ГЛАВА 34
СНЕГУРОЧКА
Очнувшись, Улюшка огляделась по сторонам и поняла, что находится в больничной палате, в которой стояли еще пять железных, аккуратно застеленных коек.
— Очухалась Снегурка, — проговорил кто-то возле двери.
То пожилая нянечка, щедро улыбаясь, усердно натирала хлорным раствором окрашенную в голубой цвет стену.
— Значится, жить будет, — поддержал бабу симпатичный мужчина средних лет с фонендоскопом, безвольно спускающимся чуть ли не до ширинки.
— А кто сумневался, — откликнулась веселая сотрудница стационара. — Зазря ейная дочь убивается!
— Ядя? — впервые подала голос Ульяна.
— Ну и имечко, — фыркнула словоохотливая санитарка. — Евреи, поди?
— Где ты видела таких голубоглазых, белокурых евреечек? — хихикнул гражданин в белом халате. — Бульбашка она, разве не ясно?
— Мамочка! — ворвалась в палату бледная, как мел, Ядвига. — Слава Богу, ты жива, мама!
— Богу? — внезапно возмутился мужчина и удалился, оставив после себя крепкий аромат табака.
— Извините, — стрельнула глазами в спину воинствующего атеиста Яденька.
— Наш папа жив, — прошептала Уля.
— Не может такого быть, — покачала головой девушка, — не обольщайся, родная, его расстреляли еще при Сталине.
— А чем вам плох товарищ Сталин? — насупилась жизнерадостная санитарка. — Нечаво было народу вредить!
— Я поговорю с лечащим врачом, — игнорируя недовольство трудолюбивой работницы больницы, встала со стула Ядя. — Ты в состоянии ехать домой?
— Конечно, конечно, — живо закивала Ульяна. — Может, он сейчас ходит возле бывшего нашего дома и ищет нас?
Ядвига с горечью вздохнула и выбежала вон, а Уля снова погрузилась в воспоминания. Нет, несомненно, каким-то чудом Герман оказался жив и она, отказывая всем своим поклонникам, это всегда чувствовала. Но почему тогда он не приехал за ними в благословенном пятьдесят третьем, когда выпустили из лагерей всех политических?
— Тебе разрешено вставать, а завтра домой, — улыбаясь, вошла в палату Ядя. — Хорошо, когда у тебя дочь — доктор?
— Доктор? — сразу же зауважала девушку притихшая было санитарка и вновь беззаботно улыбнулась заглядывающему в палату солнышку.
На следующий день Лилия была подле своего бывшего дома и пристально всматривалась в плотно занавешенные, ставшие чужими, окна.
— Вам кого? — окликнула ее высокая, полная женщина в цветастом платье.
Она стояла сзади и наблюдала за странной незнакомкой.
— Простите, — замялась Уленька. — Мне чрезвычайно необходимо поговорить с хозяевами этого особняка.
— По какому поводу? — вскинула общипанные бровки женщина.
— Это я скажу только им, — поджала губы Ульяна.
— В таком случае я живу в этом доме, — дама открыла скрипнувшую калитку и жестом пригласила нежданную гостью в сад.
Белые березы, вымахав, казалось, до небес, стояли на месте, а ведь они сохранили память о ее счастье!
— Пойдемте в беседку, — попросила хозяйку Уля.
Ни за что на свете она не посетит это ставшее чужим жилище, так как там непременно расплачется, а показывать своего горя, как всегда, не хочется.
— Итак? — усаживаясь на резную, смастеренную руками бывшего владельца, скамеечку, закинула ногу на ногу женщина.
— К вам не заходил Герман Антонович Мороз? — откашлявшись, смущенно пробормотала Лилия.
— Он расстрелян еще в тридцать седьмом, — театрально удивилась дама.
— Вы в этом уверены? — Уля приложила руку к груди, стараясь удержать полетевшее вниз сердце.
«Еще не хватало снова упасть в обморок! Не изнеженная барышня же»!
— Естественно, — недобро усмехнулась хозяйка особняка. — В то далекое время мой муж работал в НКВД.
— Говорят, его недавно видели в городе, — ляпнула Ульяна. Ляпнула, и глаза от страха зажмурила.
— Поняла, вы опять вышли замуж и дрожите от страха при мысли о справедливом гневе внезапно вернувшегося супруга? — весело рассмеялась женщина. — Но Хрущев уже давненько реабилитировал всех оставшихся в живых политических.
— Извините, — поднялась со своего места незваная гостья. — Спасибо и до свидания.
— Я правильно вас поняла, милочка? — услышала она за своей спиной полный сарказма голос. — Вы ему приходились зарегистрированной подругой жизни?
— Родственницей, — не поворачиваясь к обидчице, громко отозвалась Уленька. — Просто родственницей.
— А-а-а-а, — разочарованно протянула счастливая обладательница бывшего Улюшкиного дома. — Ходят тут всякие.
«Не сдамся, — думала меж тем Лилия, направляясь в райсовет, что находился на главной площади Михайловска. — Раз там видели Германа, значит»….
— Вам кого, товарищ? — спросил молоденький милиционер, с интересом всматриваясь в Улины встревоженные глаза.
— Мне бы в приемную, — растерялась Ульяна.
— Прием окончен, — деловито проговорил кто-то за ее спиной.
Высокий седовласый мужчина резко остановился на выходе из здания. Пристально вглядевшись в приятного незнакомца, Уленька поняла, что ей необычайно повезло. Первый секретарь райкома, назначенный на сей пост всего три месяца назад, стоял перед нею и натянуто улыбался.
— Вы тот самый Егор Тимофеевич Медведев? — заливаясь революционным багрянцем, глупо поинтересовалась Лилия.
— Тот самый, — сверкнул белыми зубами мужчина. — Чем обязан?
— Простите, — вновь заволновалась Уленька. — У вас на днях был Герман Антонович Мороз?
— Мороз? — удивленно переспросил Медведев. — Тот, который расстрелян тройкой еще в сталинские времена?
— Расстрелян? Тройкой? — не поверила своим ушам Уля. Она рассеянно огляделась по сторонам и, не найдя поблизости сидения, неуклюже оперлась задрожавшим локтем о стол вахтера в погонах.
— Вам плохо? — обеспокоился страж порядка и заботливо усадил незваную гостью на свое место.
— Отведите ее ко мне, — разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, распорядился Егор Тимофеевич.
А через несколько минут Ульяну радушно поили чаем и расспрашивали о цели ее визита.
— Его видели, — забыв о приличии, плакала во весь голос Уленька. — Зачем вы обманываете меня? Его видели!
— Успокойтесь, прекрасная незнакомка, — по-отечески погладил ее трясущуюся руку первый секретарь райкома. — С какой стати я буду вам лгать, милая дама?
Постепенно Лилия затихла. Она обреченно склонила голову на плечо и совсем по-детски всхлипнула.
— Вы до сих пор вдова? — кинул на гостью вопрошающий взгляд Медведев.
— До сих пор, — вяло ответила Улюшка и подумала, что стесняется хозяин кабинета своего взгляда.
— И я вдовец, — зачем-то разоткровенничался Егор Тимофеевич. — Можно, я вас провожу?
— Можно, — вяло отозвалась Ульяна. — Кстати, я на больничном и мне пора домой.
— На бюллетене обычно лежат в мягких постелях и горстями глотают горькие пилюли, — укоряюще улыбнулся Медведев. — Но не волнуйтесь: я не выдам вас строгим докторам.
— Не выдадите? — натянуто поддержала шутку Лилия и в который раз вздохнула, навсегда прощаясь с мечтой по имени Герман.
Егор Тимофеевич отпустил служебную машину и проводил свою спутницу до дома, а наутро весь город только и говорил о том, что простая продавщица продуктового магазина захомутала первого секретаря райкома.
— Не иначе, колдунья, — хмурили брови бабы. — Эдаких в былые времена на кострах сжигали.
— Красавица, — понимали Медведева мужики.
А утром из Сорокина на колхозной машине с персональным шофером прикатила Полюшка и привезла целый мешок припасов.
— Вот и твое время пришло, — вваливаясь с деревенскими гостинцами в трехкомнатную квартиру названой сестры, вместо приветствия довольно проговорила она. — Замуж за хорошего человека скоро пойдешь!
— Замуж? — ахнула Уля и, вспыхнув, бросилась в объятия верной подруги. — Но мне никто еще ничего не предлагал, да и откуда тебе известно….
— Кирк на хвосте принес, а он уж все знает, — шутливо отстраняя от себя будущую первую гражданку района, опередила ее вопросы Полина.
— А ты? Неужели тебе никто не люб? — почему-то сразу же поверила Ульяна.
— Я ведьма, — отмахнулась от названой родственницы председательша, — а ведьмы любят только один раз.
— Если это упрек, то я тоже не пылаю страстью к Егору, — поникла головой Лилия.
— Но он же тебе немножко нравится, — проткнула хозяйку дома черными глазищами сорокинская колдунья. — Так стоит ли отказываться от своего счастья?
— Герман почему-то скрывается от меня, но его видели недавно в нашем городе, — вяло произнесла Уля.
— Герман умер, — недовольно сдвинула брови Поля, — война окончилась, и я вновь могу колдовать вволю. Кстати, я вызывала недавно дух твоего бывшего мужа и попросила отпустить тебя.
— Расскажи, — ахнула от неожиданности Ульяна.
— Потом, — отмахнулась от ее просьбы нежданная гостья. — Главное, он согласился.
— Согласился? — не поверила жестоким словам Полюшки Лилия. — Этого просто не может быть!
— В этом мире все может быть, — обняла ее вздрагивающие плечики чародейка.
— Тетя! — внезапно появилась в проеме двери Ядвига. — Как же я соскучилась, тетушка!
А вечером с огромным букетом роз пришел сам первый секретарь райкома. Он галантно поцеловал ручки трем смутившимся женщинам и по-хозяйски уселся пить чай с пирогом, будто всегда и жил здесь. Раскрасневшаяся от любопытства Ядвига примостилась рядом с матерью и искоса поглядывала на самоуверенного, как ей казалось, гостя.
Но высокопоставленный чиновник ей нравился, пришелся он по душе и суровой сорокинской ведьме, которая совсем по-женски улыбнулась симпатичному соседу по столу и впервые за много лет рассмеялась его незатейливой шутке.
«Совсем как в прежние времена, — внезапно остро осознала Ульяна, — видимо, придется за него замуж идти».
— Придется, — эхом отозвалась ведьма.
«Почему я так уверена в его намерениях? — искоса поглядывая на Егора Тимофеевича, снова озадачилась Лилия. — Не иначе как Полина наколдовала».
— Пора и честь знать, — неожиданно встал из-за стола Медведев. И было видно, что не хочется ему уходить.
— Оставайтесь до ночи, — подмигивая растерявшейся матери, великодушно предложила Ядя. — Мы вас потом проводим. Правда, тетя Поля?
— В следующий раз, — поперхнулся первый секретарь райкома. — Отдыхайте, барышня, у вас завтра рабочий день. А голова у доктора всегда должна быть ясной.
Он галантно раскланялся, круто развернулся и пошел к выходу твердым армейским шагом.
— Ну вот, — вздохнула вслед гостю Полина, — разучилась я колдовать, что ли? Видно, стара стала.
— Кто бы говорил! — закрывая за гостем на ключ дверь, рассмеялась Ядвига. — Знаете, а я замуж выхожу!
— За кого? — опешила от ее слов Уля.
— А у меня есть выбор? — нахмурила бровки девушка. — Алексею любимый папочка запрещает на простой смертной жениться.
— А ежели он проведает, что ты скоро станешь падчерицей хозяина района? — хищно сверкнула белоснежными зубами Полюшка. — Как в этом случае он поведет себя?
— Да и нужен ли тебе слабохарактерный муж? — робко поинтересовалась Лилия. — Володя — вот кто должен стать твоим суженым.
— Сердцу не прикажешь, — вздохнула Яденька.
— Конечно, Лебедев — неплохая партия, — вставила в разговор авторитетное словечко сорокинская колдунья. — К тому же, скоро в Москву на повышение поедет.
— А ты про это откуда знаешь? — поразилась ее диковинным речам Ядвига.
— В наше относительно спокойное время ведьмы должны знать все, — горделиво вскинула аккуратный носик председательша.
— Он и так уже защитился и заведующим отделением работает, — озадаченно протянула Ядя. — Это в его годы…
— Благодаря батюшке, — фыркнула Полина.
— Неужели до сих пор не собирается обзаводиться семьей? — удивилась Улюшка. — И любовницы у него нет?
— Говорят, что нет, — пожала плечами девушка, — да кто его знает?
— Он давно любит тебя, — незлобиво проворчала Полюшка. — Не хотела говорить, да вот не сдержалась.
— Почему? — ахнула Яденька.
— Потому что Владимир вне конкуренции, — авторитарно заявила чернокнижница. — С ним ты не будешь, конечно, богата, но зато станешь счастливой женщиной. А что необходимо нам, бабам, для счастья? Теплый дом, здоровые дети и добрый, работящий мужик под боком.
— А Алешка? — покраснела Ядвига.
— Лебедев — прирожденный карьерист, и на семью ему постоянно не будет хватать времени, — тихо произнесла ведьма. Произнесла и будто задумалась. — Денег у тебя будет немало, а вот радости….
— Ну и пусть, — надула пухлые губки Яденька. — Только как мне к нему подступиться?
— И не смей! — неожиданно вскричала Лилия. — Безрассудная любовь приносит только несчастья!
— Он сам подойдет, — с грустью улыбнулась колдунья. — Папочка разрешит.
А на другой день Алексей действительно подошел к Ядвиге. Это случилось вечером, тогда, когда девушка уже собиралась выходить из кабинета.
— Вы спешите? — остановил ее заведующий хирургическим отделением.
— Нет, — вздрогнула от неожиданности Ядя. Но прогнозы тетки сбывались, и она точно знала, что последует за ничего не значащими словами патрона.
— Может, прогуляемся, зайдем в ресторан? — мило краснея, поинтересовалась ее давнишняя мечта. — Надоело, знаете ли, ужинать одному.
«А мамулечка с папулечкой»? — со злорадством подумала Яденька. Но вслух согласилась. Еще бы! Теперь ей будут завидовать все самки Михайловска!
И они зашли в ту самую «Ласточку», где Ядвига сгорала от ревности, наблюдая за самым красивым парнем в их институте и богатейшей девочкой на курсе — Викой.
— Мне необходимо жениться, — неожиданно произнес Лебедев.
— Ну и женитесь, — бестактно ляпнула девушка.
— В связи с тем, что меня переводят в Москву, я подал заявление в партию, — Алешка вопрошающе заглянул в растерянные глаза соседки по столу и снова вспомнил Ашихмина. Тот однажды сказал ему, что Снегурочка любит только его и никого более.
А зачем мешать счастью двух хороших людей? Но время шло, а ледяная красавица не торопилась выскакивать за своего пылкого кавалера, и тогда Лебедев решил рискнуть. Почему бы и нет? Даже его строгий и принципиальный родитель на днях завел разговор о внуках. Мол, пора бы и честь знать, а то понянчить детишек не успеют. Тогда посмотрел сын на своего отца и с горечью обнаружил, что постарел старик, сильно постарел, да и мать тоже, а вот не было у него времени приметить это, все за карьерой гнался. Кое-чего добился, а радости от успехов нет.
— Эти события как-то связаны друг с другом? — влезла в думы молодого мужчины Яденька.
— Что связано? — вздрогнул от ее слов Алексей. А потом вспомнил свою последнюю фразу и искренне улыбнулся. — В партии уважают серьезных семейных граждан.
— Понятно, — озадаченно протянула девушка.
— Я давно люблю вас, — пристально вгляделся в ее очаровательное личико Лебедев и деловито извлек из внутреннего кармана элегантного пиджака маленькую, обшитую багрово-красным бархатом, коробочку, — выходите за меня замуж.
Обнаружив в ней изумительное колечко с рубином, Ядя удивленно распахнула глаза. Вот и настал ее самый счастливый день в жизни!
— Выйдете? — кавалер терпеливо ждал, а дама его сердца мучительно разгадывала загадку: дошли ли слухи о романе матери с первым секретарем до бдительных ушей Лебедевых? Неужели Алексей так расчетлив, что сделал ей предложение лишь тогда, когда она стала принимать в своем доме хозяина Михайловского района.
— Вы знаете о Медведеве? — неопределенно пробормотала девушка.
— Что? — не понял ее собеседник. Или сделал вид, что не понял.
— Я выйду за вас, — отмечая фальшь в голосе новоявленного жениха, печально молвила Ядвига. — Я согласна.
— За тебя, — промурлыкал довольный ее ответом кавалер.
«А Ашихмин»? — завопил в воспаленных мозгах назойливый внутренний голос, но счастливая избранница упрямо мотнула головой и отвела в сторону вспыхнувшие смущением глаза. Почему она должна отказываться от своего счастья, которого с нетерпением ждала в затянувшемся своем девичестве?
Алексей неторопливо встал и, склонив гордую, красивую голову, галантно поцеловал ее внезапно затрепетавшую руку, а в просторном зале ресторана замерли посетители, ибо завсегдатаи его большей частью знали друг друга.
— Ах! — послышался женский вздох где-то за напряженной Ядиной спиной. — Везучая!
«Как я скажу об этом Владимиру»? — внутренне содрогнулась будущая невестка известного в округе профессора.
— Официант! — щелкнул пальцами ее влиятельный шеф.
Низко кланяясь, бочком-бочком, осторожно приблизился к столику выдрессированный худосочный юноша и с подобострастием протянул высокопоставленной парочке синюю кожаную книжечку с меню. Этот юноша обслуживал только облеченных властью персон; для незначительных же клиентов имелись в наличии размалеванные девицы, которые с надменным видом проплывали мимо и одаривали редко приходящие фигуры пронзительными, презрительными взглядами.
«Вот тебе и равенство», — оглядываясь по сторонам, с досадой подумала Ядя.
А через несколько минут она ела, хотя и не чувствовала вкуса, антрекот, запивая его красным сухим вином.
— О чем ты думаешь? — тронул ее за рукав Алексей.
— О свадьбе, — зачем-то соврала Ядвига.
— Свадьбу я беру на себя, — строго проговорил Лебедев. — Ты думай только обо мне. Обещаешь?
А потом он пошел провожать свою обольстительную невесту, а по дороге прижал ее к чужому подъезду и смело поцеловал в приоткрывшиеся уста.
— Алешка! — задохнулась от этой внезапности Ядя.
— Снегурочка, — на секунду оторвавшись от нежных губ недотроги, жарко зашептал молодой мужчина, — я растоплю твое ледяное сердечко, обязательно растоплю.
Продолжение следует