Морская планета. 2 часть

2-Я ЧАСТЬ. 


ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Те же;
Валерий: знатный арцианец, андроновец; неглуп, порядочен, щека обезображена шрамом от меча; был в плену у Ктесса, отпущен им на свободу.
Минуций (знатный арцианец, европеоид);
Мамиллий Мамерк (знатный арцианец, европеоид);
Оквинт: метис ведьмака с предковым, знатный арцианец; глубоко и необратимо помешавшийся в раннем детстве; зеленоглаз, глаза горят неугасимым огнем энтузиазма (считает своим долгом убивать самок).
Курион: галактический паук, принят в высшие круги арцианского общества, создатель компьютерный кабинки для переноса тел на расстояние; внешность классическая, белокож, синеглаз, мощный камперов угол, типичный европеоид, то есть неразумный гомо.
Тетис (мать Рамалия, люканка): полная, пучеглазая, глаза желтые.
Мерис – шумерка;
Нут – шумерка;
Фэр – галактический паук.
Мадам – начальник дипломатического представительства загалактических гомо, неофициальный диктатор соседней галактики.


КОММУНИЗМ: КАК ЭТО ВЫГЛЯДИТ ИЗ КОСМОСА.
В течение долгого времени обитатели ближних и дальних миров наблюдают удивительную картину: сложная громоздкая гравитационная крышка над новой морской планетой вдруг исчезает ни с того ни с сего, потом по непонятной причине появляется. Это происходит в любое время суток по галактическому времени. Так же внезапно с полигона новеньких вдруг снимается десант сверхсветовых лодок и разлетается в разные стороны. На вопрос, почему это и по какой разумной причине, начальник дипломатического представительства отвечает обстоятельно:
– У нас коммунизм. Каждый имеет право воспользоваться общественной собственность как ему угодно.
– А если ему угодно будет взорвать планету? – в ужасе спрашивает инопланетянин.
– У нас коммунизм. Превыше всего в этом мире коммунист ценит родную планету.

ЦИТ ПРЯЧЕТСЯ ОТ МАТЕРИ.
Галактический паук сидел на берегу и смотрел невидящими глазами на шаловливо плещущие волны. Марциана поразилась: какими серыми и больными выглядели его руки. Гибрид, изгой, он не имел права на жизнь. А, между тем, чем он хуже? Или преступней прочих инопланетян на ее территории? Марциана знала одно: Цит талантлив. Но он труслив и прячется. Он не такой, как октопус или плоурдостеус. Они бойцы и в своем праве на существование не сомневаются. Природа – женщина, и она любит только воина…
Марциана подошла и присела рядом. Цит посмотрел с нескрываемой брезгливостью:
– А ты мне отвечай на вопрос, космический гомо, отвечай. Что сделал с матерью?
– Галактический паук, ты мне тоже ответь на вопрос: что с тобой собирается сделать твоя мать?
Цит дернулся и убрал руки, которые перед этим безвольно свисали с колен и привлекли внимание Марцианы.
– Цит, послушай. Это территория дипломатического представительства. Никто не имеет права здесь распоряжаться тобою.
– Чтоб сметь, надо силу иметь, – Цит поднялся и собрался уйти.
– Ну-у, –  Марциана тоже поднялась, – я имею возможность.
Настойчиво:
 – Цит, послушай, если боишься, полезай в гравитационную яму? Паучиха там тебя не достанет. А зомби все теперь на службе, – добавила она с гордостью.
Цит вдруг обернулся и облизал пересохшие губы. По его затравленным глазам Марциана поняла, что он согласен.
После этого в течение полугода Цит периодически обретался в гравитационной ловушке среди мертвых. Была на территории его мать или нет, Марциана не знала. Пока однажды сама не наткнулась на нее. Инопланетянка сидела на песке возле пещер и смотрела на море. Она выглядела как типичный гомо: при случае ее невозможно было бы отличить от местной. Недаром жители на вопрос о паучихе всегда отвечали: «Мы не видели». Она была полной и желтоволосой, как будто крашеной. И глаза: умные карие глаза плебейки. Совсем непохожа на сына-аристократа. Марциана подошла и вежливо поздоровалась. И вдруг почувствовала, как у нее набухают кулаки: ей мучительно захотелось избить иноплеменницу.
– Какие прекрасные куры живут у вас на заднем дворе, – вдруг произнесла паучиха будничным голосом.
– А… – порыв Марцианы угас, – да, конечно, опекун очень заботится о питании для рабов.
– Особенно белый петух красив.
И добавила со смаком:
– Как поет!

КТО МНОГО РАБОТАЕТ, ВЫЗЫВАЕТ НЕДОВЕРИЕ.
Марциана внизу в овраге стучит ночь напролет. К четырем часам стук смолкает. Дентр:
– То ли повесился, то ли спит.
Крис, поднимает голову:
– Дрыхнет.
Дентр, с интересом:
– Откуда ты знаешь?
– За полчаса до четырех стук стал слабее.

О ПОЭЗИИ.
Марциана поет в каньоне на неизвестном большинству присутствующих языке. Один из арцианцев поднимает голову от бумаг:
– Черт возьми! Какой сладкий голос!
Рамалий, с осуждением:
– Такое нельзя петь.
Второй арцианец, услужливо:
– А что, с логикой не в порядке?
Рамалий молчит. Дентр приходит на помощь:
– В произведении поэта не может быть не в порядке с логикой.
Второй арцианец:
– А в произведении композитора?
Дентр:
– Тем более!
Первый:
– А по-каковски это?
Дентр:
– Авторизированный перевод с арцианского на межгалактический.
– И что не понравилось? Неэстетично?
Рамалий:
– Неэтично.
– А тебе, Дентр?
– Я в поэзии не разбираюсь.
– А в музыке?
– Тем более!

ВОСПАЛЕНИЕ ЛЕГКИХ.
Из оврага две недели подряд доносится глухой кашель. Временами Марциана пьет из родника: похоже, как будто лакает воду крупный дикий зверь. Сидящие в зале невольно ёжатся: декабрь месяц. Потом от крокодильника доносится важный, наставительный, возмущенный голос Эфиопа:
– При воспалении легких чрезвычайно полезно сидеть на тесаном граните. А также нырять в море при десяти градусах мороза.
Марциана, совсем без голоса:
– Кокнули вожачка! Гад оказался!
Через некоторое время снизу опять доносится хриплый, глухой кашель.

КЛАВЗ ВПЕРВЫЕ ГОВОРИТ С КТЕССОМ О НАЧАЛЬНИКЕ ДИПЛОМАТИЧЕСКОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА.
Глубокая ночь. На экране зеленый огонек: вызывают инопланетяне. Клавз подходит к экрану, включает. Появляется Ктесс.
Ктесс:
– Мое почтение. У вашего начальника представительства, как видно, богатое чувство юмора?
– Мы терпим.
– Вы терпите. А я почему должен?
Потом, примирительно:
– Он какой?
– Похож на юную леди.
Ктесс, в раздумье:
– Чем я ему не угодил?
Клавз пожимает плечами. Ктесс:
 – Гомосексуальный?
– Гомосексуальный.
Ктесс, удивленно:
– А почему не боится?
– Бесстрашный.
– И похож на юную леди?
Клавз вскидывает руку в грациозном жесте:
– Весьма!
Ктесс, скрипя зубами от гнева:
– Чернотелки, твари! Где угодно найдут себе полководца. Хоть в пансионе благородных девиц!

МЕРИС – ШУМЕРКА ИЗ ПЯТОГО СЕКТОРА.
Шумеры из пятого сектора всю ночь напролет пытаются попасть прямо по пещере дипломатического представительства. Плоурдостеус аккуратно и со знанием дела от них отбивается. Потом за компьютер садится Марциана (она пристраивается на обломке известняка, который безбожно впивается в задницу). По этой или по какой другой причине на очередной удар Марциана отвечает прямым ударом по коллапсу, являющемуся для шумеров резервом энергии, а для всех прочих миров – постоянной угрозой взрыва. Сейчас же на экране возникает лицо начальницы:
– Морские, что такое?!
Марциана улыбается. Такого строгого, утонченного, царственного лица она не видела ни у кого и никогда. Дама из другого сектора вселенной не понимает. Она ругается и обещает напасть на космический объект.
Смотреть на лицо шумерки стало для Марцианы одной из многочисленных скверных привычек.
– Я тебя спрашиваю! Наглый, распущенный шумер! Ты еще смеешь улыбаться!
Днем Мерис жалуется в галактическое представительство:
– Развратная самка! Примите меры…
Ктесс спокойно слушает. Он сам уже пришел к выводу, что деятельность нового дипломатического представительства в первом секторе пора прекратить.

ВЕЛИКИЙ СКУЛЬПТОР.
Шумер Крис был трансплантирован люканцем и с тех пор прожил огромную (по местным меркам) жизнь. Около трех тысяч лет. Соплеменники, шумеры с полным превращением, мало что о нем знали. Известно только, что он два раза был приговорен своими к смертной казни, от которой отказался. Значит, имел право, что он, не шумер? Кроме того, известно было, что он несколько раз под предлогом войны на стороне предковых собирал ополчение из черных шумеров и добивался захвата Киликийского мыса. Здесь, под скалой, скопилась масса иноземного керогена. Рядом с мысом в начале возникновения первых государств на Земле упала керогеновая бомба из-за четвертой временной прослойки. Они-то и были теми самыми «шумерами», людьми неизвестно откуда. Создателями городов Ура, Урука, Ларсы, Шуррупака. Они не выжили. Но через пять тысяч лет, в конце Великой цивилизации, здесь же, рядом, упала вторая бомба, из пятого сектора. Эти два вида космических  насекомых, по всей видимости, гибридизовались и создали новый вид. Их многие наблюдали здесь, и говорили разное. Якобы, как древние ассирийцы; они плывут мимо на своих кораблях. Похожи на призраков.
Крис большую часть жизни потратил на уничтожение этого керогена. Вместе со своим ополчением он добывал его из-под воды и плавил на огне. Дело нужное, но как великий Крис поступал потом с расплавом? Говорили, что он грузит его в деревянные бочки и топит в море. А потом замазывает им пещеры со своими художественными произведениями. Ходили слухи, что он скульптор. Другие утверждали, что он под водой развлекается с самками, и потом хоронит их по шумерскому методу: в пещере под водой. Марциана сама видела, как этот отщепенец любит самку крокодила.
Шумерское общество ненавидело Криса. И требовало от нового дипломатического представительства выяснения обстоятельств: шумер с Киликийского мыса посылал керогеновые бомбы в космос. Марциана несколько раз в безлунные ночи по камню (крупная шпинель) пыталась определить, на какой космический объект был направлен керогеновый десант, если уж в самом деле что-то было. И склонялась к мысли, что надо посмотреть вдоль по четвертой временной прослойке. Потом она ныряла и вместе с черными шумерами доставала из катакомб под водой трупы древних «цариц». Шумеры смотрели на них с ужасом и отвращением: завременные шумерки. Марциана искала признаки гибридизации и не находила.
– Это мне не по уму, – откровенно призналась она. – Надо чернотелок спросить. А вы берите лодки и договаривайтесь с дипломатическим представительством третьего сектора. Ищите вдоль зоны скольжения. А если найдете – не сочинять! Ни-ни. Только правду. И жалуйтесь на люканца. Вас поймут.
Через полгода поисков смущенные десантники сообщили:
– Нашли.
Но потомства там не оказалось. При помощи выращенных в самке гомо симбиотических личинок шумер посылал в чужие миры свою скульптуру. Марциана знала, что так делается. Ну, все, значит. Несчастный ни в чем не виноват…
– Шумеры из третьего  сектора сказали, что такой порнографии они в жизни не видели.
Дело вкуса. Когда планету со скульптурой Криса нашли и в пятом секторе, местные шумеры были изумлены: шедевры! И все статуи перенесли в музей изобразительного искусства.

ПОЛИЦИЯ.
За несколько лет мир изменился так сильно, как он не менялся в течение тысячелетий. А в чем, конкретно, состоят эти изменения, сказать было трудно. Все знали, например, что довести человека до самоубийства – не просто грех, а уголовное преступление. Но раньше несчастный мог повеситься на заборе, его бы просто сняли и похоронили, даже не отыскивая ему специального места рядом с кладбищем. Теперь ночью в дом пострадавшего входил волк:
– Все, что вы скажете, может быть использовано против вас. Я следователь.
И как хочешь.
Но это еще цветики. А если в качестве следователя выступала мумия? От одной мысли об этом грешить сразу пропадала охота. Убивать, красть, насиловать, пользоваться чужой жизнью. В мире действовала полиция.

ШУМЕРСКИЦЙ ИЗОЛЯТОР.
Марциану с сотрудниками никто особенно не расспрашивал. Все знали, что надо делать. Раз в мире возникает шумерская цивилизация, значит, надо заселять соседние территории в космосе. Но переселяться сразу на космический объект опасно. Обвинят в экспансии. Рядом с Землей уже шесть тысяч лет болтается кальциевый обломок. Сотворил его Ктесс из земного кальция и, как ему свойственно, не нарочно. Здесь, на Земле, самка его вида родила ребенка. Защищая свое дитя от посягательств, она и сотворила «это» при помощи гравитации. Этот почти лишенный веса объект решили использовать для защиты родной планеты, для создания компьютерного центра, для начала постройки общеобразовательных отсеков.
Кислород перекачали из четвертого сектора, по всем правилам техники, создали отсек и посадили за компьютеры ведьмаков, черных и белых шумеров. Приличное образование было только у некоторых ведьмачек и у шумерок. Им, кстати, образование дали соплеменники Цинны, лесные гомо. В любом случае, здесь начали обучать грамоте и основам естественных наук.
 А на Земле стряслось несчастье. Популяция личинок черных шумеров подверглась обследованию (с согласия взрослых). Здесь пытались выяснить, откуда в популяции четвертьзиготные личинки. Мигали над побережьем большим рефлектором для создания спектра, и домигались. На сушу, впервые за все время существования популяции, вышли две самки.
За самками установили наблюдение, а когда они окуклились и вылупились, сразу отправили их в изолятор. Несмотря на вопиющее нарушение правил экологии, самцы черных шумеров были довольны. Неважно, как их получили, все равно самки.

В главном зале каскиной виллы люканец Дентр с интересом расспрашивает  шумера о том, «что они делают».
– Совместное воспитание по комплексному методу, – резюмирует он со вздохом.

МАРК – НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ.
Начальник дипломатического представительства и начальник полиции терпеть друг друга не могут. Тридцатилетний шумер скоро понял, что столкнулся со случаем так называемого деспотизма. Начальнику представительства угодно разгребать большую помойку на окраине города, а потом выковыривать клещей из пальцев иголкой. Почему нет? Ведь в новом обществе все равны. Но шумер так не думает. Он всегда чист, опрятен, подтянут, старается соответствовать своему рангу.
Начальник пошел работать в лабораторию при академии. Там уже в течение десяти лет занимаются исследованиями химик (самец ведьмака) и врач, предковый гомо. Но оба ученых, состоящих на службе у наместника, взяли новенького при условии, что он займется психиатрией. Именно психиатрией, связанной со случаями внезапного помешательства среди населения. С тех пор Марк каждый четверг наведывается в пещеры комплекса 7-7-5 для выяснения обстоятельств, связанных с убийствами, самоубийствами и массовыми психозами.
Начальника он обычно находит в состоянии, близком к определению «пьян в стельку». Марциана водит смычком по струнам своей любимой скрипки и наслаждается. На что похожи звуки, издаваемые скрипкой, Марк не вникает. Он несведущ в музыке.
– Я веду беседу с богом! – заявляет Марциана. Марк стоит спокойный и сдержанный, не позволяя себе ни единого замечания. От каждого по способностям, каждому – по потребностям. Так мы живем.

ХОРОШО БЫЛО БЫ ПЛЮНУТЬ ВАМ В РОЖУ.
Марциана входит в зал и обращается к Каске:
– Можно мне воспользоваться компьютером?
Каска кивает, не отрывая голову от чтения.
Марциана садится за экран, набирает код. На экране лицо Ктесса, черноглазое, сердитое.
Ктесс:
– С кем имею честь?
– Сектор 7-7-1.
– О! Рад наконец видеть вас!
Марциана, раздумчиво:
– А я не рада. Плюнуть бы вам в рожу! Но наша техника до этого не дошла.
Ктесс, с опаской:
– А наша дошла. Я выстрелю!
Марциана:
– Бейте, я успею.
Ктесс, успокаиваясь:
– Это все?
– Нет, не все. Тут у меня в океане самка вашего вида.
– Кто такая?
– Она с Антрососа. Попала в орбиту магнитного искривителя. В нашем море уже пятьдесят тысяч лет. Предлагаю вам ее забрать.
Ктесс:
– Она здорова?
Марциана:
– Нет. Больна шизофренией. В параноидной форме.
Ктесс:
– Не прапамятью?
Марциана:
– Нет, шизофренией.
Ктесс думает. Потом:
– Хорошо. Завтра вечером, в шесть часов, сектор 7-7-3.

ВЗЯТИЕ ДАМЫ С АНТРОСОСА.
В шесть часов в овраге уже темно. Когда в дверь постучались, Марциана ощутила тревожное, нехорошее чувство: не страх, а вину. Ей припомнились гневные, глубокие глаза Ктесса. «Серьезный инопланетянин», – подумала она про себя и со вздохом встала, чтоб открыть дверь.
За дверью стоял не Ктесс, а высокий изможденный иноплеменник, по виду – галактический паук. Во всем его облике присутствовали черты, которые накладывают затворничество и умственный труд. «Ну, конечно, ученый, кого же еще сюда по такому поводу?» А потом она заметила Ктесса. Он стоял возле космической лодки и смотрел на дверь сарая. Глаза у него на этот раз были не черные, а желтоватые, и светились, как у кошки. Во всей его полной фигуре было что-то хищное, кошачье, опасное. А сарай-то сегодня не защищают, вспомнила Марциана. Но, она также вспомнила и то, что инопланетяне обычно порядочны.
Галактический паук представился как Ксут и попросил показать самку. Он недолго смотрел на усыпленную. Потом с уверенностью сказал:
– Это с Антрососа. А вот то, что у нее душевная болезнь, вызывает сомнения. Скорее, это действие поля магнитного искривителя.
Марциана принялась с жаром защищать свою точку зрения. Мешая общегалактические, паучьи и арцианские слова, она неуклюже попыталась доказать, что у дамы просто психоз. Вскоре она убедилась, что пришелец знает ее язык лучше нее самой. И разговор сам собой соскользнул на генетический код, происхождение жизни и таблицу биологических вариантов. Для иноплеменника эта тема, по-видимому, тоже была решающей.
– Шизофрения, так шизофрения, – сказал он уступчиво. – А, простите, что это за восхитительное растение цветет у вас на окне?
– Это гардения.
– Она похожа на белую звезду в ночном небе!
Ксут минуту восторженно смотрел на цветок, потом легко подхватил инопланетянку на руки и вышел из сарая. Лодка отчалила.

В лодке Ктесс продолжал насмешливо блестеть глазами. Новенькие интернированных выдают. Собираются воевать, дело ясное. С ними-то? Лучше б договорились. А Ксут сохранял восторженное выражение лица. Ктесс в конце концов заметил этот факт и поинтересовался.
– Цветок.
– Какой цветок?
– На окне у этой инопланетянки. Он пахнет так… В его запахе заключена душа материи. Никогда ничего подобного не видел и не обонял!
Ктесс предпочел благоразумно промолчать.

СЦЕНЫ ПАУЧЬЕГО ПОГРОМА.
Магнитный искривитель захватил лодку легко и плавно. С ним ни о чем не пришлось договариваться: все было обговорено заранее. Ровно в час ночи по галактическому времени магнитное поле звезды потянуло на себя обе планеты цивилизации пауков.
Дипломатические представительства обоих миров принялись отбиваться. И, что самое интересное, они как будто были готовы к подобному нападению. Паучихи тратили гравитацию, пауки их поддерживали, потом наоборот. Работали слаженно.
Вдруг планета пауков прекратила сопротивление. То ли предательство, то ли паника. Ее (малую планету), а потом и большую, паучих, сняло с орбиты и потащило в космос.
Жители окрестных и дальних миров, а также чернотелки с Марцианой, наблюдали, как пауки в дегетерохроматинизированном состоянии выскакивают из бункеров. Их планета едет по космосу, а они в виде членистоногих мечутся по древним улицам родных городов. Те, кто не подвергся превращению, вышел на поверхность с оружием. Эти закалывали своих обезумевших собратьев и смотрели вверх. «Мы умираем, но другие запомнят!» А пауки все выскакивали и выскакивали из бункеров.
У паучих ничего подобного не наблюдалось. Они только захлопнули и завинтили наглухо люки, ведущие вглубь планеты. Марциана невольно содрогнулась:
– Все, что ли?
Чернотелки промолчали. На малой планете больше никто не бегал, все скромно и культурно ждали смерти.
– Тогда назад.
И планеты поехали обратно, встали на прежнее место на орбитах и вернулись к нормальному обращению вокруг космического объекта.
– Полетели отбиваться, – сказала Марциана. И лодка направилась к галактическому представительству.

Лодка Марцианы и чернотелок зависает на границе зоны прослушивания. Марциана:
– Мы отдаемся в руки законных властей. Бейте по лодке.
Молчание. Потом голос Кара:
– Сдавайтесь дипломатическому представительству.
Марциана:
– Зачем? Мы смертники. Бейте по лодке.
Молчание. Марциана, обращаясь внутрь лодки:
– Этот кто?
Кет:
– Заместитель. Все время с ним рядом сидит и воюют вместе.
Марциана, кивая:
– И спят вместе.
Рез:
– Он две сотни лет назад по галактическому времени утвердил закон о стигматизации на своей планете.
– Это что?
Кет:
– Бок пленному пробивают и сохраняют фистулу.
– Они что, боятся, не там застрянут?
Голос Мета (космического гуманоида):
– Трое подонков! Перестаньте строить из себя героев, сдавайтесь властям!
Марциана:
– Кет, объясни, зачем они животы пленным потрошат?
– Неприлично.
– Ах, неприлично! – Марциана хохочет.
Голос галактического паука, Рета:
– Гуманоид, давай к нам, мы тебе объясним!
Марциана, в глубь лодки:
– Это тот, что фоссилизирует люканцев во время войны?
Рез:
– Он.
Марциана:
– Инопланетяне! Деловое предложение: отдавайте нам этого, который только что говорил. Мы посмотрим, может он в паука обратиться или нет. После этого сдадимся.
Молчание. Марциана:
– Или того, который с морской планеты. Мы посмотреть хотим, каков он с самкой.
Мет:
– А кто у вас за самку?
Марциана:
– Мы с нашей планеты привезем. Одомашненную в целях проституции. Обещаем: найдем самую послушную!
Молчание. Марциана, в глубь лодки:
– Почему не хочет?
Рез:
– Неприлично.
Марциана снова ржет без памяти.
Потом:
– Что они так долго тут висят? И не окислились за столько времени.
Кет:
– У них стены и потолок из платины.
Марциана, захлебываясь смехом:
– А у них на задницах бриллиантов нет?
Потом:
– Это морские пауки, несомненно. Не может быть сухопутное членистоногое таким длиннолапым. Симбиотические с шумерами.
Кет:
– У них на малой планете моря никогда не было.
Марциана:
– Откуда ж они на сушу вылезли?
Кет:
– У них млекопитающие по суше бегали. Вроде ваших непарнокопытных.
Марциана смеется. У Реза с Кетом глаза горят белым светом, но вслух они своих эмоций не выражают: следует щадить чувства иноплеменников.
Через четыре часа всевозможных хамств и оскорблений, Кар, уставшим голосом:
– Инопланетяне! Можете быть свободны.
Марциана, серьезно:
– Инопланетяне! Таким образом мы – победители. Нас не трогать, иначе плохо будет!
Лодка отчаливает и летит в сторону первого сектора.

СЦЕНА С ПЛЕННИКАМИ.
В пещере зеленоватый свет. Марциана сидит за компьютером одна (плоурдостеуса с октопусом нет). Входят двое молодых иноплеменников. Оба ведут себя раскованно, создается впечатление, что они в своем праве. Тот, что постарше и побойчее:
– Мы за вами, мадам.
– За мной? А где ваша лодка?
– Снаружи, возле пещеры.
– А где ваше оружие?
Иноплеменник смотрит спокойно, но на вопрос не отвечает. Второй выглядит испуганным.
Марциана выглядывает наружу и видит прежде всего самку кальмара, застывшую в воде, как огромная черная туча, а уже рядом с ней – лодку. Марциана, обращаясь к кальмарихе:
– Где их оружие?
Кальмариха, шевеля щупальцами, демонстрирует, что она его проглотила.
Марциана, возвращаясь в пещеру:
– Вы наши пленники, молодые люди.
Указывает на место у стены:
– Садитесь.
Потом она вызывает по компьютеру начальника представительства загалактических гомо:
– Мадам, у нас тут пленники.
Мадам, с интересом:
– Кто такие?
Марциана демонстрирует попавшихся.
– Эти?.. Это бандиты. Галактические пауки. Биологический отсек Ктесса.
Марциана, недоуменно:
– Все, что ли, биологи бандиты?
Потом вытаскивает на середину пещеры обломок известняка. Берет в руки меч. Обращаясь к старшему:
– Отвечай на мои вопросы!
Потом:
– Ты насиловал чернотелку? Клади голову на плаху!
Молодой инопланетянин в ужасе отшатывается.
– Ты жег на керогене люканку? Клади голову на плаху!
Опять отказ от смерти, в глазах – ужас. Загалактическая мадам тоже в шоке от такого обращения с беззащитными. Мадам добрая и мягкосердечная самка. Следующий вопрос Марциана задает изменившимся голосом:
– Ты убивал выкидышем девушку-гуманоида? Клади голову на плаху!
У молодого инопланетянина волосы встают дыбом на голове. Марциана роняет из рук железку. Последний вопрос вывел ее из себя. Она прислоняется к стенке и, со стоном, начинает биться об нее головой. Все сильнее и сильнее, как перед припадком. Наконец, хватаясь руками за стены, она выползает из пещеры. Садится на дно недалеко от устья и воет там по-волчьи. В пещере на пятистах метров волчий вой вызывает мистический ужас у всех, в том числе и у мадам. Из глубины выплывает огромная акула-кархародон. Гулкий голос:
– По ком вой, самка земного животного?
– По подруге.
– Что с ней?
– Погибла вместе с потомством.
– Так заимей свое.
– Не могу.
– Почему?
– Больна.
– Не имеешь своего потомства, позаботься о чужом.
Марциана молчит.
Кархорадон:
– Сектор 7-7-1, что сидишь на тысяче метров, тебе там чего надо?
Марциана, с апломбом:
– Мое дело.
Кархародон, безапелляционно:
– Встретимся позже. Сейчас не надо ли чего?
– Надо. Отодвинь эту гадость вон туда, – Марциана указывает, куда отодвинуть лодку.
Кархародон носом сдвигает космическую лодку на несколько метров. Марциана:
– Встань у входа в пещеру.
Кархародон встает у входа по направлению к лодке. Марциана, инопланетянам:
– Вон отсюда!
Инопланетяне шарахаются в устье и бегут вдоль акулы, как под конвоем. Скрываются в своей лодке. Лодка исчезает.

СЦЕНА В ОТСЕКЕ У КТЕССА.
Двое посланных за Марцианой врываются в отсек. Один падает в кресло у компьютера, другой, тот, что постарше – в центральное кресло. Старшего мутит от страха. Все с удивлением смотрят, Ктесс встает из-за своей установки и подходит к ним:
– Интересно.
Старшего выворачивает наружу.
Мет, с возмущением:
– Как это можно!
Ктесс:
– Где мадам?
Младший, выбивая дробь зубами, все по порядку рассказывает. Тел, сидящий возле Фэра как его напарник:
– Ну что ж такого, что молодая дама воет? Может, она симбиотическая?
Рет, рядом с ним:
– Это в море-то?
Ктесс:
– Значит, вы отказались умереть? Последнее хамство по отношению ко мне! Вы оба – смертники.

СЦЕНА С РЕМ И КУТОМ.
Зал в доме Каски. Марциана входит и садится за компьютер. На экране возникает знакомое всем лицо люканки Рем, начальника дипломатического представительства планеты Люк. Она дама в возрасте, бледная, красивая и строгая.
Марциана:
– Ах, мадам! Я страшно виновата перед вами!
Лицо люканки вытягивается:
– Что такое, мадам?
– Я только что имела сексуальную связь с вашей подругой…
На благообразном лице дамы возникает несколько тонких морщинок – то ли от гнева, то ли от смеха:
– Я вас поздравляю. Но я хотела поговорить не об этом… Видите ли, мадам. Тут у нас несколько пленников с планеты пауков. Мы поступили с ними так же.
– Так жестоко? Что вы! Этого не следует делать!
Через паузу:
– Позовите одного из них к экрану.
На экране измученное лицо самца галактического паука, глаза горят, лоб в испарине:
– Я рад увидеть тебя, сектор 7-7-1! Так приятно увидеть лицо врага!
Марциана, серьезно:
– Я вам не враг, молодой человек. Можете на меня не смотреть.
Помолчав:
– Скажите, вы имели когда-нибудь отношение к войне в космосе?
– Нет.
– И как вы попали на вражескую территорию?
– Меня похитили.
Лицо паука исчезает, появляется Кут. Он раздражен, шевелит максиллами, один ус провис, другой торчит прямо в экран:
– Я тобой недоволен. Ты много лжешь в космический компьютер.
Марциана:
– У меня не космический компьютер.
Кут:
– Тем более. Это неприлично.
Кут собирается исчезнуть, Марциана останавливает этот процесс нажатием кнопки:
– Они так и отлавливали пауков, как ползучую тварь, на их собственной планете?
Кут, серьезно:
– Это позволено.
Марциана, настойчиво:
– Это следует прекратить.
Кут:
– Об этом надо подумать.
Марциана, решительно:
– Об этом не надо думать, это надо делать.
Кут исчезает, экран гаснет. Марциана встает и все находящиеся в зале отмечают про себя, что она судорожно хватается за закраину установки, как будто от слабости.

ШУМЕРКА НУТ.
Нут, начальница шумеров из соседней галактики. Серьезная, лупоглазая, с узким носом. Красивой не назовешь, но терпелива и внимательна к собеседнику. По слухам – большая любительница зоологии. Кого у нее на территории только нет! Зоопарк, разумеется, составлен из пленных.
Нут не собиралась ссориться. Спросила только, чья работа погром на планете пауков. Шалости, да? Возраст, возраст. А потом перешла к делу: что сотворили с самцом шумера на вашей планете? Почему он послал знаки оскорбленного достоинства в чужой сектор? Марциана, устав смотреть в желтые блестящие глаза шумерки, решила расслабиться. «Это тут, у нас и сотворили. Поймали его, несчастного под водой, раздели…» Она полчаса в ярких красках расписывала сцены сексуальных насилий и моральных издевательств. Они втроем так отделали малого, что он спятил. В это время из глубины пещеры к Марциане подполз монах и кончиками пальцев взял ее за руку. У Нут глаза полезли на лоб:
– Нигде в мире я не видела ничего подобного! Как можно так поступать с мужским потомством!
Она всему поверила. В следующий раз спросила, сколько Марциане лет и сколько у нее детей.
– Мне сорок два. У меня два мальчика и две девочки.
– Девочкам лучше было не рождаться, а мальчикам твоим, как консервам в банке.
После этого, приблизительно через неделю, инопланетянка снова вышла на собеседование. Марциана терпела недолго: она крепко выругалась и тут же прикусила губу. Инопланетянка же вежливо попросила перевести. В следующий раз разговор начался с того, что пришелица обложила Марциану по матери. Марциана не осталась в долгу. Шумерка за несколько сеансов так продвинулась в изучении сквернословия, что даже стала использовать его в дипломатических переговорах с иными мирами (арцианский язык входил в моду). Но, слушая Марциану, она однажды посомневалась:
– Разве может гомо быть таким некультурным? А не шумер ли ты?

СЦЕНА С МОРСКИМИ ИНОПЛАНЕТЯНАМИ (БЕЛАЯ ЗВЕЗДА).
Весной, через год после погрома на малой паучьей планете, Марциана является в орбиту магнитного искривителя. Звезда спокойна. Она довольна результатами нападения на пауков. «Меньше шныряют мимо орбиты», – сообщает она. Потом просит Марциану побывать на морской планете в системе белой звезды Q 26.
Марциана почти ничего не знает об обитателях этого таинственного мира. Морские, как все морские, могущественны. А кто они, мало известно. То ли водяные крокодилы, то ли членистоногие. Марциана входит в орбиту планеты и кружит над ее поверхностью. Черные волны, озаряемые белым светом космического объекта, выглядят устрашающе. В то же время, в этом безусловно что-то есть. Марциана любит морские планеты. И, полагаясь на сродство душ, бога и доброту природы, опускает лодку на морское дно.
Марциана покидает свой ручной биоробот и набирает в легкие чужую воду. Кислорода тут много. Марциана с удовольствием дышит, стараясь не смотреть в чернильную, гробовую темноту. Холодно. Но не так, чтобы заживо замерзнуть. Она ложится на дно и вытягивает ноги.
Марциана чувствует присутствие живых существ. И именно разумных. Факт, что ее разглядывают из инвертированного пространства, говорит о том, что ее бояться напугать до смерти. Потом из черной воды появляется объект. Он небольшой, но Марциане невольно становится не по себе. Это  глубоководная каракатица, с парусообразным венчиком щупалец, по краям подсвеченным фосфоресцирующими пятнами голубого и алого цвета. Таких она видела на картинке по глубоководной фауне земных морей. Сейчас на Земле таких тварей нет, да и раньше они были совсем маленькие, в ладонь.
Рядом с первой появляется вторая каракатица, потом третья. Они пульсируют и смотрят на Марциану. Потом первая задает вопрос на чистом арцианском языке:
– Где это природа до того дошла, что гомо под водой живет?
– В системе желтого карлика R 5, в первом секторе спиральной галактики, – с готовностью отвечает Марциана.
– Так вы ж там все вымерли! – заявляет вторая каракатица.
– Мы живучие.
– А кто у вас недавно совсем дрался с шумерами из пятого сектора?
– Мы.
– Ну и ну! – удивляется четвертая каракатица, выплывая из темноты. – Это что такое? Шумеры там?
– У нас и шумеры есть.
– А ты кто, пришелец? – спрашивает вторая каракатица, смотря из темноты белыми, умными, светящимися глазами.
– Я полководец, – неохотно сообщает Марциана.
Черная вода глубин сотрясается от громового хохота. Смеются все четыре чудовища, рядом с ними появляются еще два, они тоже хохочут. В это время в освещенный фосфоресценцией круг выползает черный крокодил. Его чешуя блестит, как полированный семиуглерод, а глаза, желтые, женственные и глубокие, внимательно смотрят на Марциану. Хвост короткий, челюсти длинные. Марциана еще никогда не видела таких красивых ящериц. У нее дыхание перехватывает от восторга: водяной крокодил! Мало кто на свете может похвастаться, что видел воочию это легендарное животное.
– Как же ты, полководец, нырнул запросто в чужое море на чужой планете? – спрашивает крокодил.
– Больше некому, – угрюмо отвечает Марциана.
– Ну, уж коли особь такого ранга, то сдавайся в плен, – насмешливо предлагает рептилия.
– Буду драться за себя.
Крокодил какое-то время смотрит. Потом:
– Ты гомо. От гомо можно ждать чего угодно. По моему мнению, гомо нормальными вообще никогда не бывают. Это и преимущество, и недостаток. Ты либо останешься здесь, либо поменяешься со мной врагами.
– Твои враги – мои враги, мои друзья – твои друзья, – произносит Марциана сакральную формулу.
– Хорошо, – крокодил вздыхает под водой.  –  Инопланетянин! Лиши космического могущества наглых пришельцев, гомо с северного  полюса Крабовидной туманности!
– Обещаю. Пока жив, буду жить для этого.
И крокодил, и каракатицы исчезают, медленно, как растворяются. Марциана, нажав на бусинку в счетчике, вызывает свою лодку.

ЧТОБ СЛУЖИТЬ, НАДО ИМЕТЬ СТАТУС.
Марциана входит в пещеру. Плоурдостеус висит у экрана, загораживая его.
Марциана, насмешливо:
– Чем вы здесь занимаетесь? Если гомосексуализмом – казню!
Плоурдостеус неохотно уступает компьютер. Марциана садится на обломок скалы. У экрана Фэр из дипломатического представительства Галактики.
Марциана:
– Мое почтение!
Фэр, с интересом:
– Они гомосексуалисты?
Марциана оборачивается назад, потом пожимает плечами.
Фэр:
– Как же они умудряются?
Марциана:
– Трудно понять. Плоурдостеус, похоже, ведет переговоры за моей спиной, а?
Фэр:
– Он просто не может отключиться.
Марциана:
– Что вы! Еще как может. Готовит себе пути отступления.
Фэр:
– Трус?
– Нет. Просто себе на уме. Кстати, раз уж я имею счастье вас увидеть. Как там насчет признания их автохтонными?
Голос Ктесса из глубины отсека:
– Все в порядке.
Марциана, с неподдельной радостью:
– Большое спасибо!

СЦЕНА С МАДАМ ПАУЧИХОЙ.
Со стороны сектора 3-3-4, где обычно приземляются инопланетяне, слышится густой гулкий смех и звуки разговора на незнакомом языке. Внезапно собеседники переходят на арцианский.
Инопланетянка:
– Да молода ты еще, чтоб понимать подобные вещи. Но все бывает. Чего ж ты тогда боишься?
Марциана, угрюмо:
– Запытают до того, что нападу на друзей.
Мадам паучиха:
– Ну что ж! Предупреди вовремя, убью вовремя!

ГОРОД НЕРАЗУМНЫХ.
Фир, врач из Иберии, был всесторонне образован и сведущ в проблемах современной ойкумены. У Марцианы же не было никакого образования, кроме сведений по интегральному исчислению и химии жирополимеров. Сказывались особенности общения с больной матерью, которая готовила Марциану в художники. Все, что она знала, было чисто интуитивным. Например, случай с подругой в предпоследнем классе школы. Девочка была неразумной, но об этом можно было судить лишь по ее поведению. Ничего кроме этого Марциана сказать не могла. Фир объяснил, что значит параметры черепа, как их вычислить, как применить к делу.
Лаборатория была небольшой. Здесь работал в основном Глуй, ведьмак. Кабинет Фира находился рядом, потом длинная покойницкая, а за ней – бункер. Здесь Марциане наедине с пациентом следовало выяснить, какова разумность, каков характер заболевания, какова вероятность вины. Работа опасная, но лишь теоретически. Психи – народ скрытный. Проявлять себя бурно по отношению к окружающим они не любят. Чаще всего подозреваемый в тайных убийствах уходил из бункера чист, как стеклышко. «Здоров». Ну, здоров, так здоров. Марциана сочувствовала сумасшедшим.
Она должна была сначала познакомиться. На глухой, заросшей крапивой улице предместья к ней обращаются с жалобой: «Развел бабочек! Капусту жрут!» Марциана долго сидит рядом с энтомологом и наблюдает, как его капустницы летают над грядками. Их сотни, тысячи… Это всего лишь увлечение – заверяет жителей она.
Взрослый, солидный андроновец. Сорок лет, холост. Висит вниз головой на дереве, уцепившись ступнями за ветку. Вокруг толпа: дети, мужчины, старухи… Ничего-ничего – это всего лишь гимнастика. А про себя Марциана думает: «Чтобы сойти с ума, надо сначала его иметь!»

Что касается химика, то он оказался кладом. Ведьмаки вообще талантливы в химии. Глуя ничего не стоило убедить поработать на гравитационный компьютер. Из его органики сделали новую изоляцию для медной проволоки компьютера, новую керогеновую прокладку для лодок, создали новую, экологичную химическую прослойку для ухода в инвертированное пространство. Глуй увлекся. Он самолично взялся за совместное создание биоробота внеутробного развития и создал такую химию, которая позволяла выращивать все: от крысы до человека. Но что касается самого Глуя, то с ним возникали проблемы. Как с любой личностью, имеющей право претендовать на гениальность. Психически неустойчив, болезнен. Собственно, было отчего: его воспитывала чужая семья. Мать-ведьмачка продала грудного ребенка семье знатного кириканца, к тому же неразумного. Приемная мать очень любила его, но он все же был мальчик космического вида, а она неразумная самка. С головой у него тарарам. И Марциана и Фир с ужасом убедились в этом. Марциана обратилась в цивилизацию, но ведьмаки разводили руками: они уже пытались выяснить относительно матери, безрезультатно. Требовалось, чтоб какая-нибудь самка взяла Глуя к себе под опеку. Но ни одна не вызвалась.

Муниципальная больница ежегодно вакцинировала население против болезней, которые во времена Великой цивилизации считались решенной проблемой. Каждую весну в городе появлялся новый штамм чумы, каждую осень – новый штамм бешенства. Наместник дал понять троим сотрудникам лаборатории, что он позволит им какие угодно опыты и исследования, если они обеспечат город вакциной. Глуй согласился (он, официально, снимал помещение).
Трое сотрудников поступили просто: стали выращивать вакцины в себе. Готовый препарат Глуй обрабатывал своим собственным способом, и полученные ампулы сдавал наместнику. Марциана взяла на себя чуму, Глуй бешенство, Фир сифилис. Каждую весну и осень они заражали себя, а потом пили. Марциана с Глуем метилку, а Фир – антибиотики. Фира, как самого слабого иммунитетом еще и протравливали химией.

ХУДОЖЕСТВА ПОД ВОДОЙ И НА СУШЕ.
В ойкумене, в обществе предковых, по-прежнему действовали законы Компа. За научные исследования грозил керогеновый столб. Новое правительство ни во что не вмешивалось. Оно просто приступило к санации. Это было разумней всего: никому ничего не объяснять. Но тот, кто рисковал при прежнем режиме, продолжал рисковать и при нынешнем.
Каска ничем не рисковал. Он был талантливым исследователем-психиатром, но давно уже спился и разложился до полной деградации личности. То, чем он себя психологически подпитывал, было богопротивно. Каска предавался садизму. При этом, Марциана давно уже в этом убедилась, Каску многие любили и он сам был ко многим горячо привязан. Например, второй гуманоид-иллюзионист, самец, оставался жив только Каскиными заботами. Когда-то, в незапамятные времена, люканец обессмертил его, а потом пожалел о том, что сделал. Один из последних представителей вида иллюзионистов оказался сумасшедшим, опасным сумасшедшим.
Аррунт был горячим поклонником идеи создания биоробота для выращивания зародыша внеутробным путем. Чтоб упразднить самку. Учитывая тот факт, что его собственного биологического вида уже не существовало, это наводило на размышления. Может, гуманоид-иллюзионист хотел заняться самовоспроизведением? Марциана так и думала. Количество казненных, замученных, сожженных заживо на счету самца иллюзиониста исчислялось сотнями. Но это были самки других видов. Например, морские гуманоиды. Под водой он охотился за ними мастерски. Огромное колышущееся черно-желтое сияние возникало над тем местом, где он стерег дочь предкового, как правило, знатного арцианца. Самка-гуманоид обычно впадала в транс. А перед этим она занималась на дне поглощением кальция. Все морские любят кальций, при новой цивилизационной системе они изобрели для себя даже специальные таблетки. Для укрепления костей и мышц, ведь на дне сопротивление среды большое.
Сожженная на столбе самка оставляла палачам свое кальциевое тело. И оба консула, постепенно впадавших в детство, создали для себя особый культ: прощание с арцианкой. Короче сказать, они привыкли эти останки гладить и всячески ощупывать. Разумеется, сам Аррунт этим не занимался. Дипломатическое представительство дало понять морским, что защищать их никто не станет. Они взяли оружие в руки и должны сами за себя постоять. А так как число сожженных оставалось большим, то автоматически делался вывод, что им «самим хотелось». Каждому по потребностям.
Плоурдостеус мог бы рассказать, как у самца иллюзиониста возникла потребность отлавливать самок на дне. Когда-то именно он, и никто другой, отыскивал по подводным пещерам представительниц своего вида и убивал их там. Люканец ни за что не позволил бы ему заниматься этим на суше. Почему самки гуманоида-иллюзиониста, сугубо сухопутные животные, ныряли – другой вопрос, но именно Аррунт был виновен в уничтожении биологического вида, и люканец, таким образом, навредительствовал еще раз. И опять невольно.
Почему жители ойкумены соглашались умирать здесь, в военном учреждении, для Марцианы оставалось загадкой. Она была иначе воспитана. В любом случае следует за себя постоять, так она думала. Так и прожила жизнь. Если сидишь и ждешь смерти – значит раб. Ну, раб, так раб, твое дело. Ей ни разу не пришло в голову с кем-нибудь из них поговорить. Что она, присяжный скандалист из избранного общества? И вообще, сейчас ты покорный, а, взяв оружие в руки, расправишься так, что всем тошно станет.

Утром, перед уходом на работу в город, она заметила этого юношу. Он принадлежал не к рабскому сословию: слишком ухоженный и слишком наглые у него глаза. Андроновец, разумный, машинально отметила про себя Марциана. Вечером она поспала три часа у себя в сарае, а потом нырнула и целую ночь просидела за морским компьютером.
К утру, вернувшись к себе, Марциана почувствовала, что без книги не уснет. А поспать было необходимо: пятница. Выходной день, всю остальную неделю ей для сна выпадали всего три-четыре часа. Марциана покопалась на полках в сарае, но ничего путного не нашла и решила подняться к Каске в библиотеку.
Здесь сидели Аррунт и оба консула. Все трое благостные. Марциана подумала про себя с ужасом, что сумасшедший тем и отличается от нормального, что причины его самодовольства, как правило, непостижимы. В зале стоял запах горелой проводки. Марциана машинально подошла к окну и настежь распахнула его. А потом взгляд ее упал вниз. Она отшатнулась. Под окном лежал искалеченный труп того самого мальчика, которого она видела вчера.
Марциана вцепилась в раму и усилием воли заставила себя не упасть. Сердце колотилось где-то в горле, воздуха не хватало. Она отошла от окна. Аррунт смотрел на нее блестящими от удовольствия глазами. «На кого он похож?» – мучительно пыталась понять Марциана. И, уже спускаясь по лестнице, вспомнила. На картину Леонардо да Винчи «Иоанн Креститель»! Великий древний художник был фантаст, как все гении. И именно самец вида-потомка был им изображен на этой знаменитой картине.

Я ЛЮКАНСКИЙ ШПИОН.
Библиотека на вилле Каски. Лица прежние, за исключение троих сенаторов из Арция. Марциана выбирает книги на стеллаже.
Дентр:
– Мадам.
Марциана оборачивается и внимательно смотрит.
– Я должен Вам кое-что сообщить о себе как дипломатическому представителю.
Марциана садится в кресло напротив, она ждет подвоха, хотя здесь никому по-прежнему дела нет до ее должности и статуса.
Дентр:
– Я люканский шпион.
Шутка? Марциана переспрашивает шепотом:
– За кем вы шпионили?
Дентр кивает на окружающих:
– За ними.
Марциана обводит всех сидящих за столом глазами, выпученными от удивления. Доверительно:
– И что про них можно сказать?
– Ничего.
Марциана, удовлетворенно:
– Ну, значит, зря шпионили.

ИССЛЕДОВАНИЕ ЗЕМНЫХ РЕЛИГИЙ.
Марциана часто задавала себе вопрос, является ли этот сын П2 точной копией прежних? Может ли быть так, что все пятеро оказались гениями? В том, что этот инопланетянин гений, она не сомневалась. Ей не раз приходилось вспоминать его отца, Ксута. Более благоприятного впечатления у нее в жизни ни от кого не было. Но Ксут, конечно, не гений, всего лишь признанный ученый, генетик. Может, паучиха для того и старалась, чтоб родить нетривиального ребенка в чужом мире? Но зачем было в добавок ко всему прочему еще и калечить ему психику?
Цит занимался исследованием земных религий. С Марцианой, с неверующей, он об этом говорил мало. Но любил побеседовать на другие темы и, в процессе разговора, вскрывалась бездна познаний. Ниоткуда Цит этого почерпнуть не мог. Для своих соотечественников, при случае, он выглядел бы дикарем. Марциана хваталась за голову. Инопланетянина надо востребовать. Но, конечно, не с целью использовать его работу. Кому она могла быть нужна? И где? Спасти мозги. Ведь с больными мозгами Цит оставался невозможен и опасен. И с каждым годом все хуже. Марциана точно знала, что он пристрастился по ночам превращаться в паука и бегать по побережью. Она его даже видела: симпатичный паук, два метра длиной, похож на тарантула и весь полосатый.
Что касается религиозных вопросов, то тут особого ума не требовалось. Виды неразумных гомо по-прежнему верили в господа Христа. На побережье ниже Киликийского мыса жили финикийцы. Марциане было известно, что это потомство арцианцев-европеоидов, фактически раса. Об этом по их внешнему виду было трудно судить. Весьма экстерьерны, напоминают описания древних негроидных финикийцев. Эта новая раса, так же как и все неразумные гомо, была склонна к половому симбиозу. Их самки зачинали (и довольно часто) от осьминогов на побережье. То есть, осьминог делал самке приятное, помещая сперматофор во влагалище. Такие самки производили на свет особей мужского пола, вполне жизнеспособных и взрослых миниатюрных самцов. Многие их видели. К размножению они неспособны, но, тем не менее – факт. В обществе давно говорили, что и древняя легенда о непорочном зачатии была основана на подобном казусе. Мол не бог тут виной, а осьминог…

ЦИТ И ФОССИЛИИ.
Цит мало кому доверял. Особенно было опасно ему навязываться. Изгой не утратил чувства меры, а увлечения и пристрастия его были позорны. Но все же каждому лестно показать свою коллекцию ближнему. Цит не имел ближних, а из дальних делал упор на тех, кто мог бы понять, что именно он собирает и зачем. Хотя все давно знали, что сын П2 любит собирать «белые штучки из космоса».
Фоссилии – окаменевшие в безвоздушной среде организмы, оставляют в себе мыслящую часть души инопланетянина. Они передвигаются, говорят и могут быть опасны. Фоссилии в количестве почти ста пятидесяти штук перешли к этому Циту от предшественника. Он добавил к ним новые. Особенно он гордился тем, что поймал знаменитого «окаменевшего младенца», ребенка гомо, убитого кем-то за отправлением естественных потребностей и сразу  зафоссилизированного. Он этой скульптуры веяло жутью, инопланетяне, сталкиваясь с ним, говорили о страшном проступке. О ней ходили легенды. Цит поймал младенца в инвертированное пространство и с гордостью показал Марциане. А Марциана подумала, что если Цит упустит этот шедевр, то в обществе предковых начнется взрыв религиозного помешательства.
Цит сидел среди фоссилий и рассуждал о душе предмета, о боге и необходимости готовиться к смерти. А потом принимался экспериментировать.
– Ну, тебе понятно? – осведомлялся он.
– Нет, Цит, - откровенно признавалась Марциана, – у меня совести не хватит такое понять.

КАСТРАЦИЯ БЕЛЫХ ШУМЕРОК.
В мире космических видов ходила легенда, что когда-то насилие над черными шумерками послужило причиной заражения их популяции четвертьзиготными личинками. Якобы, самки космических гомо кастрировали самца-шумера, а он после этого утопил нескольких самок и надругался над ними. Марциана думала, что всем этим россказням вряд ли можно верить. Шумеры очень сексуальны. Как говорится, нече на зеркало пенять, коли рожа крива.
Когда к ней в лабораторию явилась шумерка и попросила о кастрации, Марциана не отказала. Она знала, что это тяжелое нарушение закона, по которому живут шумеры, но ведь мир-то вокруг какой? К ней с этой просьбой обращались и в дальнейшем, и она делала операцию, не спрашивая разрешения межцивилизационного сообщества.

БИОРОБОТ РАМАЛИЯ.
Мальчик люканец вредительствовал на заказ. То есть, он прекрасно знал, чем занимается, но все равно не отказывал местному обществу в помощи. Он создал акулу-биоробота из геологических останков, мышц гомо и акульей шкуры. Это был шедевр биоробототехники. Древняя панцирная рыба появлялась на дне возле мест собраний морских гуманоидов и они в паническом ужасе спасались от него по дну. Хотя сама акула была не опасна, они ее смертельно боялись.
Рамалий много убивал. Он обычно наказывал за дурное поведение разумных. Но интересовался в основном анатомией неразумных. Закапывал их в каньоне за городом и разлагал. Все вместе выглядело так отвратно… Марциану о сыне Тетис ни разу не спросили. Но даже и в молчании дипломатического представителя люканцев слышался вопрос.
– Я его интернирую, – выпалила Марциана.
Рем вежливо улыбнулась в ответ. Она не надеялась избавиться от ответственности. Люканцы привыкли, что их потомство в иных мирах обвиняют во всем, в чем можно обвинить иноплеменника.

ТАНЦУЮЩИЙ ПРИЗРАК. ИНФАРКТЫ КТЕСССА.
– Шумерка, шарахни по временной прослойке.
Служащая из дипломатического представительства соседней галактики рассматривает схему первого сектора временной прослойки.
– А куда?
Марциана указывает координату.
Шумерка бьет гравитацией. Из остановившегося времени моментально выскакивает призрак: хорошо сложенный, пластичный молодой гуманоид, исполняющий танец отчаяния. Он дикарь. Ракушки и кора древнего растения болтаются у него на ногах и пояснице, вздрагивают при каждом движении. Он пляшет самозабвенно, вскидывает длинные ноги до головы, вертится, наклоняется, подпрыгивает. Прыжок – и он упал наземь. Очевидно, в этот момент тот, кто дал ему выплясаться, его добил.
«Довольно жутко», – подумала про себя Марциана. Она слышала про танцы пассивных в Венце Клитемнестры, древней прародине местных космических гуманоидов. Молодой инопланетянин, вероятно, не захотел отдаваться и перед смертью сплясал под светом космического объекта. Это значит: «Помните, я обесчещен!»
Обычаи космических гуманоидов скандальны. И скандалят они на века. Тот же Ктесс. Не он разве разбил гравитационный коллапс недалеко от родного третьего сектора?
На другую ночь шумерка, которой понравился танец, «шарахнула» по временной прослойке еще раз. И после этого растревоженный призрак начал выходить уже сам, без посторонней помощи. Он плясал по полчаса и больше в компьютерах всех систем и мощностей, и кто понимал символику танца, тому становилось невмоготу.
Ктесс смотрел на танец предка, сжав зубы от гнева. Такому полнокровному и мощному самцу безмолвный гнев не проходит даром: через два дня после начала танцев Ктесса стукнул инфаркт.

ТЫ ЗЛОЙ, ТЫ ПОГАНЫЙ, ТЫ НЕВКУСНЫЙ.
На Киликийском мысу кулуарное собрание черных шумеров. Здесь пожившие и совсем молодые, из ойкумены и из тайги. Марциана в который раз втолковывает разницу между черепом древнего европеоида и черепом нового – финикийца. Рядом череп арцианца. Он, если правду сказать, более смахивает на древний европеоидный, но Марциана, старательно обходя трудности, объясняет строение швов и глазниц:
– Бейтсовская мимикрия…
Из круга выступает молодой таежный шумер, настроенный категорически:
– По какому праву ты такое говоришь? Шумеру это слушать нельзя! Ты злой, ты поганый, ты невкусный! Я не буду тебя есть, я стану тебя побеждать, и покажу при всех, какой ты!
Круг расступается шире, молодой шумер бросается на Марциану. Марциана только отбивается – одолеть шумера задача не для гомо. Через какое-то время один из старших, которому надоела драка, выступает из круга, обращается к соплеменнику:
– Я стану тебя побеждать.
Схватка недолгая. Молодой проигрывает и лежит на камнях, ждет, когда старший его добьет и утащит под мыс – есть. Но старший извлекает из-под складок плаща наручники:
– Ты пленный шумер.
Утром нарушитель мирного урока биологии сидит в изоляторе за компьютером и постигает основы грамотности. Зубы у него скрипят от гнева: «Как можно шумеру про такое узнавать? Душе шумера вредно!»

ПО ПОВОДУ ИНТЕРНИРОВАНИЯ ДЕНТРА.
Дипломатическое представительство Ктесса интересуется люканцами, проживающими на территории новой морской планеты. Осторожные вопросы:
– И по поводу люканца по имени Дентр…
Марциана:
– Он интернирован предковыми.
– По какому поводу он интернирован?
– Захвачен в плен.
– Он воевал?
– Шпионил во время военных действий на территории врага.
– И успешно?
– По-видимому – да.
Помолчав:
– Предковые им дорожат. Он тут малость повоевал.
– На чьей стороне?
– На стороне предковых.
– Против кого?
– Против дипломатического представительства.
– Чьего?
– Вашего.
Из дипломатического представительства Ктесса, с иронией:
– Больше вопросов не имеем. Пусть продолжает воевать на стороне предковых против нас.
Марциана, с радостью:
– Я ему обязательно передам (Дентр сидит тут же, за ее спиной в зале).
В дипломатическом представительстве Ктесса, Теф, возмущенно:
– Какие наглецы!
Ктесс:
– Эти? Первый сектор.

НАЙДИ ДАМУ.
Из парка слышится исполнение песни на слова Пушкина: «Спой мне песню, как синица тихо за морем жила…» Клавз встает и, со знанием дела налаживает прослушивание. Хетепхерес:
– Кому скажи, что Фир в этом мире любим за красоту…
Марциана:
– Ты ничего не понимаешь! Он как древнеанглийский лорд.
Хет молчит. Потом:
– Во всяком случае – ни к чему.
– Да он меня презирает.
– А за что, конкретно?
– За дипломатическое представительство. Они оба с Глуем попали в рабство. Кого это обрадует?
– Между прочим, твое дипломатическое представительство – постоянный скандал и притча во языцех.
– Ничего. Ты только найди даму, чтоб подтвердила.
– Как же вы шумера поймали под водой?
– Оглоушили.
– И он спятил?
Марциана кивает:
– Занялся гомосексуализмом.
– Он с детства этим занимается.
– Кто об этом знает? Найди даму.
Хет, поразмышляв про себя, осторожно спрашивает:
– А что за призрак так напугал всех?
– Танцор. Кто-то из древних гуманоидов, предков Ктесса.
– Ктесс в шоке.
– Не оценил. Какие пируэты, какие па!
– Цинна, во всяком случае, лучше уничтожить биоробот.
– Ни к чему. Пусть попляшет.
– А Рамалия я изолирую.
– И тоже ни к чему.
– Пусть попляшет?
– Он не пляшет. Он под водой рыбу травит цианистым калием.
– От цианистого калия ему не будет вреда. Для люканца здесь любая тварь сгодится.
– На кого он покушается: на шакалов, кошек?
– На плоурдостеусов.
– Хет, введи самца в какие-нибудь рамки!
– Самца невозможно ввести в какие-либо рамки, или это не самец!
Помолчав:
– Между прочим: если б он покушался на шакалов, было бы то же самое.
– Ну, шакал быстро ввел бы его в рамки!
Хет:
–Чего от тебя шумерка хочет?
– Хочет меня в плен.
– Она животных любит. У нее целый зоопарк.
– Ну и что?
– Ничего. При случае – посадит тебя в клетку рядом с оленем.
– Я траву буду есть.
– Она тебя  на арену выставит.
– С кем я буду драться?
– Подберет тебе противника.
Марциана:
– О-хо-хо! Олень-то хоть порядочный? На чужих самок не покушается?
Потом:
– Шумер, он кто?
– Персона. Четырежды консул.
– Ну, пусть Ктесса еще два инфаркта хватят.
– Ктесс инопланетянин в возрасте. Доживи до его лет – перестанешь надо всеми издеваться!
– Ни в жисть!
Подумав:
– Хет, а наши динозавры не оттуда ли? – кивает на начинающее темнеть небо.
– Терпеть не могу, когда ты начинаешь фантазировать!
– Может, они здесь период запоя переживают? Ты подумай, ну что за расслабуха для неразумного существа носиться взад-вперед по пустыне?
– Твои часто туда летают?
– Да нет. Они все больше на север.
– Что там делать?
– По поводу древних рек. Синтетику спускать.
– Что-то они быстро освоились.
– Может, они и раньше летали.
– Где они брали лодки?
– Смерть всегда рядом, инопланетянин найдется.
Встает:
– Пойдем, Хет. Она тут, под берегом, лежит в иле.
– Откуда ты знаешь?
– Она последнее время мною интересуется.
Слышен плеск воды: они выходят на отмель. Марциана:
– Хет, а чего грустить? В нашем-то мире! Выбежал в пустыню – и хоть кувыркайся, нырнул под воду – и хоть пляши!
Слышен всплеск – они нырнули.

ВОЗМОЖНО, ГЕНИАЛЬНЫЙ МАЛЬЧИК.
В пещере полумрак (освещение от экрана компьютера). Плоурдостеуса с октопусом нет, воду из пещеры откачали. Цинна с Хет потрошат трехметровую акулу-биоробота. Хет с отвращением отворачивает кожу от спинной мышцы, вдруг бросает работу и с ужасом смотрит на характер прожилок. Лоб у нее покрывается испариной:
– Возможно, гениальный мальчик!
Марциана тщательно наклеивает кожу акулы обратно на мышцы самки гомо. Люканка сидит, прислонившись к стене пещеры и с безучастным видом наблюдает, как Марциана при помощи зеркал извлекает галактического призрака из компьютера. Лицо у Хет скорбное.
Через какое-то время в пещере становится невмоготу им обеим. Что-то чуждое появилось рядом. И Хет, и Марциана это очень хорошо ощущают. Марциана скорее отворачивает вентиль. Вода хлещет на известняковый пол и заполняет пещеру  мутью.
Марциана вытаскивает акулу за хвост из помещения. Внезапно акула вырывается из рук и принимается плясать. Марциана от неожиданности садится на дно:
– Ура! Заработало!
Хет, хватаясь за стены пещеры, тоже выходит. Она смотрит недоуменно и неодобрительно, потом начинает смеяться. Хет ложится на дно и хохочет: акула пляшет на хвосте, хлопает передними плавниками, вертится вниз головой. Призраку, очевидно, понравилось тело биоробота.

Утром Клавз с шумером и Каской выходят на берег и втроем ныряют в том месте, где вчера прослушивался диалог. Под обрывом им навстречу выплывает панцирная рыба – биоробот, сделанный Рамалием на заказ, чтобы пугать морских гуманоидов. Биоробот принимается плясать. Он дергает плавниками, танцует на хвосте, бьет чечетку. Клавз садится на обломок коралла и смеется. Он захлебывается, снова смеется, с ним начинается истерика. Крис с Каской вытаскивают его на берег. Здесь им навстречу идут Оквинт и Аррунт. Клавз падает на песок, выплевывает из легких воду и продолжает истерически хохотать. Оквинт:
– На что вы там насмотрелись?
Клавза уводят на виллу, он продолжает смеяться. Его укладывают в постель.
Вечером Кассий спрашивает у всех:
– Что с акулой?
Клавз:
– Пляшет.
Кассий:
– Как пляшет?
Клавз:
– Самозабвенно.
Кассий:
– Надо бы посмотреть.
Валерий, возмущенно:
– Что вы этого автохтонного, который куролесит тут под водой, не изолируете?
Аррунт, примирительно:
– Успеется. Смерть всегда рядом, изолятор найдется.

БЕЛАЯ ДАМА.
Цинна прекрасно знает эту шумерку. Она из тех, кому прервали источник будущих жизней. Дама сидит и тщательно лжет в компьютер. Нут слушает с доверием. У Марцианы пухнут уши: шумерка изощряется в подробностях сексуального надругательства. Плоурдостеус с октопусом находятся тут же и внимательно слушают. Трудно понять, что они думают.
– Он у нас не только скульптор, он живописец… – Нут настораживается. – Его поймали под водой за созданием картины.
– В самом деле?
– Он безупречно рисует кораллы.
– Так что ж с ним теперь?
– Помешался.
– Не может творить?
– Творить может. Но он занимается сексом… с особями других видов.
– Бедняга! – в голосе Нут звучит искреннее сочувствие. – Всего хорошего, мадам. – Нут смотрит из экрана в сторону Марцианы и в ее взгляде такая злоба, что Марциана невольно перестает потешаться про себя.
Шумерка встает и с достоинством удаляется. Марциана довольна, но все же ей кажется, что эта дама слишком уж остроумна.

ЗАВЕЩАНИЕ В ПОЛЬЗУ ХИЛА.
В обществе рабов и господ, которым жили предковые, к Марциане относились со страхом и почтением. Она считалась знатной. Ее отец владел состоянием, составлявшим треть всего богатства ойкумены. Старшие законные дети, Ливия с Антонием, унаследовали состояние матери (Антонию мачехи), а наследие Цинн целиком перешло к Марциане.
Антония родила на заказ какая-то тварь из леса. Она прекрасно видела, что ребенок неполноценен, но все равно отдала отцу. Идиот подвизался на военном поприще, правда, без особого успеха. Кроме того, съел всех подряд своих дочерей. Марциана, едва ей исполнилось восемнадцать лет, поспешила к нотариусу, чтоб закрепить за Хилом, племянником, имя и состояние Цинн. Иначе и из него сварят суп, думала она. Черноглазый мрачный степной гомо занимался сексом и прославился в Арции как проституированный до мозга костей педераст. Марциана почему-то не думала об этом. Самец, он существо слабое. Главное, родная кровь, сохранить бы ему жизнь.
Из Кирика, где происходило закрепление ее воли, она вернулась нищей. Но дальнейшая ее жизнь от этого нисколько не изменилась. Только Клавз однажды позволил себе, застав ее возле крокодильника, задать вопрос:
– Мадам, наследник имени и состояния вашего батюшки – Хил Антоний?
Марциана кивнула:
– Он – Хил Антоний Цинна.
– А известно ли вам, что в права наследования он вступит только по смерти отца?
– В самом деле? – руки у Марцианы опустились, она сникла и проглотила слюну.
– Но это ничего страшного, – поспешил заверить ее Клавз. – Все равно, раз он Цинна – он защищен всеми законами. Сын переживет отца, как же иначе?
Марциана мрачно смотрела в землю. Она была уверена, что ее племянник погиб. И почему это, вступаясь за чужих на стороне, ей всегда удается задуманное, а защитить своего, родного – и ума не хватает?

            УНИЧТОЖЕНИЕ НЕРАЗУМНЫХ.
Населенная территория была мала, как остров. И кто только не жил на ней. Помимо гомо и их потомства еще и все домашние твари, которых гомо приручил за долгую историю своей цивилизации. Космические виды черту радиации решили не расширять. Ту территорию материка, которая оставалась незанятой, предполагалось впоследствии поделить. Для того чтоб ее очистить, нужны были машины и буровые механизмы по добыче антиматерии. Акулы в степях возле Каспия уже приступили к работе. Но тем, кто по-прежнему ютился возле городов, населенных неразумными гомо, предстояло решить: пустить этих гомо на территорию, очищенную от радиации, или уничтожить их на месте.
Неразумных надо уничтожать, соглашались все. Оставить только разумных предков, андроновцев. «Напоказ», – шутили некоторые. Но морские животные воспротивились. «Наша, древняя сухопутная тварь, ничего о ней плохого не знаем!» Тогда решили приступить к уничтожению домашних животных. На территории ойкумены предполагалось не оставить никого: ни лошади, ни кошки, ни собаки.
Любители и коневоды в Арции и других городах ойкумены жаловались на повальную болезнь лошадей. Ломкие кости. Жеребенок не проживал и двух дней. Дохли куры и гуси, свиньи и коровы. Населению прибрежных городов срочно порекомендовали перейти на питательные таблетки.
Марциана часами ораторствовала перед акулами и кальмарами под водой на сходке на ста метров. Ведьмаки и шумеры, опустив голову, слушали. А морские гуманоиды иногда даже позволяли себе аплодировать (что, по мнению Марцианы, было уже лишнее). Результат был один и тот же: всем гомо оставить жизнь. Положение спасла мадам тигровая акула. Общество назначило ее заместителем начальника, и через час по назначении она распорядилась начать санацию территории. Ответственность взяла на себя.

В глазах у шумеров читалась мысль: «Сколько мяса!» Ни о чем другом они и не думали, ведь гомо для них пища. Тогда решили заготовлять консервы. Лесных отлавливали сетью и накалывали цианистым калием. А потом закатывали в банки. А для городских начальник дипломатического представительства предложил способ, ужаснувший даже шумеров: консервация заживо. Им было поделом, конечно, но все равно – люди. И, тем не менее, шумеры согласились. Пусть оставшиеся в живых начинают их есть, втолковывал начальник. Иначе, вы подумайте, сколько падали. А микробов в нашем мире все меньше и меньше. Надо привыкать.
Улицы городов ойкумены запахли пряностями. Жители благоухали душистым перцем,  укропом и кориандром. Сами они не питались – они были мертвы.

ПОДВОДНЫЙ НАУЧНЫЙ ЦЕНТР.
На дне Тихого океана возле гравитационного компьютера морские гуманоиды построили город. Жили в катакомбах, вырубленных в склонах геосинклинальных прогибов. Здесь работал электрифицированный компьютер, находились лаборатории, научный центр. Марциана периодически работала здесь. Ей было позволено мастерить биоробот для внеутробного развития зародыша. А главной целью было выяснение возможности для гуманоидов иметь мужское потомство. На то, что предковые им родят самцов, они уже не рассчитывали. Марциана говорила прямо:
– Бога не переспоришь, природу не обманешь. Берите морских самцов у космических гуманоидов и скрещивайтесь.
Короче, половой симбиоз. Дело страшное. Здесь, под водой, в наскоро сконструированных ящиках, Марциана растила искусственных паукообразных и оплодотворяла ими неразумных самок гомо. А потом исследовала зародыши. Ее ассистентки из морских гуманоидов увлеклись. И принялись похищать с суши морских самцов. Департамент им позволил, ведь космические гуманоиды не входят в цивилизацию. И вот чудо: от морского у самки гуманоида родился живой и здоровый мальчик! Самец!
Но первая девочка оказалась олигофреном. Красивая самочка, совсем без мозгов. И вторая тоже. Марциана у себя в сарае на суше пыталась высчитать возможность вводить морским самцам в сперму при помощи плазмид циклическую генетику.
Сами морские гуманоиды вошли в раж. Никаких других самцов нам не надо. У нас есть. Несчастных, сидящих в камерах оплодотворения, вывели и посадили за компьютер. Двоих, от которых родились мальчики, трансплантировали. А через полгода все они сбежали, предварительно испортив установку.

ОТДЫХ В МОГИЛЕ.
Марциана резко повернулась во сне, ударилась рукой о доску и занозила руку. Что такое? Абсолютный мрак. Такой темноты она не помнит на дне самых глубоких морей вселенной. И запах земли. Позавчера вечером мертвецы закопали ее здесь, на мысу в секторе 7-7-2. Иначе она умерла бы от усталости.
Удалось поспать. Марциана слышит, как скребется лопата. Здесь песок, потому она и не задохлась. Надо иметь в виду в следующий раз. Неплохо совсем. Марциана выбирается наружу и потягивается: еще бы немного!
Через неделю ее закапывают снова. Теперь если начальника нет – он спит в могиле.

Зимой, во время оттепели, Клавз поинтересовался, куда, мол, подевался новый начальник. И, когда узнал, невольно поежился.
– Слаще всего спиться в родной земле, – с пониманием дела прокомментировал неугомонный Рамалий.

СЦЕНА В АНАТОМИЧКЕ.
Двое парней из Кирика привели приятеля в анатомичку при академии с острым перитонитом. Молодой человек стоит у стены и жмется. Марциана не верит объяснениям. Наконец, больной не выдерживает:
– Я гомосексуалист.
Марциана:
– Гомосексуалист? А твоя мать знает, что ты отдаешься?
– Мать? Не знает.
Берет в руки скальпель, кивает на кушетку:
– Ложись.
Оборачивается к двум другим:
– Вы ему кто?
– Активные.
– Вон!
– Мадам…
– Вон!
Двое в ужасе выскакивают в дверь.
Через месяц все прежние и еще двое парней встречаются на улице. Один из прежних:
– Гай, тебя не кастрировали?
Гай принимается ругаться. Второй смеется взахлеб.  Один из не присутствовавших в первой сцене:
– А где его собирались кастрировать?
– В муниципальной больнице.
Второй, с глубокой уверенностью:
– Там могут.
Первый:
– Раз ругается, значит при нем.

РАМАЛИЙ В ПЕЩЕРЕ.
Марциана втаскивает в пещеру бесчувственное тело молодого люканца. На него напала манта и поломала ему все кости. Октопус и плоурдостеус принимаются его чинить, в это время Марциана сидит за компьютером и, по своему обыкновению, лжет и косит на вопросы из космоса. Дипломатические представители приводят несчастного в сознание. Он молчит. Марциана уходит из пещеры, перед уходом наказав пленного не обижать и не отпускать.
Через две недели иноплеменник вполне здоров и даже весел (судя по глазам). Обстановка в пещере обычная: монах-доминиканец обнимает за грудь плоурдостеуса, который завис перед экраном. Плоурдостеус, брезгливо  дергаясь, сбрасывает его с себя. Марциана:
– Святой отец! Что вы делаете?
– Хочу спасти этого мужчину.
– Какой же  это мужчина, это акула!
Через некоторое время монах, бережно держа Марциану за кончики пальцев, убеждает ее спасти молодого мужчину (люканца). Марциана:
– Святой отец! Он не желает.
– Откуда ты знаешь, дочь моя?
– По глазам вижу.
Всем тоскливо. Октопус, заметив угнетенное состояние окружающих,  принимается рассуждать на старом межгалактическом на тему о сотворении мира. Монах, который язык понимает, вежливо возражает. Плоурдостеус не выдерживает, ложится к стенке и принимается колотить по ней хвостом. С потолка сыплются камни и куски известняка. Октопус, как герой диснеевского мультфильма, мигая глазами, выползает из пещеры. Марциана хватает люканца за руку и выволакивает наружу:
– Не пугайтесь, молодой человек, это эвакуация!
За стенами пещеры люканец принимается ржать, катаясь по дну, а Марциана в темпе волоком вытаскивает тяжелый компьютер. Через полминуты на то место, где он стоял, обрушивается известняковая глыба.

Через двое суток Марциана приступает к своим обязанностям: набирает в шприц адреналину и колет люканца в руку. После этого она наблюдает реакцию его зрачков. Ничего не понимает, снова колет. В конце концов она решает:
– Летаргик.
Плоурдостеус:
– Экстрасенс.
По этому поводу они долго спорят. Плоурдостеус настаивает на том, чтоб отдать инопланетянина люканскому дипломатическому представительству, Марциана – на том, чтобы вернуть его в Аотеру.
В конце третьей недели пребывания Рамалия в пещере Марциана и плоурдостеус подрались. Плоурдостеус сильно ударил ее хвостом по животу, изо рта ее идет кровь. Марциана:
– В следующий раз, если будешь распускать свой хвост, я тебе его оторву и не приклею!
Вода в пещере постепенно окрашивается кровью. В нее вплывает акула-молот средних размеров и кружит под потолком. Молот:
– Инопланетяне! Кто будет драться?
Марциана:
 – Я!
Она берет древний меч из нержавейки, свое постоянное оружие на дне моря и выходит из пещеры.
Молот:
– Что так тяжело отбиваешься, сектор 7-7-1? За своих боишься или за себя?
– За себя.
– Да брось ты! Умереть легко.
Потом:
– Не надо ли чего?
Марциана отказывается от помощи и вновь вползает в пещеру.
Пытка адреналином продолжается. Рамалий терпит и смотрит на всех расширившимися от избытка гормона глазами.  Марциана, жалостливо, имея в виду Хет:
– Мальчишка-то необразованный! И чего она делает?

Рабочее время началось. Марциана спит, положив голову на известняковый обломок у одной стены пещеры, Рамалий устроился напротив, октопус – в углу, а плоурдостеус грубит в компьютер. Его наглую самоуверенную морду видят все: и шумеры из соседней галактики, и гомо из четвертого сектора, и крысы, и волки. Начальник болен. Никто не торопится передавать соболезнования, но невольно возникает вопрос: может, помрет, а?
Мертвец дергает Марциану за руку. Марциана в ужасе вскакивает:
– Святой отец! Так и на тот свет отправить недолго!
– Столь глубокий сон говорит о чистоте совести, дочь моя.
– Так что ж ты меня будишь?
– Нельзя спать при мужчине.
– Ему все равно.
– Это непристойно.
– Дело житейское, – мямлит Марциана, укладывая голову на известняк и сладко потягиваясь.

Марциана входит в пещеру, смотрит на Рамалия:
– У него живот не болит?
Плоурдостеус, вполоборота от экрана:
– Нет.
Марциана, удовлетворенно:
– Что я хочу сказать: таблетки на медузах – самые выгодные таблетки в мире!
Плоурдостеус:
– Весь 1-й сектор можно ими обеспечить.
– Почему нет? Займемся благотворительностью.
– Им что, жрать нечего?
– Сейчас есть. После войны не будет.

Через месяц Марциана настроена вернуть люканца в Аотеру. Плоурдостеус не хочет подпускать ее к экрану. Марциана:
– Шипелка хвостатая! Пошел вон!
Плоурдостеус нехотя уступает место. Марциана набирает код Аотеры. На экране появляется физиономия Кволла, дипломатического представителя:
– С кем имею честь?
– Я морская утопленница.
Кволл ошарашенно смотрит в экран, Марциана отмечает про себя, что этот – полностью сформировавшийся космический гуманоид  сухопутной расы.
– У вас пропал аотерец из шестерки?
Кволл, сглотнув, подтверждает.
– Можете его забрать. Пещера в секторе 7-7-1.
Инопланетяне вчетвером выходят из пещеры. Через полчаса появляется аотерская лодка. Люканец встает и уходит к своим. По его мимике и движениям понятно, как он благодарен, что его не выдали на родину. А Марциана не понимает, чего, конкретно, он боится. Если преступник, то легче умереть, чем жить среди отбросов.

ТЫ ВЕДЕШЬ РАЗНУЗДАННЫЙ ОБРАЗ ЖИЗНИ.
Марциана сидит на закраине крокодильника, смотрит вниз. Каска проходит мимо, останавливается, они принимаются скандалить. Каска переходит на визг:
– Ты ведешь разнузданный образ жизни! Ты воешь по ночам в парке!
Возмущенным шепотом:
– Ты занимаешься гомосексуализмом под водой! Ты недавно пытала там молодого человека! Ты дурно воспитанная особа!
– Ну, кто меня воспитывал.
Каска, поворачиваясь, чтоб уйти:
– Я в ближайшее время отыщу тебе мужа.
            Марциана, горестно:
– Что я буду делать с мужем, Каск? Тоже пытать?
Каска:
– Потренируйся на досуге!
Наверху, в зале, Кассий, в тон прослушанного диалога:
– Ну, где ж теперь девятнадцатый крокодил?

А ОН МЕДУЗАМИ ПИТАЛСЯ…
В зале смешанное общество (много андроновцев). Шумер, обращаясь к Рамалию:
– Рамалий, ты болен?
Рамалий:
– Нет.
– А почему такой бледный?
– Медузами питался.
В зале дружный смех. Дентр поднимает голову:
– Они тебя медузами кормили?
Рамалий, угрюмо (он не любит, когда смеются непонятно отчего):
– Таблетками из медуз.

ОН ДОБРЫЙ.
Вызывает дипломатическое представительство Галактики, Клавз, как всегда подходит к  экрану. Ктесс требует Криса.
Крис садится перед экраном, Ктесс:
– Ты в самом деле подвергся надругательству в дипломатическом представительстве?
Крис загадочно молчит, Ктесс моментально выходит из себя:
– Какой ужас! Докопаться до истины и выудить оттуда всех троих! – с этим он исчезает, Крис садится на свое место. Валерий, возмущенно:
– Что он у вас на мужиков покушается?
Все молчат, Курион:
– Мы не сделали скандала, нам вождя недоставало, настоящих буйных мало, вот и нету вожаков!
Арцианец, поднимая голову от бумаг, обращается к Рамалию:
– Он правда, что ли, дурака валяет?
Рамалий отрицательно мотает головой:
– Он добрый.

СЦЕНА  С ГАЕМ РОБЕРТОМ И КАСКОЙ.
Спальня Каски на третьем этаже виллы, рядом с его кабинетом. Каска лежит в постели, Гай Роберт подходит к окну, садится на подоконник, смотрит вниз. Гай Роберт:
– Нефертити! Юная царица!
Помолчав:
– Кто она тебе?
– Ты о ком?
– А вот об этой, что сидит на закраине крокодильника.
– А! Это моя свояченица. С каких это пор она стала похожа на юную царицу? Воплощенное безобразие!

МАТЬ ОДНА НА ВСЮ ЖИЗНЬ.
 Корнелия восседает на закраине, чистая и светлая, как статуя. Кассий проходит мимо. Обращается к Марциане:
– Цинна, вы можете это прекратить?
Марциана кивает.
– Тогда почему не сделаете?
Марциана:
– Мать одна на всю жизнь…
Кассий:
– И другой не будет?
Марциана отрицательно мотает головой, Кассий внимательно смотрит на Корнелию. Потом уходит.

СЦЕНА С ЦИТОМ.
В зале прежние. Снизу слышится голос Цита. Потом, Марциана:
– Ты цивилизованный, образованный, высоко организованный инопланетянин. Но что ты делаешь? Никакое писание не учитывается!

СЦЕНА С АРЦИАНЦЕМ.
Марциана шагает по направлению ко главному входу на виллу. Вдруг перед самым ее носом с крыши падает человек и приземляется на ноги.
Марциана:
– Мое почтение!
Она двигается дальше.
Человек (по-видимому, Каскин пациент, сумасшедший из Арция):
– Вы разве не скажете?
– Кому о чем?
– Своему опекуну.
– О чем я должна с ним говорить?
– Я собираюсь бежать.
– Он вас поймает.
– Поймает?
– Непременно. У него таких мало.

УГРОЗЫ И ЖАЛОБЫ ЦИТА.
Галактический паук был доволен: над его головой впервые за все время его пребывания на планете сделали крышку. Надежную крышку, так что даже дорогая маман сквозь нее не проникнет, а однажды попалась. П2 две недели моталась по окрестностям Арция, но выбраться не могла. Пока не обратилась в дипломатическое представительство, и начальник ее отпустил. Но предупредил, что в следующий раз поступит иначе. Марциане П2 не нравилась.
Цит с ужасом смотрел на то, как черные мальчики на улицах Арция ловят неразумных, опрокидывают и режут им горло.
– Прекратить! Немедленно прекратить! – вопит он, стоя в дверях сарая. Марциана молчит. Как она прекратит? Этим общество занимается. Цит, брызжа слюной, взывает к памяти Корнелии, потом принимается втолковывать, что перед богом все существа равны.
– Что значит неразумный? – в который раз задает он вопрос, в его устах он звучит риторически. Цит прекрасно знает, что это значит. Его собственная мать – подлинный шедевр творения с точки зрения господа бога. И с точки зрения всех, у кого есть мозги.
– Смотри, инопланетянин! Я этого так не оставлю. Я отомщу за эту кровь.
Марциана думает, что неплохо бы сказать инопланетянину, что для него под водой уже готов бункер с компьютером и со специальной установкой для коллекционирования фоссилий. Хоть этикетками их снабжай. Но она боится. Она не знает, что Цит сделает. А вдруг начнет прятаться от них или где-нибудь скопируется и станет медузой? Хет на дне отыскала уже трех Цитов – необратимо дегетерохроматинизированных.

РАЗГОВОР О МАТЕРИ МАРЦИАНЫ У КРОКОДИЛЬНИКА (СТЕПНОЙ ГОМО).
Самец степного гомо с удивлением разглядывает Марциану, по своему обыкновению сидящую на закраине крокодильника. Он здесь впервые и удостоился лицезреть начальника. Метис лесного гомо из города смотрит Марциане в спину пронзительно, так, что она оборачивается, какое-то время в упор на него смотрит, потом снова опускает взгляд на крокодилов.
Лесной гомо:
– Гомосексуалист проклятый!
Степной гомо, насмешливо:
– Какие могут быть сомнения, что он гомосексуалист?
Некоторое время внимательно разглядывает Марциану, потом:
– Красивый гомо! Мать-то была – без слез не взглянешь.
Стоящий рядом предковый:
– Красивая самка была.
Второй степной гомо:
– Алкоголичка.
Метис, кивая на Марциану:
– Этот тоже закладывает.
Первый степной гомо продолжает внимательно вглядываться.

Я ТОЖЕ МАТЕМАТИК.
Марциана сидит на закраине и смотрит на самца крокодила, яркого, почти черного окраса, который косится на нее желтыми глазами. Из дверей виллы выходит арцианец и присаживается рядом. Марциана на него не реагирует никак и в этом отношении похожа на рептилию: то ли заметила, то ли нет. Арцианец:
– Девочка!
Марциана удивленно оборачивается, оглядывает незнакомца, снова смотрит вниз.
– Девочка!
Марциана молчит. Арцианец решает продолжать:
– Ты ведь знатная девочка?
– Да нет, не очень.
– Но ведь ты дочь Цинны?
– Да, дочь.
Арцианец констатирует:
– Ты очень знатная девочка. Я вот который раз вижу: ты сидишь и смотришь на это существо…
– Это не существо. Это личность.
– Крокодил личность?
– Личность.
– Не существо?
– Нет.
– А кто, например, существо?
– Ты, например.
Арцианец, опешив:
– Я?
– Ну конечно. Ты ведь самец неразумного вида. Значит – существо.
– Я очень знатен.
Марциана молчит. Видно, что беседа нисколько ее не утомила, но и не затронула. Арцианец решает осторожно перейти на лесть:
– Ты остроумная девочка.
– Нисколько. Я не шучу. Кроме того, я взрослая самка. Мне двадцать лет от роду. Какая ж я девочка?
– Так принято говорить.
Марциана, со внезапным интересом:
– У кого принято?
– У нас, у дееспособных.
– Ах, вот что! А недееспособные, значит, девочки и мальчики?
– Именно.
– Чрезвычайно остроумно.
Арцианец, оживляясь:
– В самом деле. Это недавнее распоряжение. Очень дельное. По отношению к рабам и несовершеннолетним по новой терминологии.
– Чье ж это распоряжение?
– Куриона.
– Ах, этого! Так он тебе не соплеменник.
Арцианец, возмущенно:
– Это ложь! Девочка, такого нельзя говорить!
– Гомо, а ты знаешь, что с тобой будет?
Лицо арцианца постепенно наливается кровью, он чувствует, что влип, ведь наверху сидит этот самый Курион и наверняка идет прослушивание. Марциана, не догадываясь о причинах затруднений собеседника:
– И неразумный сходит с ума. Видел, что творится с кроликом, когда он спятит? Как он висит  на потолке клетки, вцепившись в нее когтями и визжа от страха?
Помолчав:
– А здесь, на планете, спустя века, обнаружат массу Курионов и одну Куриониху.
– Кто обнаружит?
– Кто будет санировать территорию Ктесса.
– Ктесса?
– Ну, а чью же?
– И…  что ему за это будет?
– Ему? Ничего не будет. Просто все в глаза будут ему говорить, что о нем думают.
Начиная смеяться:
– Что он в области протектората развел пауков!
Потом:
– Ктесс талантливый исследователь, блестящий военный, одаренный биолог. Но он, видишь ли, занимается математикой. Все его творчество и результаты находятся в области математики. А ты знаешь, что такое математик? – Марциана, смеясь, поднимается с закраины.
Арцианец:
– Я математик.
– Ну вот! Значит, ты знаешь.
Марциана, давясь смехом уходит к себе вниз, в овраг.

ЕСЛИ НАЧАЛЬНИК ДИПЛОМАТИЧНСКОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА ГРАЖДАНИН, ТО ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ – ТОЖЕ.
В коридоре перед окном на втором этаже стоят Крис, Рамалий, степной космический гомо и андроновец. Снизу доносится голос Марцианы:
– Граждане! У вас проводка, что ли, перегорела?
Рамалий:
– Нет.
– Ну, так включите!
Рамалий подходит, щелкает рубильником. На третьем этаже света нет. Через некоторое время снизу слышится, как тащат огромную лестницу. Марциана:
– Эфиоп, я ни при чем, честное слово, ни сном, ни духом.
Эфиоп, в сердцах:
– Чтоб ты свалилась с лестницы!
Марциана, угрюмо:
– Я сегодня не могу.
Марциана карабкается вверх и на уровне второго этажа срывается, успевает схватиться за перекладину зубами:
– Ах, чтоб! …. !
Снизу:
– Пить надо меньше.
– Тьфу!
Потом, еще раз:
– Тфу! На этой лестнице недавно кто-то повесился.
– Эта лестница в ванной стояла.
Степной гомо, внимательно вслушивается, потом:
– Граждане вместе пьют?
Рамалий:
– Раб не пьет.
Андроновец:
– На то он и раб.
Степной гомо:
– А свободный сильно закладывает?
Рамалий:
– Хлещет.
Разговор продолжается. По коридору со стороны двора подходят Дентр и еще двое андроновцев. До них доносятся обрывки разговора и насмешливый голос первого андроновца:
– Какие вы несознательные, граждане!
Дентр, удивленно:
– Кто в этом мире гражданин?
Рамалий:
– Начальник дипломатического представительства.
Дентр, удовлетворенно:
– Ну, если начальник гражданин, то все остальные – тоже.

АКУЛЫ НАД ПОБЕРЕЖЬЕМ.
Рамалий, шумер, Дентр, двое предковых и степной гомо стоят на линии прибоя в секторе 7-7-1 (напротив виллы). С берега в сторону моря на высоте сотни метров летят акулы. Молоты, тигровые, белые, они прочесывали побережье в целях санации и теперь возвращаются с работы. Дентр и шумер стоят, морщась от смеха и обернувшись в одну сторону, Рамалий, с таким же выражением на лице – в другую. Предковый гомо, с причмокиванием, выражает, наконец, мысль:
– Власть!
Степной гомо:
– Хуже!
Первый гомо, ревниво:
– Чем хуже?
– Это могущество.

ЛИШЬ БОГУ ДА МОРСКОМУ ПЕСКУ ИЗВЕСТНО.
Ктесс вызывает военную психиатрическую больницу Арция. Спрашивает Цинну. Клавз, оборачиваясь:
– Каск. Твоя свояченица дома?
Некоторые поднимают головы в недоумении.
– Уже неделю, как дома.
Клавз выходит во двор, через некоторое время возвращается. Вслед за ним появляется Марциана. Антоний поднимает голову, Марциана смотрит ему в глаза (так смотреть у космических гомо не принято). Взгляд Антония  становится недовольным, почти гневным. Очевидно, он что-то заметил по ней.
Марциана садится в кресло перед компьютером. Ктесс:
– Мое почтение, мадам. У вас потрясающе трезвый вид!
Марциана кланяется:
– Спасибо за комплимент!
Ктесс откидывается в кресле у себя в отсеке. Потом:
– Цинна, когда вы оставите четвертый сектор в покое?
– Не вижу оснований.
– Не видите? Я вам их перечислю. Десять лет назад по магнитному времени вы, будучи дипломатическим представителем вашей планеты, вмешались в ситуацию планеты чернотелок и воевали против космических ос. Космические осы в результате военных действий были лишены своего оружия, исключены из цивилизованного сообщества и подпали под власть планеты чернотелок. Через год по магнитному времени вы впервые проконтролировали ситуацию в четвертом секторе и начали договариваться с временной прослойкой. С тех пор в результате ударов керогеновых бомб в секторе регулярно вспыхивает иллюзорное свечение трех звезд, уничтоженных противником семь тысяч лет назад по магнитному времени, что вызывает панику и взрыв религиозного помешательства по всей Галактике. В том же году керогеновая бомба угодила в затылок дипломатическому представителю планеты космических гуманоидов из четвертого сектора. Как вы это сделали, я не знаю, но меня спрашивают об этом. Через год по вашей инспирации космические волки из первого сектора вышли из подчинения и перекусали дипломатическое представительство люканцев. В том же году вы воевали с планетой космических динозавров в галактике Венец Клитемнестры. Права вести военные действия там ни у вас, ни у чернотелок не было. Три года назад по магнитному времени вы передали моему дипломатическому представительству самку моего вида, заверив меня, что она больна шизофренией. Самка мечется по бункеру на одной из планет моей системы и бредит прапамятью. В том же году вы вмешались в судьбу планеты Анросос в пятом секторе вселенной и передвинули там космический объект, чем всполошили всех, кто живет в пятом секторе. Меня спрашивали о вас, но я скрыл ваше имя и местонахождение. В том же году вы фальсифицировали сведения о происхождении ваших дипломатических представителей, выходцев из давно погибших миров. Но я согласился признать их автохтонными. Два года назад по магнитному времени вы, вместе с чернотелками Резом и Кетом, при помощи магнитного поля сняли две паучьих планеты с орбит, протащили их на шесть килопарсеков  вдоль по Галактике  на позор всему обозримому миру, вернули обратно и полетели сдаваться. Зависли на границе зоны прослушивания и хамили в течение четырех часов! Кто из вас троих не хамил?! Но я отпустил вас. Через час по магнитному времени я послал на вашу планету моих представителей за вами. Вы поступили с моими как с пленниками, тяжело оскорбили их и напугали до смерти. В том же году вы с чернотелками Резом и Кетом в лодке неизвестного образца облетели по спирали объект Р 5 прошли между двух белых карликов и исчезли из вселенной. После этого вы возникли в третьем секторе Галактики на расстоянии десяти парсеков от временной прослойки, что официально запрещено. В том же году вы с вышеозначенными чернотелками, в лодке того же образца прошли мимо магнитного искривителя и нырнули в гравитационный коллапс соседней галактики. Что вы делали там? Я при случае спросил бы вас об этом! После этого вы, выйдя из коллапса, прошли через мою зону обстрела, исчезли возле третьего сектора временной прослойки, и возникли в четвертом секторе Галактики. Последние два года по магнитному времени вы, используя космическое могущество шумеров с южного полюса соседней галактики, регулярно бьете по первой временной прослойке, вызывая в космос отвратительных призраков, которые мешают работать всем.
Марциана:
– Кроме шумеров.
Кар, за компьютером в отсеке рядом с Ктессом:
– Ну, разумеется, мадам.
Ктесс:
– В последнее время на вас поступают жалобы, что вы в своем дипломатическом представительстве занимаетесь тяжелыми истязаниями соплеменников и инопланетян. Соседние дипломатические представительства не верят этому, я лично в этом не сомневаюсь!
Ктесс, указывая пальцем:
– Что вы сделали, конкретно? Лишь богу да морскому песку известно.
Марциана:
– Ктесс,  у нас там серная кислота есть.
Ктесс:
– Мадам, я нападу на ваше дипломатическое представительство и всех вас троих, живьем, запихаю в чан с серной кислотой! – Ктесс вытягивает указующий перст в сторону экрана, – Мадам! Я опущусь до того, что нападу на вас прямо там, в сарае во дворе военной психушки, где вы живете!
Марциана:
– Хорошо, я обещаю не трогать временную прослойку.
Ктесс:
– Я полагаюсь на ваше слово, мадам.
Лицо Ктесса исчезает, Марциана нажимает кнопку, возникает чернотелка Кут, начальник дипломатического представительства планеты чернотелок.
Кут:
– О, Цинна! Рад тебя видеть.
Марциана:
– Кто натрепался?
– Волки натрепались.
Марциана, опуская голову:
– Почему они такие?
Кут:
– С какой точки зрения?
– С моей.
– Я ее не придерживаюсь.
– Тем более скажи.
– Привыкли вызывать к себе жалость.
Марциана:
– Договариваться с временной прослойкой больше не буду. Запретили.
– У меня договор с тобой.
– Ничего не поделаешь. Договариваться не могу, разбойничать – пожалуйста.
Кут, всплескивая лапами:
– Как же ты будешь разбойничать, если у тебя нет правопреемника?! Кроме того, мне не нравится твое предметное мировосприятие.
– Когда вещи называют своими именами, они становятся на свои места!
– Допустим. Но мне нужно имя правопреемника.
Марциана вводит данные в компьютер. Кут их фиксирует. Кут:
– Хорошо. Я должен тебя обвинить.
Помолчав, серьезно:
– Ты разумное существо чужого вида, согласившееся отдать силы моему потомству. Ты равнодушна к друзьям, несправедлива к доверившимся, не добра к побежденным. Ты существо посредственного разума, но ты пьешь метиловый спирт, что чрезвычайно вредно для любого разума.
Марциана смеется. Кут, недовольно:
– Зачем ты смеешься?
– А зачем ты паясничаешь?
Кут, внушительно:
– Мы о тебе не сожалеем, но мы о тебе помним!
Экран гаснет. Марциана встает, подходит к фонтанчику в углу зала, жадно пьет. Потом вытягивает руку с космическим счетчиком, смотрит на солнечный спектр на стене, фиксирует время, аппарат издает характерный писк. Марциана выходит из зала. Рамалий смотрит ей вслед с ужасом. Молодой претор Марк Мамиллий Мамерк обводит всех недоуменным взглядом. Через некоторое время, Дентр, обращаясь к Крису:
– Что это Рез с Кэтом исхамились-то? Решили не отставать?
Крис, пожимая плечами:
– Все трое смертники.
Рамалий, с глубоким осуждением:
– Ктессу даже перед смертью  хамить не следует.

ВРАГОВ Я КАЗНЮ.
Арцианец запрашивает дипломатическое представительство Ктесса. Осторожно интересуется насчет Марцианы. Ктесс:
– Вы хотите выдать мне начальника?
Арцианец, с надеждой:
– Он тебе нужен?
– Зачем он мне нужен? Он мне враг, я его казню.
Помолчав:
– Выдавайте, буду вам благодарен.
Арцианец:
– А если мы попросим за его жизнь?
Глаза Ктесса блестят насмешливо:
– Инопланетянин! Какое мне дело до этого?
Экран гаснет.

«Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ, ЖИЗНЬ!»
В зале обычная публика. Глубокий вечер. Тишина. Снизу, из каньона, доносятся звуки песни. Исполняют глубоким басом, голос болезненный и красивый: «Вот уж окна зажглись, возвращаюсь с работы устало…»
Шумер слушает, его глаза горят белым огнем восторга. Все остальные морщатся: запрещенная, давно забытая и похороненная эпоха.

СЦЕНА ПОСЛЕ ПЕСНИ.
Клавз, Дентр и шумер стоят возле угла виллы (в секторе 3-3-1, где прежде приземлялись лодки Ктесса). Они наблюдают, как Цит распекает Марциану. Марциана с Цитом стоят на обочине оврага, утро, у всех в ушах еще звучит советская песня, спетая басом. Цит, вероятно, возмущен именно песней:
– Инопланетянин, ты перегрелся! У тебя шарики съехали. Ты как-нибудь у себя в сарае упьешься до психоза, попадешь в Вентлер, я тебя оттуда вызволять не стану, а твои опекуны – тем более!
Цит уходит, Марциана подходит к крокодильнику, садится на закраину. Кожа на руках у нее тонкая, под ней разбухшие вены. Лицо утомленное.
Шумер:
– Нанырялся, инопланетянин!
Клавз, в тон ему:
– В космос налетался!
Шумер:
– Долго не протянет.
Люканец, со знанием дела:
– До тридцати лет доживет. Крепкий инопланетянин!

КАКОЙ ТАМ КРОКОДИЛ?
Марциана бредет по берегу залива. В кустах шумит ветер. За кустом лоха сидит инопланетянка. Глаза у нее вытаращены, они желтые, похожи на птичьи. На теле аккуратный синий костюм, на ногах – желтые сандалии. Красивые каштановые волосы убраны в короткую прическу. Марциана ждет, что инопланетянка сейчас закрякает и улетит. Но Тетис остается. Она вежливо поджидает Марциану, задает обычные вопросы о здоровье, о погоде. Потом переходит к волнующей ее теме:
– Ты знаешь объект Q 34 в соседней вселенной?
Марциана вынуждена признать, что знает только понаслышке. Тетис увлеченно объясняет:
– Там есть крокодил. Черный крокодил. Хочу видеть такой крокодил!
Марциана думает про себя, что с Люка пора вызывать сюда психиатров. Раз черный крокодил – значит плохо.

МАМИЛЛИЙ МАМЕРК.
Марциана еще никогда не попадала в такую ситуацию. Ей предлагали руку и сердце. Молодой претор Мамиллий Мамерк сидел и смотрел на нее круглыми, ничего не выражающими глазами. Марциана прекрасно видела, кто это: европеоидный неразумный, арцианец. Следовательно, опасен. Марциана боялась неразумных гомо. И если бы события развивались подальше от дома, она давно уже задушила бы этого претендента в мужья. Самец гомо был одет в преторскую тогу, а за домом находились керогеновые столбы. Каждый сам за себя, и вряд ли кто-нибудь за нее заступится, если она попадет в руки к неразумным.
Она даже не пыталась ничего объяснить. Мамиллий великолепно играл в шахматы. Марциана отыскала в шкафу в своей комнате коробку со старыми шахматами и теперь проводила время за этим занятием. Мамиллий, как ни старался соблюдать фору, всегда выигрывал. А Марциана шипела:
– Смотри, арцианец, мне надоест совсем. Ты меня не знаешь.
Наверху, в общем зале, Мамиллий попытался прозондировать почву:
– Эта девушка, в сарае, она свободная?
Каска только перевернул страницу книги по психиатрии. Своим воспитанником он давно не интересовался.
– Свободна, Мамиллий, – кивнул головой Оквинт.
– А… а она нормальная?
– А что такое? – поднял голову Клавз.
– Она крадет у меня ладьи.
– Женщины плохо играют в шахматы, – объяснил Валерий.
– Она обещала утопить меня в морском аквариуме, – продолжал жаловаться молодой претор.
– Мы тебя выудим и с почетом похороним, – пообещал Клавз, не отрывая глаз от преторских документов.

Все было бы ничего, но несчастный претор явился в сарай, когда Марциана только что подступила к метилке. Настроение у нее было приподнятое. При молодом человеке, не стесняясь, она опрокинула стакан и принялась радужными красками описывать прелести женского гомосексуализма. «Ты не понимаешь, чего мне надо!» Когда через два дня претор не явился, Марциана плохо отдавала себе отчет – почему. Но, безусловно, обрадовалась. Так прошел месяц. А потом воздыхатель снова робко постучался в дверь.
– Вон! – завопила Марциана.
Мамиллий стоял и переминался с ноги на ногу.
Тогда Марциана втащила его в помещение, связала и накачала этиловым спиртом до бесчувствия. Потом голого выволокла во двор и, утопив головой в крокодильнике, воткнула ему в задницу дворовую метлу.
В таком виде претора застали все, кто явился на вечернее собрание к Каске. Они чинно прошли мимо, а Клавз, со вздохом, вытащил бесчувственное тело из тины и приступил к своим обязанностям – реанимации.
Через неделю Мамиллий был жив и даже здоров. Спустя некоторое время шумер спокойно и деловито осведомился:
– Тебя там не обидели, Мамиллий?
Мамиллий отрицательно помотал головой:
– Дама!
Он, очевидно, ничего не помнил.

САМОУБИЙСТВО.
Марциана давно зарабатывала на жизнь сама. Наместник Кирика платил всем троим, ей, Фиру и Глую за вакцины, платил неплохо. Академия была давно заброшена, связь с цивилизацией предковых в ее жизни постепенно перетиралась. Да она и не понимала там ничего. Если б не сестра. Про Клелию шепотом говорили везде. О том, что она глотает каких-то ящериц и становится после этого ненормальной. Марциана несколько раз пыталась спросить ее об этом, но Клелия выставила ее вон.
То, что сестра нагишом бегает по ойкумене и вопит во весь голос, Марциана знала давно. Артистическая натура. Мало ли, чего иногда хочется. А вот то, что она вступает в беспорядочные половые связи, а потом убивает на войне своих любовников, было плохо. Марциана чувствовала, что это добром не кончится.
Клелия в очередной раз отправилась на войну, а ей было уже больше сорока. Когда Марциана видела ее в последний раз, то отметила про себя, что сестра располнела. А потом пришла весть: сестру тяжело ранили в битве и изнасиловали при всех. Марциана не дослушала до конца (ей рассказали все морские гуманоиды, обслуживавшие дипломатическое представительство). Она просидела за компьютером до утра, а утром отправилась на кухню и отыскала среди посуды самый острый мясной нож. Она почувствовала, что если бог есть, то он ей простит. В конце концов, ведь жизнь все равно прожита. И тот правопреемник, имя которого она передала Куту по компьютеру, от власти отказаться не сможет.
Марциана среди бела дня прошествовала мимо болота и открыла старым заржавленным ключом дверь подвала. Идти пришлось долго по длинному бетонному коридору. Марциана добралась до бункера, встала у стенки и, выпустив из легких воздух, ударила себя под сердце.
Прошло какое-то время, трудно сказать – сколько. Марциана увидела себя сверху при свете тусклой желтой лампочки под потолком. Рядом – мешок с гнилой картошкой. Ей стало страшно и захотелось поскорей сдернуть отсюда. Она пронеслась по бункеру и по коридору со скоростью керогеновой бомбы и оказалась среди тополей у входа. Здесь она задержалась. Листья. На них – капли влаги. Весна. Когда она уходила из мира, стоял конец лета, сухой август. Черные жирные мухи копошились в листве, а она касалась щеками их крыльев. Марциане было приятно. Странно, она никогда в жизни не любила мух… Потом ее неудержимо повлекло вверх. Она взглянула на залив с высоты птичьего полета. И все: береговая линия, яркий контраст между желтым песком и синевой моря – ей страшно не понравилось. Стало тошно, она закрыла глаза и исчезла.
Марциана снова открыла глаза и встретилась глазами с Цитом. Он смотрел с интересом и не скрывал своего священного ужаса: подлинный! Атеист. Какой любитель не обрадуется подлиннику? А Марциану снедал стыд. Она лежала у себя в комнате на втором этаже и, очевидно, уже давно. На груди – аккуратный пластырь. Видимо, Цит сам сделал операцию. Значит, биологической смерти еще не было. Но как же? Ведь она помнит, как душа отлетела. Почему она здесь?