*** Спасибо, тенк!
6 февраля 1729 года, рано утром, когда казачки досматривали последние сны перед утренней дойкой, из северных ворот Яицкого Городка выехала подвода, груженная мешками, кухонной утварью, старой мебелью и несколькими бочатами. Зима ещё продолжала лютовать. Дул северный ветер, наметая снег. Возница, одетый в старый, рваный армяк, подпоясанный верёвкой. На ногах старые меховые башкирские сапоги, поверх которых были надеты лапти. Небрежно накинутая поношенная казацкая шапка, сидела на голове, словно на корове седло. Густая окладистая борода закрывала грудь. Лошадь, не дожидаясь понуканий, резво бежала по укатанной дороге, разминая ноги от ночного отдыха. Изредка её хвост поднимался и на снег падали комья не переваренного овса. При этом её бег замедлялся. Так же изредка из-под её хвоста исходил звук, сопровождаемый воздухом со специфическим запахом, после чего возница ворчал:
- Гнедок, хватит пердеть!
Гнедок согласно кивал головой, но через некоторое время “душистый” воздух вновь исходил из-под хвоста. За крепостными воротами телегу догнали два всадника. Как и возница, всадники также были одеты в старые армяки, подпоясанные верёвками. Через три версты подвода свернула на хутор. Всадники также повернули за телегой. Внимательно приглядевшись, в мужике, сидевшего на телеге, с трудом, но можно было признать Кожина Ивана, а во всадниках Алексея Соловьёва и Сергея Перфильева. В двух саженях от поворота на Сергиевку, закрываемого густым хвойным лесом послышались крики на русском и марийском языках и звон сабель. Иван завел телегу в лес, и, осторожно приблизился к месту, откуда хорошо можно было рассмотреть происходящее на дороге. Пятеро марийцев, окруженные десятком мужиков, отражали нападение. Против одного марийца, одетого в дорогие одежды, сражался рослый мужик, в котором Ваня признал недобитого и сбежавшего бандита.
- Узнаёшь, Алексей?
- Да, это тот самый второй бандит, которого ты ранил.
- Тогда поступим так…
Алексей и Сергей незаметно вышли из леса с противоположной стороны дороги, а Ваня вышел прямо на того, который сражался с богатым марийцем.
Иван засвистел:
- Эй, мужики, вы чё делаете?
Сражающиеся остановились и обернулись в сторону Ивана. Ваня, не спеша, подходил к богатому марийцу, около которого стоял старый знакомый, сбежавший от них.
- Те, чё, старик, надоть? Башку хочешь потерять?
- Попробуй, возьми! Однажды уже взял. Не хотелось тогда кончать тебя, да придется.
- А-а-а…. Это ты, серома?
- Я, я.
- С тобой особые счёты. Отдашь деньги?
- Отдам все, что просишь и более того. Взамен на твою жизнь.
Мариец опустил саблю. Но в этот момент бандит резким движение повернулся и вонзил саблю в грудь башкирцу. Он схватился руками за грудь и упал. А бандит повернулся к Ивану и пошёл ему навстречу.
- Сейчас тебя укорочу ровно на размер головы.
Он поднял саблю, замахиваясь. Но не успел. Он не заметил, каким образом в Ваниных руках оказалась сабля, которую он выхватил из-за спины, и уже без головы, бандит сделал три шага вперёд и упал, дёргаясь и разбрызгивая кровь. Сражение возобновилось. Через полчаса наступила тишина. Все бандиты убиты. Около богатого марийца сидел на корточках товарищ.
- Как его зовут? – спросил Ваня.
- Кильмяк Нурушев. Сын нашего старшины.
- А тебя как звать, тенк?
- Юсуп Арыков, тенк. Теперь вы наши товарищи.
- Подожди. Дай-ка осмотрю. Серъезная рана, но Бог даст – выживет. Крови много потерял.
В это время раненный открыл глаза и тихо сказал:
- Спасибо, шуля!
- Что сказал Кильмяк?
- Тебя, тенк, назвал братом. Теперь ты брат ему и сын его отца.
Сергей Перфильев пригнал лошадей.
- Где ваши кони?
- В лесу.
- Живо сюда и в Сергиевку. Оставь людей, пусть похоронят товарищей, а этих закопают, как собак.
- Своих мы похороним по обычаю.
- Хорошо. Тогда помогите, разгрузить телегу, и уложите погибших рядом с Кильмаком. Алексей, спрячьте гостинцы. Потом заберём.
Через час кони остановились около дома Матвея Николащенко. На ржанье коней вышла Мария Фёдоровна.
- Что случилось, Ваня? – спросила она, увидав Кожина.
- Убийца Терентия Матвеевича попался на нашем пути. Его вот ранил.
- Николка, поди, сюда, - крикнула Мария Фёдоровна.
Вместе с Николкой вышел Матвей.
- Николка, бегом за Степановной. Одна нога здесь, другая там. Несите, раненого в дом.
Товарищи Кильмяка занесли раненого в дом и положили на лавку. Юсуп остался около раненого, остальные вышли. Мария Фёдоровна осторожно освобождала рану, бросая окровавленные тряпки около лавки.
- Господи! Откуда берутся изверги? Штоб им на том свете не было покоя! Татьяна, принеси чистые рукавишники, да убери тряпки. Разденьте раненого, да уложите на кровать.
Степановна, маленькая старушка, семеня маленькими шажками, подошла к Кильмяку.
- Ништо, - сказала старушка, - осмотрев рану, из которой пузырями выходила кровь, - поправится.
Она достала из узелка пузырьки. Из большого налила в чашку, разбавила кипячёной водой и влила раненому в рот. Из другого намочила тряпку, обмыла вокруг раны и потом полила из пузырька на рану, стараясь попасть в неё. Кильмяк застонал.
- Потерпи, сынок! Боль пройдёт, пуще прежнего будешь здоров. Терпи. Как там у вас говорят? Терпи, джигит, батыром будешь. Теперича стяните рану, штоб эта тряпица не сползла. Пусть поспит. Спи, батыр.
Степановна положила на рану пропитанную тряпицу и накрыла её рукавишником, стараясь пропустить свободные концы под спиной. Потом стянула, сколько было сил в её старых руках, и сколола концы большой костяной иглой
- Теперича пусть спит.
Кильмяк уснул.
- Плохо дело, Матвеюшка. Отца бы надо, - сказала Степановна, когда они вышли во двор.
- Юсуп, далеко вам до кишлака?
- К вечеру будем дома.
- А верхом?
- Скоро.
- Убитых везите на телеге. Посылай кого-нибудь за отцом, за ачай.
- Хорошо, тенк.
Юсуп что-то сказал своим товарищам, которые отправились в путь.
- Я станусь около Кильмяка.
- Не бойся за Кильмяка, все будет, как надо.
- Матвей Терентьевич, мы отправимся в дорогу.
- Поешьте хотя бы. Куда путь держите?
- В Шугурово. Родителей забрать нужно.
- Тогда берите подводу.
К вечеру путники достигли Клявлино. Груженая подвода подкатила к дому священника.
- Эй, хозяин, выдь из дому!
На крыльце показалась попадья:
- Што надобно, добрый молодец?
- Гостинца привез, матушка, за ваши добрые дела, - громким голосом сказал Иван, и тихим добавил, - икры красной, да бочонок рыбы соленой. Батюшка, отпел, поди, Марию Решетникову? Вот за это от Николая Решетникова получите нашу благодарность. Помяните рабов Божьих, Марию и Николая Решетниковых и их детей.
- Помянем, добрый молодец, помянем.
Вечером следующего дня, перед закрытием церкви, в Шугурово вошли три старца-странника, каких много гуляло по России. Они зашли в церковь, помолились и продолжили путь. На выезде из Шугурово постучались в окно одного из добротных домов. Это был родной дом Ивана Кожина.
- Добрые люди, пустите странников переночевать.
Много странников бродило по дорогам России, хромых и слепых, убогих и…бездоммных. Кто только не бродил по России, и все находили приют у сердобольных жителей деревень. Да, и кто мог гарантировать, что завтра ты сам не начнёшь бродить, бросив дом и детей. От тюрьмы и сумы не зарекайся. Россия - непредсказуемая страна. Такой она останется ещё многие сотни лет, до самой своей кончины. Но, развалившись и испустив последнее дыхание, Россия вновь начинает шевелиться, выбираться из помойной ямы, в которую попала по своей дури. Бей своих, чтобы чужие боялись! Вот и били своих в назидание чужакам. Только не понимали чужаки своей беды от гибели России. Толкали Россию в помойную яму и сами вслед за Россией попадали в неё, ибо от российского мужика, от просторов России, от её богатств зависили все страны. Люди пускали странников переночевать, и получали в оплату рассказы о жизни страны и её народов.
Пустили странников и Кожины. Странники перекрестились на иконы Божьей матери и пресвятой девы, разгладили бороды и прошли в гостинную.
- Проходите, божьи люди, проходите. Сейчас на стол накроем, попейте пока чайку, - пригласила
Татьяна, мать Вани, показывая рукой на вход в гостинную.
- Благостно ли в этом доме, все ли живы? – произнёс один странник, уж очень знакомым голосом.
- Живы, только вот сыночка с нами нет. Пропал где-то. Скоро годину по батюшке справлять будем.
Татьяна ушла на кухню готовить еду. Она не обратила внимание на радостный крик дочери Анны. И только, прислушавшись, услышала голос сына.
- Ладно тебе, Аня. Живы мы, живы.
Когда Татьяна вошла в гостинную, то увидела сына Ваню, на шее которого висела дочь. Только два странника стояли и молча смотрели, как Ваня обнимает сестру.
- Ванютка, а Алексея ты не видел? Где он, жив ли?
- Жив, жив! Будет, Алексей, показывайся. Два других странника сбросили с себя тряпьё, сняли бороды.
- Познакомьтесь, мама и тятя, это мой и Настин побратим, Алексей Соловьев. Вы его знаете. А это наш друг Сергей Перфильев.
- Аня, позови тятю и маму, - тихо произнес Алексей, - только, чтобы тебя никто не видел.
- Сейчас, Лёша!
Поздним вечером, когда Шугурово погрузилось в сон, из домов Кожиных и Соловьёвых на подводе вывезли самое ценное имущество, инструмент и собрали его на одной из глухих опушек леса, вблизи лесного тракта. Перевезли детей, птицу и скотину. Ночью, когда люди спали глубоким сном, на краю деревни случился пожар. Загорелись два крайних дома, Кожиных и Смирновых. Пожар быстро охватил все постройки. Огонь, охватываемый чёрным дымом, поднимался высоко в небо. Жители не успели собраться на пожар, как огонь пошёл на убыль. Люди так и остались стоять с ведрами, полными воды. Единственно, что успели сделать соседи, так это спасти своё жилище. Вместе с исправником жители ходили по пепелищу, выискивая оставшиеся металлические предметы, которые могли пойти в дело. В комнатах, где спали Кожины и Смирновы, нашли обгоревшие остатки человеческих костей. Кто это был, определить было невозможно, и люди решили, что все Кожины и Смирновы сгорели заживо. Некоторые говорили:
- Какая страшная смерть! За что? Хорошие люди и на тебе. Случится же такое!
Другие вспомнили, что до того, как в этом месте построились Кожины, случился пожар, во время которого также сгорела вся семья. Остатки пепелища долгое время оставались напоминанием страшного места.
А виновники пожара через четверо суток благополучно достигли хуторов Кожина и Соловьёва. Семейство Кожиных перебралось жить на хутор. Смирновы тоже стали жить на хуторе. Алексей Соловьёв женился на Анне Кожиной. Недорезовы временно остались жить в своем доме. Но он никогда не оставался без гостей.
В начале апреля со стороны восточных ворот в Яицкий Городок вошел обоз. Во главе обоза ехал старый мариец. Одет он был в богатые одежды, расшитые золотом. Это был отец Кильмяка Нурушева. Рядом с отцом сидел молодой Кильмяк. Обоз сопровождали вооруженные всадники. Гружённые коврами, оружием, кумысом, бараньими тушами и бочками с вином, подводы, каждая запряжена парой лошадей, скрипели от тяжести груза. Обоз, не останавливаясь, проследовал к дому Недорезовых и остановился у ворот. Во дворе залаял Дружок, ставший большой и породистой собакой. На крыльце показался Семён Васильевич. Вслед за ним показались Ваня и Алексей. Увидав Ваню и Алексея, Кильмяк соскочил с коня:
- Шуля, дорогой мой шуля! Я ж говорил, что мы ещё увидимся! Папа, ачай, - Кильмяк говорил, мешая русские и марийские слова, - если бы не Ваня с товарищами, не жить бы мне!
Кильмяк спрыгнул с коня и подбежал к Ивану. Они обнялись. Потом Ваня отстранил Кильмяка от себя, не выпуская из рук, посмотрел:
- Ну, молодец, шуля! Не думал, что так быстро поправишься.
- Если бы не Степановна, долго бы пролежал. Мария Федоровна и Матвей Терентьевич помогли.
Отец Кильмяка сошёл с коня и дожидался, когда молодые подойдут к нему.
- Пойдём, Ваня, я познакомлю тебя с отцом. Теперь он и твой отец.
Они подошли к отцу Кильмяка:
- Здравствуйте, ачай!
- Здравствуй, сынок, здравствуй! – Юлдаш обнял Ваню, - спасибо за сына. Много наслышал о тебе. Не верилось. Думал, врут люди, что в Яицком Городке появился батыр. Мои люди специально приезжали сюда, хотелось получше узнать. Это все, - Юлдаш Нурушев обвёл рукой, показывая на товар, - тебе в подарок.
- Что вы, ачай, у меня есть все! Да, вы проходите в дом. Настя! – Закричал Ваня, - встречай гостей!
- Знаю, знаю, что хочешь сказать. Дескать, не один ты был. Знаю. Наша семья решила сделать тебе подарок. Не обижай нас. Сергею и Алексею подарки тоже есть. Были мы и у Матвея Терентьевича. Хороший человек.
- Я право не знаю, что делать.
- Подумай, сынок. Как решишь, так и поступай.
Привлечённые столь не совсем обычным обозом, около дома Семёна Васильевича начали собираться казаки.
- Кто приехал?
- Откуда мы знаем? Говорят, черемисы к Ивану приехали. Вишь, подарков скоко привезли.
- За што?
- Нешто не знаешь? Говорят, вот того, молодого, от смерти спас.
- Один?
- Што один?
- Один спас?
- Нет, трое их было. Серёга Перфильев и Алексей Соловьёв ещё были.
- Так, подарки на троих?
- Наверное. Хотя, не знаю.
- Надо же, везёт Ивану Федотовичу. И денег много привёз. Теперь вот такие подарки. Хоть бы мне што перепало!
- Не будь завистлив. Думаешь, он все себе заберет? Как бы не так. Саблю выберет, ружьё хорошее. Ковёр для детишек, штоб на полу не помёрзли, скоро ползать начнут. Остальное все раздаст. А вино может и сейчас отдать.
- Да, да, - поддержал второй казак, - Иван последние штаны отдаст. Везёт ему потому, что не думает о богатстве. Он рискует жизнью, спасая людей. Смелый он человек и казак настоящий. Этот дом купил у Семёна Васильевича. А как построил хутор, так дом отдал назад. Не-е-т, добрый он человек.
- Проходите, отец, в дом.
- Погоди, Ваня, - Юлдаш подошёл к арабскому скакуну и достал из сумы саблю в дорогих ножнах и протянул Ване.
- Спасибо, отец! – Ваня вытащил саблю, и его глаза загорелись, - да-а-а, это действительно дорогой подарок! Сабля булатной стали, позолоченная, эфес чистого золота. Слишком дорогой подарок!
- Что может быть дороже сына, наследника? То-то и оно! И это, сынок. – Юлдаш протянул лук и колчан с позолоченными стрелами. И ещё. Конь. Арабский скакун. Много раз меня от смерти спасал. Теперь он твой. Конь, сабля, стрелы. От них отказываться не смеешь. Остальное, как знаешь.
- Спасибо, отец. Проходите в дом.
Кроме трёх молодых черемисов все вошли в дом. Ваня подозвал молодого казака и попросил его сходить за Петром Перфильевым. Бочки с вином поставили около летней кухни. После свадьбы столы так и стояли во дворе – некогда было их разбирать. Да и была ли в этом необходимость!
- Семён Васильевич, сделай, пожалуйста, доброе дело. Проследи…
- Што, Ваня?
- Откройте бочки с вином, пусть казаки угощаются. Что-нибудь из закуски организуйте. Собственно говоря, чего организовывать? Всё необходимое есть. Только разжечь печь. Семён Васильевич, пару коней и баранов себе оставь, остальных раздайте нуждающимся…, да лошадей тоже. Угощайте всех, кто придёт в наш дом.
- Сделаем.