Времена года. Осень. Октябрь

Анатолий Кисельников
« Октябрь». Этюд.
                Если бы маститый художник отчаялся запечатлеть на полотне Октябрь, он, наблюдая целый месяц прихоти и повадки его, пришёл бы в изумление: невозможно однозначно утверждать, что роща жёлтая, потому что ещё больше  половины листьев на берёзе даже не тронуты желтизной, а травы после обильных тёплых дождей в первых числах месяца поднялись зелёным ковром, и на этом восхитительном ковре, на восходе, капельки росы расцвечены всеми мыслимыми цветами. На синем, чистом небе туча белая стоит в растерянности. Ей неведом дальнейший путь, потому что Ветер забрёл в перелесок и задремал. Вокруг тучи необъятная Вселенная. Смотреть, не насмотреться!

               Волга присмирела в безветрии. Над гигантским зеркалом суетятся чайки, пролетают неспешно бакланы, проносятся с шумом кряквы. С удивлением провожаешь взглядом припозднившихся  ласточек! И как однозначно судить об этом месяце? Он противоречив и многолик, сродни каждому из нас.

               В эти тёплые дни, которые являют собой последние мазки Лета, не усидеть дома! Самое время взять клюку подлиней, забросить рюкзак за плечи и отправиться на Лебяжье озеро. О красоте этого озера я слышал давно от односельчан. Оказывается, ещё до строительства Волжской электростанции недалеко от села «Солёный Ерик» Быковского района среди зарослей камыша было небольшое, скрытное, труднодоступное озерцо. Его то и облюбовали эти птицы для гнездовий. Конечно же, я решил разыскать место, где раньше было это озерцо и увидеть этих прекрасных птиц.

               Из дому я вышел на рассвете, прихватив  бинокль. Через несколько минут последние дома по Набережной остались позади. Впереди – степь, до самой волги. Солнце только что оторвалось от Земли и  его лучи упали на росные травы, на кустарники. Русло Волги заполнено плавленым золотом!  Цвет воды и кряквам кажется необычным, поэтому они кружат над водой. Наконец-то вожак решился, повёл стаю в кипящую лаву. Птицы, сами подобные золотым слиткам,  плюхнулись на легкую волну брюшками, их клювы потянулись к воде. Утренний бриз донёс до моих ушей их глухое кряканье.

                Стая серых гусей растянулась над Волгой тупым клином. Взмахи их мощных крыльев плавны и неторопливы. Птицы, как солдаты, держат строй. Но вот они перестроились, расправили  крылья, вслед за вожаком пошли на посадку. Неожиданно у самой воды вожак, мощно взмахнув крыльями, забрал вверх, увлекая за собой стаю. Скорее всего, тому причина - утки. Место кормёжки занято. Очень скоро строй выровнялся, гуси потянулись к дальней заводи.

                Проводить их восхищённым взглядом мне не дали чайки. Они, как заядлые склочницы, скрипели друг на дружку простуженными голосами, не хотели уступать место в затоне, в котором непрестанно плещется серебристая мелкая плотвица. Их ссору заглушил стремительный, беспорядочный полёт куличков. Они спешат занять своё излюбленное место кормёжки –

5.
песчаную косу, выступающую в море на несколько десятков метров. Серпоклюв деловито прошёлся по песчаной отмели у самой воды. Он ловко выковыривает из песка рачков. Их в песке в изобилии.

                Наконец- то я вспомнил о своём бинокле. Противоположный берег залива, густо поросший камышом, приблизился на расстояние вытянутой руки. Мне повезло. Почти в ту же минуту из камышей выплыл лебедь. Он усиленно заработал крыльями и ногами, и после нескольких метров разгона оторвался от воды. Огромная белая птица стала описывать широкий круг. Я ожидал, что лебедь начнёт набирать высоту, потому что был уверен в том, что кто – то потревожил его. Но, к моему удивлению, взмахи крыльев становились медленнее, птица снизилась, пролетела над лёгкой волной несколько десятков метров и села на воду, скрылась в зарослях тростника. Полёт её закончился в точке, из которой начался.

                Что заставило Лебёдушку вернуться в тихую заводь? Я не опускал бинокль, был уверен, что ответ  получу очень скоро.  Лебедь через минуту показался вновь. За ним, грациозно неся голову, выплыла его подруга, за нею спешили четверо птенцов. Вот и ответ! Лебедь не мог улететь, не мог бросить подругу с птенцами! С восторгом и замиранием сердца смотрел я на этих беззащитных птиц, восхищался их преданностью, постоянством!

                Лебединая семья проплыла вдоль камышей сотню метров, скрылась за излучиной. Шагая домой, я размышлял о том, что заставило лебединую семью сменить место кормёжки: рыбак – ли, охотник, но, возможно, что там, за излучиной, место более скрытное.

                Не стремись, любезный читатель, представить картину,  которую художник  пытается закончить, нанося последние, как ему кажется, мазки. Краски осени изменяются ежесекундно. Солнце то выглянет из – за тучи, осветит жёлтый лист, то спрячется за неё, и лист уже бронзовый. Утром в перелеске травы росные, в них играет луч, превращая капли в изумруды и рубины. Но через полчаса роса высохнет, и цвет травы теряет насыщенность. Не напоминает -  ли переменчивый Октябрь нас?             


Волгоград, 2011 Г.