Из цикла «Мой сосед - Бендриков»
<><><>
Никита проснулся.
На часах было пол-шестого. Ощущение, пришедшее вчера вечером, что он вступил в «черную» полосу не исчезло. Он начал перечитывать написанное вчера не выдержал и стёр текст.
- Началось! – подумал он, - Давно такой дряни не писал!
Последнее время, он стал сравнивать написанное с каким-нибудь блюдом. То, что стёр напоминало слипшиеся спагетти. Ни формы, ни содержания. Фразы напоминали склизких червяков.
Вообще, последнее время: - если «каша» - так с комочками, если «рассольник» - так кислый, если «уха» - то мутная. Вот и «спагетти» - склизкие и слипшиеся.
- Началось! – повторил он вслух и опять лег спать.
Образ, что он ходит то по «черной», то по «белой» «тропинке» давно уже преследовал его. Черно-белые лабиринты он изучил основательно, но бывали периоды, когда вот так, как сейчас, выхода не было и, как ни перепрыгивай, как ни старайся какое-то время приходится жить в «черной» полосе. Приходилось собираться с мыслями, оглядываться, искать момент и перепрыгивать на «белую».
Но быстро это, как правило, не получалось.
… В комнате было уже светло, когда он опять посмотрел на часы. Десять.
Валяйся – не валяйся, - вставать надо.
Проверил почту. От меня ему пришло письмо с фотографиями Соловецкого острова.
Он долго сидел около монитора, разглядывая фотографии.
- Убью гада, - сказал он неизвестно кому и пошел к холодильнику.
Дверка холодильника от резкой остановки издала непонятные звуки. Если снизу шел явный ре-минор, то сверху си-бимоль столкнувшихся бутылок был грязным и фальшивым.
- Убью гада! – повторил он вслух и достал одну.
Холодный виски немного успокоил, но решение кого-то убить не прошло.
Он взял телефон, задумчиво посмотрел на него, на стены, как бы размышляя, - в какую из них его бросить, но набрал номер Витьки.
- Витьк. Помнишь картину Мишкину, которую я у него выиграл в «покер», которая тебе покоя не дает… Да, «Туман над восходом» - она. Я тебе её подарю, если ты приедешь до полдвенадцатого ноль-ноль. Подарок мы обмоем. Только купи и оливки, и маслины, а то обязательно в одной из них попадется гадость. Приедешь позже - ничего не получишь! – он положил телефон на стол, посмотрел на стену, на открытую дверцу холодильника.
- Да и хрен с ним. Убью гада. «Убей гада – да восславят тебя!» - подумал он, глядя на «маленькую Берту» наполненную наполовину.
… Витька приехал в начале двенадцатого. Бросив пакеты в коридоре, он прошел в комнату, крикнув оттуда Никите, показывая на часы: - Секёшь?-
- Секу! – сказал Никита и пошел на кухню.
- А чё холодильник открыт? – сказал Витька, ставя пакеты на стол.
- Холодно! «Если в экзотермической комнате открыть работающий холодильник, то станет теплее», - изрёк Никита и стал доставать вторую «Берту».
- Оно так. А ты что так? – сказал Витька, открывая банки и выставляя на стол бутылки.
- Это потом. …Ты охренел? – Никита посмотрел на две плоских и две высоких коробки «Курвуазье».
- А вот...! Пусть Мишка знает, сколько он проиграл тогда. Трюфели убери. Сунули в нагрузку. С «Наполеона» что ли начнём? Нет. Пожалуй, давай ка, сначала, картинку снимем, упакуем и в коридор вынесем. А? Ты сам сними, а то, как «тать» я буду, - Витька потащил Никиту в комнату.
- Да куда она, на хрен, денется? С «императора», - так с «императора». Сигары хоть купил?- Никита сидел, не двигаясь, глядя на Витьку.
- Всё, что надо купил. И бекончик, и пармезанчик, и спагетти, А картинку ты бы, Никитушка, сам упаковал бы. А? – Витка никуда не спешил.
- Иди ты со своими спагетти. И с беконом иди! – Никита пошел в комнату.
- Снял. Упаковывать сам будешь. Не знаю во что. Налил ли? – он сел на «свое» место.
- Где тёрочка? Садись, не «маяч», - Витка сел напротив Никиты.
- Ну, давай, рассказывай.., - он пригубил коньяк и продолжал «катать» его в «Берте».
- А не буду я пить твой коньяк. С виски начал, им и закончу, - Никита «уставился», не мигая, на Витьку.
- А и правильно. «Губа толще – пузо тоньше.» И всё ж..?
- Ты знаешь, Витька, вот Антон Павлович, говорил, что «когда человеку плохо, то ему хочется, чтоб было ещё хуже». Вот ты попал в такую «передрягу».
- Так может, картинку на место повесим? Хрен с ней! А потом, он ведь перед этим про жилетку рассуждал, – в тон Никите сказал Витька.
- Да, нет! Забирай. Я давно хотел тебе её подарить, да всё повода не было. А сегодня подумал, - «а почему не просто так?». Да и тебя увидеть захотел. Добавь, - Никита подвинул свою рюмку по столу к «своей» бутылке.
- Не-е-е! Ты уж сам, братец. «Лакей, лапти!» Да и здоровье твоё, так что сам с организмом своим как-нибудь договаривайся, - Витька передвинул «натюрморт» обратно к Никите.
- Вить! А чё тебе дался этот «Туман …»? Сколько ты уже лет за ним гоняешься? – Никита закурил.
Витька сидел напротив, внимательно глядя на него: - Не будешь орать?
- Не-е-е! А чё орать? Твоя картина!
- Мишке хочу вернуть. Изболелся он без неё. Говорит, что «как ребенка своего продал». «Сколько, - говорит- не пытался повторить, - жалкое подобие получается.»
Они замолчали.
- Да-а-а! Он тогда ведь, помнишь, раз пять вскакивал и к ней бегал в мастерскую. Вот я и не выдержал. Надоел бегать. Тогда и сказал ему: - Ставь на кон своё творение. Увёз. Ведь, сырая была ещё.
…А чё молчал он столько лет? А я смотрю, придёт, смотрит, ходит вокруг. А вона как! Не может повторить, говоришь? Чудно! – Никита подобрел и сменил стул на кресло.
- Может, в комнату переползём? – сказал он Витьке.
- Лучше кресло принести и столик сюда, - Витька пошел в комнату.
- Да-а-а!- продолжил разговор Никита, подвигая своё кресло к столику, когда вернулся Витька.
- А чё он молчал-то? – опять встрепенулся Никита.
- Да, кто его знает? Молчал, значит, надо так было, - Витька вытянул ноги.
- А ты, чё в вираже-то? – он подвинул к себе и к Никите рюмки.
- А! Вступил в полосу. А тут ещё «этот» - «хрен с горы» с утра достал. Вообще стало хреново, «как у Серёжки».
- Кто – этот-то? Кто это Есенина разбудил, да ещё и осенью? Кстати, 3 октября у него День рождения. Давай, - Витька с кивком поднял «Берту».
- Давай!- Никита поднял свою и тоже кивнул.
- Кто этот-то? – продолжил Витька.
- Сашка, - сукин кот, письмо прислал с Соловков. Сучок! И уже успел что-то «тиснуть» даже ссылку дал. Фотки прислал. Сукин сын! Помнишь, у него картошку копали? Я думал, «посвистит» и всё! На кресле у него тогда качались. Помнишь? Скулил, сукин кот, он ещё тогда, а ты ещё его успокаивал… Когда от твоей «Кашасы» чуть все не сдохли…
- Да, помню! Ну и что?
- Уехал, сучий потрох! Письмо прислал. Там на компе. Я даже читать не стал. Посмотрел фотографии и тебе стал звонить. Сучок! – Никита опять потянулся к сигарам.
- Ну, уехал и уехал! Ты-то чё подпрыгнул? – Витька тоже потянулся к сигарам.
- Не порти «весчь»! – Никита отодвинул коробку от Витьки, - А, ничё…- вот чё!
Они сидели и молчали.
- Он что-то там говорил про Кижи. Давай поедем туда, перехватим и утопим его в Онеге. Хрен кто найдёт, - робко начал Витька.
- С собаками там, что ли, его искать? Он, видите ли, там «познакомился с автором со Стихиры». – Никита процитировал меня, - Баба. Теперь ты знаешь, - где он может быть? Теперь никто не знает, - где он может быть! И Онегу поганить не хочется. Да… И… …Сучок!
- Давай позвоним ему, - предложил Витька.
- Только не с этого телефона, - Никита отодвинул свой телефон от Витьки, - я сейчас принесу.
Никита ушел и вернулся с коробкой.
- На! Звони! – протянул он коробку Витьке.
- «Телефон вне зоны действия сети!» - Витька достал телефон, позвонил и повторил Витька услышанное.
- А, ну, дай! – Никита перегнулся через столик, взял телефон и тут же запустил его в стену.
- Ты охренел? Телефон-то новый! – Витька с изумлением смотрел на него.
- А это не мой! Это я ему купил. На День рождения ему хотел подарить. Думал Серегино отпразднуем, через пять дней его. Хрен вот ему, а не телефон! Пусть со своей «Моторолой» до старости ходит! – Никита довольно посмотрел на Никиту и подвинул «Берту» к себе.
- Давай, открывай «Икс –О» - пробовать будем! И трюфелину терани немного. К бекончику, - он довольно посмотрел на Витьку.
- Говоришь, Мишка пробовал повторить, – не получается? – Никита, вдохнув запах из «Берты» посмотрел на потолок.
- Говорит, что «нет», - Витька тоже вдохнул.
- Всё у нас «штучное»! И сами мы – «штучные»! Не то, что это «пойло», - Никита перевел взгляд на синюю коробку, потом опять уставился потолок, - конечно, надо отдать. Мишка тоже – «штучный».
…«Коллекционный», можно сказать! А-а-а! А телефон дрянь! Массовка! Сам купит,- какой хочет! Девка-то со «стихиры», говоришь? Так ему и надо! Суч-ч-ч-чок! Туда же! Из-за него телефон разбил, - Никита встал пошел поднял телефон, на обратной дороге закрыл холодильник.
Соловецкий остров
25.09.2011