– Это как это? – растерянно осмотревшись по сторонам, спросил царь-батюшка.
Дул свежий ветер, упоительно свежий ветер, от которого кружилась голова. Как же они стосковались по чистому воздуху и голубому небу! Казалось, невозможно было надышаться этими ароматами настоящей травы и полевых цветов, которыми пропитано все вокруг! А солнце! Насколько оно яркое и теплое! И как приятно обжигает своими лучами…
Иван аккуратно нагнулся, сорвал какой-то милый синий цветок, которому он и названия не знал, и украдкой подал Гортензии. Та зарумянилась и посмотрела на спутников… Но им сейчас было не до влюбленной пары.
– Кто вас просил чихать? – в злобе сжимал кулаки белый колдун, который на ярком солнечном свету оказался уже не белым, а скорее серым.
– Потому что там пыль, – растерянно отбивался царь-батюшка. – Говорили бы по человечески, может и не зачесалось в носу.
– В голове у вас зачесалось! – поддержал серого черный колдун. – Ну какая нелегкая понесла вас в подземное царство?! У нас все уже было обстряпано, оставался последний шаг. И были бы мы Властителями всех миров!
– Дело у нас было к вам, – не терял самообладания царь-батюшка. – Оно и сейчас осталось.
– Было дело, да сплыло, – кипятился Серый. – Даже слушать теперь не хотим.
– Нет, почему же, – насмешливо ухмыльнулся Черный, – пусть скажет.
– Да о чем с вами говорить, – махнул рукой царь-батюшка, – лучше порядок наведите в этих краях, чтобы все вернулось как раньше. Неправильно это, когда люди бурундуками по лесу бегают.
– Ты не за этим под землю спускался, – даже не стал слушать, о чем их просят, серый колдун.
– За чем спускался, мне теперь и даром от вас не надо. Давайте ликвидируйте свое стихийное бедствие. А я уж как-нибудь своими силами разберусь.
– Для чего? – ухмыльнулся Черный. – Здесь теперь заповедные места, редкостная охота. Можно со всех краев охотников приглашать, будут довольны. Мы сейчас и вас к этой компании до кучи добавим.
– А это уже вряд ли, – встал, подбоченясь, прямо перед колдунами воевода.
– В кого изволите? – скривился в язвительной улыбке Черный.
– Конем быть хочу. Давеча не вышло, теперь вот ошибку исправлю.
Черный проделал некие манипуляции кистями, пошептал заклинание и устремил горящий взгляд на воеводу.
– Будь! – воскликнул он.
Ничего не произошло.
– Давай я, – пришел на выручку Серый.
Он несколько раз обежал вокруг воеводы, бурча что-то себе под нос, потом остановился прямо перед ним, буквально нос к носу, и злобно прошипел:
– Муруру!
Воевода как стоял, так и продолжал стоять, широко улыбаясь.
Колдуны растерянно переглянулись.
– Ты кто? – наконец спросил Серый. – Зачем ты лишил нас волшебной силы?
– Вы сами себя лишили, – ухмыльнулся воевода. – Магический дар нельзя всуе таскать из одного мира в другой… Он суеты не терпит.
– А ты откуда знаешь? – царь-батюшка был удивлен этим словам поболее колдунов.
– Дык, ваш-ш-ство, помните я с итицкой силой сидел, когда они эти проклятущие подарки привезли?
– Ну!
– Вот они меня два часа всякими байками развлекали, и про это тоже между делом поведали.
– Это с чего они тебе об этом рассказывать-то стали? – подозрительно прищурился государь.
– К делу не относится…
– И все же?
– По совести сказать, хотел мешок с подарками забрать, а их самих выставить. Не дело всякую лесную нечисть под светлы государевы очи допускать. А они принялись стращать.
– И чем же таким они тебя, вояку, застращать сумели?
– Пригрозили мужской силы лишить, – засмущался воевода. И тут же поправился. – Во всех смыслах, и в воинском тож.
– Ну а колдовская при чем? – не понял царь-батюшка.
– Это они для примера сказали – мол, мужскую силу, как и колдовскую, истрепать всякими случайными связями легко, а я и запомнил…
– Вы кто? – слегка простонав, спросил серый колдун, оглядывая эту странную компанию. – За что нам такое наказание?
– Наказали вы сами себя, – вынес суровый вердикт царь-батюшка. – Даже не знаю, что с вами теперь делать. Ты их в ослов можешь превратить сейчас? – вполголоса, но так, чтобы колдуны слышали, спросил он воеводу.
– Это которые с длинными ушами? – с готовностью поддержал тот. – И-а еще то и дело кричат?
– Ну да, как уши заячьи, а крик точно ослиный…
– Не надо нас в ослов, – забеспокоился Черный. – Идите своей дорогой, и мы вас не тронем.
– Так не пойдет! – решительно объявил царь-батюшка. – А ошибки свои кто будет исправлять? Немедленно всем здешним животным придать человеческий облик.
– Это уже и без нас случится, – вздохнул Черный. – Раз магическая сила утрачена, все само собой начнет возвращаться. Нашего вмешательства уже не нужно.
– И когда это случится? – подозрительно спросил царь-батюшка.
– Да уже, наверное, скоро. Так что, уж извиняйте, нам лучше в этих местах не задерживаться. А то мало ли что. Людишки у нас злопамятные, добра никто не помнит. Мы пошли…
– Э, нет, погодите, – остановил их царь-батюшка. – Раз колдовство спадет и без вашего участия, сделайте какое-нибудь доброе дело сами.
– Дерево, что ли, посадить? – усмехнулся черный. – Мы к крестьянскому труду не приучены.
– Да вот хоть пусть у меня рога отвалятся, – слукавил царь-батюшка.
– Вот оно в чем дело, – усмехнулся Черный. – Из-за такой ерунды великое дело провалилось…
– Ну, знаете, кому ерунда, а мне в дверь толком не войти, мешают.
Черный скептически осмотрел рога государя, даже надкусил слегка, а потом сделал неутешительный вывод.
– Нездешний стиль. У нас такие не умеют делать, кишка тонка. Это тебе к настоящему мастеру надо, на них заклятье высшей пробы.
– Да какой мастер, – попробовал возразить государь, – чеканутый леший изобрел.
– Ну если у вас лесные проходимцы умеют такие заклятия накладывать, тогда нам точно делать нечего. Мы против таких дел и раньше-то были слабоваты.
– И что, совсем ничего нельзя исправить? – расстроился государь.
– У нас никто не поможет, возвращайся в свои места, подыши родным воздухом, может, само рассосется.
– Ну тогда еще какое-нибудь доброе дело сотворите, не отпускать же вас просто так, – стоял на своем царь-батюшка.
– Какое еще дело? – возмутился Серый, – говорят тебе, рога останутся, хвост не отвалится, и силы у нас не те, сообща на какую-нибудь ерунду только может хватить, ты же видел…
– Ну тогда… – царь-батюшка даже губу прикусил, соображая, что бы такое придумать, и оглянулся кругом.
Решение созрело моментально.
– Ну тогда верни этим нежитям человеческий облик.
Парочка нежитей, по-прежнему бессловесно и с ничего не выражавшими лицами давно уже стояли в сторонке, взявшись за руки. Удивительным образом их занесло на землю вместе с остальными.
Черный с Серым усмехнулись.
– Им же все равно потом помирать.
– Потом – это потом. Нам всем потом помирать. А пока позабавимся хоть, поглядим, что они из себя на самом деле представляют. Да и помогли эти нежити нам под землей.
– Это несложно. Они и всегда-то были ни то ни се, даже на нежитей не тянули.
Черный с Серым дунули в сторону застывшей парочки, и все с удивлением стали наблюдать, как постепенно на лицах стоявших нежитей начали зарождаться краски, как заблестели глаза и ожили руки. Они оказались довольно молодыми людьми, по-прежнему совершенно голыми. Но как только вновь стали ощущать себя людьми, посмотрели друг на друга совершенно сумасшедшими глазами и крепко обнялись, замерев в такой позе.
– Прикрыться бы им чем, – сочувственно произнес царь-батюшка.
Голые тела, прижатые друг к другу, еще раз напомнили парочке, что они уже далеко не нежить. Юноша смущенно посмотрел на государя с воеводой, и вдруг эта парочка прыснула от смеха. Девушка скосила глаза вниз, где ее спутник недвусмысленно демонстрировал, насколько он ее любит, и, также ни слова не говоря, они обнялись, и, смеясь, пошли в сторону леса. Кстати говоря, навстречу оттуда же выходили Иван с Гортензией. Счастливые, и ничего не замечающие вокруг.
– Я знаю эту парочку, – сказал серый колдун. – О них когда-то много говорили в наших местах. Родители не хотели, чтобы они поженились. Считали, что это неподходящая партия…
– Невеста уже была сосватана другому, а ему присмотрели красивую девушку из хорошей семьи? – понимающе закивал головой царь-батюшка.
– Ничего подобного. Родителям парня просто не нравилась девушка. А родителям девушки – наоборот. И до того эта нелюбовь выросла, что обе семьи собирались уезжать подальше из этих мест. И тогда молодые люди встали над пропастью, и, вот так же, как сейчас, взявшись за руки, бросились в сверкающий на солнце водопад. Они не хотели жить без любви и решили быть вместе хотя бы в смерти. Но что интересно – подземный мир их не принял. Они уже не были живыми, но настолько любили друг друга, что полноценными мертвыми тоже не могли стать… Я рад, что помог им вернуться на эту землю. Может даже это маленькое чудо стоит всемирного господства, о котором мы мечтали… Пусть сеют на земле любовь и понимание.
– Вы о чем? – спросил только что подошедший сияющий Иван, который, нисколько не скрываясь, обнимал такую же сияющую Гортензию.
– Да ну вас, – махнул рукой царь-батюшка. – Самое интересное пропустили.
Однако немедленно в самых живописных красках рассказал только что услышанную историю.
– Говоришь, они шли мимо нас? – удивленно переспросил Иван.
– Совсем, что ли, слепые оба? – удивился государь.
– Мы действительно никого не видели, – счастливо улыбнулась Гортензия, – ты, наверное, что-то напутал.
Как-то незаметно оба колдуна вписались в их компанию, и вечером все вместе сидели у костра и задумчиво глядели на языки пламени. Разговор клеился.
– Утром уйдем, – сказал Черный. – Есть у меня тихое местечко в горах, поживем там отшельниками. А потом, глядишь, все наладится, и волшебная сила вернется, горный воздух может делать чудеса.
– Никак в толк не возьму, – сказал государь, – почему так получилось, что из-за какого-то банального чиха мы вдруг опять все вернулись на землю, да еще вместе с нежитями…
– Что ж тут удивительного? Ты же знаешь, подземный мир не терпит надругательства, а ты своим чихом в присутствии мертвых дал понять, что чихать хотел на всех. Вот Оно и возмутилось. И настолько сильно, что заодно выкинуло из своего мира и нас, и несчастных нежитей. Ни в каком мире нельзя чихать на всех, тем более на коллектив.
– Ну, не такие они и несчастные… – задумчиво произнес воевода. – Не каждому дано вернуться с того света, да еще вместе с любимым…
– Так они и там друг с другом не расставались. Выходит, им было все это предначертано. Умереть, превратиться в нежитей, и вновь вернуться на землю, чтобы своим существованием учить других, как надо любить.
– Учить любить? – скептически хмыкнул Иван. – Это же происходит само.
– Само происходит с другим процессом, да и тому надо учиться, – возразил Серый. – А учиться любить надо всегда, иначе сердце остынет, и тебе, кроме себя самого, никто не будет нужен.
– Конечно, я читала что-то такое в романах, но никогда не думала, что подобное возможно на самом деле – возродиться из-за того, что любишь, – задумчиво произнесла Гортензия.
– Невозможно, если твое сердце не горит любовью, настоящей, чистой и искренней любовью, – ответил Серый, – такой любовью, которую никакой магией не наколдуешь.
– Это все байки, нельзя любить вечно, чувства все равно остывают…
– Мне жаль, что ты это говоришь сейчас, когда у вас с молодым человеком горят глаза друг от друга, – сказал Серый. – Такие чувства действительно остынут. Когда влюбленные рядом с друг другом думают о расставании, оно неизменно произойдет, поверь.
– А какие тогда не остынут? – глядя только на языки пламени, спросила Гортензия. – Думаешь, большой любви действительно можно научиться?
– По меньшей мере, надо стараться ей учиться, иначе зачем жить? И не бояться этого. Я вам расскажу одну притчу. Или не притчу, ведь в каждой сказке только немного вымысла, а все остальное – правда.
– Если это правда, то при чем здесь сказка?
– При том, что когда речь идет о настоящей любви, никто не ответит тебе, где реальность превращается в сказку, и где сказка становится реальностью. Влюбленные живут в другом мире – не в подземном, и не на земле.
– На небе? – улыбнулась Гортензия.
– Можно сказать и так. Они живут в мире чудес, в котором возможно все. В мире, где бедняк чувствует себя богачом, потому что рядом с ним любимая, а самый обычный человек может слагать стихи, неподвластные искусным поэтам. В этом мире нет зависти, но есть добро, которое изливается на других. Ведь если в нашем жестоком мире не кончается добро, то это потому, что есть те, кто умеет по настоящему любить… Вот как эти две бывших нежити. Никто не верил, что им суждено быть вместе, но они хотели оказаться вновь рядом, и даже когда чувства покинули их, оставались сердца, и эти сердца стучали в унисон… Ну что, рассказывать историю?
Дальше http://www.proza.ru/2011/09/11/339