Весной члены местного Союза писателей собрались для того, чтобы принять в свои ряды Льва Николаевича Толстого и Александра Сергеевича Пушкина. Что-то там заклинило во времени, и глыбы мировой литературы оказались не в своём веке. Местные писатели и поэты игнорировать появление классиков не могли и пригласили их на своё заседание.
Две рекомендации из трёх Толстому дали Белинский и Чернышевский. Эти рекомендатели были многим членам СП известны, но из-за того, что они не состояли в местной организации, компетентность их была поставлена под сомнение. После продолжительных дебатов этот барьер был благополучно преодолён, и Лев Николаевич уже мог бы торжествовать, но тут неожиданно оказалось, что с его творчеством знакомы не все присутствующие.
- Лично я, конечно, очень уважаю Льва Николаевича, и слышал о нём много положительных отзывов, но две трети нашего кворума его произведения не читали, и мы не имеем права голосовать за кота в мешке! – высказал общее мнение вечно хмурый писатель Григорий Сальцев, который считался знатоком и воспевателем деревообрабатывающего слоя современной литературы.
- Ну, что вы, господа! Ну, нельзя же так! – заволновался жалеющий всех Максим Курлыка. – Я предлагаю всем прямо здесь, и сейчас прикоснуться к бессмертным трудам Толстого! Лев Николаевич, дорогуша, а вот это не вы написали: «Маленький мальчик нашёл пулемёт. Больше в деревне никто не живёт!»
- Нет, не я! – растерялся Лев Николаевич.
- А вот это: «Я помню чудное мгновенье: передо мной явилась ты…»
- Это – Пушкин! – улыбнулся Толстой.
- Вот и я говорю, – опять перехватил инициативу Григорий Сальцев. – Давайте рассмотрим кандидатуру Пушкина, а Толстый пусть ещё разок придёт к нам осенью.
Граф Лев Николаевич пропустил мимо ушей нарочито искорёженную фамилию и потопал на выход. По-английски не прощаясь, но босиком.
- Приняли в писатели? – живчиком подлетел к нему в коридоре Пушкин.
- Оставили на осенние! – вздохнул Толстой. – Не ходил бы туда, Сашок!
- Да я их всех, если что, на дуэль вызову! – отмахнулся Пушкин.
К Пушкину активные члены местного СП претензий практически не имели, но и он с первого захода не был принят в поэты. Не хватило всего лишь одного голоса. Маститый поэт Полковников гипотетически мог бы поддержать кучерявого гения, но в данный момент его на собрании не было, ибо слабый желудок не позволял ему надолго отлучаться из дома.