Кошка свободная, брошенная в глухомани,
Смотрит на тебя, словно ты тать.
Вымерло полдеревни и нечего жрать,
Кожа да кости - старухи словно в дурмане,
Без единого зуба, лишь спать, да спать -
Единственное развлеченье, а потрепаться...
Это ж надо брести, но совсем нет сил.
И что в этих говорах-разговорах, кроме "здрасти",
Всё переговорено. Отпустил бы
Ты меня, Господи. Нет, прости.
Это я сдуру, я хочу дотянуться
Плетью руки до тепла, до весны,
Листики-травки, ты знаешь, бывают такие вкусные,
Это не то, что всю зиму пить чай из сосны.
Ясно - полезно, вылечиваются язвы
На дёснах и языке. А то и слов не сказать,
Только мычишь и машешь руками. Праздный
Это всё разговор. Буду здесь помирать.
Когда старуха умерла, она была совсем сухой и ничем не пахла,
кроме ветошки - старья, что было на ней, выгоревшего и стиранного
без мыла, старательно, насколько хватало сил. Её почти бесплотные
косточки лежали на Земле, и ни один зверь не покусился на неё,
только мураши бродили как по валежнику, собранному ею для тепла,
но спички кончились. Она дождалась Тепла лета. Дождалась...