В тридцать лет зажил я своей жизнью, освободившись от опеки родителей, считавших своим долгом охранять меня от видимых только им опасностей. В том числе и от особей женского пола, которым не хотелось передавать нажитое непосильным трудом имущество любимого и единственного сына в случае развода. Я переехал на ферму, заброшенную отцом из за лени, поправил там крышу на доме, забор-загон, выписал племенной скот и нанял непьющего тракториста Яна из села - перевернуть землю под посев. Ферма стояла в приграничье – за ней кроме диких племён народа не было, оно и к лучшему, вот только хлопотно охранять и иногда – тревожно. Два селения на том конце долины – и всего-то. Мало-помалу нанял прислугу из деревень неподалёку - убирать в доме и ухаживать за лошадьми. Дом наполнился хлопотами, родители просились приехать, а я им отказывал – мне зелёнкой в глаза виделись будущие советы никчемных фермеров, единственная заслуга которых заключалась в моём рождении и недолгом грудном вскармливании. Так шел день за днём, я радовался урожаям и кручинился от засух и морозов некстати.
Одним утром Трофим – мой конюх, заронил сомнения в мою безмятежную душу, разгибаясь и натягивая портки на крыльце:
¬- Жениться бы вам, барин.
- Трофим, ты холодной воды попей – зачем мне жениться?
- Так не всё же вам конюхами баловаться, да и в доме хозяйка должна быть. Вон, у Переяславского жена появилась, да и у Кудинова – тоже, чем вы хуже их? Да и дом – полная чаша, кто, как не девица это оформит в красивые оклады?
- Так, не плети мне греблю – нет девиц в нашей округе непорченых, а мне, фермеру негоже с особями женского пола, истекающими сроком годности, стеснение иметь! Иди на конюшню и смотри мне! Не болтай лишнего!
- Иду, - наклонился привычно, только лицом ко мне, и побрёл к коням.
Неделя прошла спокойно, но зародил-таки сомнения Трофим. Я «Деловой вестник *нского уезда» изучал тщательно на последних страницах, пока не попалось на глаза объявление о фермерских невестах – опорах землепашцев в семейной жизни. Роста небольшого, коренастые, пригодные для работы в поле, грузоподъёмность – два мешка, пробег с грузом – два километра. Гарантийный срок эксплуатации – 40 лет, вполне подходит для моего возраста. Отправитель и гарант – фирма столичная, «Фермерская услада». Покрутился я ночи две, да и отправил письмо. Простое, как сам я – «Прошу прислать активную женщину, коротко о себе – 150 га огорода» Ответ пришел быстро – не прошло и месяца:
- Высылаем Вам Фермерскую Невесту наложенным платежом, согласно Вашего запроса. Срок возврата по статье договора 5.7.6.606 «Неприемлемые обстоятельства» и Закона о защите прав потребителя – две недели.
Несколько дней пролетели быстро, даже Трофим заскучал, всё же привычка – большое дело. Но молчал, почтительно поглядывая из под картуза. Понимал, подлец, что его значимость падает на глазах, хоть и не жалел, но кручинился по крестьянской привычке не менять привычное.
Прибыла запылённая пролётка по вечеру с красивым закатом в пол неба, как будто багрянцем одела выход фермерской невесты, а вышла из кареты принцесса, которая сама закат затмила. Ноги – совсем не для переноса тяжестей на два километра, два мешка на этих плечах не поместятся, а на груди – пожалуй и три легко лягут. Глаза - лучатся, ланиты – здоровьем брызжут, перси – очуметь и не встать. Оглянулась вокруг лучезарно, приметила оторопевшую делегацию и молвила, обращаясь к самому красивому – ко мне:
- Вы и есть ставленник бельгийский в наших краях, которому я в жены назначена?
Следом за ней из кареты вывалился поп, измазался весь в пыли дорожной (не ждали батюшку – не пропылесосили) и тут же забормотал речитатив венчальный, помахивая кадилом, раздутым наспех:
- Господь наш всевышний, благослови на брак дочь твою, Пелагею, венчаю твоей волей её с рабом божьим (заглянул в наряд-заказ) Дмитрием…
Принцесса его тогда перебила влёт, аж кадило замерло в левой верхней точке маятника:
- Окстись, примак Папы Римского, или его кардиналов сын полка! Я не туда доставлена!
Осёкся батюшка, приуныл, скомкана была встреча, и челядь молча проводила гостей в дом.
Наутро я отправил в «Фермерскую усладу» строгий бланк отчётности о возврате неправильно доставленного товара, известил (как предписано) налоговую инспекцию и УБЭП, с ностальгией использовал Тихона, только задумчиво - без былого ажиотажа и стал ждать вестей.
Время шло, сероглазо-голубое создание с ногами от ушей (Юлиан Тувим сказал «Даже самые длинные ноги где-то заканчиваются») и кротким взглядом вполне освоилось на кухне и в хозяйстве. Я натыкался на неё в конюшне, где она бинтовала ноги лошадям и расчёсывала гривы; при выборке картошки глаза не могли оторваться от породистого женского крупа идеальной для моих рук ширины, работники её мне хвалили, бормоча и пряча глаза, за заботу и внимание. Поп больше мешал ей, но следовал всегда неотступно, репетируя обряд венчания и краснея при сбоях в дыхании.
На пятый день я, запинаясь, сказал ей, что её любят все жители фермы, и выдавил из себя, сглотнув непривычный комок:
- Не уезжай.
Она засмеялась, предварительно отвернувшись, дёрнула непроизвольно плечом и ушла к жеребчику, только рождённому, которому её помощь сейчас была важнее, чем разговор со мной – для меня. Поп укоризненно посмотрел на меня, помахал пустым кадилом и потрусил следом.
Трофим подошел ко мне на следующее утро, боязливо пятясь боком сразу после входа в горницу:
- Барин, мы петицию составили.
- Трофим?? Кому??
-Вам, Ваше сиятельство.
- Ну, вручай и поворачивайся – спускай портки-то.
- Да вы почитайте, портки спустит недолго, может уже и не надо.
«Просим Вас, батюшка барин, оставить Пелагею нашею главной хозяйкой» - написано безграмотно, коряво, искренне и подписей – двадцать восемь, почти все слуги усадьбы.
- А чего Ульян не подписался? Не согласен?
- А он хворает, простите, барин – нежить у него, даже девки дворовые загрустили – вторую неделю из жениного дома выйти не может.
- А она жить тут не хочет, заставлять будем, или уговаривать?
- Барин, вы начните, а мы уж хором подсобим.
- Ну, так тому и быть, раз просите. Только посылка идёт уже из «Фермерской услады» - как с ней быть?
- Посылку я отменил, - опустил глаза долу и портки теребит, норовя задом изогнуться и не зная – поможет, или нет.
Развернулся я резко, полами кафтана свалив дерзкого на брусчатую террасу, влетел в кухню закопченную, но недавно её руками отмытую. Ворвался, споткнувшись о попа, затянувшего обрадовано «Господь наш всевышний, благослови на брак дочь твою, Пелагею, венчаю её волею твоею с …» и замолкнувший после второго пинка, глянул свирепо на нечаянную невесту и сообщил резко, что она остаётся здесь жить. Умылся от её негодующего фырканья, пошел в сарай и долго кипел там, возвращая разум неимоверными усилиями. С следующего утра, отбиваясь от приставучего Тихона, предлагающего весь спектр устаревших удовольствий, я подстерегал Пелагею в разных местах имения, наматывая вёрсты за неугомонной подругой бельгийского посла и тихо мечтая объявить Бельгии войну, тем самым отозвав её представителя на родину и отправив туда конюха, надоевшего в усмерть, в ополчение. Увы, где бы я не застал потенциальную хозяйку моего дома, поп вмешивался в разговор, заискивающе глядя в глаза и обещающе крутя кадилом над нашими головами. Пять попыток – и пять вмешательств служителя церкви, я даже рассматривал вариант, не совместимый с христианскими заповедями –просто его грохнуть и отмолить потом грехи.
Разговор состоялся через два дня. Я обнял её и сказал, что она мне нужна, и никакие фермерские невесты мою Пелагею мне не заменят! Ответом мне послужил облегчённый вздох, голова на моём плече, руки, обвившие шею так доверчиво и улыбка – «какой ты неповоротливый»: как говорится, умному – достаточно.
На какой-то минуте уже состоявшегося разговора ворвался служитель церкви в разорванной рясе, с которой ещё свисали остатки блокирующей попа челяди и затянул любимый рефрен, только теперь ему никто не мешал допеть его до конца.
«И будут счастливы они и в горе и в радости, пока смерть не разлучит их»
Р.S. Ну, а детками не поп подсобил (он уехал с облегчением и сразу после пира) - нынче фермерское хозяйство с двумя будущими землепашцами и тремя парами косичек вразлёт.
P.P.S. Трофим утешился с новым садовником - тот как раз активно искал слушателя о специфике мужских раскрывающихся цветочных бутонов.