Что это было за наваждение, Тамара так и не поняла. Откуда в ней взялось это незнакомое ранее чувство? Родителей и сестер любила, с одноклассниками ладила, друзей-подруг никогда, кажется, не обижала. В общем, характер имела мягкий и покладистый. И вдруг это сильное, неуправляемое чувство.
-Ненавижу, - однажды призналась она себе,- я ее ненавижу.
Чувство это вызывала сокурсница Ирка Стрельникова.
Ирка- голубоглазая крашеная блондинка- была отличницей. Негустые ее волосы были всегда начесаны и торчали как перышки вверх. Она таращила подслеповатые подведенные стрелками глаза на мир удивленно и доверчиво, постоянно пребывая в состоянии эйфории и все время хихикая. Было совершенно непонятно, как она получает свои пятерки, никто не видел, как и когда она зубрит, и зубрит ли вообще. Казалось, что она все время перемещается из комнаты в комнату студенческого общежития, где они жили. То тут, то там слышалось ее беззаботное хи-хи.
В комнате с Тамарой жили еще две девушки. Они учились в параллельных группах того же факультета. Расписание было разное, но по утрам по времени часто совпадало, и все вместе они отправлялись завтракать в студенческую столовую. Ирка догоняла по дороге и сразу встревала в общий разговор.
-Приветик, хи-хи. По сопромату сегодня семинар, хи-хи, вызовут точно, хи-хи, ну ничего не знаю, хи-хи.
-Ир, ну ты всегда так говоришь, просто не понимаю, как можно получать пятерки, если ничего не знаешь.
-Да я сама, хи-хи, не знаю. Вот вчера, хи-хи, Володин спрашивает, хи-хи,- «Вы матрицу можете рассчитать?». Хи-хи, а я ему: - «Ну , конечно, профессор, хи-хи, нас же на первом курсе этому учили, хи-хи, у меня пятерка была, так я даже решать не успела начать, хи-хи, как он уже мне пятерку поставил, хи-хи»
-Ну, Ирка, и врать ты. Володин не мог просто так. Врешь и не краснеешь.
-А вот и мог, хи-хи.
- Да он же доцент, по-моему, а ты его профессором. На лесть, наверное, повелся.
Ну и вот примерно в таком же духе все ежедневные разговоры по дороге в институт. За глаза все возмущались, Ирку - дурой называли. Только какая же она дура, если отличница. Достала она всех, и, когда думали, как встречать Новый год, то решили, что ее принципиально не позовут. Да Ирке-то, в общем, все равно. Захочет, придет без приглашения. В общежитии с этим демократия. Миграция – явление нормальное, тем более в Новый год. Собственно, так и получилось, только разошлись, развеселились, как знакомое «хи-хи» тут как тут. Правда, не надолго. Девчонки вслед пошипели, а на Тамару вдруг такое зло нашло, и выплеснула она свою злость- ненависть то ли в тосте, то ли в пожелании, которое в переводе на более мягкий литературный можно перевести, как «Хоть бы ей пусто было!» или «Провалилась бы она пропадом к такой-то матери!». И все поддакнули, и все выпили.
То ли выплеснулась вся ненависть разом, то ли иссякла, растаяла в том пожелании, да и за что собственно ненавидеть-то, но, почему-то Тамара перестала реагировать на Иркино «хи-хи»- присутствие, вроде как выздоровела. А тут сессия, все время в читалке, реже стали видеться.
Видно на холоде мороженое неосторожно съела Тамара, а может просто простудилась, только заболела не на шутку. Еле сессию сдала. И пошло, только выздоровеет, как снова заболевает. Что за напасть?
Как-то шла из районной поликлиники. Горло шарфом замотано, говорить трудно, от температуры аж шатает.
Догнала Ирка.
-Болеешь, хи-хи? Молоко с медом пьешь, хи-хи? Помогает, хи-хи. А у нас новый препод по ТММ, аспирант, хи-хи. Та-кой молодой и смешной, хи-хи. Я ему глазки строю, хи-хи, а он краснеет, представляешь? Вот дурак, хи-хи, да?
Посмотрела на нее Тамара и вдруг сама улыбнулась. Улыбнулась и поразилась. После того злосчастного пожелания Ирка-то цветет не хуже прежнего, а сама она чахнет просто. Неужели связь есть? Говорят же : «Не рой другому яму…»
А ведь и следа того чувства, что заставило ее слова недобрые сказать, не осталось. Однако, в памяти слова эти где-то в недалеком уголке хранились и периодически, как нечистая совесть, возвращает преступника на место преступления, возвращли к ним ее память.
«Чтоб я еще кому-нибудь зла пожелала, да никогда»,-дала себе зарок Тамара. И будто тяжесть, наконец, свалилась с плеч.