– Вот навязалась-то на мою шею, – ворчал Артем, немолодой худощавый мужчина с помятым лицом. – Эсемески до сих пор пишет: «Люблю, надеюсь, жду…» – Что ей надо?! Сама ведь знала, что между нами ни к чему не обязывающие отношения!
Нонке было шестнадцать, когда она увидела его… На клевой тачке, с манящим запахом дорогого парфюма и сигарет, он производил впечатление идеального человека. В дополнение ко всему, Артем умел красиво и не принужденно ухаживать. Рослая симпатичная девушка с головой окунулась в совершенно новую для нее жизнь, забывая обо всем на свете, не слушая и не понимая уговоры родителей и учителей.
Знал ли он, сколько ей лет? Наверняка знал! В маленьких городках друг про друга всё знают. Но юность влекла его к себе, не давала покоя, зноем жгла душу и тело, молодила.
Жена уже привыкла к похождениям супруга и смотрела на них сквозь пальцы. В доме был достаток, да и образовавшаяся вдруг «свобода действий» со временем перестала напрягать. К тому же сын вырос, у него была своя жизнь. Получился этакий шведский вариант семейных отношений на русской почве: каждый старался подмять жизнь под себя, выдвигая свои правила.
Но Нонке неведомы были все эти житейские тонкости. Она цвела, любила и очаровывалась. Ей хотелось видеть море, красивые города, дорогие рестораны и бутики.
С Артемом они встречались почти три года. За это время девушка научилась преподносить себя в обществе, делать умное лицо, повторять чужие фразы, умело демонстрировать свои прелести. Казалось, что соперниц у нее нет, и никогда не будет.
Созданный Нонкой мир рухнул в одночасье. Он увидел другую. Совершенно не похожую на нее, умеющую как-то по-особенному держать голову и улыбаться, не претендуя ни на что. Она ни звала, ни манила, она жила какой-то лишь ей известною жизнью, и мужчина в который раз потерял голову. Ему верилось, что пути уже наезжены – букеты, вино, подарки, да не тут-то было! Для нее все это становилось просто мишурой, ни к чему не обязывающими ухаживаниями.
А Нонка сходила с ума. Это среди подруг она была эталоном беспечности и этакого вселенского пофигизма. Оставаясь одна, она очень страдала. Даже учеба в институте, новые друзья и знакомые не могли отвлечь ее от любовных переживаний. Впрочем, все вскоре узнали о них, вздыхали, сочувствовали и смеялись втихаря.
Любимый мужчина, друг, наставник…Она переняла у него многое. Позже были другие, но он оставался самым лучшим, единственным и неповторимым.
Посылая Артему очередную эсемеску, Нонка смахнула украдкой так некстати набежавшую слезу. На что она надеялась? Чего ожидала? Она и сама не знала…
– Мне бы только видеть его, – говорила она подругам, – хотя бы иногда… Ведь мы можем остаться просто друзьями?! Друзьями с ни к чему не обязывающими отношениями…
Но телефон упрямо молчал, оставляя ее в томящей душу неопределенности, не желая, наверное, присылать сообщения ниоткуда.