старалась. Теперь всё надо начинать с начала.
Когда Алёна вышла из вагона, я её не узнала. Передо мною стояла самая настоящая мулатка. Да, северное солнышко и в подмётки не годится южному. Вместо традиционного «здравствуй», я только и смогла произнести:
- Ну, даёшь!
Алёна засмеялась:
- Это вместо «здравствуй»?
- Да конечно нет, я просто ошарашена твоим видом. Ну и загорела же ты, подружка. Наверное, с пляжа не вылазила?
- Почти угадала. Я столько тебе должна рассказать! Томка… - Ленка повисла у меня на шее. – Я самая счастливая!
- Ладно, счастливая, пойдём, дома поболтаем.
- Из девчонок кто-нибудь приехал?
- Нет, так что посплетничаем вдоволь. Впереди весь день и вечер наш.
Подхватив чемодан и сумку, мы, обмениваясь незначительными новостями, направились к выходу. Когда спускались по ступенькам вокзала Алёне, прямо под ноги упал чемодан старушки, которая поднималась наверх. Алёна споткнулась об него и кубарем скатилась вниз, распластавшись на асфальте. Она не подавала признаков жизни. Я оцепенела. Какая то женщина закричала, кто-то побежал к ближайшему телефону, а я стояла и не могла двинуться с места. Со лба Алёнки стекала струйка крови. Скорая, как мне показалось, ехала целую вечность. Слаженные и точные действия врача и медсестры вывели меня из стопора.
- Травма головы и перелом голени, - сказал врач, - несите носилки. – У неё были вещи?
- Да, да, вот они, торопливо сказала я.
- Как же её так угораздило? – поинтересовался он.
- Да у бабки ручка оторвалась от чемодана, и он полетел Лене под ноги.
- Садитесь быстро в машину, после договорим.
Остаток дня я провела в больнице. В виде исключения врач разрешил мне встретиться с Алёнкой. Она плакала, и твердила, что должна сказать мне, что-то очень важное, от которого, возможно зависит её дальнейшая жизнь. Оказалось, что с Сашей они расстались в Москве. Он должен был встретиться с другом, которого не видел четыре года. В субботу Саша обещал приехать, и познакомить Алёну со своими родителями.
- Томка, миленькая, суббота послезавтра, посиди у нас в общежитии, дождись его. Расскажи, что произошло, он должен придти в семь вечера.
- Не переживай, всё будет хорошо. Никуда не денется твой Саша. На всякий случай дай его телефон, по которому с ним можно связаться.
- Телефона у меня нет, – растерянно проговорила Алёна и заплакала, — я не спросила, а он, наверное, забыл дать.
- Ну, надеюсь, адрес то помнишь?
- Адреса тоже не знаю. Ведь я ему писем не писала, знаю только, что их квартира где-то на Большом проспекте.
- Ладно, не переживай. Раз обещал, то придёт, а я дождусь его обязательно. В случае чего меня подстрахует Людка, она приезжает завтра утром.
- Откуда знаешь?
- Телеграмму Варе прислала, чтобы та встретила, мол, вещей много, одной не унести. Алён, придётся девчонкам всё рассказать.
- Придётся,… - вздохнула подруга.
Я попрощалась с Алёной и понесла её вещи в общежитие, где и заночевала. Рано утром меня разбудила Людка. Узнав, что и к чему, она охотно взялась подстраховать меня. После работы я отправилась в Алёнкину «берлогу», где меня ждал сюрприз - приехала Лана. Людки в комнате не было. Посмотрела на часы – полседьмого.
- Ты Люду видела?
- Конечно. Ведь я здесь уже с десяти часов.
- Куда-нибудь выходила?
- В гастроном. Что за странный вопрос?
- Людка находилась в комнате?
- Да. Она ушла совсем недавно, а мне велела сидеть и ждать какого то Сашу, который должен дождаться тебя, потому что ты имеешь для него важную информацию. Что за тайны Мадридского двора?
- Такие новости на сухую не рассказывают, - рассмеялась я, - иди, ставь чайник, тем более гость скоро придёт.
Чай был выпит, а гость не приходил. В девять поужинали – гостя нет.
- Обманул, подлец, - со злостью произнесла Лана. – Понимаешь, когда ты сказала, что он не оставил: ни номера телефона, ни адреса, я сразу поняла – обманул!
—Погоди, ведь могло что-нибудь помешать.
- Не смеши. Меня тоже вот так однажды обманул, а я наивная ему верила, ждала его. Почти год просидела дома, всё на часы поглядывала. У нас с Алёной на час разница, ей в семь было назначено, а мне в шесть. Потом подруги видели его, колясочку катает по парку. Чтобы не столкнуться с ним в городе, и не натворить чего-нибудь, я уехала в Ленинград. Вот такие пироги, Томочка.
- Лана, а может его стоит поискать?
- Ну, и что ты ему скажешь? Поверь, не стоит этого делать. Насильно мил не будешь.
Возвратилась Людка, с загадочным выражением на тупой мордочке.
- Приходил Саша? – поинтересовалась она.
- Нет, - коротко ответила Лана.
- Подлец, - лениво возмутилась Людка, - бросить и без того несчастную девчонку, да ещё при том, попользовавшись ею, это некрасиво с его стороны.
В Людкином голосе не звучали нотки сожаления, скорее всего её слова были сказаны ради проформы.
Надеясь на чудо, мы ждали пресловутого Сашу каждый день, но он не приходил. В больнице Лена пролежала чуть больше месяца, плохо срасталась нога. Алёна погасла. Всё время молчала, часто плакала, избегала общения. Мы как могли, заботились о ней, но наша забота её тяготила. Последнее время она вела себя странно, то плакала, то загадочно улыбалась чему-то. Достав старое зимнее пальто, долго рассматривала его, а потом выпоров рваную подкладку, заменила на новую. Я рассказала об этом Валентине и она в ближайшее время привезла из дому пять выделанных кроличьих шкурок. Вскоре от потрёпанного пальто нельзя было отвести глаз.
Однажды вечером, после долгого молчания, Алёнка сказала:
- Девочки, у меня будет ребёнок.
В комнате наступила звенящая тишина.
- Рехнулась, что ли? – произнесла Людка, отрывая взгляд от тетради, - что с ним делать будешь? Где собираешься жить?
- Жить она будет здесь, а мы ей помогать. Кого не устраивает такое положение дела, может выметаться отсюда. Тем более, этот кто-то не с нашего курса, и как он попал к нам в комнату, ещё стоит разобраться, - вскипела Лана.
- Да я что,… я ничего,… мне как всем,… я всё понимаю,… - замямлила Людка.
- Это хорошо, что ты всё понимаешь - вякнешь, - не поздоровиться. Есть ещё кто-нибудь непонимающий? Отлично, значит, обо всём договорились.
- Да это же здорово! – засмеялась Вера, - будем на маленьком пациенте оттачивать своё мастерство.
- Господи, да какая же ты дурочка! Это ведь будет живой человечек, а не кукла. Лен, а кого ты хочешь? Мальчика или девочку?
- Я не думала пока об этом,… - растерянно ответила Алёна.
- Знаешь, давай парня, с ним меньше проблем. Не то, что с нами бабами.
- Это как получится…. Девчонки, вы осуждаете меня? - со слезами в голосе спросила нас Алёна.
- Не болтай глупости, - сказала Вера, - ребёнок, это дар Божий. Судить, мы не имеем права, и, если честно, то я рада за тебя. Можешь всегда обращаться ко мне за помощью.
- Ко мне тоже, - вставила Лана.
Промолчала одна Людка.
Шло время, девчонки учились, я работала, и вновь ходила на подготовительные курсы.
Наступил декабрь. В тот вечер, когда всё произошло, я была рассеянной, не могла сосредоточиться над условием задачи, и, сославшись на головную боль, отпросилась с занятий. Домой идти не хотелось. Я просто не знала, куда себя деть. Непонятная тревога заполнила меня до самой макушки. И, потому, что она была непонятной, мне становилось всё тоскливей и тоскливей. Потянуло домой к маме, захотелось тепла, ласки, чтобы кто-то позаботился, успокоил. Но в этом холодном городе я была одна. Стоп! А что если нажраться, да-да, нажраться мороженого и заболеть? Тогда Валюшка напоит своим «пойлом», заботливо уложит в постель, приготовит чего-нибудь вкусненького. Повеселев, я направляюсь в ближайшее кафе. Заказав полкило мороженого, сажусь в дальний уголок, и начинаю поедать своё спасение, от всех бед сразу. В зале народу пока мало, но скоро здесь будет, не протолкнутся. В кинотеатре, вот-вот должен закончиться фильм. Я обратила внимание на капитана артиллериста, который сидел за соседним столиком и, нервничая, все время поглядывал на дверь. Перед ним стояли две вазочки с подтаявшим мороженым. Вероятно, его пассия опаздывала. Наконец дверь распахнулась, и в зал вошла… Людка. Я просто не узнала её. Боевая раскраска её мордочки не уступала папуасской. Да что там не уступала, дикари только могли с завистью наблюдать, за столь неординарным рисунком лица. Слегка вытянутые трубочкой губы, вероятно, что-то означали на языке мимики. Но нам, смертным, сей, язык не ведом. Поэтому оставалось только гадать, что это могло значить. На всякий случай я прикрылась папкой. Людка, не глядя по сторонам, села ко мне спиной. Первым заговорил капитан:
— Вы принесли адрес?
— Нет, она снова не сообщила его. Написала, что у неё всё хорошо складывается. С учёбой полный ажур, тётка души не чает в ней. А ещё сообщила, что у неё есть молодой человек, — отвечала Людка, пожирая мороженое.
— Тамара, я согласился встретиться с вами только потому, что вы обещали мне сообщить новости об Алёне. Каждый раз вы повторяете одно и тоже. Давайте с вами договоримся, раз и навсегда, вы мне назначите встречу только тогда, если у вас есть адрес Лены.
— Да поймите, Саша, вы ей не нужны, неужели до сих пор не поняли? Она вас не любит.
Оглянитесь вокруг, сколько девушек хотело бы с вами познакомиться! — не отрываясь от мороженого, ответила Людка.
— Возможно, Тамара, вы правы. Но другие меня не интересуют. Меня конкретно интересует один человек – Лена.
Нет, не послышалась. Заторможенная назвалась моим именем. Вот это новость! Хоть стой, хоть падай. Поднеся ко рту, пустую ложку, я опустила взгляд. Мороженого в вазочке не было. В это время капитан поднялся с места.
— Вы что, не проводите меня? – спросила Людка, подскакивая со стула, — это не вежливо с вашей стороны.
— Идёмте, — недружелюбно буркнул капитан.
Я выскочила следом. Они стояли у проезжей части дороги возле такси, из которого только что вышла парочка.
— Садитесь Тамара, — предложил капитан.
Он достал из кармана деньги, и, протянув их водителю, сказал:
— Подвезите девушку, куда она скажет.
Людка, фыркнув, захлопнула дверцу машины.
Капитан стоял в раздумье.
— Саша, окликнула я его.
Он оглянулся, и удивлённо подняв брови, спросил:
— Разве мы знакомы?
— Заочно. У нас с вами общая знакомая, её зовут Алёна.
— Час от часу не легче. А кто будете вы, в таком случае? — поинтересовался он.
— Тамара, Алёнкина подруга.
У бедного мужика отпала челюсть.
— Сколько же вас Тамар есть на самом деле? Одну едва успел проводить, как следующая на очереди. Что всё это значит? Если шутка, то не удачная, я ведь могу и рассердиться.
— Что ж, ваше право, только я, действительно, Тамара, Алёнина подруга, в единственном числе. А с вами, только что, разговаривала Людка. Она проживает в комнате с Алёной, и я, кажется, начинаю догадываться, что произошло. Но ответьте на один вопрос: — зачем вы разыскиваете мою подругу? Поверьте, это очень важно.
— В этом нет никакой тайны. Я люблю Алёну, но не могу понять, почему она меня бросила, куда уехала, и не даёт никому своего адреса. Может, вы, ответите на мой вопрос?
У меня запершило в горле. Кажется, не к стати я решила заболеть.
— А кто вам сказал, что Алёна уехала? Уж не эта ли змеюка?
— Она самая.
— Странно всё как-то получается. Непонятно каким образом вы с нею познакомились, поверив первому встречному человеку, что ваша любимая девушка уехала, не оставив адреса. Почему вы не пытались проверить данную информацию?
— Я заходил в общежитие, но дежурная по этажу сказала, что Алёну она давно не видела, ну я и поверил, что она уехала. Так, где сейчас находится Алёнка?
Всё ясно. Дора Петровна в то время только что вышла из отпуска, и на тот момент не знала, что случилось с Алёнкой.
— Почему молчите, где Лена? Я могу с нею встретиться? Где она сейчас находится? — Саша схватил меня за плечи и стал трясти как грушу.
— Да в городе она. Где жила, там и живёт. И никуда она не уезжала.
Он развернулся и хотел уже бежать, но я успела схватить его за рукав шинели.
— Да погоди те же, нельзя ведь так, без подготовки. Чего доброго она пошлёт вас, куда не надо. Поверьте, на то есть свои причины. Доверьтесь мне, и всё будет хорошо, если вы того захотите.
— Как я понял, нам предстоит долгий разговор, может, пойдёмте в кафе и там поговорим? Заодно и мороженым полакомимся.
— С меня уже хватит. Я и так полкило съела.
— Сколько? Да вы что с ума сошли? Заболеете же.
— Я этого и добивалась.
— Но зачем?
— Вам этого не понять. Просто захотелось, чтобы кто-нибудь пожалел, позаботился. У Валюшки это хорошо получается. Она нам всем как мамка. Вот я и решила попасть под её крылышко.
Саша расхохотался.
— Но, мне кажется, вы сначала попадёте под моё крыло, и убедитесь, что оно такое же надёжное, как и Валюшино. Сейчас мы идём в ресторан, я вас отпаиваю горячим, чаем с коньяком, и там же мы продолжим нашу беседу.
— Я спиртное не пью.
— Да вас никто этого не заставляет делать. От чайной ложки коньяка, на стакан чая, ещё никто не окосел.
Моя догадка подтвердилась. Виной произошедшего, была Людка. В тот злополучный день, она встретила Сашу в скверике перед общежитием, окликнула его, и сказала, что в данный момент в комнате никого нет, а она торопиться по важному делу. Если Саша проводит её, то она по дороге всё расскажет ему.
И рассказала, стерва, что, якобы, у Алёны нашлась тётка, которая увезла её в Новосибирск. Адреса Алёна не оставила, но обещала написать письмо. Взяв у Саши номер телефона, Людка заверила, что сразу же позвонит, как только что-нибудь станет известно. За прошедшее время она звонила Саше чуть ли не каждую неделю. Говорила, что Алёна прислала ей два письма без обратного адреса, одно из них даже дала Саше почитать. Возмущалась, дескать, самой лучшей подруге боится довериться. Намекала, что Алёне Саша не нравиться. А поехала она с ним на юг, только для того, чтобы на халяву отдохнуть. Он несколько раз водил самозванку в кино, кафе, даже в ресторан. Но в данный момент он разозлился не на шутку.
— Понимаете, сегодня закралось сомнение, Алёнка не тот человек, чтобы строить интриги. Если бы я ей не нравился, то она бы сказала мне об этом. Ведь у нас в ту субботу
должна была состояться помолвка. Мама накрыла стол, а папа в понедельник хотел идти к знакомой в загс, чтобы нас расписали без очереди. Алёнка это единственная девушка, с которой, впервые в жизни, захотелось создать семью. Ведь мне уже тридцать три года. Пора и детьми обзаводиться.
— Да, в этом деле вы преуспели,… — пробурчала я.
— Не понял,… Тамара, что вы сейчас сказали? Кто и в чём преуспел? — насторожился Саша.
— А должны понять. У вас возраст Ильи Муромца. Если бы он не понял, то ему простительно, ведь бедолага, на печи всё эти годы просидел, мог и не знать, что, иногда от близости рождаются дети.
Саша побледнел.
— Я вас правильно понял?
Да. У Алёны будет ребёнок, — я улыбнулась, глядя на глупое выражение лица своего собеседника.
— Так чего же мы сидим? Поехали к ней! — Он вскочил с места.
— Сядьте, Саша. Нельзя вот так нахрапом. Алёна может вас сейчас не понять и наломать дров. Потом труднее будет налаживать отношения. Лучше давайте я пойду немедленно в общежитие и подготовлю почву, а потом позвоню вам.
— Не получится как в прошлый раз?
Я укоризненно посмотрела на него.
— Не сердитесь, я вам верю. Запишите номер телефона на всякий случай.
3
Всю дорогу до общежития я страшно волновалась. Боялась одного, — как бы не наброситься на Людку и не отколошматить её. Миновав длинный коридор, остановилась перед дверью, которая отгораживала меня от дальнейших событий. Наконец собралась с духом и толкнула её. Хорошо толкнула. Так, что та, ударившись о кухонный столик, попыталась вернуться на своё прежнее место, с прежней скоростью, едва не сбив меня с ног.
— Ты что, ненормальная? Чего хлопаешь так дверями? Сломать ведь можешь, — закричала Верочка, вскакивая с места, — заиками чуть не сделала. Она плюнулась на стул и в сердцах бросила ручку на стол, с пера которой сорвалась капля чернил, упав на тетрадь в виде восклицательного знака.
Я огляделась. Девчонки сидели вокруг стола, заваленного книгами, и с недоумением смотрели на меня. Подойдя к Людке, я замерла, а потом, что есть силы, влепила ей пощёчину. Для всех это было, как гром среди ясного неба.
— Стерва! — крикнула я, и, упав на Верочкину кровать разревелась.
Девчонки вскочили со своих мест.
— Ты что, ошалела? — тихим голосом спросила Лана, — может, объяснишь, что происходит?
Меня трясло.
— Да она же не в себе. Девочки, я ничего не понимаю, — проговорила Алёнка, — такой её никогда не видела.
— Сбесилась девка. Людка, что это значит? Чем ты её так достала? Ведь ни с того, ни с сего, она наброситься на тебя не могла. Что ты такого натворила? — допытывалась Вера.
— Да почём я знаю, — растерянно промямлила Людка, потирая щёку.
К этому времени я взяла себя в руки. Выпив предложенный стакан воды, немного успокоилась.
— Девочки, а где вы видите Люду?
Те ошарашено уставились на меня.
—Знакомьтесь, перед вами Тамара, собственной персоной, — продолжила я, указывая на Людку рукой, — а почему я её приласкала, пусть расскажет сама.
Людкины глаза расширились до невероятных размеров. Она смотрела на меня так, словно видела перед собою НЕЧТО. Вероятно, её мозги работали в ускоренном темпе, ибо она дышала, как загнанная лошадь. В комнате повисла тишина. Подумав, что это затишье перед бурей, Людка решила вовремя унести ноги. Хлопнувшая дверь известила нас о её исчезновении. Девчонки молча уставились на меня.
— С этого момента прошу поподробнее, садись и рассказывай, не тяни душу, — приказала Лана, подвигая мне стул. — Лена, накапай ей валерьянки, а то мы ничего от неё не добьёмся.
— Пейте её сами. Если честно, то просто не знаю с чего начать. Алёнка, это касается тебя, ты только не волнуйся.
Рассказав девчонкам о том, что со мною приключилось, я умолкла. В комнате повисла хрупкая тишина.
— Кто бы мог подумать, что Людка на такое способна, — произнесла задумчиво Вера. — Ну и что мы с нею сделаем?
Наступило молчание. Теперь наши мозги работали в ускоренном темпе, рождая, и тут же отвергая, грандиозные планы мести.
— Предоставьте это мне, — попросила Лана, — уж я знаю, как её наказать. Спешка здесь неуместна, прошу меня не торопить. Во-первых, на недельку объявим ей бойкот, а потом начнём потихоньку сухо общаться. Поверьте, расплата себя не заставит ждать, предупреждаю, она будет жёсткой.
— Девочки, может не надо? — пролепетала Алёнка, — Бог с нею, я думаю, что она из этого извлечёт для себя урок.
— Думать не вредно, но прощать нужно не всегда. Не смотри на меня так, даже если станешь на колени, я от своего - не отступлю. Пойми, такие, как Людмила, признают только силу. Если их вовремя не остановить, они, чувствуя вседозволенность, будут продолжать портить жизнь другим.
Лана умолкла. Подойдя к окну, она прислонилась лбом к стеклу и замерла, думая о чём-то своём. В комнате стояла гнетущая тишина.
— Лена, ты помиришься с Сашей? — спросила Лана, резко поворачиваясь к нам.
Алёнка растерянно заморгала глазами и, запинаясь, тихо произнесла:
— Да. Он ведь ни в чём не виноват. А что?
— Умница, — Лана села рядом с ней на кровать и обняла её за плечи, — я очень рада, что у тебя всё так хорошо складывается. Тамара, когда завтра обещал зайти Саша?
— Думаю, как только откроются двери общежития. Но я должна ему сегодня позвонить.
Лана, посмотрев на часы, вздохнула.
— Вот с этим будет сложновато. Господи, чтобы вы без меня делали? Пошли.
Она умела заставить людей делать то, чего они сами не хотели. Вот и сейчас, подойдя к дежурной по этажу, не заискивая, твёрдо сказала:
— Антонина Григорьевна, разрешите позвонить, — и, не дожидаясь ответа, протянула руку к трубке.
— Лана, ну кто звонит в это время? Порядочные люди давно спят и, что делает здесь Тамара? Девочки, вы же знаете порядок, после одиннадцати посторонним в общежитии находиться не разрешается. Меня же могут взгреть, если кто донесёт начальству. Никакого лада с вами нет. Звоните, что с вами поделаешь.
Не успела умолкнуть первая трель звонка, как Саша схватил трубку.
— Что? — выдохнул он, — видели Алёну? Что она сказала? Могу я с ней встретиться?
— Не волнуйтесь, она вас ждёт.
— Тогда передайте, что завтра утром я приеду за ней, пусть соберёт вещи. И ещё, скажите, что я её очень люблю. Спасибо вам за всё, Тамара. Спокойной ночи!
— Взаимно.
Зайдя в комнату, Лана сказала:
— Алён, как я понимаю, завтра тебя Саша отсюда заберёт, так что давай сегодня устроим девичник.
— Может, не будем торопиться, вдруг будет как в прошлый раз.
— Умеешь же ты, Вера, вовремя испортить настроение. Запомни, прошлого раза не будет Хватит болтать, пора приниматься за дело.
Высыпав содержимое кошельков на стол, быстро составили меню. Закипела работа. Лану мы отправили в дежурный гастроном, а сами занялись картошкой. Через час стол был готов. Наши посиделки затянулись до самого утра. Под утро решили немного прикорнуть, но наш сон длился не долго, нам помешал Саша. В течение часа в комнате стоял тарарам. Провожая Алёнку, мы по несколько раз висли у неё на шее, ревя белугами, но это были слёзы радости. Саша пригласил нас вечером на помолвку в ресторан, объясняя это тем, что мама не успевает накрыть стол дома. Девчонки решили прогулять занятия, а я, зевая, потащилась на работу.
Родители Саши оказались милыми людьми. Они, как сказала его мама, уже не надеялись женить своего «оболдуя». Свадьба была назначена на следующую субботу.
Всю неделю мы провели в суматохе. Невеста попросила меня быть дружкой. Наконец настал знаменательный день. Алёна и мечтать не могла о таких торжествах, одно платье чего стоило!
— Томка, а ведь Алёна красивая. Такую невесту в этом дворце бракосочетания со времён царя Гороха не видели, косища-то как красиво на платье смотрится, — вздохнув, сказала Вера и добавила, — какая же я дура, что свою не уберегла. Всё, решено, буду отращивать.
После свадьбы мы с Алёной виделись редко. Она забегала ко мне, приглашала в гости, обижалась, что не прихожу. Но, как в народе говорят, — третий лишний. С её «сокамерницами» я виделась ещё реже. Обещание Ланы расправиться с Людкой было в начальной стадии. Кажется, она решила всё спустить на тормозах. В середине мая я взяла отпуск за свой счёт, чтобы навестить маму. Перед отъездом посетила Алёну, к этому времени у неё родился сынишка. В её семье царили любовь и покой. Возвращаясь от Алёны, я встретила Верочку, которая потащила меня в общежитие. Девчонки готовились к госэкзаменам и были загружены своими проблемами по самое не балуй. Ещё в коридоре мы услышали разговор на повышенных тонах. При нашем появлении наступила тишина.
— Вы чего раскричались? На другом конце коридора слышно, — поинтересовалась я.
— Думаю, ты бы тоже не молчала, если бы у тебя пропали деньги.
— Это те, что ты сегодня получила, сто пятьдесят рублей? Ничего себе, кто же так мог поживиться?
— Вот я это и выясняю. Кроме Люды и Тани в комнате никого не было. Обе клянутся, что комнату открытой не оставляли, никуда не уходили, но денег то нет. Испариться, как вы понимаете, они не могли. Что я скажу маме? Она и так бедная тянется из последних сил. На эти деньги я должна была купить братишке костюм, он в сентябре женится, а теперь что прикажите делать? — Лана заплакала.
Подозреваемые сидели как в воду опущенные.
— Может, ты, куда-нибудь положила и забыла? — робко спросила Люда, и тут же предложила свою помощь, — давай вместе поищем.
— Ищите, действительно, я могла куда-нибудь сунуть. А свежему глазу это виднее.
Мы все вместе стали добросовестно перебирать Ланины вещи. Перетряхнули всё, перелистали книги, — деньги словно испарились.
— Обижайтесь девочки, не обижайтесь, но я вам устрою шмон. Вера, только без обид, тебя не было, но вор деньги мог временно спрятать в твои вещи. Поэтому сейчас давай ищи у себя, а ты Тома шарь по общим местам.
Вот влипла, так влипла. В роли сыщика мне ещё никогда не приходилось выступать. Что ж, рано или поздно всё бывает впервые. Дошла очередь до Людки. Обыск результатов не дал. Лана понуро сидела за столом, водя пальцем по рисунку клеёнки.
— Девочки, а ведь мы ещё не проверяли постели! — воскликнула Вера.
—Надо быть полным идиотом, чтобы спрятать украденное на видном месте, — произнесла Лана, — а впрочем, чем чёрт не шутит.
Перетрясли постели, но ничего не нашли. Глядя, как Людка укладывает на койку свой матрас, я обратила внимание на дырочку.
— Погоди ка, Люда.
Я засунула в дыру пальцы и вытащила оттуда деньги. Картина маслом, — «Не ждали».
И тут началось! В страшном сне такого не увидишь. Людка клялась всеми святыми, что денег она не брала, вероятно, её кто-то подставил. Но Лана привела веский аргумент, — дыра. Кто кроме хозяйки матраса мог знать о её существовании. Людка была раздавлена. Так как разговор происходил на повышенных тонах, то несколько любопытных заглянули в комнату, — не нужна ли, дескать, их помощь. Вскоре весь этаж был оповещён о том, что Людка воровка. На душе было скверно, ведь ни кто другой, а именно я, нашла эти деньги. Тем более я недолюбливала её, и получалось, будто мною проведена запланированная акция. Утешало одно, — деньги были украдены до моего прихода. С отвратительным настроением я села в поезд. Людкин поступок не давал покоя. Как она могла так поступить? Неужели прошлый урок не пошёл ей на пользу? Права была Лана, такие люди, как Людка, неисправимы.
Возвратясь из отпуска я с головой окунулась в учебники. На праздные встречи времени не оставалось. Нас всех лихорадило, на носу висели экзамены, а знойное лето вело свою игру. Оно манило нас на песчаные пляжи парков, звало к стенам Петропавловской крепости, где среди голых тел яблоку негде было упасть. Наконец с оказией сдан первый экзамен — физика. Недаром говорят, что существует закон подлости. Из трёх вопросов в билете на два из них я не знала ответ. Ну не понимаю я, этот чёртов закон маятника, не могу объяснить движение ракеты в безвоздушном пространстве, хоть убейте меня. Могу вывести формулу спутника на орбиту, а в этих простых вопросах полный профан. Задачу, так, одним зубом щёлкнула. Лысенькому дедку честно призналась, что не знаю ответ на два вопроса. Он посмотрел на меня с прищуром и разрешил взять ещё один билет. Беру, читаю, и захожусь в смехе. Эти два вопроса, только в ином порядке, присутствуют во вновь взятом билете. Старичок берёт у меня из рук билет, читает, и тоже хохочет. Его коллеги в недоумении. Он объясняет им, что и к чему. Все смеются. Мне разрешено взять ещё один билет, на который я отвечаю без запинки. И он, гад, ставит мне трояк. Остальные экзамены можно не сдавать. Но, чем чёрт не шутит….
Как я и предполагала, по конкурсу вновь не прошла. У девчонок в это время всё складывалась гладко. У всех, кроме Людки. По натуре она туповатая, но в упорстве ей не откажешь. Вершины науки брала не умом, а зубрёшкой. Заданную тему заучивала как робот. Стоило её только прервать каким-нибудь вопросом, и она уже не знала о чём говорить. Последние события выбили её из колеи. За ней, как всегда, числились «хвосты», которые она пересдавала по нескольку раз. Это было постоянным явлением, и на сей раз к летней сессии её не допустили. Людка запсиховала. Приехавшая мать в одночасье решила эту проблему. Поняв, что дочери, даже при наличии денег, она не может помочь, забрала её домой, где Людку уже ждало место в медтехникуме, на фельдшерском отделении. После их отъезда у Верочки пропали шесть серебряных ложечек, подаренных нами на день рождения.
Я осталась одна. Все девчонки, одна за другой покидали меня, уезжая по направлению в разные уголки нашей большой страны. Алёнка, как и подобает верной офицерской жене, последовала за мужем, к его новому месту службы. Последней покидала меня Лана. В тот вечер она надралась до поросячьего визга. Её что-то мучило. Когда я укладывала её в постель, она в пьяном угаре поведала свою тайну.
— Томка, ты осуждаешь меня, да? Ну и хрен с тобою,… осуждай. Ты же у нас такая чистенькая,… пушистенькая,… а я вот такая, подлая…. Не уходи, мне плохо.
— Лана, ну давай, выпей холодной водички, будь умницей, ложись баинки, завтра всё будет хорошо.
Ланка оттолкнула протянутый стакан с водой, и попыталась встать с кровати. Заплетающимся языком она продолжала бубнить:
— Нет, завтра будет хуже. Не слушай меня, я сейчас плохая,…но я всё же тебе открою одну тайну. Хочешь знать тайну?... А-а-а,…все хотят знать тайну, а я не скажу её тебе, э-э-э, — она показала мне язык. — Нет, ты скажи, хочешь знать тайну?... Ладно, я добрая, скажу. Это я подстроила Людке с деньгами. Я ей отомстила за всех обманутых девчонок. Ну, хорошая новость? Да?.. Хорошая,… я знаю, что она хорошая. Ладно, чёрт с этой Людкой, давай спать,… — она откинулась на подушку и засопела.
Я затрясла её.
— Ланка, Ланка, зачем ты это сделала! Ведь Алёнка просила тебя не мстить Людке. Я согласна, её надо было наказать, но не таким же способом. Ты же ей жизнь сломала. Понимаешь, что ты натворила?
— Ага, сломала, — сонно проговорила Лана, — но не забудь, с вашего молчаливого согласия, — она захохотала пьяным смехом.
Я долго стояла у окна, глядя на ночной город. На душе было скверно. Ланка, как всегда права. К подлости, совершённой ею, мы все приложили руку. Людка была бы плохим врачом, но зато отличным руководителем. Интересно, знают ли девчонки о поступке Ланы? Но если и знают, то, какое это теперь имеет значение. Вздохнув, тихо выхожу из комнаты, плотно закрыв за собой двери. Я действительно не хотела такого жестокого наказания. И если бы знала о нём заранее, то предотвратила бы его. Но Лана как всегда права. Ведь именно с нашего молчаливого согласия она свершила самосуд. Оправдания нам быть не может.
Говорят, что бумеранг возвращается….
Когда его ждать???