Женя болела уже третий день. Температура держалась под сорок. Периоды сильного озноба, когда зубы выстукивали самую настоящую барабанную дробь, сменялись общей слабостью. И тогда Женька отворачивалась к стене и, прикрыв лицо одеялом, тихо всхлипывала от бессилия. И еще от того, что некому её пожалеть, потому что дома она одна. И в температурном бреду ей думалось, что все ее покинули и не любят. От этих мыслей становилось еще хуже, и она уже плакала навзрыд, уткнувшись лицом в подушку.
Три дня тому назад они с Лёней гуляли в Летнем саду. Стояли теплые осенние денечки из тех, которые называют бабьем летом, когда всё вокруг окрашивается в мягкие нежные краски, и в воздухе витает какая-то светлая грусть. Почему-то Лёнька начал читать ей стихи Маяковского. Тоже мне революционер, - подумала Женя,- ведь знает, что я люблю лирику. А потом вообще словно сошёл с ума, начал разбрасывать опавшие листья и, в конце концов, схватил Женьку в охапку, крепко прижал и поцеловал.
- Женя, а мы уезжаем,- тихо сказал он ей на ухо.
Женечка сначала ничего не поняла и только жмурилась от накрывшего её счастья.
- Куда уезжаете? Надолго?- Задорно спросила она.
- Навсегда. С родителями в Америку.
- Подожди, какая Америка? Зачем?- Прошептала Женя после небольшой паузы, видимо осмыслив Лёнины слова.- Ты что, меня бросаешь?
- Женя, почему сразу бросаешь? Я тебе говорил, что меня пригласили учиться в аспирантуре, я не могу отказаться от такого. Не могу! Да пойми же ты меня, наконец,- почти кричал Леня.
Женька как-то сразу обмякла. Мысли испарились из её головы, только слёзы- предатели и дрожащие губы выдавали все, что с ней происходило в эти минуты.
- И уезжай! Уезжай! Тем более, я вовсе и не люблю тебя. Ты же знаешь, что Сашка давно просит выйти за него. Так вот я все и решила, прямо сейчас и решила,- выкрикнула она и, развернувшись, быстро зашагала прочь по дорожке, почти бежала, смахивая слезы и прилипшие к лицу волосы.
А на следующий день Женя свалилась с ангиной.
И за окном уже не было яркого теплого солнца, а хлестал дождь, и капли его в отличие от Женькиных слез были по-осеннему холодными.
Сквозь туман, поселившийся в её голове, Женя услышала, как открылась дверь, и поняла, что пришли тётя Таня и Виктор. Танюша принесла лекарств и кинулась хлопотать на кухне.
- Женечка, да ты никак плакала? Что за беда такая приключилась?- спросил Виктор, присев на край кровати,- давай-ка выкладывай,- и он ласково погладил Женю по голове.
От его слов Женьке стало еще горше. И она стала рассказывать ему про все: про то, что Лёня её бросил; и родители её тоже бросили, уехали работать в другую страну; и она одна одинешенька на белом свете; и, в конце концов, наступила эта ужасная осень.
- Женя, деточка моя, так дело не пойдет. Давай-ка приклоним голову к голове и…погудим. Это хорошо помогает, и посмеёмся. А когда ты поправишься, я приглашаю тебя ко мне на работу, ты же знаешь, что я работаю в цирке. Будем лечить твою депрессию. Цирк- лучшее лекарство от хандры,- успокаивал её Виктор, ласково гладя по голове, от чего Жене становилось спокойно и радостно на душе, и все переживания уходили прочь из её мыслей.
Не очень верю, что когда-то я не любила осень. Даже раннюю и ту не любила. Это состояние беспокойства и какой-то неуверенности, которое посещало с первых же дней сентября, долгие годы выбивало меня из накатанной жизненной колеи.
Зато теперь – это одно из моих любимых времен года. Люблю в осени всё: и прозрачность красок, и яркое небо, и даже холодные непрекращающиеся дожди отражаются в душе покоем, но самое главное, люблю за то, что она такая непредсказуемо разная.
Еще несколько дней назад светило почти по-летнему теплое солнце, а вот вчера с утра зарядил дождь, за окном серо всё и промозгло, но это не помешало моему утреннему распорядку. Сварив утренний кофе, я расположилась перед ноутбуком просмотреть почту.
- Что это? Письмо. Адресат LL, – почему-то затряслись руки, когда открыла его и начала читать: « Здравствуй, Евгения! Искал тебя долгих тридцать лет и нашел. Пишу тебе свой номер телефона, позвони или напиши свой. В ноябре буду в России, готовлю большую автомобильную выставку. Я приеду к тебе. Я очень хочу тебя видеть. Леонид».
Я сидела и смотрела в монитор. Прошлое спустя тридцать лет напомнило о себе. Никакой боли уже не было, а только тихая радость, что я услышу его голос.