Солнце обагрило редкие высокие облака и водную ширь ярким румянцем восхода. Мы скользили между низких берегов по спокойной Лорбе. Ничего, кроме монотонного негромкого шума мотора, не нарушало утренней тишины. Только где-то вдали еле слышались звуки поднявшейся в небо журавлиной стаи. Было зябко. Ранний утренник от ветерка при движении лодки холодил. Мы трое, я, Боц и Док, кутаясь в тёплые куртки, молча сидели, не двигаясь, сберегая тепло. Шкип с Пятым остались в хижине, а мы держали путь к посёлку Шаркалы на самой Оби.
- Что ж вы, хлопцы, приуныли! Ну-ка, Док нас шуткой рассмеши.
- Понимаешь, Кэп, после вчерашней глупости как-то шутить не тянет.
- Это точно, – подхватил Боц. – Мы ожидали, что ты нам доброго «дёру» дашь и ещё как следует отматеришь. А ты – вон как. Как будто ничего не случилось.
- А ничего и не случилось. Это синдром монотонного длительного движения. Да ещё перед тобой постоянно мельтешат одни и те же физиономии. Мы уже давно в пути. Устали. Даже прелестей природы стали не замечать. Надо встряхнуться, изменить ритм бытия и всё пройдёт. Это я проглядел. Поправим это дело. Так что винить вас не в чем.
Солнце поднялось выше. Стало немного пригревать. Настроение улучшилось. Вышли на рукав, соединяющий протоку Лорбу с главным руслом знаменитой сибирской реки. Свернув на него, вскоре вышли на главный фарватер Оби. Река, на сей раз, была милостива и встретила нас умеренной волной, но мощным течением. Миновав посёлок Шаркалы, мы направились к ближайшим островам в устье реки Шаркальской. По пути то и дело попадались рыбацкие баркасы. Наконец, показалась баржа - живорыбный садок. Мы пристали к сходням. К борту подошел бригадир.
- Ребята, напрасно надеетесь. С рыбой вам не повезло. На борту инспектор от народного контроля. Следит за каждым хвостом, черт бы его подрал. Так что извините.
- Да мы не за рыбой. У нас к тебе письмо. Просили передать.
Прочитав записку, он как-то загадочно улыбнулся. – Сейчас инспектора позову.
Вскоре вернулся с человеком в очках, чего-то жующим на ходу. Тот строго спросил: - Кто такие и чего здесь надо? Если за рыбой – проваливайте вон!
Бригадир, как-то загадочно усмехнулся и, с каким-то ехидным торжеством, небрежно перебил говорящего: - На, читай. Записка с условным знаком. Так что учитывай.
После прочтения, лицо инспектора почти подобрело. – Ну, что ж, на всё воля начальства. Пусть сами, что им надо, отберут с первых баркасов,- буркнул он и ушел.
- Ну, что? Съел горький кукиш с мякишем,- съязвил бригадир вслед уходящему.- А то выше всех себя в посёлке ставит. И здесь нам продыху не даёт. Только своих балует.
К причалу, один за другим, стали подходить баркасы с уловом. У нас глаза разбежались. Чего здесь только не было! И осетры, и стерлядь, и муксуны, и ещё чего-то, нам незнакомое. Всё это быстро взвешивалось и живьём отправлялось в живорыбный садок–баржу. Уснувшую рыбу укладывали в холодильник.
При виде такого обилия деликатесной рыбы, хотелось взять много. Возможности это позволяли. Но мы понимали - это бессмысленно. Домой в сохранном виде много не довезти. Отобрали разумно, то, что особо понравилось, и в скромном количестве.
Подошло время обеда. Пристали к ближайшему берегу. Развели костёр. Задумались, из чего будем готовить обед. Тут к нам на стоянку причалили два рыбацких баркаса.
- Мир вашему стану, – поприветствовали двое подошедших рыбаков. – К вашему огоньку позвольте присоединиться?
- Ответный привет вам за добрые слова. И вам того желаем,- ответил я. – И к огоньку милости просим. Места на всех хватит.
- Мы только что сдали улов, и подошло время обеда. А тут готовый костёр. Чтобы зря не тратить время, решили воспользоваться вашим гостеприимством.
У рыбаков был свежий хлеб и пара крупных муксунов. А у нас – самодельные лепёшки, тоже свежие. По совету гостей решили обойтись холодной закуской.
Гости показали на деле, как приготовить моментальную закуску из свежего муксуна. Оказалось всё просто. Вспороли тушки, удалили внутренности. Икру - в миску. В меру посолили. Тушки хорошо промыли, нарезали поперечными кусками, сложили в полиэтиленовый пакет. Посолили. Потом, в завязанном пакете тщательно перемешали и - закуска готова. Бутерброды из икры и нежные куски малосольной свежей рыбы были восхитительны.
Выпивки не стали предлагать, поскольку не успели налить во фляжки разведённого спирта. А демонстрировать спиртовую канистру – не решились. Уже убедились, что это у случайных свидетелей вызывает нездоровый интерес.
Вскипел чайник и гости своей самодельной заваркой из местных трав, заварили с необычным ароматом, немного терпкий чай. Но очень приятный и бодрящий.
Рыбаки простились и отправились к своим плавучим придонным сетям. Вдруг один из баркасов сел на мель. Второй попытался взять на буксир, но мотор был слабоват. Пришлось подключиться нам. Двойной тягой еле-еле баркас сдвинули. Как он только сошел на глубину, тягачи, как бешеные, рванулись вперёд. Под нашим днищем раздался треск. Мотор заглох . Боц среагировал быстро, сбросил с борта крюк буксира и обе лодки, освободившись, вышли на чистою воду. Наш катерок медленно шёл вперёд – по инерции. Подняли мотор. Винт у него был искорёжен. Видимо попали на затонувший ствол дерева – топляк.
Второй, запасный мотор, остался в хижине. Что делать? Как возвращаться?
Подплыли рыбаки. Стали совещаться. Один вдруг оживился.:
- Вам повезло. Смотрите, к барже-садку подходит сейнер. Он заполнен уловом и возвращается из дальних мест лова. Возьмёт уже полный здешний садок на буксир и поведёт на рыбозавод. А уж из Октябрьского до хижины на Лорбе – рукой подать.
Сказано – сделано. Нас на поводке подвели к барже. Рыбаки сошли со мной на палубу. Подошли уже знакомый бригадир и капитан сейнера. Рыбаки объяснили, что мы пострадали, выручая их. Капитан согласился помочь. Нашу пострадавшую посудину кормовым краном подняли на палубу и через пару часов мы тронулись в обратный путь
(Продолжение следует)