2011
Херфорд – Калининград - Москва
- Дай я тебя с рюкзаком сфотографирую.
Нина прицелилась и сделала снимок меня с рюкзаком за плечами и плакатом "Berlin-Warschau-Moskau" в руках. Потом я её снял, с плакатом на фоне рюкзака. Одеть его на плечи она отказалась - сама туда столько наторкала, что просто удивительно как это всё можно съесть и износить за несколько дней дороги до Новосибирска. Тем более, что дороги современные изобилуют трактирами и склепами (по-польски магагазины так называются). Но жене хочется быть полезной. И не только в снабжении, но и в устройстве меня в транспорт. Поэтому она не покидает меня даже в поиске попутки. Хорошо что только на начальном этапе. Вот судите сами: стоим на растхофе и скоро наступит час "Ч" - в десять вечера фуры начнут движение по автобану, поэтому иду вдоль выстроившихся грузовиков и высматриваю номера литовские и русские. Поляки и немцы опрашиваются потом, когда свои не возьмут. Литовцы идут за "своих" так как за рулями сидят наши - бульбаши. Их "Батька" так устроил, что водители , чтобы заработать, вынуждены устраиваться в Литве на работу в гаражи, принадлежащие таким же белорусам-бизнесменам, коим тоже проще работать за границей, чем на Родине.
Жена идёт сзади, я впереди. Я показываю плакат водиле, додрёмывающему на своём месте, и он, конечно, крутит головой. Поскольку он, судя по номерам, не болгарин я иду к следующему. История та же. Я настроен на долгий поиск и нисколько не волнуюсь - уеду всё равно. Но Нина начинает волноваться - когда же я уеду! и пристаёт к водителям отказникам с вопросом: " А почему Вы его не берёте?" Те пучат в недоумении глаза... Варум - дарум. Почему-потому.
Сделав круг по парковке, и обойдя пару десятков машин, я, наконец, уговариваю свою сопроводительницу уехать домой. И уже через четверть часа я еду первую сотню километров - дальше человек должен сворачивать с автобана номер два. Главное оторваться от дома, а там пойдет. Но... стою под Ганновером уже два часа на выезде с растхофа и никто на меня не обращает внимания, хотя на мне светоотражающий жилет и на рюкзаке тоже катафоты да плюс мигающая лампочка у него на боку и красный фонарь у меня во лбу. Ноль!
Решаю прогуляться по стоянке, среди перекусывающих легковиков и напрашиваться... Все отказывают, а, когда я возвращаюсь, один окликает, и мы беседуем. Выяснив кто я, и куда я, он усаживает меня в свой "Хундай". Машина спортивная, трёхместная и в ней ездят полулёжа. Мы едем в Гданьск. Хозяин - поляк двадцатипяти лет, студент биолог американского университета. Лето проводит дома, под Гданьском у матери - бизнесменши. Но учится он бесплатно на американские деньги. И даже два раза в год летает домой на каникулы не за свои! Остался ему год, а потом будет работать в Силиконовой долине. Как раз в модном Нано направлении. Младший братишка тоже готовится к учёбе в Америке. Общаемся мы больше на немецком, но пшекаем оба. Он шипит для меня, коверкая немецкий, а я, чтоб ему было приятно тоже давлю на "Ш". Украинску "мову" он не "разумеет" совсем. Вот что значит вечные враги!
Ещё вчера мой пан был в Париже, на свадьбе друга. Гонит под двести! Но уверенно. Я расслабляюсь и задрёмываю. Совесть чиста: всё узнал, о себе поведал, предложил сменить за рулём, на что водитель возразил - привык, мол, и не устал - в Брюсселе спал два часа. В дороге он попивает " Red Bull" - это такой бодрящий напиток. Дорога отличная до самого Данцига. На рассвете он меня высаживает, и я еду несколько километров на грузовике с водителем, опять "паном". Этот уже разумеет по-русски и много говорит - объясняет и рассказывает. Высаживает у какого-то завода откуда, по его мнению, фуры идут на Калининград.
Тут я завтракаю и умываюсь. Именно так, а не наоборот, чтобы не упустить попутку - неумытым ехать можно, а есть свою еду в чужой кабине не красиво. Но успеваю всё! Даже посещаю местные джунгли и забываю там, в кустах, свой плакат. Не беда - Варшавское направление уже мне не нужно - решил ехать на Калининград. Там ещё не был. Пока любуюсь дымами из заводской трубы - белый дым поднимается вертикально ровным столбом - пророчит "вёдро". Погода мне нужна сухая и дым вертикально успокаивает, но, вдруг, труба выстреливает бесшумным тугим шариком и он, уходя ввысь, превращается в кольцо. Красивооо! Потом пауза и через несколько минут снова выстрел кольцом. Так я насчитал штук пять колец, гадая, что же делает эта фабрика кроме красивого дыма? Но спросить некого и я уехал с двумя студентами прямо в сторону Калининграда.
Опелёк бежит шустро. Парни едут на занятия из дома. Навигатор и карта не помогают в нынешней Польше - после вступления в Евросоюз, всю страну раскопали и проезда временно не стало. Даже эти двое, хотя дорогу знают как свои пять пальцев - третий курс заканчивают вдали от дома, не могут разобраться и, вместо нормальных полутора сотен километров, мы накручиваем гораздо больше. Причём местами грунтовыми даже дорогами. Понимаем мы друг друга плоховато, и я задрёмываю, успев только выяснить, что их родители рабочие и живут "с хлеба на квас", а обучение в институте бесплатное. Вот уже три студента встретились мне и учатся все "на бюджете". А в России можно встретить трёх подряд бюджетников?
Наконец я в пограничном городке с невыговариваемым названием. Название начинается на буквы "Gz...", а как там дальше уже и не выговоришь. Я долго иду по тесной улице и не могу поймать машину - негде встать ни мне, ни машине. Наконец на перекрётке меня берет древний мерседес - под ногами дыры и видна дорога. За рулём представительный "полковник" - русак. И номера на машине русские. Не успеваем завести разговор, как "полковник", так я его обозначил из-за пуза и усов, спрашивает моего разрешения заехать в магазин "Лидл". Как я могу не согласиться? Даю добро! Паркуемся на настоящей парковке у настоящего, привычного мне по Германии, "Лидла". Всё как в центре Европы, только немного по- восточному - машины здесь ставят не по разметке, а кому как хочется. "Полковник" трусит в магазин, а я караулю машину с рюкзаком, стоя на улице. Половина машин здесь с русскими номерами. Русские закупают в Польше продукты, а поляки у нас бензин и сигареты.
Вот и мой хозяин! Выходит в компании с приятелем и без обиняков заявляет мне, что дальше не едет. Я рассыпаюсь в благодарностях - целых триста метров проехал - не прошёл, а что полчаса караулил его машину, так это пустяк. Иду на дорогу и дальше еду с полячкой - пенсионеркой - вдовой - спекулянткой-контрабандисткой и ещё ужасной брюзгой. Авто её так воняет бензином, что меня мутит. Да плюс негатив, прущий из "Шапоклячки". Ей всё не нравится: погода, русские, правительство, русские пограничники, пенсия, русский язык, плохая машина, русские автостопщики... Тут я не выдерживаю и прошу остановить и высадить меня, но она даёт "задний ход" и извиняется - объясняет, что всё это у неё от болезни и безысходности. Муж умер и её пенсии не хватает даже на оплату квартиры. Поэтому она берёт у сына эту битую-перебитую машину, когда он приходит с работы, и катит в Россию. Там заливает полный бак, покупает немного сигарет и сбывает у себя в Речи Посполитой. Раньше было хорошо, хвалит она, можно было два раза в сутки смотаться через границу, а теперь только раз. На подъезде к границе она ещё больше добреет, а при приближении к нам русских пограничников становится сама доброта и сахар. Видимо, чтобы её не замели в "бредень" проверок она и взяла меня.
Я прохожу проверку даже быстрее чем она и жду на выезде. И вот мы уже подъехали к каким-то строениям недалеко от границы. Я выхожу. Домиков-вагончиков тут несколько и выстроились они в каре. Посреди небольшой пятачок с десятком машин. Людей не видно. Сквозь окна домишек жизни не разобрать из-за слоя пыли. Это место затаривания товарами и обмена валюты. Вывески не видно ни одной, но моя пани Шапокляк ориентируется хорошо и мне с дороги видно как она перебегает с крыльца на крыльцо. Решает свои полулегальные дела. Тут замечаю, что её автомобиль как-то боком стоит, и вижу почти спущенное колесо. Окликаю хозяйку и предлагаю помощь, но помочь не удаётся - нет никакого инструмента кроме сломанного "балонника". "Поеду и доеду так. Не первый раз." - Заявляет она.
Ретируюсь на дорогу. Машин нет ни одной. Но вот ползёт маленький автобус. Тормозит представительный господин в костюме от ... ну, в общем, круче некуда! "Куда?".
- Автостопом до Мамонова.
Долго думает. Потом очень внимательно осматривает меня и мой рюкзак на обочине - А двести рублей есть?
Киваю. Как всегда при пересечении границ я плохо соображаю в разнице валют. Так и тут. Извиняюсь, что будет мелочь и достаю со дна рюкзачного кармана кулёчек с русской мелочью, оставшейся у меня после прошлогоднего путешествия, высыпаю на щиток. Молча едем с ползучей скоростью по аллее до поворота. Триста метров три минуты. Аллея изгибается и сразу начинается улица Мамонова. Просто я не мог видеть из-за зарослей этих пятиэтажек. Мы так же медленно едем ещё пятьсот метров и поворачиваем за угол дома. "Вот тебе и автовокзал"- говорит господин и прекращает похоронное движение своего "катафалка". Вежливо благодарю "разводящего лохов". Именно лохом чувствую я себя после этой поездки за пять евреев на расстояние одного километра.
Как-то давненько аналогично пострадал я в столице нашей необъятной Родины. Она и сейчас-то необъятная, а раньше была ещё больше. И "иностранцы", населяющие обрезки былого СССР, теперь работают в самом сердце нынешней России и успешно разводят лохов. Кто овощи впаривает, кто таксует, метёт улицы, банкует в банках, казинирует в казино, а мой разводящий подкараулил меня в камере хранения Казанского вокзала и предложил свои услуги по доставке моих чемоданов на Ярославский. Я тогда ещё был глуп и ездил с двумя чемоданами и рюкзаком - думал удивить россиян подарками. Теперь подарки не вожу - те же товары есть и там и здесь. Ну вот и стою тогда я в растерянности - кумекаю, как мне эту гору по лестницам переходов транспортировать? И подгребает ко мне "гость-работник"захребетной национальности: "Памагу дарагой!"
-За сикоко?- спрашиваю.
-Дагаваримса!
И попёр! Быстро выкатил на улицу и поволок тележку направо. Я ему объясняю, что мне на ту сторону через переход надо. Куда там! Тянет прямо между машинами, без пешеходной "зебры" бежит через дорогу. Я за ним. Никто нас не переехал, только сигналили. Перебежали!
- Деньги давай!
- Сикоко?
- Тысяча.
- Держи. Спасибо!
И вмиг его не стало. Прямо как в бутылку нырнул. Много тогда пустой тары под ногами каталось. Пришёл я в себя и посчитал - триста метров за тридцать евро. Нормальный ход для Москвы и московского гостя!
Калининградская обл.
От Мамонова до бывшего Кёнигсберга я ехал на маршрутке и заплатил за час езды пятьдесят рублей. Столкнулся с необычным обычаем мамоновцев - у них тут принято при посадке спрашивать у водителя разрешение. А он не всякого ещё и посадит. Может отговориться - забронировано, мол. И пассажир молча утирается и отходит. Само Мамоново названо в честь командира полка бравшего городок Хайлигебайль. Топорный перевод названия - Священный топор.
Отсюда, с аэродрома вблизи Хайлигебайля, гитлеровские летающие топоры летали бомбить наши города. Здесь был повторён подвиг Гастелло. Наш самолёт рухнул на стоянку фашистских.
И вот я в Калининграде. Гуляю по привокзальной площади. Пытаюсь сфотографировать памятник "Всесоюзному Старосте". Сзади голос: "А я бы не стал его снимать". Оборачиваюсь и вижу уходящую спину пожилого человека. Снова прицеливаюсь и снова слышу: "На хрена тебе этот козёл? Что нечего больше фотать?" Это уже полубич. Да-а, думаю, и правда, не место памятнику на этой площади. Только и патриотов в городе нет, чтобы вернуть старое имя. Все патриоты его живут в другой стране. А как назвать город почти полумиллионный? А без имени как жить? И с козлинным именем люди не мирятся.
Город этот, не хочется повторять название, мне не понравился. Запущенный какой-то. Кривой. Жители его непатриоты. Все живут недавно и все сетуют на то, что после войны сюда гнали кого попало. Но сами при этом себя к тем пригнанным не причисляют.
В музей янтаря я не пошёл, а сел на автобус и поехал через весь город на восток. Из окна автобуса наблюдал жизнь и строения. Строения послевоеные выглядят как и везде - безлико, а довоенные тут не восстанавливают. Но гордятся, что на день города руины старинной крепости иллюминируют, и наезжает много немцев. Эх, подумалось, дали бы немцам разрешение на ремонт этой крепости. Они бы сделали лучше новой! А потом туристы из той же Германии озолотили бы местных владельцев гостиниц и магазинов. Но не я директор. Я стою на обочине и созерцаю пролетающую мимо в шикарных джипах жизнь. А вот и возле меня перевернулся грузовик с пряниками, то есть остановился небольшой фурёнок. Прощай Калининград. За те три часа, что я здесь пробыл не смог разглядеть тебя. А горожане все спешили, и никто меня не ткнул носом во что-то интересное. Потом в интернете почитаю. Тем то оно и интересно ездить автостопом, что вначале тебя занесёт, куда Макар телят не гонял, а потом уж расширяй познания.
Михаил, мой новый водитель, бывший учитель географии и труда в сельской школе. Потом кооператор, фотограф, а теперь бизнесмен на колёсах. В общем, едет он до Гвардейска и я с ним. Михаил много путешествовал на велосипеде по "родному" краю. Родной беру в кавычки, потому, что когда я так назвал его край, он меня поправил. Приезжий я, мол. Интересовался природой и вывозил в походы детей. Прямо как в книге " Наш географ глобус пропил". О чём я и информировал водителя. Он заинтересовался и долго расспрашивал меня об аудиокнигах. Даже послушал мой плеер и оценил его необходимость в дальней дороге. Живёт он в Черняховске. Городок хвалит. Но о самом Черняховском сообщил мне страшное и, чтобы не пересказывать о "Герое" водительские сплетни, сошлюсь на интернет:
Февральским утром генерал Черняховский вместе со своими адъютантами в сопровождении охраны выехал на легковой автомашине в Ковно (Каунас). Весь фронт знал, что у Черняховского шикарный немецкий «опель-адмирал», которым командующий очень дорожил. Генерал на трофейном лимузине направлялся в расположение армейского госпиталя, где работала его «боевая подруга» — военврач медицинской службы. В Ковно славно отдохнули: было много выпивки, музыки, танцев. Утром черный «опель» уже мчал генерала со свитой на запад, в расположение штаба фронта. В дороге случилась неприятность: шофер автомашины «зацепил» идущий в направлении фронта танк Т-34. Конечно, «опель» было жалко: помяли весь передок. Рассвирепевший генерал вылез из легковушки и потребовал командира боевой машины. «Командир первой танковой разведроты старший лейтенант Савельев», — представился танкист. Очевидцы утверждают, что пьяный еще с ночи Черняховский вытащил из кобуры пистолет и тут же на месте и застрелил лейтенанта. Затем генерал сел обратно в помятый лимузин и, обгоняя танковую колонну, поехал дальше. Спустя несколько мгновений Черняховский, как это и описал в своем дневнике Пакля, был смертельно ранен осколком снаряда, который разорвался рядом с удалявшимся «опель-адмиралом». По автомашине командующего 3-м Белорусским фронтом с расстояния около 400 метров стрелял осиротевший экипаж злополучного танка… Случилось это 18 февраля 1945 года.
А вот и Гвардейск и мне пора высаживаться. Я оказался в самом центре городка, где сходятся две дороги. У меня под контролем сплошной поток автомашин... и к вечеру я уже на границе с Литвой. Очередь фур растянута на несколько километров и мне приходится тащиться пешком до "отстойника" и даже дальше. «Отстойник» - это стоянка на двадцать-тридцать фур. Там они сортируются мафией и за доплату допускаются к границе. "Отстойник" не государственное заведение, а именно мафиозное. Говорят, когда его хотели упразднять, то даже до Москвы дошли "ходоки" бандитские, и сам Ленин, тьфу, Путин с ними чаи гонял и заступился. Теперь порядок! Зато я вынужден топать от отстойника до границы несколько километров. А не было бы его, и очереди бы сократились. Это не моё мнение - дальнобойщиков. Прохожу границу пешком, под смешки таможенников, провоцирующих меня вопросом: "Что в рюкзаке?" Так и хочется блеснуть-юморнуть и сказать - бомба! Но в голове история одного шутника-фуриста везущего свежемороженную рыбу. Ответил таможеннику аналогично и рыба протухла за двое суток проверки. У того таможенника отказало чувство юмора, может и эти только свои шутки юмора понимают. Подальше от греха...
И вот я в Литве
Из стоящего возле выхода с таможни лимузина, типа «Жигули 01», меня окликают: «Куда?»
Волшебное слово «Автостоп» отбивает у спрашивающего бомбилы охоту вести разговор. И я валюсь на тротуар. Выползаю из лямок. Спина и брюки сзади мокрые. Чтобы не застудить спину в безделье, иду в местное, литовское кафе. Нужно бы набрать воды в торпеду, но ознакомившись с меню, в коем нет ни одного русского слова и даже буквы, иду наружу. Чтоб я у этих чертей что-то спрашивал или покупал! Кругом живут русские, а они демонстрируют «самость». Тут вижу фуру выползающую за ворота таможни и слышу за спиной зуммер железнодорожного переезда. Повезло – пока переезд закрыт у меня есть время на переговоры с водителем. Но тот и сам, видя мой рюкзак, тормозит. Валера едет в Питер и ему скучно. Надвигается вечер и впереди чернота – вдвоём веселее. Мы едем в Каунас. Там Валере нужно продать немного топлива – слить сэкономленное. Это норма – все так делают. Но Эльвира – королева бензоколонки, с ней он ведёт переговоры по телефону, артачится. Ссылается на позднее время и даже на дождь. Переносит встречу на утро и значит, мне ночевать в Каунасе. Согласен. В пути встречаем грозу и уже посуху мы в городе. Становимся на парковке у летнего ресторана. Ужинаем с моим самогоном и закусываем Валериной яичницей. Интересуюсь биографией попутчика. Лет ему немного за тридцать, штурман рыболовецкого траулера, калининградец, но приехал туда с женой, почему-то чувашкой, хотя сам жуткий русофил. Очень интересный рассказчик и сочинитель. Сужу по тому, что все истории его были про себя, и было их невероятное количество! Приключений он пережил на две моих жизни. В общем, я не скучал!
Ночевал в палатке, но сон был недолгий, так как на рассвете Валера отцепил фуру и укатил к Эльвире. Мне нужно было собрать вещи, приготовить завтрак и осмотреть Каунас из придорожных кустов. Город мне понравился. В той части, где я его мог рассмотреть. Чистый бор напротив нашей стоянки и ровное шоссе с работающими фонарями дают понять, что мы в Европе.
Валера, в пути до границы с Белоруссией, уговаривает меня заехать в Питер. И мне бы тоже туда хотелось – там живёт Ирина Владимировна – моя учительница в 6 и 7м классах, я уже с ней договорился по телефону о «вписке» на ночь. Очень хочется увидеть эту женщину – когда наша семья жила в Казахстане, она с мужем отрабатывала после окончания Ленинградского института в нашей школе. И заворожила рассказами о своём городе. Были они частыми гостями в нашей семье, а когда вернулись домой, мы переписывались и, бывая в Ленинграде, навещали их. Вот, а теперь мне нужно спешить к моим дорогим родителям и детям в Новосибирск. Поэтому, скрепя сердце, отказываюсь от этого варианта.
В пути мы немного превышаем скорость и местный «мент» берёт взятку в 500 рублей. Валера обзывает его за это «тампаксом», но уже когда этот «сникерс» спрыгивает с подножки и захлопывает дверь снаружи. Долго ворчит в адрес сюсюкающих прибалтов. Особенно не нравится ему переделка ими русских фамилий. Дело проясняется после того как он называет свою – Шишкин. А по- литовски то – Сиськинс. А Пышкиным ваще в Литве делать нечего!
Недалеко от границы с Белоруссией я прощаюсь и шагаю к шлагбауму. Тут любопытствующие таможенники пытают меня, зачем я иду, куда, почему, сколько лет мне, есть ли дети, куда смотрит жена, и ни одного вопроса о том, что я несу в рюкзаке.
А вот и Белоруссия. Постоял у выездных ворот и поконкурировал с местными пешеходами. Пара мужиков и бабка не давали подойти к кабине машины, забивая просьбами подвезти, и я самоустранился. Ушёл на двести метров вперёд и разложил на рюкзаке полотенце - посушить. Эта уловка действует - не успело оно даже чуть подсохнуть, как я уже запихиваю его в рюкзак и еду по Белоруссии с киргизом. Он беспрерывно стонет - на последние деньги купил эти машины и не знает как продать, как доехать... Бедный, конечно. Фуру купил с прицепом, и две легковушки с горой запчастей загрузил внутрь. Машина едва ползет на небольшой совсем подъём. Да-а! Эдак я буду до Москвы ехать сутки. Но вскоре была парковка, а на ней он остался на выстойке, так как Батька запрещает большегрузам в жару передвигаться по дорогам. Я же поехал с Ваней. Ваня загружен только одной легковухой и не боится продавить асфальт. С весом всё у него нормально, но есть ещё график ограничивающий время нахождения за рулём, поэтому вскоре он тоже останавливается. Невдалеке озеро и к нему пляж. Иду купаться, обедать в придорожной закусочной и опять пробую голосовать. Не сидеть же возле Вани. Тем более, что тут же на парковке стоит фура отца Ваниного. Они общаются матом и мне возле них как то не по себе. Отец, спортивный мужик, и я поинтересовался у сына, сколько же бате лет? И было слово: " А х... его знает!" А тем не менее отношения у них весьма хорошие, дружеские. Наконец Ваня собрался ехать и машет мне. Едем. Так неинтересно я редко ездил! Собеседник никакой этот Ваня. Интересов нет. Тупо рулит и слушает радио. Сетует что в Белоруссии слабый сигнал радиостанций. А я рад. И правильно опасался - как только въехали в Смоленскую область, радио взревело. И блажило до конца нашего совместного пути. В середине путешествия проехали Витебск. Большущий город! Вспомнились строки какого то писателя описавшего этот город на рубеже 19 и 20 столетий: " По вечернему Витебску гуляет народ. Пейсы, коровьи глаза и лапсердаки. Запах пыли."
Теперь тут пыли нет. Пейсы, уцелевшие в войну, переехали, вместе с глазами, в Израиль и Германию. Отличный, современный город, с широкими дорогами без ям. Много светофоров, а объездной дороги, похоже, нет. Это немного тормозит и раздражает Ваню, но не меня. Мне нравятся белорусские города - всегда чистые и современные. Много цветов и ими выложены всевозможные лозунги и даже картины на откосах дорог.
Но вот мы уже едем по России. Дорога не хуже чем у белорусов, мусора на обочинах не наблюдается, и это здорово!
Уже глубокая ночь и едем мы так, что часа в четыре можем оказаться на МКАДЕ. Что я там буду делать? Как в прошлом году, тормозить на пятиполосном автобане попутку? Совсем мне этого не хочется. Хорошо бы приехать в столицу к открытию метро! Начинаю намекать Ване: «отдохнуть, перекусить, не пора ли?» Он долго крепится, ворчит, что негде стать – рыбники провоняли – это ночные базары на обочине, торгующие рыбой, но под Можайском сдаётся. Тормозит прямо на краю кювета, и я ставлю палатку у колеса. Перекусываем, запивая остатками горилки, и я прячусь в свою спальню. Но рёв пролетающих фур беспокоит, и я уношу палатку на недалёкую заправку, забрасываю через забор, на свежую кошенину. Засыпаю как у Христа под мышкой.
Часа через полтора собираю вещички и протягиваю руку, взывая к проезжающим транспортным средствам. Взывал недолго. Подобрали три бывших мента, а ныне, по- видимому, охранники руководящего звена. Загривки и гонор непомерной величины. Автомобиль у них шикарный и дорогой. Они его берегут – не снимают с сидений заводской полиэтилен, хотя тот уже и рваный. Всю дорогу поливают жидов – от Твардовского и Исаковского до Лужкова и министра Иванова и гроссмейстера Карпова. Пришлось вступиться хоть за последнего. Остались недовольны, что я встрял в их разговор и высадили в Голицыно.
На электричке добрался до Белорусского вокзала и провел весь день в столице.
Москва.
Как много в этом звуке... всего самого противоречивого: тут живет ВВ Путин, самый уважаемый нынче русский человек, и малоуважаемый Жириновский, еврейский человек, тут жили русские и будут жить «выходцы», тут "самое" метро и "самые" пробки, Кремль и Тёплый Стан, вокзалы-дворцы и пластиковые туалеты, жара и ряженые Сталин-Ленин... У кого какие ассоциации, а у меня вот эдакие. Но по порядку:
Рюкзак мой уже в камере хранения Ярославского вокзала, и билет на 11 вечера – боковое верхнее не у туалета! в кармане. Я свободен на весь день! Первое что сделал - зарядил у дежурной по вокзальному туалету хендюк - пока мылся и переодевался. Подтёр разлитую под раковиной воду и с чистой совестью и шеей вышел в Москву. Десять утра, а уже под тридцать температурка! Прокатиться что-ли в экскурсионном автобусе? Но оказалось, что теперь не в автобусах экскурсантов возят, а в автобусиках типа "Газели". Маленькие такие! Что там снизу, из-под "КАМАЗа" можно увидеть? Дно самосвала? Город не разглядишь. А цена 400 рябчиков! Пошёл завтракать. Лучше бы найти столовую – там еда без фантазий типа терамису, или суши, меньше шансов отравиться и дешевле. Нашёл быстро - в самом начале проспекта имени Сахарова. Заказал окрошку и компот. Окрошка, не обманули, была холодной, но сделана не по-русски - ингредиенты были тёрты тёркой. Сделал замечание повару.
И побрёл по вышеназванному проспекту. Дома красавцы! В них никто не живёт, только заседает крапивное семя. Возле каждого здания-конторы отгорожено серыми бетонными блоками их жизненное пространство, где стоят джипы заседателей. Пешеходы, я в первую очередь, не могут идти по перспективе - только лавируя между блоками и джипами, а те не только стоят на стоянках, но ещё и ездят! Да так лихо! Да задним ходом! Одна "заседательница", двигаясь задом наперёд, чуть меня самого не переехала - рулила, высунув голову и язык из головы в окно. Блондинка и руль справа - обезьяна с гранатой не так страшно.
Жара, когда я достиг Красной Площади, достигла апогея. Шёл то я, неспеша, и достиг очереди к Кремлёвской стене только в полдень. По причине пала не пошёл в эту очередь к могилам, а пошёл к Жукову. Стоит ещё. Разоблачали, критиковали, а больше достойных то и не нашли на этот постамент. Жуков тянет руку вперёд - иди мол, мне указывает направление, в кино - там кондишен! Хорошая мысль. Иду. Улица гудит - машины бегут во всю ширину, и пробок не наблюдаю. Тротуар, под носом у Жукова, взломан, и "загорелые" меняют асфальт на кирпичи. Новая метла - мэр Собянин велел за лето поменять всё! Пока мало что сделано, по-моему. Но время ещё есть - около месяца осталось. Успеют отрапортовать. С позапрошлого года Москва похорошела - исчезают растяжки и стали видны дома, а не полотнища над дорогой.
По пути к кинотеатру "Россия" натыкаюсь на театральный киоск, и приобретаю, за 500 рублей, билет в ДК ЖД. На спектакль с Васильевой - "Тринадцатая пуговица Наполеона". Там наверняка есть кондиционер.
За 500 же рублей покупаю билет и в кино. Фильм конечно "Гарри Потер", и этим всё сказано. Но у меня есть внуки и надо стараться соответствовать – подтягиваться, до их уровня. До начала ещё полтора часа и я наблюдаю жизнь города, и жду когда замерзнет моё пиво в сундуке с мороженым, куда поместили его добрые торговки.
Со скамеечки в тени, где я ем мороженое, мне видна торговая точка с квасными кегами и продавщицей приехавшей из солнечного ... В общем, оттуда, где русские не живут - всех уже выгнали. Кран с квасом подтекает, капает, и она под прилавком ставит баночку, а потом, втихаря, сливает то, что накапало, в стакан жаждущему. Стакан клиента при этом держит за края, и рук не мыла ни разу, за всё время, пока я наблюдал.
На противоположной стороне аллеи киоск с мороженым, и мне видно, как киргизка, там работающая, плющит ногами на асфальте пустые ящики, и лучшими из них укрывает стоящий на солнцепёке стеклянный сундук с лакомствами. Недалеко совсем от этих торговых точек стайка голубых домиков, в крайнем читает ноутбук пожилая дама - туалетная работница. Всё у неё в салфеточках, и умывальник-рукомойник даже есть. Двадцать рублей и можете руки помыть и кое-что ещё...
Но вот мне машет из киоска чеченка- мороженщица - моё пиво уже гремит льдом. Иду в фойе главного кинотеатра страны и устраиваюсь на не до конца доломаном диване. Пиво приятно холодит сквозь пакет и штанину, но я терплю до начала сеанса. Наблюдаю за тем, как стойко мамаша опекает игровые автоматы от посягательств собственного сына - недоросля. Денег она ему не даёт, а тот гундит и гундит. Ноет и ноет.
Вдруг чувствую, как я лечу, и вижу под собой Ершалаим, то есть Москву. Впереди кто-то в плаще с красным подбоем... Конь подо мной ржёт и храпит.
Трясу головой и просыпаюсь от собственного храпа. Мама с сынулей смотрят на меня со страхом. Подхватываю тютю, как уже давно привык называть на немецкий манер пластиковый пакет, с пивом, и валю в зрительный зал.
После просмотра этого бреда, на взгляд старца, коим я выгляжу в глазах киндеров, в голове у меня вопрос: зачем я туда пошёл? Ответ: побыть в относительной прохладе и узнать кто такие Гоблины. Я думал, что это менты, а оказалось что совсем наоборот - банкиры. Только с большими ушами. Про большие носы банкиров я и так знал, но неточно. А тут вблизи увидел.
Чтобы программа провинциала по осмотру столицы была выполнена полностью надо что? Правильно - посетить метро. Ведь оно самое! Красивое и большое. И я спустился и купил билет " от двух поездок" как не по-русски было написано у окошечка кассирши, за пятьдесят шесть рублей. И поехал. Ехал на нескольких поездах и любовался несколькими станциями. Станции красивы, это точно, но ужасны вагоны - внутри всё в рекламе. Это портит все впечатления, поэтому, наверное, пассажиры читают покеты и электронные книги. Бумажных книг в метро Москвы я не увидел. Добавлю убийственный факт: "Самое" наше метро, оказывается не самое. Например, в Нью-Йорке, оно тянется аж на 1355 километров, а наше закругляется на триста первом. Обидно конечно.
И вот я уже ем окрошку в интернет кафе у ДКЖД. Окрошка правильная, я имею в виду, что нарезана ножом, но официантке я делаю замечание, после того как она, после второй моей просьбы приносит сдачу – тёплая у Вас, мадемуазель, окрошка.
Заостряю Ваше внимание, дорогие читатели, на окрошке, оттого что измучен нарзаном, на коем в Германии затворяют окрошку. Могут и на кефире, что тоже издевательство над русским квасным патриотизмом.
Посылаю по интернету три письма – детям в Н-ск, жене в Г. и «лоботрясам» на «Германию.ру». Из последних сил движусь в сторону ДК. Ещё не впускают. Но немного терпения, и вот мы все уже внутри здания. Лепота! Евроремонт. Пью кофе, чтобы не захрапеть в бельэтаже. Туда мой билет. И иду исследовать внутренности дворца. Фото моделей паровоза и колёсная пара весом в полтонны украшают интерьеры. Пытаюсь открыть дверь в зал того абтайлюнга, куда купил билет, но снизу слышен визг переходящий в топот. Это летит по лестнице вверх «смотрящая». Капельдинершей её назвать язык и рука не поворачиваются. Капельдинер, это человек услужающий, а смотрящий, это человек с палкой, при власти. И вот она усмотрела непорядок и прибежала его устранять. Оказывается, до звонка, нам, быдлу, запрещено! Входить! В зал! Мы оба славно развлеклись беседой на тему этикета и прав потребителя. После переговоров она не стала рисковать и, прежде чем покинуть меня наедине с дверью, заперла её на ключ. Но я уже и сам расхотел туда идти – успел увидеть, что до сцены далековато и решил занять пустующее место в партере. А пока выпил кофе ещё раз и уже прозвенел звонок.
Бельэтаж я так и не рассмотрел в это посещение. Добрая капельдинерша, не та, а уже совсем другая, которой я нажаловался на первую, усадила меня на место, с которого смотрел спектакли лучший друг метростроевца и машиниста. Вы подумали – Сталин? Сталин, конечно тоже друг, но физкультурника и детей, а это место это принадлежало министру Путей Сообщения Мойше Кагановичу.
В ложе было даже прохладнее, чем в зале. Я разулся и наслаждался. Бдел, не спал. Да и весело было. Васильева была в ударе. Не та Васильева - постная, что в монастырь подалась, а другая – весёлая. Но тоже народная. Спектакль мне понравился и залу тоже, так что и Вам советую. При встрече с Васильевой – требуйте.
И вот завершается день и пора покупать традиционную куру в поезд. Иду вдоль ряда киосков и выбираю. Тут облезлая наполовину собака писает на угол заведения торгующего шашлыками. Не буду я тут покупать. Вдруг … Следующее окно в киоск показывает мне небритый кавказский живот и грудь в потёках пота. Тут тоже не место для покупок. Наконец выбираю «нашу» продавщицу и прошу то, что хотел, а когда уже и деньги отдал, и куру в руки взял, с пола киоска поднялась заросшая черной щетиной до глаз харя: «Наста, гдэ у табэ сол? Папырчыт тарелька нада». Но поезд уже ушёл – да и ладно. Может он, этот, из-под прилавка, не трогал мою куру. Так закончился мой день в Московском июле.
Поезд Москва – Абакан
Во времена оны, то есть в ранешные, через Сибирь ходили поезда разнообразные, но самыми грязными среди них, считались скорые - «Абаканский» и «Иркутск – Ташкент». Хуже ташкентского я видел только Бакинский. В нём я ехал от Баку до Яламы. Там даже окон не было. Кавказ, конечно, не Азия, а Восток, и по фигу всем там живущим, что Европа заканчивается чуть за околицей Ростова, главное менталитет то у них азиатский, а у нас, сибиряков – сибирский. Поэтому понятно – из Ташкента поезд забитый гниющими фруктами идёт – отсюда и грязь с мухами, а когда обратно в Ташкент – почему шторы жёваные, полы не метёные и кипятка не допросишься? И вот почему «Чита – Москва» чистый, хотя там близкие родственники хакасов живут, а «Москва – Абакан» идёт из Москвы в Хакассию и уже на подходе к облёванному в нескольких местах вагону видна половая тряпка, вывешенная вместо номера вагона на оконный поручень у купе проводника,. Брэнд, так сказать – торговая марка. Чтоб знали очи что покупалы! ?
Не то сейчас! Вагон чистый и снаружи и внутри, проводники с шильдиками на грудях, при параде! Только белых перчаток не хватает. Кстати, в разговоре с Николаем и Сергеем, проводниками нашими, я отозвался положительно о переменах в их поезде, а они посетовали в ответ – мука, оказывается, нашим людям работать в перчатках – приходится в них мыть пол, да ещё и в специальном халате. Что для них противоестественно!
(Тремя неделями позже ехал я в поезде «Новосибирск –Брест» и там проводник спал, подметал, мыл туалет в одном и том же засаленном жилете. Им же он «опахал» по головам всех сидящих в проходе плацкартного вагона, поскольку пуговицы на жилете присутствовали только верхние, да и те были невостребованы. А чай он мне налил, и пакетик положил, предварительно отмотав нитку голыми руками, только чуть ополоснув их после туалета холодной водой – Сибиряк, потому что! Мы, чалдоны, и на морозе запрягаем без рукавиц. А мороза то у нас, почищще ваших, бакинских ли, ташкентских ли. Всю заразу градус убивает! Правда, в тот момент, в вагоне была жара за тридцать, да и это сибиряку на здоровье. А что нудит тут какой то «немец» про культуру, так это ему не помеха.)
Да-а. Жара стояла в вагоне немалая. Всегда за тридцать, но окна все работали, и в нашем купе был настолько закалённый народ, что даже не протестовал против того, чтобы я высунул в фортку свернутый свинячьим ухом матрас. И это «ухо» загребало встречный ветер и завихряло к нам. В соседних купе ехали «мамки» и пассажиры там варились в собственном соку, и только тихо скулили – сетовали и сами же себя успокаивали: «Дети цветы нашей жизни». Но когда, на вторые сутки езды, эти «цветы», освоившись в вагоне, объединившись в одну банд… я хотел сказать клумбу, принялись резвиться !!! Народ вагонный, стал потихоньку искать себе пристанища в соседних, дальних купе, подальше от бедлама устроенного мамками и их детками. Одному деду некуда было деваться, и он взвыл: « Да уймите же вы своих бесов!» В ответ три варежки мамашек затараторили нападая… «Ну хоть выключите звук у ихних электронных игрушек» - взмолился он. Консенсус был найден. Пищалки отобрали, а беготня по головам и ногам, и чириканье продолжились.
А самое-то главное, чем я могу вас, дорогие мои, порадовать, так это полным отсутствием радио в русских поездах. Теперь в них так же тихо, как и за границей. Свершилось! Самое гадкое наследие Советского Союза – ацкое изобретение – общественное радио, кануло в тартарары!
Но, к сожалению, поезда идут с той-же скоростью, как и 40 лет назад. Стоянки всё так же по полчаса и даже по часу. Вагоны так же мотает и дёргает. Даже не помогает новинка – все вторые полки оборудованы поручнями препятствующими телам падать на пол. Но в соседнем вагоне одно тело выгрузили на тихой уральской станции – выпало оно всё таки и при падении оторвало себе губу и не давалось даже перевязать, а всё требовало водки. Мало ему было! Уже.
Так же хочется отметить и возросшую культуру – из трёх вагонов, в коих мне довелось прокатиться, только в одном проводники говорили «ты» пассажирам и по окончании стоянки им же: « Так! Быстро зашли!» Но это были уже проводники вагона «Омск –Берлин», и их понять можно – им же говорили, как и всем тутошним нашим, что в Германии нет «Вы». Оно быдлу и было «в строку». А что касается уважения к пассажирам, так кого тут, в голубом вагоне, уважать – они ж все предатели – в заграницу едут! «Пошёл быстро в вагон! Цигель, цигель, ай лю-лю!»
Вот такие мои дорожные впечатления. Кому не понравилось, можете не перечитывать!