Под воркование горлинок я иду по тихой узенькой улочке и вдыхаю головокружительный запах цветущих апельсиновых деревьев. Заворачиваю за угол, делаю шаг – и оказываюсь прямо на эскалаторе, который везет меня в чистый, просторный и практически пустой вестибюль метро. Беру в автомате билетик; хотя в турникет можно пройти и без билетика – тебя не хватают за бока металлические рычаги и твою сумку не захлопывают подлые стеклянные дверцы: их здесь нет. Этот турникет – для порядочных людей.
Как проехать к центру? – этот вопрос я задаю администратору станции. Вместо «касса справок не дает» он от усердия выбегает из своего стеклянного мини-офиса, провожает меня до эскалатора и дарит схему метро… На платформе меня ждут удобные кресла из нержавейки и играет тихая, в меру радостная музыка. На большом экране показывают прогноз погоды на три дня и идиллические картинки о природе и народных промыслах; маленький экранчик отсчитывает время, оставшееся до прихода электропоезда, и тот плавно и бесшумно появляется точно в назначенный срок. Вхожу; не втискиваюсь, не проталкиваюсь – вхожу! И сажусь. Время – 8 часов утра.
Нет, это не предсмертный бред замученного пробками москвича; просто я в Афинах. Я еду до станции «Акрополь».
Афины – город «трехмерный», предстающий не в плоскости, а в пространстве. Ткань города, состоящая из белых кубиков, разбегается во все стороны от Акрополя – центра, «омфалоса» Афин; местами ее насквозь прорывают холмы (чьи названия звучат как музыка: Ликавитос, Ареопаг, холм Муз, холм Нимф…). Ткань города тянется дальше и дальше (Афины велики – как-никак, пятимиллионник) и, наконец, загибается краями вверх, образуя этакую белокаменную чашу, или, учитывая местный колорит – амфитеатр, развернутый к морю таким образом, что на месте арены оказывается порт Пирей, а зрительские скамьи – это горы, окружающие Афины. Их четыре: Парнита, Эгалео, Пендели - вековечный поставщик мрамора, и Имитос – городской предсказатель погоды: если его вершина укрылась облаком, непременно жди дождя.
Как известно, город, находящийся в чаше, межгорной впадине, всегда страдает от смога. Говорят, и Афины не избежали этой участи. Но, если честно – не заметила. Наверное, мне, опять-таки есть, с чем сравнивать…
А к тому же: в Греции на каждой подходящей горке – группа изящных белых ветряков, на каждом доме – солнечные батареи. Может быть, смог уже остался в прошлом?
Удивительно, но сверху город действительно выглядит россыпью белых коробочек; где же зелень, покрывающая его сплошь и повсеместно? Ее практически не видно с этого ракурса. А на самом деле в Афинах озеленено все, что можно и что нельзя. Даже сейчас, когда необычайно холодная весна задержала распускание листьев, и листопадные деревья – тополя, каштаны, инжир, всевозможные орехи – стоят голыми, все равно обилие зелени и цветов поражает. Могучие платаны, ало-багровые кроны алычи и сиреневые – иудина дерева, сиреневые же, нереально буйные гроздья, целые водопады вистерии…Тротуары заужены - на них тоже растут в рядок изящные цветущие деревца. Даже в центре города не только каждый балкон уставлен деревьями в кадках, но и многие кровли превращены в сады; а чуть дальше от центра – и говорить нечего! Там, в отличие от центральных улиц, дома вдоль улицы не сомкнуты друг с другом, между ними оставлены небольшие промежутки, а перед домами – небольшие дворики-палисадники, и нужно ли говорить, что то и другое полностью отдано дивным хвойникам, плодовым деревьям, цветущим лианам, изящным пальмам… Приходит в голову, что «основные» деревья Афин легко рисовать на занятиях в детском садике: веретенце – это кипарис, веер - пальма, сбитое набок облачко на наклоном стволе – пушистая сосна алеппская, кружочек на палочке – дикий апельсин… Этот апельсин, кстати, плодоносит 3 раза в год, но что самое замечательное – цветет и плодоносит одновременно! Круглая крона увешана новогодними оранжевыми шарами апельсинов и сбрызнута белыми нежными цветками с сильным, слегка дурманящим запахом… Эти апельсины есть нельзя: они горькие – считают жители Афин. Я попробовала. Да, не совсем то, что подают здесь на стол. Но, если бы в российских огородах росла такая штука, ах, какие дивные варенья и компоты мы бы из нее стряпали!
А если выехать из города, увидишь, что на самом деле главное дерево Греции – олива. Их здесь, говорят, больше ста миллионов. И узнаваемый силуэт оливы – толстенный ствол в причудливых впадинах и узлах, а от него густые гибкие ветки – вполне мог бы стать символом страны – крупнейшего в мире производителя оливкового масла. А какие маслины продаются на рынках – не в банках, а просто на развес! Черные, зеленые и лиловые, обычных размеров, крупные и гигантские, свежие, соленые и замаринованные так и этак! Маслянистые, сытные, вкусные… Не зря долгие православные посты изобрели в Греции: с такой-то благодатью поститься можно!
Но я, собственно, хотела рассказать про дома. Они удивительные. Они почти не касаются земли – разве что лифтовый холл и лестница соединяют жилье с грешной твердью. Дом опирается на сваи – колонны, и пространство под ним – нечто вроде крытого двора, где стоят машины, ходят добрые собаки, цветут цветы, сушится белье, ждут хозяев детские велосипедики… В некоторых дворах я увидела даже колодцы, а ведь метро Холаргос, где я жила – это примерно шестая остановка от Синтагмы, афинской Красной Площади…
Верх дома не менее примечателен, чем низ. Уже с уровня третьего этажа часть «полезной площади» превращается в большой озелененный балкон, и так уступами дом поднимается вверх, на каждом следующем этаже чуть больше «двора» и чуть меньше «жилья», а верхний этаж, как правило, наполовину (а то и целиком) двор, со съемным тентом, перилами, растениями в кадках и лианами, дотянувшимися снизу, с плетеными креслами и, опять же, детскими мячиками и велосипедиками… Как писал некий древний путешественник своему другу, «если ты никогда не видел Афин – ты несчастный человек. Но если ты видел их и не поклялся себе впредь жить здесь, ты – просто осел!»
В Афинах совсем немного высотных зданий, а так обычно – 4-6 этажей, и довольно. Это из-за сейсмической опасности, сказали мне. Но чем дальше, тем больше я сомневалась в том, что это единственная причина. Возможно, в плоской стране, где глазу не за что зацепиться, искусственные вертикали и нужны. Но здесь, в Греции, свои вертикали, и они гораздо красивее манхеттенских! Гордый профиль Акрополя, холма, увенчанного крепостной могучей стеной, за которой виднеется Парфенон, не поддавшийся ни векам, ни взрывам – не преступно ли было бы затмить это стенами «высоток»? Остроконечный купол Ликавитоса, возносящий вверх греческий флаг и крохотную (при взгляде снизу) церковь – можно ли убрать его из афинского неба, перекрыв видимость какой-нибудь «китайской стеной»? Да, у греков есть-таки художественный вкус. Всегда был. И здесь, в отличие от нашего Санкт-Петербурга, не рвутся уродовать город длинномерными монстрами из стекла и бетона, не продвигают проектов типа «Охта-центра».
А, кроме того – горы; возможно, дело в них? Как точно выразилась Э.Горюхина, пишущая о русском Кавказе, «только одним существованием горы задают другой масштаб, где жизнь – величина переменная, и твоя личная – в особенности» - и, по-моему, это очень верно. Конечно, горы Греции представляются нам игрушечными, из мифов, которые мы детьми смотрели в виде мультфильмов. Но на самом деле Олимп, куда греки поместили своих богов – место не особо уютное: его вершина, всего-то 83 метра не дотянувшая до трехтысячника, большую часть года покрыта снегами, и у Зевса с компанией нектар бы замерз в кубках... В лихолетья, которых немало выпало на долю Греции, Олимп становился приютом партизан, как впрочем, и другие горы. Особенно удивила Палеохора (дословно - Старое Место) на острове Эгина: испокон веков при появлении врагов население уходило на эту гору, которая… не видна с моря! И в благодарность строили там церкви: даже не церкви, а крохотные церквушки, 365 штук, по числу дней в году! Теперь из них уцелело только 12, но и это производит впечатление!
Ну, а теперь горы во власти туристов. Популярный маршрут – восхождение на Олимп: гора совсем несложная, и человек с нормальной физической подготовкой осилит путь до вершины и обратно за 3 дня и 2 ночи. Если же ты альпинист-профи, найдутся на Олимпе и 500-метровые гладкие-прегладкие обрывы… Примерно на такие же вертикали карабкаются альпинисты в Метеорах. У них современное снаряжение, тросы, натянутые сверху донизу, у них специальная подготовка и командная работа – и все же страшно смотреть, как человечки-мухи ползут по бесконечной гладкой отвесной стене.
Насколько же страшнее и опаснее было первопроходцам-молитвенникам, которые более тысячи лет назад взобрались на эти скалы и поселились в поднебесном пространстве, куда не достигнут искушения грешной земли… К концу 11-го века здесь был первый скит, а к началу 14-го – первый монастырь. Невозможно представить себе, как сумели монахи поднять на головокружительную высоту стройматериалы, как смогли заложить первые фундаменты на лысых «головах» твердейшего базальта… Грузы поднимали в самодельных, висящих над пропастью «лифтах»; землю, чтобы озеленить и украсить монастырский двор, доставляли из долины в корзинах… Жизнь метеорских монахов была ежедневным испытанием на прочность! Монашеская республика со строжайшим уставом обещала стать вторым после Афона оплотом православия, обещала – но не стала, по разным причинам, последняя из которых – поток туристов, хлынувших сюда и нарушивших благоговейное молитвенное уединение этого уникального места. Монахи оставили монастыри, с таким трудом созданные на отвесных скалах, и ушли в менее посещаемые места – в основном, на Афон. Из 24-х монастырей, бывших здесь в пору рассвета Метеор, осталось шесть, да и в тех минимум братии. И как же грустно видеть там и здесь развалины этих потрясающих памятников величию человеческого духа.
Впрочем, оставшимся монастырям - объекту ЮНЕСКО, памятнику истории человечества – уж точно не дадут пропасть. Тем более что для местного населения они стали главным источником существования. Маленький городок Калабака, приютившийся у подошвы огромных скал, сочетает в себе милую простоту сельской жизни с благоустроенностью значимого туристического центра. Еще одно место, где хотелось бы жить. Просыпаться утром – и видеть парящие в воздухе темные гиганты-скалы, увенчанные крохотными снизу, невозможными с точки зрения земной логики церквями, зданиями и оградами… А потом привыкнуть к ним и как бы не замечать – но и не забывать о них…
Впрочем, я и так о них не забуду. Как не забуду и Арахову – город-ласточкино гнездо; как не забуду Коринфский канал - еще одна вертикаль: почти отвесные, чуть сходящиеся книзу стены (не называть же их берегами) – точно шрам от исполинского меча, отрубившего Пелопоннес от Аттики). Как не забуду остров Идру – мир, застывший во времени, точно мошка в янтаре, мир, где старинные бронзовые пушки с пристани палят, куда грузы привозят морем, а дальше доставляют на осликах либо вручную, и где с древних времен и до наших дней «нет семьи без капитана».
Как не забуду устремляющиеся вверх скалы, древние колонны, могучие эвкалипты и упрямые лозы, и звон колоколов, точно задающий направление: в небо!
еще про эту поездку http://www.stihi.ru/2011/04/25/2770
фотки здесь http://foto.mail.ru/mail/sheveleva-o/732