В начале было слово...
На самом деле? Не идея ли?
Перед тем, как выставить здесь, на proza.ru эту публикацию, меня вдруг обуяло сомнение: а кому это будет интересно? И будет ли интересно вообще? Прочёл ещё раз свежим глазом текст, поцарапал от скуки испачканую клеем литеру «й» на клавиатуре. Покурил на балконе. Рискнём? Кто-то авторитетный предупреждал уже: Если у вас есть возможность не писать, не пишите. Вот это и мучает, ёлки-палки!
Сам себя спрашиваю: а повод, повод есть ли? По большому счёту, вообще-то, он существует, повод. Конечно, это как поглядеть, дело ведь сугубо личное. Через месяц исполнится два десятка лет, как я ...пересёк Рубикон, так говорят, что ли? Ну, в моём случае это был и не Рубикон вовсе, а трап самолёта «Люфтганзы», и о содеянном уже и предстоящем ещё я тогда глубоко не задумывался. Только вот в последнее время всё чаще западает мысль: А что было бы, если... И порой нет-нет, да и дрогнет ресница...
А вообще – не об этом должна пойти речь. Не думаю, что подавляющее большинство русскоговорящих и на русском читающих, а также по-русски мыслящих, оценивающих и определяющих, знают в тонкостях жизнь-«бытовуху», как она проистекает у самого основания социальной пирамиды в Германии. Я с радостью готов исполнить. И предоставить. Без умолчания. С пристрастием.
Пока, к сожалению, не удалось найти подходящую и (самое главное!) оригинальную форму подачи материала, но – будем пробовать. Как там говорят японцы: лиха беда – а в Киеве дядька? Или это не про них? А хочется, до звона в ушах хочется поделиться переживаниями и мыслями своими!
Глава 1. Сеятель.
Сеятель – это я о себе, в смысле ремесла, семена, значит, в землю. Ну, и жить, чтобы сеять доброе, разумное, вечное. Если смотреть на вещи без предубеждений, то всё абсолютно просто. У каждого из нас в этом мире своё предназначение. Один водит большегрузы, другой делает мебель, третий продаёт недвижимость. Кто-то копает алмазы, а кто-то их имеет.
Мне в чисто профессиональном и социально-бытовом плане повезло тем, что алмазов у меня нет.
Я – преподаю. Пусть мне до посинения завидуют сразу гамузом Абрамович, шейх Халид и Билл Гейтс, угрызений совести по этому поводу я не испытываю никаких. И совершенно определённо – не стану.
В этом месте я должен, однако, сделать соответствующее текстовое отступление.
Отступление первое. Назовём его просто – «За демографию».
С чего начать? Давайте, с запада, с Германии? Жить тут можно. В 2010-м году среднестатистический житель страны имел на своём сберегательном счету что-то около 54.000 евро наличкой. По сравнению с Японией, Швейцарией и Америкой, конечно, "не Копенгаген", но – тем не менее.
Население Германии, возродившейся в поту экономического чуда, обновлённой и вознесённой в заоблачные высоты демократии, медленно, но неуклонно сокращается. Это факт. Как ни странно, демографический этот феномен наблюдается не только в тех странах, где планка уровня жизни и благосостояния населения задрана до неприличия высоко, но и в государствах с умеренными весьма духовными и материальными потребностями граждан.
Для сравнения далеко ходить не нужно: Численность населения России сегодня ежегодно сокращается примерно на 800 тысяч. В Германии индикатором пока служат пустующие крестьянские угодья и умирающие посёлки, но к 2050 году в стране скорее всего останется немногим более 50 миллионов.
Тенденция отнюдь не из радостных, это ясно. И как, позволим себе вопрос, решить проблему глобально? Скажи нам, кудесник, любимец богов...
Где-то пытаются стимулировать рост народонаселения естественными способами: дадим молодожёнам побольше денег на каждого ребёнка в семье, в том числе и на нового, обеспечим молодым доступные кредиты на жильё и мебель – и всё в норме! Где-то наращивают число детских дошкольных учреждений, создают кардинально новые по типу рабочие места, дабы облегчить женщинам труд и быт. Оказывается, всё это пустые потуги.
В последнее время политики Германии ударились в новое направление – госдарственные мужи (и... жены?) разом решили вдруг, что Германия есть страна эмиграционного толка, т.е. будущее её в определённой степени зависит от того, какой процент населения планеты пожелает обустроить своё будущее на территории, расположенной к востоку от Рейна вплоть до Вислы. «Мы можем избежать демографической катастрофы лишь путём увеличения миграционных потоков.» Так была сформулирована политическая оценка ситуации. Отрадно, что к слову «потоков» стали, наконец-то, прибавлять эпитет «специалистов».
В страну ежегодно прибывает ни много ни мало до 90.000 иностранцев. Едут политические и - мягко говоря – отнюдь не политические беженцы из Китая и из Сирии, из Сиерра Лионэ и из Ирана, из Пакистана и из Турции, едут окончательно запоздавшие поздние переселенцы из СНГ, попросту – этнические немцы, проживавшие на территории России, Украины, Казахстана,
прибывают граждане СНГ, раньше именовавшие себя контингентными беженцами, а сегодня скромно заявляющие, что они, де, по еврейской линии, едут из Боливии, Индии, Тайланда, Турции, Латинской Америки... Трудно, одним словом, сказать, откуда не едут.
Беженцы и небеженцы прибывают самолётами и поездами, автобусами и теплоходами, легально и нелегально, и каждый, кстати, имеет свои определённые планы. За всем этим, естественно, стоят определённые интересы, как со стороны едущих, так и со стороны принимающих, т.е. въезд разрешающих.
Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы проследить, что это за интересы, и откуда они растут. «Капитал в активной своей форме непременно изыщет средства роста производства за счёт дешевой абсолютной рабсилы и всемерного расширения рынков потребления производимой продукции.» К. Маркс. Пособие для начинающих демократов.
Но, тем не менее, всю эту прибывающую (прибывающую, прибывающую, прибывающую...) массу народу как-то незаметно распихивают по приёмникам, приютам, социальным временным квартирам, одним словом – обустраивают. Кто-то по приезде осваивается в обставленном уже жилье, у родственников, знакомых. Менее везучих ждёт пугающая, глухая неизвестность. У кого-то есть в заначке сотня-другая валюты, иногда и поболе, а у кого-то кроме пригоршни рупий ни черта более.
Однако, нужно отдать должное ведомствам и службам Германии – опыта по приёму, распределению и дальнейшему обустройству быта иностранцев им не занимать. Всё идёт по чёткому плану и без сбоев. «Прибыли? Откуда, пардон? Разрешение на проживание имеете? Ага, скоро получите... Так вот, пока суть да дело, давайте-ка поучим немного – что такое «Вас ист дас?»
На этом отступление первое заканчивается.
Нужно специально родиться в сибирской глухомани, окончить казахский вуз, проработать полтора десятка лет в советских газетах, на радио и ТВ, чтобы потом переехать в Германию и стать ...учителем немецкого языка. (Слабо, Роман Аркадьич? Вы даже не трудитесь резюме своё немцам слать, они полистают, и отфутболят Вас, высокомерно ухмыльнувшись – «nicht geeignet», т.е. не вышел тем местом, которое лицом именуется, значит. Ни яхты Вам Ваши не гарант, ни миллиардные счета в банках. Место надо иметь верное!).
Вот уже почти два десятка лет я сею. По первости домашние мои удивлялись моему тупому упрямству: зачем тебе это нужно? Ты и книжки переводишь для издательств, и в консультации подрабатываешь, и «новых русских» в малиновых их пиджаках сопровождаешь без конца и края! А нравится, вот так! Ну, где ещё, в каком офисе, на каком подиуме и с каким быком люберецким можно наблюдать такое многоцветие идей, желаний и мировоззрений, как в том месте, которое я в силу советской своей привычки до сих пор именую работой?
И – почему нет? Платят больше, чем прилично, а хочешь в три смены – вертикально, косо и прямо, бери, сколько унесёшь! Работай! Ну, я и работаю. Это уже – как страсть, как биологическая зависимость, как тяга к рюмахе на похмелье, что ли...
Давайте, дадим Гейтсу возможность представить себя на моём месте. Чтобы всё честно и по правилам.
Понедельник, восемь утра. Билл распахивает дверь в аудиторию и окунается в... Одним словом, он входит, по привычке бросая на ходу «Сухаил, почему мы в куртке?»
Сухаил, немногим более года назад невесть каким образом выбравшийся из Пакистана, лукаво улыбается. «Моя холодная. Моя бывала дома тёплая. А Германия бывала всегда холодная.»
Гейтс тут же винтом взвивается со своего удобного кресла: «Так какого же Вы хре... Тьфу, пардон! Зачем Вы именно в Германию припё..., ещё раз тьфу, зачем Германию выбрали, если у Вас под боком были Тайланд, Миянмар, Индия и Вьетнам, и там всегда ...бывала тёплая?» Нервы у Билла, конечно, ни к чёрту! Какое тебе дело, Гейтс ты, майкрософт твою бабушку, до Сухаила? Плати свои налоги, Билл, и больше от тебя ничего никто не требует! И – учи абрека немецкому! Ты - шуруп, винт системы, Гейтс. Сухаил - смазка.
Сухаил непонимающе таращится на Гейтса. Во, даёт мужик! И умей бы Гейтс кроме многомиллионных своих счетов ещё и мысли в глазах читать, то понял бы, непременно, неуместность своего вопроса. В Тайланде, Вьетнаме и Индии, что, тоже за просто так тебе пособие на проживание дадут, и ещё на курсы бесплатные посадят?
Рядом с Сухаилом сидит ...ээээ, как же его, не сразу и вспомнишь фамилию-то! Бульбаковский? Кульмашинский? На следующей неделе обещал сменить, «выйти замуж», т.е. принять для удобства немецкую фамилию жены и стать - Шмидтом. Так легче и удобнее раствориться. Но только через неделю.
«Пока ещё не Шмидт» не вошёл в немецкую реальность и, скорее всего, не собирается. На протяжении последних шести месяцев от него каждое утро крепко несёт дешёвым немецким шнапсом. На любой автозаправке можно за евро-полтора купить флакончик и тут же его опорожнить, а что до Билла... Пусть тоже подышит перегаром, не размякнет.
И если Сухаил хоть обрывками может донести до сознания немецкого служащего в ведомстве свои чаяния («Моя деньга уходить, а Германия иметь богатый. Почему моя деньга не приходить?»), то «пока ещё не Шмидт» в ведомства не ходок, благо они, ведомства, сами исправно переводят на его счёт ежемесячные 345 евро чистоганом с учётом того, что квартплата, коммунальные расходы и счёт за телефон уже ими же оплачены авансом. Какие проблемы?
Да ладно, его, Билла. Не выйдет у него ничего с учительствованием, с местом у Билла напруга.
Второе отступление по тексту.
Условно-рабочее название ему пусть будет пока таким: «Исход».
В далёком 91-м, когда я, собрав четыре сумки любимых своих книг и альбомов с фотографиями, отправился с женой и детьми в качестве туристов в Германию, на «историческую родину предков», никто и думать не смел о том, как всё сложится. Не смел, и не хотел, наверное. Скажи мне кто, что я стану вдруг самым заурядным сеятелем, ударил бы больно. Словом, разумеется.
Тогда все разом вдруг заговорили об эмиграции. Органы перестали воспрепятствовать. А народ никак не мог на радостях въехать: как это на кремлёвской малине в Белокаменной приняли такие послабления – уму непостижимо! ОВИРЫ стали выпускать, люди оформлялись. И верили – «там» всё будет иначе, в смысле – лучше. Из разваливающейся на глазах страны развитого социализма вдруг поехали десятками, сотнями тысяч – турки-месхетинцы, поляки, немцы, дунгане, корейцы, евреи и ... Одним словом, поехали все, кто мог, и куда подальше. Пресловутый тонущий корабль и крысы? Трава «перекати-поле»? Может быть, может быть. Метаморфозы бытия.
Мне ехать из Союза, как условно обозначали тогда СССР здесь, на Западе, особой нужды, в общем-то, и не было. Профессия и доход позволяли жить безбедно. Но чего не хватало всё время, умещалось в одно только слово. Свобода. Не было элементарной свободы.
Тут нужно сделать пояснение: именно не состояния стабильной бесконтрольности, не чувства вседозволенности и безнаказанности за то, что ты преступил установленные радеющим за порядком государством границы, а простой свободы права выбора. И ещё не хватало чувства, что ты нужен государству, стране.
Вот, захотелось мне, к примеру, с похмелу выехать на ПМЖ в Монголию или в Белиз. Достали, понимаешь, на заводе! Партком достал, начальник участка достал, а мастеру вообще рожу пора свернуть! Поглядел по карте, как к братьям-монголам добраться, заказал в кассе «Аэрофлота» билет, собрал багаж – и айда! И кукиш парторгу в окошко! На-ка, выкуси, партвзносы я ему, вишь ли, задолжал за два месяца!
Почему бессмертные товарищи зомби из Политбюро ЦК ленинской партии должны были определять ход моих желаний? И почему я должен был весь ритм своей жизни строить в рамках убогих фантазий названных выше товарищей и их подельщиков, по статье преданных делу марксизма-ленинизма?
Товарищи сыпали перлами, а трудящиеся и интеллигенция страны должны были следовать. Иногда, конечно, верно следующие намеченным курсом трудящиеся задумывались: «Мы - советский народ!» (Советы – понятие, ясно каждому, политическое. По образу и подобию можно ведь было выдать: Мы – депутатский народ! Или же: Мы – облисполкомовский народ!») Или вот: «Пятилетку – за четыре года!» (А почему тогда пятилетка? Можно ведь было просто разверстать всё заранее спокойно на четыре?) И почему «СССР – оплот мира во всём мире!», когда советскими ядерными боеголовками по всем континентам торговали? Простому трудящему по тем временам многих штук было не понять. А если не задумываться - проще.
Кто знает, чего надумают себе ещё трудящиеся, ежели вдруг самолично поглядят, что за такой же объём работы в проклятой, загнивающей Америке можно обеспечить себе и своей семье не только элементарную жратву, а в первую очередь удобную, в смысле – комфортную жизнь, хороший отпуск, массу нужных вещей, за которые не надо преплачивать втридорога барыгам, которых крышует «Потребсоюз». И что вдруг не нужно будет давать взяток, подпаивать начальника, сдабривать пятёриками слесаря из ЖКУ. Заработал – получи! И что можно будет сделать выбор – хочешь, иди в церковь, а не хочешь – иди в партию. Хотя, по большому счёту, и то, и другое – «динамо».
И тогда товарищи из ЦК, наверное, решили: Лучше будет для трудящихся масс и частично примкнувшей к ним интеллигенции, если поездки-выезды всякие там упорядочить, регламентировать и ограничить, и создать, так скать, соотвествующие условия для всестороннего и углубленного развития и построения в духе и под знаменем, а также под руководством и с одобрением...
Нонсенс, бред и паранойя, другими словами этого не назовёшь – сегодня. Но тогда многим верилось, что когда-то чирь лопнет и придёт логический конец всей этой глупой возне, что капитал найдёт-таки себе дорогу и освободит пространство для (пусть и не совсем свободного, т.е. условно свободного) труда, творчества, предпринимательства. Не дождались. Пока ушами хлопали, взяли, и протопали...
91-й год был для меня краеугольным – со всеми его революциями, расколами и удачно устроенными бунтами. Неудавшаяся возня вокруг целого вороха вопросов как национального, так и политического порядка, стала для меня порой взросления.
Нужно было думать о судьбе детей. ГКЧПисты и незадачливый первый Президент страны, брякнувший на очередном сборище: «Немцы из СССР едуть? А чё, пускай едуть! Мы им мешать не будем, ага!», помогли принять решение.
Разом стало ясно – на этом пространстве, где на настоящий момент верхушка страны озабочена только лишь устроением собственной судьбы и разделом золота партии, ни большими, ни малыми народами, к которым я по сведениям Статуправления СССР и принадлежал, никто заниматься уже не станет. И – всё. Сломался. Или сдался?
Конец второго отступления по тексту. И - вскорости (или "в скорости"? Зараза, всё забыл с Гейтсами этими и Абрамовичами...) попробую выставить вторую и третью главу. Или - не нужно? Как, а?